Приговорённые к жизни

Продолжение нашей истории о Баке и Джулиетте продолжается с раннего утра в Мухосранске. Занимался рассвет. Ээээм… чем это он там занимался?.. Что-то у меня пошлые мысли. (Звук метлы) Вот мы с вами наблюдаем из окна, как Едрид Мадридыч подметает двор на проспекте Блядского. Дом Бака. Спальня. Джулиетта лежит в объятиях своего возлюбленного и сладко спит. За окном бешено заорала кошка. Это Едрид Мадридыч случайно ударил её метлой, и она отлетела прям в мусорку. Бедная. Джульетта проснулась и оглушительно завизжала. Бак распахнул глаза. Джулиетта всё визжала и била ногами. И так случайно получилось, что она со всей силы лягнула своего любимого в пах. Глаза Бака расширились до необычайных размеров. Джулиетта в ужасе замерла и коснулась плеча Бака. Он превратился в какую-то безмолвную статую ра. «Наповал…» - прохрипел он и сморщился. А за окном было слышно, как орал Едрид Мадридыч: «Позорно, Митька, говно убираешь! Учись у профи!» Джулиетта приласкала Бака, он заулыбался. И проорал Едрид Мадридычу: «Оо, мы тут ораторов не нанимали!» И все замерли. Даже Едрид Мадридыч не матерился. И в этой гнетущей тишине кто-то пёрнул. Оказывается, это был маленький хорёк Иисус, который не сгорел, когда Бак его поджарил. Вдруг, снова послышался возмущённый голос Едрида Мадридыча: «А чёй-то Виккерс цены на баррели нефти приподнимает, а? Митька, да ты потемнее бери, шо ж ты всякую хреновину-то подметаешь? Граф если наступит – пиздых-тых-тых тебе будет!» Бак не выдержал, встал, подошёл к окну, да так его захлопнул, что стекло треснуло и высыпалось вниз, прям перед Едридом Мадридычем. Бак пересрался и быстро нырнул обратно в постель к Джулиетте. Едрид Мадридыч замолчал и медленно поднял голову вверх. «Твоё очко!!! Какой хер скинул сюда помпы?! Какому душману там неймётся?! Мне ещё сегодня на уколы в бок дуть, а я тут весь в стекле!!! Я дойду до графа! И сикир-башка тебе будет, дункан проклятый!!» Тут подъехал Генри Иваныч, местный водитель. Он был немец по происхождению. Увидел он стекло рядом с Едридом Мадридычем и говорит: «Мадридыч, эт хтой-то на тебя стекло-то брякнул? Шо за русиш швайн? Феномен какой-то! Чтобы на Едрид Мадридыча стёкла швыряли! Понятно, если говно!» Ещё долго были слышно кукареканье Едрида Мадридыча и Генри Иваныча. Стояли там и возмущались. Лучше бы, право дело, говно шли убирали! Тут вдруг раздался звонок в дверь. Бак разозлился, но пошёл открывать. Врывается Митька Тимошенко, помощник Едрида Мадридыча. Ставит на пол большой жбан и говорит: «Слушай, Грегори, вам тут случайно солёных огручиков не надо, а?» Бак принял позу руки-в-боки и говорит: «С меня довольно! Тимошенко, тебе заняться нечем?!» Митька заинтересованно спросил: «А ты смотришь имхо-чарт на муз-тв?» Бак был в шоке. «Что за город?! Кругом одни придурки!» Митька обиделся. «Не обзывайся, сейчас придёт мой дядя Вадим, и закончится твоя лафа!» И ушёл. Бак захлопнул за Митькой дверь и лёг обратно в постель. Джулиетта обняла его и сказала: «Ты чего такой невесёлый, мой дорогой?» Бак вздохнул. «Вспомнил нашу историю…» Тут к ним в гости зашла Дуринья Долпедовна. «Ну здорово, молодёжь! Чем тут занимаемся?» Джулиетта: «Давай расскажем нашу историю Дуринье Долпедовне?» Бак посмотрел на свою возлюбленную и улыбнулся. Старуха села и приготовилась слушать красавчика Бака. «Ну, давай. Только лифчик застегни, не то я отвлекусь.» - сказал он. (Повествуется от лица автора) …Эта история, друзья мои, начинается с большого города Парижа. Но там не то, что в Мухосранске. Там нет никаких проспектов Блядского, театров имени Засерушкина, консерваторий Пиздакова… Там всё, как у нормальных людей. И жили в общем-то там, нормальные люди. Никаких идиотских имён, типа: Дуринья, Едрид, Импресарио… А такие приличные, как Грегори Бак. Вы, наверное, офигели, когда среди таких чокнутых имён и фамилий услышали нормальное? Даааа, я вас понимаю! Сам охренел. Пипец, да? Ох… И там никто не ботает