Где бы ты ни был

Гарри резко проснулся, сквозь сон услышав тихий хлопок. — Хозяин! — залепетала Мерри, и сонный Поттер тут же шикнул на бестолковую домовушку, когда сопящий под боком Северус заворочался и нахмурился во сне. Мерри испуганно зажала рот ладошками и тут же зашептала тихо-тихо, так, что отчаянно зевнувший парень с трудом разобрал её лепет: — Хозяйка уже проснулась, Гарри Поттер, сэр, она приказала готовить завтрак и будить молодых хозяев! — Спасибо, Мерри, — шепнул в ответ парень и домовушка, кивнув, исчезла с очередным тихим хлопком. Гарри снова зевнул, пытаясь продрать отчаянно слипающиеся глаза, а потом опустил взгляд на уткнувшегося ему в грудь спящего рядом юношу. В груди тут же разлилось волнующее трепетное тепло. Они с Северусом вчера болтали до самого рассвета. Поттер утянул парня на диван, устроив в своих объятиях, а тот, отчаянно краснея после первого, неопытного, но такого приятного поцелуя, расспрашивал Гарри обо всем на свете, стараясь, впрочем, не затрагивать неприятных тем, за что парень был очень благодарен своему юному возлюбленному. — Да, я стал самым молодым ловцом за последние сто лет. Утер нос Драко Малфою. — Люциус обзавелся сыном? — Скорее, подобрал на птичьем рынке хорька и трансфигурировал из него подобие человека, — хохотнул Гарри, потираясь кончиком носа о висок снова заалевшего парня. — На редкость избалованный, высокомерный и взбалмошный Малфой, совсем не похож на отца. — Не вижу особой разницы, — ревниво пробормотал Северус, а Гарри снова засмеялся, крепче прижимая к себе мальчишку. — Мы с ним вечно царапались, совсем как ты с Джеймсом. Малфой мне однажды даже нос сломал — «украсил» небольшой горбинкой. Не как у Дамблдора, конечно, но… Юноша вскинул голову, придирчиво осматривая пострадавшее лицо Поттера, и удивленно вскинул гибкую бровь. — Не вижу никакой горбинки, — нахмурился он. Гарри вздохнул. — После того, как я… Ну, оказался в этом мире, на мне вообще не осталось моих прежних шрамов, даже зрение исправилось. Думается мне, я плохо видел из-за крестража. Вот тут, — он коснулся пальцами лба, — был мой «знаменитый» шрам. Зигзаг, похожий на молнию. Помню, тетка обкорнала мне волосы и оставила прядь волос, чтобы «прикрывать этот ужасный шрам». Странно, но в детстве он мне ужасно нравился. Цепкие черные глаза следили за каждым движением Поттера. — А вот здесь, — он показал на тыльную сторону ладони. — Был шрам «Я не должен лгать». Амбридж заставляла нас писать строчки Кровавым Пером. Северус тихо ахнул. — Раны от этого пера почти не затягиваются! — А ещё жутко болят, воспаляются, а шрамы не сводятся обычными заклинаниями и зельями. Нам помогала только настойка из растопырника. Северус странно посмотрел на парня. — Я изучал горегубок и свойства их щупалец, но про настойку от магических порезов слышу первый раз. Заметив знакомый, слегка маниакальный интерес на лице возлюбленного, Гарри снова потянул его к себе, целуя в висок. — Скорее всего, это зелье ты и изобрел, — ласково пробормотал он, проводя пальцами по гладким черным прядям. — Не помню, откуда Гермиона взяла настойку, но запасы у мадам Помфри были точно — очень похоже на твой тщательно скрытый альтруизм. Северус напрягся. Ему все ещё было трудно думать о своей взрослой копии, которая присутствовала в прошлой жизни Гарри. Но вместе с тем, ему было ужасно интересно узнать больше. Что ещё он изобрел? С кем дружил? Стал ли Мастером? И если да — какая у него была научная степень? Но Снейп видел, какая боль таилась в глазах Поттера, стоит только ему заговорить о своем учителе, поэтому промолчал. А тот, словно почувствовав, как терзается юноша, вдруг отстранился, заглядывая в глаза слизеринца. — Я все тебе расскажу, у нас ещё будет время. Не будем пытаться уместить все в одну ночь, ладно? Северус завороженно кивнул, невольно бросив быстрый взгляд на четко очерченные красивые губы парня. Рот тут же наполнился слюной, и юноша мучительно шумно сглотнул, смущенно жмурясь — так громко это прозвучало в тишине