Где бы ты ни был

Мародеры явились вечером в полном составе с дополнением в лице Лили. Сияющий Джеймс снова крепко обнял Гарри, все ещё отходя от вчерашнего потрясения, потом набросал на ковер диванных подушек и завалился туда с друзьями, пока профессор отдавал распоряжение Рири принести чай, сладости и горячего шоколада для Эванс. Затем Поттер тоже бесцеремонно опустился рядом, радуясь, что ребят не слишком пугает проводить время в компании профессора ЗОТИ. Впрочем, разница в возрасте у них была не такая уж и весомая. Они болтали ни о чем. Лили снова плела в густой шевелюре Джеймса маленькие косички, Сохатый травил байки, устроив голову у неё на коленях, Питер сосредоточенно списывал у Сириуса эссе по Травологии, а сам юный Блэк, непривычно мрачный, тихо сидел, прислонившись к креслу и сложив руки на груди. Гарри сначала даже хотел спросить у юноши, что случилось, но потом заметил, как Сириус украдкой бросает тоскливые взгляды на Ремуса. Явно вымотанный Люпин грел тонкие пальцы о кружку с чаем, а под его странными янтарными глазами залегли тени. — А я ему так и говорю: Бут, дубина, как ты смог надурить шляпу, что она не разглядела в тебе беспросветного идиота и отправила в Когтевран? — А он? — немного рассеянно спросил Гарри, вполуха слушая россказни брата. — А он начал доказывать, что клятвы, данные под Империо, работают! Ну да, конечно работают, пока Империо не снимешь! — Предложил бы ему поэкспериментировать, — хрипловато подал голос Сириус с недоброй улыбкой, неуловимо напомнив красавицу-Вальбургу. — Уверен, этот придурок потом пятки бы тебе целовал, если бы ты сказал ему, что взял с него Обет. — Это запрещено, — фыркнула Лили, неодобрительно покосившись на Сириуса. Тот так же хмуро зыркнул на неё в ответ, а потом снова быстро глянул на Ремуса. — Гарри, а ты когда-нибудь брал с кого-нибудь Непреложный Обет? — Джеймс приподнял голову, посмотрев на брата с любопытством. — Было дело, — Поттер кивнул под заинтересованными взглядами учеников, вспоминая Люциуса и невольно тепло улыбаясь. — Только без Империуса, конечно. И да, Бут действительно ошибается, надо бы прочитать вашему курсу лекцию про Обеты. Джеймс загорелся очевидным желанием узнать подробности, но Гарри только покачал головой. Брат со вздохом снова опустил голову. Они просидели ещё пару часов. Питер убежал на отработку к МакГонагалл, Ремус клевал носом над томиком по Нумерологии, а Сириус, чье настроение ни капли не улучшилось, продолжал язвить и пререкаться с Лили. Джеймс этому почему-то не препятствовал, поэтому Гарри тоже не вмешивался, но когда ученики засобирались возвращаться к себе, он сказал Блэку задержаться на пару минут. — Идите, ребят, — махнул рукой Сириус и выжидающе посмотрел на парня, когда дверь за Джеймсом и компанией закрылась. — Да, профессор? — Гарри, — попросил Поттер, решив, что раз уж брату и Северусу позволено нарушать субординацию, то его крестному можно тоже. Тот величественно кивнул. — Я всего лишь хотел спросить, Сириус, все ли у тебя в порядке. Он приглашающе махнул на кресло, садясь напротив. Блэк, подумав, тоже сел, и с несвойственной ему робостью опустил глаза в пол. — Ты можешь мне доверять, — негромко и мягко сказал Гарри, чуть не добавив «мой мальчик», и тут же внутренне кривясь. — Я знаю, сэр. Гарри, — тут же поправился Сириус. — Просто… это очень личное. — Я не настаиваю, — Поттер доверительно улыбнулся. — Ты главное найди того, с кем можешь все это обсудить. Судя по всему, твои проблемы сильно тебя гнетут. Мне бы не хотелось, чтобы перед каникулами небезразличные мне Мародеры ходили в плохом настроении. Сириус улыбнулся в ответ как-то кисло, а в последующих его словах послышались досада и обвинение. — Я уже поговорил о своих проблемах. С Лили. Уж она-то должна была меня понять! А она? «Ты идиот, Бродяга, и сам