по-инопланетянски. Эмммм… ну что-то я заболтался. Вот. Большой ёперный теятер, где работали три закадычных друга – Грегори Бак, Сержио де Ла Море и Самсон Бертран. Все трое были талантливыми актёрами, которых буквально разрывали на части со спектаклями. Парней любил весь Париж. Да чё там Париж?! Вся Франция, мать твою! Все девушки бегали за ними. Самым популярным был всегда мюзикл Ромео и Джульетта. Ромео всегда играл Сержио, Меркуцио всегда Самсон, ну а Бенволио всегда Грегори. Что тут базарить, эта святая троица всегда была неразлучна и купалась в женском внимании. Особенно любили Бака и Сержио, но и Самсон тоже не оставался в тени. Заметно было, что девушки в основном бегали за Ромео и за Бенволио. А Меркуцио типа левого. Но всё равно, парней любил Париж, вся Франция, и они были известны даже за её пределами! Но вот, однажды какой-то придурок по имени Линк сделал подлянку Самсону, и ему пришлось покинуть теятер. Двое его лучших друзей Грегори и Сержио не оставили Самсона одного и ушли из теятера следом за ним. Так парижский ёперный теятер лишился сразу троих таланливейших актёров. Вот придурь, правда же? Они чё там мозгами своими куриными подумать не смогли, что теряют актёров такого масштаба?! Да и просто красавчиков! Ну… кроме Самсона. (Возмущённое хмыканье) Звиняюсь. Прям вот слов нет! Жучки сраные! В какой блин колонии отсидели, прежде чем в теятер валить?! Ну да ладно. Итак, наши герои решили попытать счастья и отправиться странствовать по миру. Во многих странах они были до опупения известные, и там их встречали, как героев. Но они не могли найти места, где бы им понравилось и захотелось жить. И вот так однажды они ходили-бродили, да и в лесу заблудились. Самсон остановился, огляделся и упёр руки в бока: «Ну вот! Приехали! Не хватало ещё затеряться в этом долбанном лесу!» Бак захохотал, и эхо разнеслось по всему лесу. «Попали мы, парни! Адьё, моя жизнь! Ведь я так мало повидал за тебя! У меня было так мало женщин!..» Сержио хмыкнул: «Да уж, Грегори, ты у нас вообще обделён женским вниманием!» Бак всё ржал. Наконец, Самсон не выдержал: «Да хорош уже ржать, Грегори! Мы тут сдохнем скоро, а ты ржёшь! Как смешно! Уссаться прямо!» Ещё долго вот так кидались словечками Бак и Бертран. Один Сержио молчал. Он просто взял листок и стал писать стихи. Ведь он у нас был романтической личностью. И у него был врождённый дар стихоплётства. Наконец, Грегори и Самсон обратили внимание на своего безмолвного друга. Бак тихо зашёл к нему со спины. «Ну, и чего ты там калякаешь, мсье стихоплёт?» Сержио моментально спрятал лист с уже написанным идеальным почерком стихом: Un silence, un ciel Au-dessus du village pogost, au-dessus de la paix éternelle! La vaste étendue d'utësom triste. La forêt – la crête montagneuse des nuages. Soirée a donné, une langue, de sable Mercure déversé obtient la rivière sombre. L'église à la croisée des mondes, à la frontière. Blink : aucune autre raidi ou inversé. Želan′e – apte, log, dissoudre, Pour faire partie de la grande idée. Et voir et entendre et se sentent la peau La respiration de la nature, parâ au-dessus de la rivière — Et MiG et glorifier Dieu, Et la vie éternelle et reste grand...* «Бак!!» - возмущённо заорал Сержио. – «Это что ещё за выкрутасы?!» Но Грегори Бак уже его не слышал. Он только ходил по кругу и причитал: «Вот жизнь! Ни баб, ни балов!» Самсон закатил глаза: «Да что ты всё со своими бабами?! Тебе бы влюбиться не помешало, чёрный ловелас!» «И что? Что это будет? Каждую ночь одно и то же! А так – каждую ночь я доставляю удовольствие и себе, и девушке, с которой пересплю! Тут всё оговорено!» Бак улыбнулся. Сержио покачал головой. Самсон хмыкнул. «И ведь хер тебе возразишь! Ты вот вылитый Бенволио! Ты есть тот, кого играешь! Это я тут чахну… А мне так кажется, что в порту наш друг Сержио влюбился!» «Что за вздор ты несёшь?» - мгновенно оторвался от писанины Сержио. «Да лааааадно, дружище!» - опять захохотал Бак и хлопнул друга