гостиной. Теплые пальцы прошлись по его щеке. — Как ты прекрасен… — с неподдельным восхищением пробормотал Поттер. Юноша вскинулся, готовясь разразиться полной негодования тирадой, чтобы глупые гриффиндорцы немедленно перестали издеваться, но резко выдохнул, когда ласковые губы накрыли его искривленный в возмущении рот. Гарри целовался куда опытнее него — сладко и умеренно властно, сминая податливый рот слизеринца горячими губами. Теплые пальцы вплелись в пряди волос на затылке Северуса и тот не сдержал низкого стона — это было его тайное чувствительное местечко с тех самых пор, когда профессор ЗОТИ выбирал перышки из его волос в тесной хогвартсовской кладовке под лестницей. Поттера как током прошило от этого стона. К почти невинному волнению от неумелых поцелуев Северуса вдруг примешалось резкое ощущение, словно внизу живота стянулся тугой узел. Гарри быстро отстранился, даже в полутьме комнаты видя ошалелый взгляд Снейпа и яркий румянец на бледных щеках, засмеялся от переполнявшего его восторга и потянул отчаянно смущенного юношу за собой на диван, уютно устраивая у себя под боком. — Я люблю тебя, Северус, — бесхитростно признался он, вдыхая знакомый запах и поглаживая юношу по спине. Тот на миг напрягся, но снова расслабленно прижался к Гарри, цепляясь пальцами за ткань на его груди. Он пока не мог найти в себе сил сказать эти слова в ответ. Он их вообще никогда и никому не говорил — в семье Снейпов не было принято делиться чувствами. Но юноша точно знал, что Поттер, этот невыносимо прекрасный засранец, никогда не примет признаний, сказанных насильно. Да и без лишних слов было очевидно — Снейп любит его до умопомрачения. Гарри стал для него пресловутым «раз и навсегда», проклятием Рода Принц. Они молчали, находясь каждый в своих мыслях, точно зная, что думают друг о друге, а потом Северус сонно поерзал рядом и уснул так быстро, словно кто-то наложил на него «Сомнус». Гарри улыбнулся, собственнически прижал к себе возлюбленного и тоже уснул. Всего на пару коротких часов, чтобы вскоре проснуться от появления Мерри. Поттер осторожно выпутался из крепких объятий юноши и сел. Огонь в камине потух окончательно, а за окном серебрилась тусклая жемчужная дымка — снегопад закончился. Должно быть, утро перед рождеством обещало быть солнечным и морозным, но Гарри думал только о том, чтобы выкроить после завтрака ещё пару часов для сна. В Большой Гостиной гулко забили часы, отмеряя девять, и парень вынырнул из оцепенения. Надо было идти к себе, принимать душ и отправляться на завтрак. Северус за спиной вздохнул во сне и придвинулся ближе к источнику тепла, утыкаясь носом в бедро Гарри. Тот тут же немного взбодрился и с трепетом отвел упавшие на высокий бледный лоб темные пряди. — Просыпайся, малыш, — тихо позвал он. — Пора на завтрак. Поспим позже. Юноша пробурчал в ответ что-то неразборчивое, но явно отрицательное. — Значит, мне придется нести тебя в душ на руках, — улыбнулся Гарри, и Северус тут же открыл сонные растерянные глаза. К его чести, он быстро взял себя в руки, поняв, в каком положении находится. Только лихорадочно порозовел, вспоминая вчерашнее, и поспешил вскочить с дивана. — Я сам, — хрипловато буркнул он и торопливо помчался к выходу из комнаты, а Гарри улыбнулся и пошел следом. За завтраком они оба клевали носом, что не укрылось от глаз внимательной Дореи. Женщина только улыбнулась про себя, убедившись, что с подарком на Рождество она не прогадала, а затем заботливо вручила сыновьям по большой кружке кофе. Северус, сирота, сын близкой подруги детства и потенциальный член семьи тоже ощущался ей сыном. За завтраком обсуждали вчерашнюю помолвку и сегодняшнюю поездку Джеймса к семье Лили. Дорея немного волновалась, что сына не будет на семейном празднике, но понимала важность мероприятия — пусть Эвансы и были магглами, Поттеры и сама Дорея, урожденная Блэк, относились к ним скорее благосклонно, чем негативно, как прочие аристократы. Тем более, они воспитали чудесную Лили Эванс, хорошую добрую девочку, сильную