препятствуешь своему счастью». Гарри не знал, что ответить, но осторожно поинтересовался: — Дело в Ремусе? Сириус очаровательно вспыхнул, тряхнув головой в явно перенятом у Джеймса упрямом жесте. — Кто вам рассказал? Гарри снова улыбнулся. — Никто, Сириус. Для того, чтобы узнать некоторые вещи, достаточно просто внимательно приглядеться. «И подслушать парочку личных разговоров» — язвительно пропел внутренний голос, подозрительно напомнив интонациями одного небезызвестного слизеринца. Блэк понурился, сплетая пальцы. Потом кивнул. — Я влюблен в него, — шепнул юноша, тут же с подозрением посмотрев на Гарри, словно ожидая упрека. Когда же его не последовало (Гарри, напротив, смотрел очень серьезно), Сириус продолжил: — Влюблен курса с третьего, наверное. Я влюбился в него уже после того, как мы узнали, что Люпин… — Оборотень, — кивнул Гарри, когда Сириус запнулся, побоявшись выдать тайну друга. — Директор мне говорил, все в порядке, продолжай. Сириусу явно понравилась спокойная реакция профессора ЗОТИ, поскольку дальше он рассказывал увереннее. — Это мне Ремус тоже ставит в укор. Думает, что невозможно полюбить такого, как он. Но я же полюбил! А он мне твердит, что опасен, что испортит мне всю жизнь, а как же Род, а что подумают люди… — Ты любишь его, — осторожно констатировал Поттер, — Ну, а он тебя? Сириус изящным жестом потер висок. — Я не знаю, — буркнул он. — Однажды я его поцеловал. Мы разгромили Слизеринцев на матче, праздновали в Башне победу, я немного выпил — кто-то протащил в гостиную медовуху. И пошел встречать Рема. А он выходит из-под Ивы, знаете, там такой проход в Визжащую Хижину, весь такой бледный, исцарапанный, хрупкий, а я не удержался… И Ремус ответил мне! Целовал, обнимал, вы уж простите за подробности, профессор. Профессор изо всех сил старался несолидно не покраснеть, представляя себе поцелуи под луной у живописной Гремучей Ивы. — Все в порядке, — ободряюще кивнул Гарри, закидывая ногу на ногу и чувствуя себя школьным психологом. Надо было подкинуть идею Альбусу — полная школа детей и подростков, и ни одного взрослого, который мог бы просто их послушать. — А на следующий день он все спихнул на усталость, избегал меня пару недель, а ещё Джей умудрился что-то ляпнуть про «грязных педиков», и Рем совсем замкнулся. Мне пришлось пообещать, что этого не повторится и мы будем дружить, как прежде. Правда, недавно с вашим братом что-то произошло, Гарри. Он извинился передо мной и даже благословил нашу с Ремусом любовь, прокричав это на всю Гостиную, придурок. Поттер невольно заулыбался. — И когда я увидел, что все воспринимают это совершенно нормально, я решил снова поговорить с Ремом. А тот развел сырость, заявил мне, что я ему очень нравлюсь, и совсем не как друг, но быть вместе мы не можем даже с благословения Сохатого! Назвал идиотом, потом мне это повторила Лили, а я действительно похоже идиот, потому что вообще не понимаю, почему он так со мной поступает. Гарри отчасти был солидарен с Люпином и Эванс, но, чувствуя окрыляющее счастье от того, что его объект любви, кажется, отвечал ему взаимностью, не мог не помочь страдающему Сириусу. — Я близко знаю вас двоих не так давно, поэтому могу ошибаться. Поправь меня в таком случае. Но давай посмотрим на ситуацию с другой стороны, — уверенно заговорил Поттер. — Ремус — оборотень. Он борется с этой болезнью, не отдавая разум во власть кровожадного чудовища, как тот же мерзавец Сивый. И, разумеется, Люпин ужасно комплексует по этому поводу, считая себя куда хуже остальных априори. Сириус слушал со всем вниманием. — И тут он влюбляется в Сириуса Блэка. В красавчика, наследника древнего богатого Рода, которому запросто дается учеба, ради успехов в которой тот же Ремус должен пару часов сидеть в библиотеке и готовиться к уроку. Люпин ценит и тебя, и