по плечу. – «Втюхался ты по уши!» Сержио с жутко серьёзным видом отложил бумагу и ручку. «Мойбаги оппон комини!» - изрёк он. Бак и Самсон вытаращили глаза, открыли рот и ошарашено переглянулись. «Чё?!» - в один голос спросили они. «Я не виноват, что вы такие неучи и тилимилитрянский не изучали!» «Да иди ты в жопу хорька!» - махнул рукой Бак. Самсон заржал. «Грегори, а ты знаешь, как попасть в жопу хорька?» - спросил он. Бак покачал головой и тяжеленно вздохнул, будто рядом с ним были отъявленные лошары. «Как-как?! Хером об косяк!!» Самсон всё ржал и загибался от хохота. «А ты не подскажешь, где косяк, чтобы я об него хером?» Бак обошёл поляну, где находились они на данный момент. «Ты знаешь, не подскажу. Но тут есть отличная замена косяку. Подойди к дереву, найди какую-нибудь ветку и об неё хером,» - сказал Бак. «Да уж, Грегори, я квиглею от тебя,» - всё ещё ржа, как конь, сказал Самсон. «Ещё одна нефранчь! Мне хватает и Сержио со своим тилимилитрянским! Ещё и ты тут!» - Бак сел на пенёк, а Самсон под дерево. Сержио оторвался от своих мыслей. «Эм… о чём вы тут беседовали? О тилимилитрянском? Кто-то хочет его изучать? Я могу дать несколько уроков…» - сказал он. Грегори с Самсоном переглянулись и оглушительно захохотали. Да так, что бедная птица, слетевшая с дерева, под которым сидел Самсон, от испуга обосралась прямо на голову Самсону. Бак это увидел и стал ржать ещё громче. «Самсона… обосрали… Говно… на голове… я не могу…» - Бак ржал так, что свалился с пня, на котором сидел. Сержио безмолвно наблюдал эту картину и даже не улыбнулся. «Как же меня угораздило с вами подружиться, а?! Трптипитронкенро огпод Иеаирекум…» - Сержио вздохнул. Самсон тихо сидел, исходя злобой и обтекая птичьим говном. Бак поднялся, потирая задницу. «Больно, твою ж мать! Сержо, хорош изрекать там уже! Мудрец иеаирекумский!» - Бак еле выговорил название столицы Тилимилитрянии. «Знаешь, Бак, это не смешно, когда какая-то скотина срёт тебе не бошку!» «А по-моему, это очень смешно!» - Бак снова захохотал. Сержио оставил попытки воззвать друзей к здравому смыслу и снова начал писать. «Как мне не хватает хлопанья миссионерской толпы! И девушки поблизости!» - причитал Бак, пока Самсон пытался счистить птичьи дристушки с волос. Только успел он это сказать, как вдруг на поляну вышла девушка в красном одеянии. Сержио с упоением писал и ничего вокруг не замечал. Самсон судорожно счищал говно с волос и чуть не выдрал их с корнями. Но Бак самый первый заметил красавицу и улыбнулся. «Господь услышал мои молитвы, и вот тебе девушка. Значит, моя жизнь ещё не закончена,» - подумал Бак. Девушка остановилась на расстоянии трёх метров от парней. «Здравствуйте, странники. Добро пожаловать во владения моего отца, Гендальфа Лысоухого…» - начала она. Самсон подошёл ближе к Баку и шепнул ему на ухо: «Какого Гендальфа?..» Бак хмыхнул. Девушка, тем временем, не обращала внимания на Самсона и продолжала говорить. «…Сейчас вы находитесь в священном лесу леди Монтегю, то есть моей матери. Надеюсь, вы пришли с миром. Я бы не хотела убивать таких симпатичных парней,» - сказала она. – «И кстати, я вас где-то видела.». Тут вдруг вышел мужчина тоже в красной одежде и вытащил саблю. «Это что за понына тут собралась?!» «Тиберт, будь вежливей! Мама не обрадуется!» - осадила брата Джулиетта. Бак не выдержал и приблизился к Тиберту. «Поясни меня за поныну!» «Хватит, я сказала! Тиберт, быстро отойди от него!» Между тем, пока Джулиетта интересовалась Баком, Самсон уже подскочил к Тиберту и взял его за шкирку. «Слушай, ты! Дед лысый! Не смей трогать моего друга! Я тебе щас все патлы вырву, ясно?!» Но тут пришла стража и схватила Самсона. Тиберт поправил свою кофту и высокомерно заявил: «Не гони понты, ты тут никто! Граф Монтегю (Тот самый Гендальф Лысоухий. Почему графа Монтегю называют Лысоухим – пока остаётся коммерческой тайной) здесь хозяин! А я его сын! Значит, ты мне не указ! И вообще, кто вы такие, а?!» «Тиберт! А