волшебницу и чудесное приобретение для их, Поттеров, Рода. — Гарри, ты же не знаешь! — вдруг всполошился Джеймс. — Вчера пропал куда-то, а мы пошли к Гобелену, и знаешь что? — Что? — парню действительно было интересно, но тон получился хрипловато-скучающим. — Мама Лили оказалась сквибом из младшей ветви Бёрков! Гарри натужно принялся вспоминать, кто это вообще такие — Бёрки, но на ум приходил только портрет статной рыжеволосой аристократки, которая сварливо возмущалась наплывом магглокровок в Хогвартсе со стены в кабинете Дамблдора. — Младшая ветвь не числится в священных «Двадцати Восьми», да и женщины в их роду не наследуют. Скорее всего, когда у них родилась девочка-сквиб, не несущая никакой ценности для семьи, её отправили к магглам. Дорея говорила безжалостно сухо, словно обсуждала погоду. Гарри представил, как ужаснулась бы Гермиона такому отношению к детям, но сам понимал — это совершенно нормальная практика среди пресловутых чистокровок. Возможно, оно и к лучшему — миссис Эванс выросла в любящей семье, не испытывая чувства собственной неполноценности и не служа вечным напоминанием вырождаемости Рода. — Бёрки, кстати, в дальнем родстве с Блэками, — Джеймс взял Лили за руку, заметив, как та погрустнела. — Но достаточно далеком, чтобы Магия одобрила помолвку, слава Мерлину. Гарри покивал, а когда завтрак закончился и Дорея отправилась помогать Джеймсу собираться на знакомство с Эвансами, взглядом показал Северусу на дверь. Тот, отчаянно избегающий смотреть Поттеру в глаза, поспешил следом. — Спать, — выдохнул Гарри. — Думаю, до обеда нам не помешают. Северус попытался было шмыгнуть в свою комнату, и Поттер растерялся. — А ты не со мной? — Нет, — сухо обронил Северус. — Я и у себя в кровати могу поспать. Гарри почувствовал укол разочарования, но напомнил себе, что Северус мало того, что так же неопытен, как и он, так ещё и куда менее доверчивый и с опаской воспринимает даже самые невинные проявления чувств. Хотя спать в одной кровати было не так уж и невинно. — Хорошо, — выдохнул он наконец и заметил, как расслабились напряженные плечи юноши. — Попроси Мерри разбудить тебя перед обедом. Они разошлись каждый в свою комнату, Гарри переоделся в пижамные штаны и, устроившись головой на подушке, тут же уснул — кофе совершенно не помог взбодриться. Зато проснувшись через несколько часов, парень чувствовал себя изрядно отдохнувшим. Он потянулся, с улыбкой думая о спящем через две стены Северусе, пару минут, жмурясь, думал о поцелуях, а потом встряхнулся и принялся одеваться, параллельно разбирая подарки. Коллегам он приказал доставить по бутылке хорошего вина, а Трюк ещё и большую упаковку пирожных Фортескью — прелестные бисквитные шарики изображали снитчи и трепыхали карамельными крылышками. Дамблдору так же шел отдельный подарок — пара ярко-алых шерстяных носков грубой вязки. Помнится, когда-то давно Альбус сетовал, что никто не дарит ему носки, только книги. Каждому из Мародеров (даже Питеру, хотя Гарри и приходилось напоминать себе, что пухлый светловолосый мальчик пока что вовсе не тот мерзкий предатель, обрекший на гибель его семью) отправилось по книге — расширенный курс по ЗОТИ, а Джеймсу Гарри купил хороший набор по уходу за метлой, предварительно узнав, что Дорея и Карлус дарят сыну такую же «Сокол», как и у него — замечательную метлу, на которой Поттер-младший выиграл последний матч. Родителям парень тоже приготовил подарки. Матери он купил чудесный вязаный плед с долговечными температурными чарами взамен тому, который сейчас покоился в кресле в его хогвартсовской гостиной, а отцу — первоклассный атлас по артефакторике высшей категории и несколько полезных заготовок для будущих изделий — Карлус занимался созданием артефактов каждую свободную минуту, напоминая энтузиазмом Артура Уизли, увлеченно собирающего маггловские штепселя или перебирающего старенький Фордик Англия. Труднее всего парню пришлось в выборе подарка для Северуса. В один из выходных дней он добрых три часа шатался по Косой