Джеймса, и, вполне вероятно, любит тебя, Сириус, но особенно остро ощущает рядом с вами свою… так сказать, неполноценность. Гарри невольно проводил аналогию с Северусом и тайно радовался, что помог любимому юноше с самооценкой. — К тому же, в отличие от всяких балбесов, Ремус наверняка понимает, что ты несешь ответственность перед Родом, которая не позволит тебе жить долго и счастливо с оборотнем-полукровкой. И добавь многолетний страх осуждения. Признайся, ты и сам боялся, что Джеймс отвернется от тебя, если узнает о ваших чувствах. Сириус задумчиво кивнул. Они помолчали какое-то время, а потом, стиснув пальцы в кулак, Блэк мученически вздохнул. — Что же мне делать? — Набраться терпения, — Поттер тоже вздохнул, снова думая о Снейпе. — Терпения и упорства. Ты должен показать Рему, что твои намерения серьезны, что это не блажь, не подростковая дурь. Тебе нужно запастись аргументами, достаточно убедительными, чтобы уверить Ремуса, что он достоин любви и заботы. — Я понял, — в красивых глазах Сириуса мелькнуло что-то похожее на признательность. — Спасибо, Гарри. — Пока что не за что. Только не дави на него слишком сильно, ладно? Хочешь, я поговорю с Ремусом? Гарри понимал, что увлекается, но деятельная натура требовала осчастливить всех окружающих. — Было бы неплохо, — степенно кивнул Блэк, снова превращаясь в лощеного аристократа. Но Поттер видел, что выговорившись и получив совет, юноша почувствовал себя лучше. Проводив Сириуса, Гарри принялся изучать вчерашнюю добычу. Копии бумаг из стола Лорда оказались чрезвычайно полезными в первую очередь тем, что тот записал предполагаемую дату создания нового крестража — сразу после Рождества. Данные же про пещеру в скале у моря и разработки защитных заклятий были Поттеру известны. Нестерпимо захотелось навестить Вальбургу и предупредить об опасности. Отправлять такое письмом было бы глупо. И если уж история в этом мире не отличалась от той, что писалась в прошлой жизни Гарри, на это Рождество Регулус непременно столкнется с Лордом Волдемортом воочию. Поттер вздохнул и, припрятав бумаги, принялся за работу. Близились каникулы, но учебу пока никто не отменял. Значит, следовало преподнести ученикам побольше интересной информации в надежде хоть как-то уложиться в учебную программу.

***

Наступивший декабрь принес ощущение близящихся праздников. Ученики строили планы на каникулы, запасались подарками и совершенно не хотели учиться. Поттер с содроганием представлял, с каким трудом ему предстоит обучать ребят весной, когда всех так и тянет плюнуть на учебу и греться на солнышке у Озера. Альбус на его жалобы только улыбался со вселенским пониманием в глазах, Роланда хихикала, радуясь, что её рабочее полугодие с первокурсниками подходит к концу, а остальные коллеги понятливо хмыкали на собраниях в учительской. Свободного времени у Поттера не осталось вовсе. Первую неделю он с тревогой ждал вестей от Люциуса, все ещё опасаясь, что вскроется похищение крестража, но этого, слава Мерлину, не случилось. Малфой прибыл на выходных, как и прежде уверенный в себе, и с легкостью согласился проводить Гарри на каникулах в деревушку Литтл-Хэнглтон. Сам Люциус посетил это место сразу же, как Поттер рассказал ему про родословную Тома Реддла. — Ты когда-нибудь слышал о проклятии, которым зачаровывают предмет, от прикосновения к которому рука чернеет, а заклятие лишь ненадолго купируется зельями? — Гарри припоминал симптомы Альбуса, гадая, как ему взломать эти чары. — Ты сейчас перечислил описание действия половины проклятий из арсенала Лорда. Откуда мне знать? Ищи в библиотеке. И Гарри вновь погрузился в изучение книг, перерывая талмуды в Запретной Секции и бессовестно гоняя школьных сов за информацией к Малфою, владельцу одной из самых больших библиотек в Магической Британии. Ему следовало подготовиться