ну-ка заткнись! Я с тобой дома ещё поговорю!» - сверкнула глазами сестра Тиберта. Он вздохнул: «Ну чё ты а? Я же ничего не сделал! Просто этот килинг возомнил о себе слишком много!» Девушка понесла на брата: «Да ничё я! Вообще помолчи, больше кислороду будет! Но мой брат прав. Представьтесь.» Бак, улыбаясь девушке, начал представлять их: «Самсон Бертран, - Бак указал на пытающегося вырваться Самсона. – Сержио де Ла Море, - Бак перевёл руку на что-то гипербыстро строчащего Сержио. – Сержо! Да очнись же ты, а!» Сержио поднял голову и как будто впервые увидел всех. «А? Что ты хотел, Грегори?» Бак был в неописуемом твиксе. «Ты что, ничего не слышал?! Ну вообще! Хоть блин спляши тут перед тобой голым, ты всё равно ноль внимания! Я не знаю уже, из какой жопы листы доставать! Ромео херов! И строчит, и строчит, и строчит, и строчит! У тебя там что, стихотворный понос?!» «Эм… Грегори…» - поэт даже не нашёлся, что ответить, а просто молча наблюдал за другом. Наконец, Бак поклонился, представив себя: «И вот я, Грегори Бак.» Все стоящие рядом люди вытаращили глаза, и челюсть их отпала. «Вы… вы знаменитейшие Ромео, Бенволио и Меркуцио!!!» - завизжала Джулиетта. Бак ещё раз поклонился: «Да, это мы.» «Так что мы тут стоим, как бедные родственники?! – оживилась Джулиетта. – Здраааавствуй, рыба ты моя свежемороженая, не скажу какая! – обратилась Джулиетта к страже. Напоитон, быстро отпусти мсье Бертрана! Это что ещё за килинг тут? Всё отцу скажу! Что ж мы стоим-то? Мсье Ла Море, мсье Бертран… и конечно же, мсье Бак! – Джулиетта улыбнулась. Пойдёмте, скорее, мы вас напоим и накормим! Вы в доме Монтегю самые желанные гости!» Напоитон отпустил Самсона, и он поднялся. Грегори Бак самодовольно улыбался. Сержио еле как поднял свои рукописи или ногописи… (Это тоже коммерческая тайна, чем там мсье Ла Море пишет) Короче, поднял он свою писанину или жопонину… Да блин! Поднял он свои бумажки, засунул их в сумку и отправился за друзьями. Догнал Самсона с Грегори и пошёл рядом с ними. Бертран был страшно зол на стражу. И на Тиберта. «В тихой гавани черти трахаются!» Бак захохотал. Сержио уже хотел отчитать друга, но Бак опередил его: «Твою ж мать! Чё за придурок?! В омуте! И они не трахаются, а водятся!» 48 минут, 37 секунд и 76 миллисекунд (Я ставил секундомер) LATER… Пока наши герои пёрлись до дома графа Монтегю, Напоитон уже послал своих полищей (по русски – свиту) к графу, чтобы они предупредили леди Монтегю и вообще всех обитателей дома графа, что к ним едут в драном вагоне с сиреной мировые звёзды – Грегори Бак, Сержио де Ла Море и Самсон Бертран. «Да врёшь ты по-любому!» - сказала Валери Имхотепу, слуге графа. Сама Валери приходилась Джулиетте двоюродной сестрой и лучшей подругой. Гендальф Лысоухий был её дядей. «Нет, госпожа! Они к нам реально едут!» Тут в гостиную ворвался молодой племянник леди Монтегю – Герард. «Чуваки, это реально unreal! К нам тут приедут сами звёзды! Я фигею!» «Герард, сейчас же прекрати!» - осадила его Валери. – «Что тут делает игла тётушки вообще?!» «Да я не в курсах,» - жуя жвачку ответил Герард. «Вели собрать на стол всё, что есть в доме, Имхотеп! Мы не можем опозориться перед гостями такого масштаба!» - начала давать команды Валери. «Сейчас припрутся дядюшка и тётушка!» - орал на весь дом Герард. Ещё 12 минут, 53 секунды и 97 миллисекунд LATER… Наконец, Грегори, Сержио и Самсона с церемонией провели за стол. Там собралась вся семейка Монтегю. Сам граф Гендальф Лысоухий, леди Мэри Монтегю, Валери, Джулиетта, Тиберт, Герард, Жан Клод… какой ещё Жан Клод?! Никакого Жана и никакого Клода за столом не было! Это обман зрения! Ну и вот, короче. Кроме глав семейки собрались все жители дома. Полгорода стояло за окном, и двери грозили скоро просто вылететь из петель. Никаких стражников не хватало, чтобы сдержать толпищу придурков, желающих повидать мировых звёзд. Сержио сидел рядом с Валери и даже касался её рукой. «Простите меня, леди Монтегю… Мне