Аллее, но так и не нашел ничего подходящего. Книгу он уже дарил, в ингредиентах и котлах почти не разбирался, и поэтому, совершенно не представляя, что именно он ищет, наобум зашел в лавку старьевщика, неприметно втиснутую между выходом в Лютный и ателье Мадам Малкин. Проходясь между завалами всевозможного антиквариата, стараясь не обращать внимание на пристальный взгляд сухонького старичка-старьевщика, Гарри вдруг выцепил взглядом красивую резную рукоять, торчащую из заставленного шкатулками и посудой столика. Он невольно протянул руку и достал на свет пыльное ручное зеркало, озадаченно глядя на свое мутное отражение. — Хороший выбор, — вдруг раздался над ухом скрипучий голос, и парень подпрыгнул, чуть не выронив зеркало. Странный старик уже стоял рядом, хотя, Гарри мог поклясться, мгновение назад сидел за своей обшарпанной конторкой. — Хороший? — рассеянно переспросил он. — Зеркало? — Сквозное зеркало, — поправил его старичок, и с видом заправского фокусника извлек из-под полы мантии второе, как две капли воды похожее на то, что Поттер держал в руках. — Взгляните. Гарри заглянул в мутное стекло, но вместо своего расплывчатого отражения вдруг четко увидел пристально смотрящего на него в ответ старьевщика. Он тут же все понял — такое же зеркало когда-то дарил ему Сириус. — Без ограничений по расстоянию, общение происходит невербально, что помогает при сохранении конфиденциальности, — скрипуче рекламировал старик и Поттер понял, что слышит его голос в своей голове. — Преодолевает ограничительные чары, черненое серебро и аметисты на рукояти — превосходное приобретение для вас и вашей возлюбленной. Всего пятьсот галлеонов, берите, не пожалеете. «Дорого» — мелькнула в голове четкая мысль, и старик явно её услышал. — Могу сделать небольшую скидку, — тут же переменился он в лице, но его приветливая улыбка напоминала оскал, и Гарри поспешил отвернуть от себя зеркало с его лицом. — Четыреста пятьдесят. Но больше не скину ни кната, молодой человек, уж не обессудьте. — Хорошо, — легко согласился Поттер вслух — вещичка того стоила. Он подумал о «возлюбленной» и невольно улыбнулся. Теперь ему будет не так страшно отпускать Северуса к Айнору. Гарри, сидя на кровати в своей комнате в Мэноре, с нежностью погладил упакованную коробку с зеркалом. Ему очень нравился получившийся подарок. В дверь постучались. — Сынок, — позвала Дорея. — Пойдем, помоги мне с украшениями. И Северуса позови, нечего ему одному сидеть. — Хорошо, мам, — отозвался Гарри, а в душе разлилось тепло — он уже освоился говорить это непривычное слово «мама». Дорея стала ему очень близка за эти месяцы. Гарри поднялся, натянул поверх рубашки любимый свитер и выскользнул из комнаты, стучась в дверь напротив. — Северус? — Я не сплю, — глухо раздалось из спальни, и в этот же момент дверь открылась, а Северус едва не впечатался в грудь Поттера. — Ох, извини, — парень посторонился, но явно выспавшийся Северус, знакомо утянутый во все черное, только покачал головой, снова розовея. Гарри это забавляло и умиляло одновременно, он невольно протянул руку, касаясь пальцами теплой заалевшей кожи. — Я слышал, нас звала твоя мама, — смущенно пробормотал юноша. — Да, звала, — рассеянно ответил Поттер. А потом прижал к себе парня, испытывая почти болезненную потребность касаться его, и коротко поцеловал в уголок губ. — Ты так прелестно смущаешься, знаешь? Теперь Северус залился краской вплоть до кончиков ушей, но черные глаза смотрели с надеждой. Юноше всегда тайно и остро хотелось быть красивым, привлекательным и желанным, и ему все ещё с трудом верилось, что в глазах этого невероятного молодого волшебника он был именно таким. — Мальчики! — вдруг раздался голос Дореи с лестницы, и «мальчики», как нашкодившие сорванцы, резво отступили и, теперь смущенные оба, поспешили в гостиную. В уютной комнате разливался запах сдобы, доносящийся с кухни, и хвои. Оглянувшись, Гарри увидел в углу у камина огромную пушистую ель — живую, как в Хогвартсе. Он на мгновение впал в