и к опасным походам за крестражами, и к рискованному посещению Тайной Комнаты. Бестиарии разных веков удивительно единодушно рекомендовали при встрече с василиском, Королем Змей, молиться и трансгрессировать с зажмуренными глазами куда подальше. Встречались советы и про петушиный крик, но в основном это считалось выдумкой для детей. Самыми смертоносными у василиска были именно глаза, поэтому боевые группы в первую очередь били по ним, пока зме́я отвлекали или пытались обездвижить другие участники «охоты на монстра». Вот только Поттер в упор не представлял, где ему разжиться толпой магов-боевиков, чтобы те отважились на поход в логово чудовища и не задавали лишних вопросов. Яд василиска так же был смертелен до ужаса, но с этим Гарри уже сталкивался. Слезы феникса, единственное противоядие, можно было бы раздобыть у Фоукса, но Поттер опять же не хотел привлекать внимание Альбуса. Поэтому очередная сова полетела Стинкарду Флетчеру и, отчаянно проторговавшись с ним в затянувшейся на неделю переписке, парень запасся целым флакончиком драгоценных слез. Стоило это недешево, но жизнь, как здраво рассудил Поттер, была дороже. Ещё у Гарри состоялся разговор с Ремусом. В одно из занятий у седьмых курсов парень вопросительно посмотрел на Сириуса, показав глазами на Люпина, но Блэк только покачал головой — дела у них, видимо, не продвигались. Тогда Гарри попросил Рема задержаться после урока и налил озябшему юноше чашку горячего чая. Именно так в свое время профессор Люпин поднимал настроение своему загрустившему ученику Гарри Поттеру. — Вы хотите поговорить о Сириусе? — вежливо поинтересовался Ремус, но в его тоне сквозило что-то такое, что давало понять — Люпину уже осточертел этот вопрос. Гарри внимательно посмотрел на юношу и хмыкнул, как-то очень четко понимая, что именно нашел Сириус в этом, в общем-то, довольно посредственном юноше. Ещё не сломанный гибелью друзей и, как сейчас понимал Поттер, возлюбленного, Ремус явно был очень сильным и гордым парнем с железным стержнем внутри. И все это мешалось с трогательной неуверенностью в себе и появляющимся желанием оберегать, стоило только посмотреть на тонкие запястья, испещренные бледными шрамами, или на следы усталости на лице. — Ну, в общем-то, да, — кивнул Гарри. Люпин непритворно вздохнул. — Вы тоже скажете дать ему шанс? Гарри все-таки засмеялся. — Сириус отличный парень, но у него есть большой минус. Он абсолютнейший и до зубовного скрежета чистокровный Блэк. И поверь мне, как тому, чья матушка из их породы. Если истинный Блэк и будет за кем-то таскаться верной псиной, так только за самым опасным созданием в его окружении. Спроси Сириуса про тетю Беллу. Рем вскинул светлые брови в удивлении. С этой стороны он свой вопрос явно не рассматривал. — Вы хотите сказать, что Блэки… — Повернуты на опасных личностях. Нам остается только выдыхать с облегчением, что у Сириуса под подушкой твоя колдография, а не вырезка из газеты о Волдеморте, как у Регулуса. Люпин порозовел, но в глазах появилось какое-то новое понимание. — И да, я рекомендую тебе дать ему шанс. Он уже все равно не отстанет, но тут тебе виднее. Гарри улыбнулся серьезно задумавшемуся Ремусу и попросил его передать Блэку написать Вальбурге, может ли Поттер её навестить в первый день каникул. А сам сел отвечать собственной матушке. Дорея была крайне недовольна тем, что сын почти перестал появляться дома, и тон её писем становился все жалобнее день ото дня. Пришлось обещать ей провести все каникулы в Поттер-Мэноре, и только тогда женщина успокоилась. А Гарри все продолжал упорно учиться, преподавать и изредка выкраивать вечера, чтобы провести время с Мародерами или Северусом. Тот, к его чести, не наседал на Поттера из-за отсутствия у него свободного времени. Юноша сам был «в мыле», успевая одновременно прилежно