чрезвычайно неловко…» На что Валери отвечала: «Ничего, мсье Ла Море, всё в порядке». Прям любовь-морковь, ё моё! Смотрели когда-нибудь? Посмотрите, советую. Эм. Ну а Бак сидел рядом с Джулиеттой. Он даже осмелился положить руку на её бедро. На что он только улыбнулась, но руку Бака не убрала. Тиберт гневно поглядывал на Бака и сестру. Маленькая Жюли – дальняя родственница графа – поинтересовалась у Самсона, смогут ли они сыграть здесь «Ромео и Джульетту» с их актёрами. Парни переглянулись. Бак ухмыльнулся и сказал: «А что? Парни, мы что, зажопим людям?» Сержио безмолвно возмущался невоспитанности друга. «Да никогда!» - ударил кулаком по столу Самсон. Да так, что кусок курицы подлетел и вляпался прямо в варенье. Повисла секундная тишина. Сержио уже во всю шептался с Валери. Заметно, что она ему жутко понравилась. Да и он ей, знаете ли, тоже. И всё просил прощения за невоспитанность. «Ох, Сержо, право, вы такой… робкий…» - улыбалась ему Валери. «Ну, так что? После еды сыграем?» - у Бака загорелись глаза. Все одновременно натянули лыбу. «Итак, после нашей трапезы, мсье актёры, прошу вас посетить наш театр.» (Эммм… я прервусь. Не имени ли Засерушкина театр? Неееет, напомню вам, что мы находимся сейчас за пределами Мухосранска. Погода безоблачная, ветер 3 м/с… ойййй, я что-то тут уже на прогноз погоды перешёл… звиняюсь, пардонс, херню споролс) «С удовольствием», - ответил Самсон. Ну короче, я не буду уже описывать как они заканчивали хавать, сразу перейду непосредственно к делу. 1 час, 3 минуты, 24 секунды и 67 миллисекунд LATER… Весь городок собрался в театре имени Кого-то там. (P.S. Кого – не скажу. Сам не знаю) И громко объявили: мюзикл «РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА!» В главных ролях: Сержио де Ла Море - Ромео, Грегори Бак - Бенволио, Самсон Бертран - Меркуцио, Валери Монтегю - Джульетта, Тиберт Монтегю - Тибальт… и так далее, и тому подобное. Я также не буду зацикливаться тут и не буду показывать вам весь мюзикл, покажу только отдельные части. Я выбрал две. …мюзикл идёт в самом разгаре. Все сидят и умиляются. Пипец, правда? Но счас будет ещё пипцовей! На сцене крик: «Где Ромео?! Где Меркуцио?! Где Бенволио?! ДА ГДЕ ЖЕ ВЫ БЛЯТЬ ВСЕ?! (ну конечно без «блять», я тут уже утрирую) Актёры, исполняющие роль членов семьи Монтекки затанцевали. Тут врубилась музыка. Из какого-то дома послышался крик: «ДА БЛЯТЬ ВЫ ЧЁ СДУРЕЛИ НА ХЕР?! ВРУБИЛИ СВОЮ ДОЛБАНУТУЮ МУЗЫКУ!!! ВЫ БЫ ЕЩЁ ЕЁ В ТРИ НОЧИ ВРУБИЛИ!!! ИДИТЕ ЖЕМЧУ ЛАКАЙТЕ!!» Музыку сиюминутно сделали потише. Под эту музыку вышли Бак, Самсон и Сержио. Сержио прошёл вперёд и запел: «Les rois du monde vivent au sommet Ils ont la plus belle vue mais y a un mais Ils ne savent pas ce qu'on pense d'eux en bas Ils ne savent pas qu'ici c'est nous les rois» Сразу же подхватил Бак, выдвигаясь вперёд: «Les rois du monde font tout ce qu'ils veulent Ils ont du monde autour d'eux mais ils sont seuls Dans leurs châteaux là-haut, ils s'ennuient Pendant qu'en bas nous on danse toute la nuit» Сразу же запели все вместе (в смысле семья Монтекки): «Nous on fait l'amour on vit la vie Jour après jour nuit après nuit A quoi ça sert d'être sur la terre Si c'est pour faire nos vies à genoux On sait que le temps c'est comme le vent De vivre y a que ça d'important On se fout pas mal de la morale On sait bien qu'on fait pas de mal» Тут запел Самсон: «Les rois du monde ont peur de tout C'est qu'ils confondent les chiens et les loups Ils font des pièges où ils tomberont un jour Ils se protègent de tout même de l'amour» Тут запели втроём: «Les rois du monde se battent entre eux (Бак подхватывает: se battent entre eux) C'est qu'y a de la place, mais pour un pas pour deux Et nous en bas leur guerre on la fera pas On sait même pas pourquoi tout ça c'est jeux de rois» И снова со всем хором: «Nous on fait l'amour on vit la vie Jour après jour nuit après nuit A quoi ça sert d'être sur la terre Si c'est pour faire nos vies à