ступор. У Дурслей на Рождество тоже было принято ставить елку. Вернон деловито приносил из гаража коробку и вся семья, за исключением, конечно же, Гарри, собирала непривлекательную искусственную елочку с редкими резиновыми иголками. И пахло это безобразие гаражом и резиной, но никак не живым рождественским деревом. Дорея появилась в комнате, осторожно левитируя большую нарядную коробку. — Поможете мне украсить елку? — с улыбкой спросила она, глядя на ребят. — Карлус в мастерской, решил поколдовать над верхушкой, так что подойдет позже. Оба парня кивнули, и Гарри, бросив взгляд на Северуса, понял, что юноша испытывает очень похожие чувства. Вряд ли в его домике в Паучьем Тупике когда-то наряжали елку всей семьей. Они раскрыли коробку и, переговариваясь с Дореей о школе, экзаменах и прочих незначительных мелочах, принялись выбирать самые красивые игрушки, цепляя на пушистые веточки. Признаться, все игрушки были красивые — Гарри добрую минуту рассматривал ужасно знакомый алый паровозик, который пускал клубы белого дыма, прежде чем устроить его среди иголок, а Северус, сидя на полу у коробки, увлеченно встряхивал прозрачный шарик, в котором вихрился снегопад, припорашивая маленькую точную копию Хогварста. Карлус появился значительно позже, когда елка уже сверкала от изобилия игрушек, Северус и Гарри вешали рождественские венки над камином, а Дорея устанавливала свечи. — Очень красиво, семейство, — пробасил Поттер-старший, и Северус тут же смутился. Карлус взмахнул палочкой, и яркая золотистая звездочка — верхушка для ели, — взмыла вверх и ровно уселась на пушистой макушке. Тут же от неё, словно лучики, поползли золотые полосы и увили ель, отчего та засветилась пуще прежнего. Дорея захлопала в ладоши. — Превосходно, дорогой, — проворковала она, одной рукой подхватывая мужа под локоть, а второй приобнимая стоящего рядом Северуса. Гарри улыбнулся, тоже подходя ближе и устраивая руку на плече растерянного юноши. Они ещё пару минут любовались елью, а потом отправились в столовую. Обед прошел в очень дружеской атмосфере и даже Снейп втянулся в общую беседу, не без гордости рассказывая о своих школьных успехах внимательно слушающей его Леди Поттер. Оставшееся до вечера время пролетело быстро. Дорея хлопотала на кухне, руководя домовиками, Карлус отправился камином в Министерство — состоялось срочное заседание Лордов, а парни, накинув на плечи теплые мантии, вышли в заснеженный сад. — У меня никогда в жизни не было такого Рождества, — прервав уютное молчание, тихо заговорил Северус. Гарри крепче сжал его пальцы, которые за время прогулки не выпускал из руки. — У меня тоже, — признался он. — Чувствую себя, как будто у меня действительно есть семья. Северус посмотрел на него с пониманием и сочувствием, и, шагнув ближе, крепко обнял. — И я, Гарри, — доверительно шепнул он. — Рядом с тобой у меня действительно появилась семья… Поттер вспомнил слова Альбуса. «Уверен, ты сможешь дать ему и заботу, и тепло, и семью». Старый прохиндей вновь оказался прав и Гарри, ввиду исключения, был этому очень рад. Небольшой комок снега шлепнулся Поттеру за ворот, и он вздрогнул, поднимая голову. На ветви одного из деревьев расцветала волшебная омела. Северус, тоже посмотревший вверх, вдруг засмеялся. Поттер обожал, когда тот смеялся, так чисто и искренне, поэтому сам не сдержал широкой улыбки. — Рождество — время исполнения желаний, — непонятно прошептал Северус и решительно потянулся к Гарри. Тот тут же подхватил мальчишку в объятия и ласково тепло поцеловал, в очередной раз поражаясь, настолько ему нравится этим заниматься. Дорея, вытирая руки кухонным полотенцем, с улыбкой наблюдала из окна за обнимающимися юношами. Парни вернулись в дом в сумерках и, вытряхивая из волос снег, синхронно потупили глаза, когда Дорея встретила их в холле. Вид у женщины был самый что ни на есть заговорщицкий. — Отец вернулся. Переодевайтесь и за стол – время ужина. Парни шмыгнули в свои комнаты, так и не расцепляя рук всю дорогу до второго этажа, и уже