учиться, варить зелья для продажи и портфолио, а ещё изобретать противоядие к отраве Волдеморта. — Это уже шестой котел, — как-то удовлетворенно сообщил он, указывая на оплавленное пятно олова на полу заскочившему к нему в лабораторию Поттеру. Северус в этом плане вообще был удивительным. Чем больше попыток оказывались провальными, тем азартнее горели его глаза. Гарри бы уже давно плюнул, в то время как Снейп закупался новой партией ингредиентов и утаскивал очередной котел из старого класса Зелий. — В составе явно драконья кровь и клещевина, но я не знаю, как Лорд смог их стабилизировать. Пока не знаю. А Гарри только вздыхал и шел выписывать из Флориш и Блоттс новейший справочник по совместимости ингредиентов. Парню нравилось работать рядом с Северусом. Тот, чтобы сохранять инкогнито, попросил выручай-комнату обустроить ему лабораторию, а с появлением в комнате Гарри, в углу образовался удобный диван, кресло и столик. Там Поттер зачастую проверял эссе учеников или просто читал, пока слизеринец крутился у котлов. Они не мешали друг другу, а порой, наоборот, помогали. Северус, дожидаясь нужной стадии готовности зелий, проверял работы первых курсов, а Гарри, уставая сидеть на одном месте, помогал ему с нехитрой подготовкой ингредиентов. А ещё иногда он просто смотрел на юношу, не в силах отвести взгляда, а тот, чувствуя это, розовел, но черные глаза неизменно теплели. Но бывали вечера, когда они оба откладывали дела и уделяли время друг другу. Это всегда происходило спонтанно, но удивительно единодушно. Вряд ли их долгие прогулки по коридорам Замка или вечера в уютной гостиной Поттера можно было назвать свиданиями, но Гарри чувствовал себя влюбленным подростком, ловя зеркальные смущенные и полные надежды взгляды слизеринца. Они много говорили, уже давно убедившись, что являются друг для друга идеальными собеседниками. Или же просто молча шли по таинственным школьным коридорам в очередное ночное дежурство Гарри, изредка случайно соприкасаясь пальцами, смущаясь, но не отступая в сторону ни на шаг. Однажды они оба сидели на подоконнике в одной из галерей, глядя на залитое лунным светом замерзшее озеро и греясь о чашки с грогом, делясь мыслями и мечтами. Гарри заботливо обновлял согревающие чары, а Северус смущенно улыбался, рассказывал о детской мечте объездить весь мир. Когда же в коридоре раздались шаркающие шаги Филча, Гарри на секунду привычно почувствовал необходимость спрятаться под Мантию, прежде чем вспомнил, что он профессор, а не нашкодивший школьник. — Ученики не в постелях! — заскрипел смотритель, но Поттер тут же приветливо улыбнулся, и Филч удивленно булькнул. — Все верно, Аргус, — важно покивал Гарри. — Как раз поймал нарушителя. Северус тихо фыркнул, сползая с подоконника. — Я отнимаю двадцать баллов у слизерина, мистер Снейп, — продекламировал Поттер суровым голосом. — И отработка в моем кабинете завтра в семь. А сейчас пойдемте, я провожу вас в вашу гостиную, чтобы вы ненароком не заблудились. Филч довольно засопел и пошел в противоположную сторону в сопровождении верной миссис Норрис, а Гарри, смеясь всю дорогу до подземелий, проводил притворно насупившегося Северуса до его гостиной. Они стояли рядом в уютной тишине в полутьме коридора, не желая расставаться. Гарри протянул руку, заправляя гладкую прядку за порозовевшее ушко юноши. — И тридцать баллов Слизерину за отличное патрулирование, мистер Снейп, — шепнул он, пока Северус расширившимися глазами смотрел в ответ. Гарри снова улыбнулся, наклонился и коротко поцеловал теплый бледный висок, прежде чем развернуться на пятках и пойти к лестницам. И пускай все это было так невинно и, возможно, глупо, но Поттер млел от этой влюбленности. Никогда в жизни и ни к кому он ещё не испытывал таких чувств. И ему оставалось только надеяться, что это взаимно.