genoux On sait que le temps c'est comme le vent De vivre y a que ça d'important On se fout pas mal de la morale On sait bien qu'on fait pas de mal» (Сержио подхватывает: On sait bien qu'on fait pas de mal) Маленькая пауза в пении. Танцы, проигрыш. Но потом опять со всем хором: «Nous on fait l'amour on vit la vie Jour après jour nuit après nuit A quoi ça sert d'être sur la terre (Сержио подхватывает: A quoi ça sert ) Si c'est pour faire nos vies à genoux On sait que le temps c'est comme le vent De vivre y a que ça d'important (ну тут где-то Бак подхватывает и поёт как соло какую-то херотень. Я чё-то не до конца понял) On se fout pas mal de la morale On sait bien qu'on fait pas de mal» (Ну тут они всем хором два раза поют) «Nous on fait l'amour on vit la vie Jour après jour nuit après nuit A quoi ça sert d'être sur la terre Si c'est pour faire nos vies à genoux On sait que le temps c'est comme le vent De vivre y a que ça d'important On se fout pas mal de la morale On sait bien qu'on fait pas de mal Nous on fait l'amour on vit la vie Jour après jour nuit après nuit A quoi ça sert d'être sur la terre Si c'est pour faire nos vies à genoux On sait que le temps c'est comme le vent De vivre y a que ça d'important On se fout pas mal de la morale On sait bien qu'on fait pas de mal» Потом в конце втроём замирают. У Сержио и Грегорио голова повёрнута вправо, а у Самсона, как у придурка, лицо вперёд. Ну право дело, как у придурка блин! Все жутко хлопали. Особенно Джулиетта, смотря на Бака. Ну да ладно. Потом ещё один моментик такой душещипательный, где Сержио выходит и исполняет J’ai Peur. Такая красотища была, реально! Выходит он. Такая романтическая натура этот Сержио, мать твою! У него так круто получаются такие моменты… «Vous mes amis mes frères de sang Vous que j'aime depuis si longtemps Est-ce que comme moi sur vos épaules Vous sentez la mort qui vous frôle Vous qui riez de tout de rien Qui vous moquez bien de demain Moi Roméo qui vit debout Ce soir amis je vous l'avoue J'ai peur, j'ai peur Que nos ombres si légères Demain se changent en pierre Que les étoiles qui nous guident Un jour nous poussent au vide J'ai peur, ... ( и так 5 раз) Que demain tout s'arrête Que l'ennui s'installe dans nos têtes Que le vent du hasard se prenne dans nos guitares Vous mes amis mes frères de goût Vous qui voulez goûter à tout Les fruits du coeur sont les plus tendres Mais ils se meurent quand vient décembre Vous qui avez de la jeunesse Tout le courage et la paresse Alors écoutez un de votre âge Qui ce soir voit venir le naufrage J'ai peur, j'ai peur De la vie qui nous attend Des mensonges de nos parents Pour nous tout est facile mais le bonheur est fragile J'ai peur, j'ai peur, j'ai peur, oh j'ai peur Que les dieux en colère Se vengent sur nous mes frères D'aimer autant la vie mais sans leur dire merci... J'ai peur, oh j'ai peur De la vie qui nous attend Des mensonges de nos parents J'ai peur, oh si peur, j'ai peur... j'ai peur Que les étoiles qui nous guident Un jour nous poussent au vide J'ai peur, J'ai peur ...» Вот так. Ну этого я вам словами не опишу. Эт видеть надо. Запомните: если будете когда-нибудь во владениях графа Монтегю, то обязательно посетите театр. Правда, там не играют наши главнючие герои, но… театр, конечно, круче театра им. Засерушкина, сразу говорю! Эм… но я сомневаюсь, что вы были в тех театрах. Но всё равно, не упустите возможность там побывать! 