через полчаса отдавали дань прекрасным праздничным блюдам. Всё, начиная от запеченной индейки и заканчивая рождественским пудингом, было потрясающим. Северус, кстати, чуть не подавился серебряным сиклем, который оказался в его куске. Примета говорила, что год у слизеринца непременно удастся, и тот почему-то малодушно в это поверил, глядя в сияющие зеленые глаза напротив. В красивой композиции стола, среди еловых веток потрескивали волшебные свечи, когда семья Поттеров и их гость, наевшись досыта, сидели и пили приятное игристое вино. Северус, вдруг смутившись, прервался во время разговора и очень внимательно посмотрел на старших. — Леди, Лорд Поттер, завтра утром я уже уеду и не знаю, когда мне предстоит встретиться с вами вновь. Я очень благодарен вам за гостеприимство, за эти чудесные дни и за то, что пригласили меня к себе. Знаю, подарки принято дарить утром, но… Он замешкался, вынимая из кармана сверток и увеличивая магией. — У меня не так много денег, — отчаянно смутился он. — Я сделал это сам. Тут полезные зелья и… Договорить он не успел. Дорея со свойственной ей грацией и стремительностью встала, подошла к юноше и крепко обняла, прижимая к груди. — Тебе спасибо, Северус, — мягко произнесла она, трогательно жмурясь и гладя парня по голове. — Ты очень достойный молодой человек, нам было очень приятно познакомиться и побыть с тобой, правда, милый? Карлус с теплой улыбкой кивнул. Наблюдающий за всем этим Гарри растрогался до ужаса, но сдержал важное выражение лица. Вдоволь наобнимав юношу, Дорея принялась изучать подарок, вручив Карлусу его часть. Оба остались ужасно довольны — Леди Поттер получила набор косметических зелий на жемчужной основе, а Лорд Поттер благодарно пожал Северусу руку, хваля за удачный подарок — помимо полезного лекарственного набора, там были нужные в артефакторике реактивы. — А где мой подарок? — вредно спросил Гарри, стараясь отвлечь внезапно побледневшего Снейпа. Ему казалось, что юноша с трудом сдерживается, чтобы не расплакаться. — Утром найдешь под елкой, — буркнул он, украдкой отвернувшись и потерев нос. — И наши подарки тоже, сынок. И ты, Северус, непременно туда загляни с утра, — ласково посоветовала женщина. Они просидели до полуночи и, под звон часов, которые на этот раз отбивали двенадцать с ещё большей торжественностью, поздравили друг друга, пожелали счастливого Рождества и выпили вина, звонко ударившись бокалами. Дорея взмахнула палочкой и, хитро улыбнувшись, призвала Патронуса — свою изящную пуму. Та, выслушав слова, грациозно прыгнула в стену, отправляясь с теплыми поздравлениями к Джеймсу, Лили и её семье. — В конце концов, это не нарушение Статута, они же знают о магии, — пожала она плечами, а потом потянула мужа в гостиную, мурлыча рождественский гимн. Вскоре, сидевший перед камином Гарри, разомлевший от тепла, еды и вина, почувствовал, что засыпает. Он попрощался с родителями и отправился к себе, не сдерживая улыбки. Праздник вышел просто потрясающий, и даже завтрашний отъезд Северуса пусть и расстраивал, но уже не был таким пугающим. Снейп сам сказал, что чувствует в Поттере свою семью, Карлус и Дорея приняли его, как родного. Вряд ли Айнор сможет переманить мальчика на «темную сторону» после того, как им сегодня было хорошо всем вместе. Переодевшись в пижаму и умывшись, Гарри забрался в кровать, слыша, как скрипнула дверь в соседнюю комнату. Он почти заснул, когда снова услышал этот звук, а через секунду в его комнату проскользнул Северус, ступая по полу босыми ногами. — Гарри… — неуверенно позвал он, трогательно комкая низ пижамной рубашки. — Можно мне?.. Ты не против, если?.. Парень приглашающим жестом приподнял край одеяла и Снейп, словно не давая себе времени раздумать, тут же шмыгнул ему под бок. — Ты же можешь поспать и в своей кровати, — чуточку язвительно, но беззлобно подтрунил Гарри. — Ой, молчи, Поттер, — нервно посоветовал ему мальчишка, а парень улыбнулся, крепко прижал к себе юношу и сонно ласково поцеловал в макушку, пахнущую можжевельником.