3 часа LATER… После мюзикла вся семейка Монтегю и наши герои – Сержио, Грегори и Самсон – снова собрались в гостиной дома графа Гендальфа Лысоухого. Долго базарили и так сблизились, что аж прям пиздец! Как будто уже лет триста друг друга знали! Бак расселся на диване и уже хотел расстегнуть ширинку, как поймал метающий молнии взгляд Сержио. Самсон видел это и хихикал. Один только Тиберт надулся, как индюк, и ни с кем не разговаривал. Граф позыркал на часы и сказал: «Ну, что ж, господа! Пора нам покемарить!» и упёрся с женой к себе в комнату. Разбежались все, кроме Тиберта, Бака, Джулиетты, Сержио, Валери и Самсона. Сидели, молчали. Один только Бак совал свои руки всё не туда, куда надо. Например, всё норовил залезть Джулиетте под юбку. Или пялился на её глубокое декольте. Сержио тихонько нашёптывал свои стихи Валери, а она, расслабившись, слушала. Злобные глаза Тиберта остановились на Баке. Самсон сдерживался, сдерживался, да потом как заржал. «Ребят… я нимаггу! Пипеееец с вами! Вахххххахахахавхахавхвха!!!» Тиберт посмотрел на Самсона, как на придурка. Сержио с Валери отпрянули друг от друга и в ужасе наблюдали за хохочущим Самсоном. Бак хихикал. Джулиетта улыбалась. «Ну… время позднее. Давайте расходиться. Так. Так как комнат у нас не ахти, как много осталось, мсье Сержио, вы идёте спать вместе с Валери, Тиберт, ты идёшь в свою комнату, мсье Самсон, Имхотеп проводит вас до комнаты. А мы с мсье Грегори идём спать в мою комнату,» - сказала она. «НЕТ!» - мгновенно крикнул Тиберт. Все чуть не оглохли. «Не ори на меня! Быстро иди спать! Иначе отец узнает!» - нахмурилась Джулиетта, а Тиберт надулся, как пиранья и пошёл в свою комнату. Дойдя до неё, он захлопнул её так, что она чуть с косяков не вылетела. Джулиетта покачала головой. «Простите Тиберта. Он вежливостью никогда не отличался. А теперь, идёмте спать.» Все встали и упёрлись по комнатам. Имхотеп проводил Самсона до его комнаты и пошёл сам улёгся. Ночь. Тишина. Хотя… вот вру тут, а! Какая тишина в три часа ночи?! Когда слышны были стоны! Это Джулиетта и Бак. Даааа уж! Ни одна ещё девушка не устояла перед красавчиком Грегори Баком. Кого он там только ни соблазнил! Прям офигеть! (звук скрипа половиц) А это Тиберт пробирается слушать комнату сестры. Ах да! Когда я тут базарил, забыл сказать, что Тиберт втюхался в сестру по самые уши. Но никто, кроме него об этом не знал. И вот, он добрался до комнаты Джулиетты, где уже не было слышно стонов, просто тихий разговор. Тиберт собрался с духом и ворвался в комнату. «Так вот чем ты занимаешься по ночам, Джулиетта!» - заорал он. – «А ты! Поганый актёришка! Да как ты смел вообще лезть к моей сестре?!» Джулиетта прижалась к Баку и закричала на брата: «Тиберт! Как ты смел ворваться в мою комнату без стука?! И вообще, не твоё ослиное дело, чем и с кем я тут занимаюсь!!» Бак нахмурился. Тиберт разозлился ещё больше и вынул нож. «Да я убью тебя, козёл ты драный!! Думаешь, если смазливая харя, то всё?! А хер тебе с маслом!! Я тебя убью, сволочь!» Джулиетта ещё крепче прижалась к Баку. «Не смей подходить к нему!»- она заплакала. «Убивай!!» - заорал Бак. Тут в комнату влетел Сержио. «Даже не смей прикасаться к моему другу!» Он налетел на Тиберта, но тот успел обернуться и всадил свой нож в грудь Сержио. Он резко вздохнул и замер. Из его груди потекла кровь, пропитавшая рубашку. «Неееееееееет!!!!!» - бешено заорал Бак и вскочил (Скажу сразу, чтобы вы не искали книголяпы, Бак уже успел надеть трусы). «Грегори!» - умоляюще позвала Джулиетта. – «Он убьёт тебя!» Бак уже хотел вырвать Тиберту всё, что можно, но тут влетает Самсон и в спину Тиберту вставляет длинный разделочный нож. Молодой Монтегю покачнулся и упал на колени, смотря на лезвие ножа, торчащее из его груди. Джулиетта пронзительно завизжала: «Тиберт! О, мой брат!» Он посмотрел на неё уже остекленевшими глазами и прохрипел: «Джулиетта… за что… ты со мной так?.. Я ведь любил… тебя…» И упал лицом вниз, истекая кровью. «Самсон!!» - заорал Бак. «Зачем ты это сделал?!» Но Бертран уже ударил себя ножом в сердце. «Прости… друг… я должен (он задыхался)… «- Бак встал на колени и поднял друга. Тот взял его руку в свою дрожащую, чуть сжав. – «Должен… был… сделать это… Будь счастлив, Грегори…» И умер на руках Бака. Рука Самсона ослабла и упала на пол. «Нееееет!» - взвыл Бак. Рядом лежал задыхающийся Сержио. На грохот прибежала Валери. Она увидела тело любимого, с расползавшимся красным пятном на груди. Она подбежала к нему, взяла за руки. «Сержо, нет! Только не умирай! Прошу тебя! Умоляю!» Джулиетта, полуголая, сотрясалась от рыданий на груди брата. Сержио посмотрел на свою возлюбленную и чуть улыбнулся. «Слишком… поздно… - прошептал он. – Я не выживу… спасибо тебе, что пришла… я хотел видеть тебя перед смертью… слышать твой голос…» В глазах Валери стояли слёзы. Но она вдруг увидела Бака, уже стоявшего рядом и озиравшего эту картину. «Это ты! Ты убил Сержо! Ты убил Тиберта!! Ты убил всех! Ты совратил мою сестру! Тебя казнят! Ты не заслуживаешь жить!» - закричала она. Джулиетта очнулась и поднялась. «Валери! Не смей говорить такое! Грегори ни в чём не виновен!» «Конечно! Задержи его и передай отцу!» «Нет!!! Никогда!» - Джулиетта встала и прижала любимого к себе. Бак обнял её. Послышался голос Сержио. «Простите меня… и ты, Валери… я любил тебя… и всегда буду любить… - он собрал все свои последние силы и положил одну руку себе на сердце, а во вторую взял руку своей возлюбленной. – Прости меня, Грегори… - он посмотрел на друга, в глазах которого стояли слёзы. – Я вас там не забуду… там я встречусь с Самсоном… но напоследок… - он опять перевёл взгляд на Валери. – у меня есть стихотворение для тебя… оно… последнее…» - он вынул из кармана рубашки уже заляпанный кровью листочек и вложил его в руку Валери. «О нет, Сержо! Прошу тебя! Не оставляй меня!» Сержио улыбнулся. «Не печалься… всё хорошо… я люблю… - он задыхался. – Тебя…» И умер… Джулиетта стояла, прижавшись к Баку всем телом, и рыдала. Валери взяла ещё тёплые руки Сержио и положила их себе на сердце. Из глаз её текли горькие слёзы. «Прощай, о Сержио!» Потом она встала. «Сейчас я позову сюда дядюшку! Не дай ему сбежать! Его должны судить по всем правилам! Он убил их всех!» И ушла. Джулиетта взяла лицо Бака в обе ладони: «Любимый, тебе нужно бежать! Срочно! У тебя нет времени… И доказательств нет, что это не ты! Беги! Я провожу тебя!» Бак страстно и горько поцеловал её. «Нет… я не уйду… тем более, фактически виноват я…» Джулиетта его перебила. «Я умоляю тебя, беги! Беги, о Грегори! Они же убьют тебя! А я не перенесу твоей смерти! Беги!» - Джулиетта плакала. Ведь она тоже не хотела отпускать Бака. «Но… как же так? Я не могу тебя оставить! Во всём обвинят тебя!» - сказал он, прижав её к себе крепче. «Пусть будет так! Пусть! Но тебя я не дам убить!»-рыдала она. «Я уйду только с тобой. Или не уйду вообще…» - заявил Бак. «Ты приедешь за мной! Меня сейчас запрут в темницу. У нас есть ещё неделя… Через неделю меня казнят. Ты приедешь за мной, и мы сбежим… но сейчас ты должен бежать!» - Джулиетта сама убеждала себя в том, чего не хотела. «Но…» - возражал Бак. «Беги! Пойдём, я проведу тебя!» Она взяла Бака за руку и вывела его через чёрный ход на задний двор. Отдала ему лучшего коня отца. «Езжай!» - сказала она, сдерживая рыдания. Бак подошёл к ней, крепко обнял и страстно поцеловал в губы. Джулиетта так бы и целовала его, но ей была важна его жизнь. И поэтому она отстранилась. «А теперь - езжай! Помни, неделя…» Бак сел на коня и обернулся. «Я приеду, обещаю!» И уехал. Джулиетта проводила его взглядом и зарыдала. Тут её схватили. Она не сопротивлялась. Заперли в темницу. 6 DAYS LATER… Прошло 6 дней с того момента… Но что вы думаете? Бак приехал за ней. Освободил её из темницы, и они сбежали в Мухосранск. (Это уже ближе к нам, не правда ли?) Вот, что значит истинная любовь………. На этой ноте Грегори Бак закончил свой рассказ. Джульетта рыдала у него на груди. Бабка Дуринья утирала слёзы платком. «Милок, а эт чтоль правда было?» Бак вздохнул. «Да… истинная…» «Вот это любовь! – удивилась бабка. – Такой ловелас и влюбился! Ой! – она стукнула себя кулаком по голове. – Любовь-морковь началась! Я пошла смотреть!» И так она ушла. А Грегори Бак весь этот день целовал свою Джулиетту, не вылезая из постели. Да уж. Это есть настоящая любовь. Я думаю, что на этой интригующей ноте мы оставим голубчиков в покое. Пусть любят друг друга и будут счастливы! …