Часть 8
25 марта 2020 г. в 11:17
Когда автобус, наконец, останавливается у отеля в следующем городе их тура, Луи пытается уговорить Лиама выйти, уверяя, что они все оставят его в покое и дадут время, чтобы он разобрался в происходящем. Он фактически умоляет: «Пожалуйста, выйди, чтобы мы могли убедиться, что с тобой все в порядке». Потому что им нужно было точно знать, что он в норме.
Луи вообще навряд ли смог бы делать сегодня хоть что-то, если бы не увидел собственными глазами, что с Лиамом всё хорошо.
— Ты можешь расстраиваться и злиться сколько тебе угодно, просто покажись, чтобы я убедился, что физически ты в полном порядке! — Луи настаивает, — Я просижу около этой двери столько, сколько понадобится, просто чтобы взглянуть на тебя.
У Луи бывают такие дни, когда ему неспокойно и плохо, и единственное, что может заставить его почувствовать себя лучше — это присутствие его Омеги рядом. И это даже не подразумевает под собой сексуальный контекст, Луи просто становится легче, когда он знает, где находится его Омега. Это успокаивает его, усмиряет бушующую бурю в груди. В такие моменты он просто следует за Омегой по пятам, словно он потерявшийся Альфа-щенок, но от этого ему действительно становится проще дышать.
Луи никогда не чувствовал себя настолько плохо, и он знает, что это всё из-за того, как он обращался с мальчиком, запертым в ванной.
Лиам так и не отвечает ему, и Луи почти что решает снова штурмовать дверь ванной, прежде чем экспериментально пробует дернуть ручку, обнаруживая что она поддается. В этот момент паника с невероятной силой накатывает на него, когда он допускает мысль о том, что Лиам, возможно, предпочел выпрыгнуть из крошечного окошка движущегося автобуса, чем столкнуться с ними четверыми. Луи чувствует слабое облегчение, замечая Лиама, лежащего без сознания на полу ванной.
Учитывая обстоятельства, Луи не хочет опускаться до того уровня, на котором он начнёт думать, что крошечная Омега выглядит очаровательно свернувшись калачиком на полу, но всё же он должен признать, что Лиам милый, когда спит. И это так странно, что он не смог догадаться раньше, что Лиам — Омега. Луи чувствует себя не только идиотом, но и ужасным лучшим другом.
Пять с плюсом за дружбу.
Луи зовет Гарри, чтобы тот отнес спящего Омегу в отель, пока он старается объяснить Полу всё то, что произошло в автобусе. И поскольку Пол тоже Альфа и он в каком-то роде ответственен за них, он чувствует к себе отвращение за то, что не понял раньше, что Лиам Омега. В любом случае, он воспринимает новость спокойно.
Гарри приносит Лиама в свой гостиничный номер, бережно одевает его в спортивные штаны Зейна и свою любимую толстовку, прежде чем уложить его на кровать и накрыть кучей одеял, заботясь о том, чтобы Омеге было комфортно. Он крепко прижимает мальчика к себе, как будто если он отпустит Лиама хоть на мгновение, то тот исчезнет.
— Он, наверное, плакал до изнеможения, Омеги иногда так делают, — шепчет Пол, стоя над кроватью и нежно проводя руками по волосам мальчика.
— Найл делал так несколько раз, но Альфа-Омега объятия всегда помогали ему. У Лиама же такого никогда не было, — грустно говорит Гарри.
— Скорее всего, существует множество вещей, которых у Лиама никогда не было, и поначалу ему будет трудно. Я собираюсь найти для него самого хорошего врача, который специализируется на Омега-подавителях, и затем мы вместе найдем лучший способ для его восстановления. Эти вещи опасны, я хочу, чтобы его проверили как можно скорее, — говорит Пол.
Луи и Гарри синхронно кивают.
— Только не распространяйся об этом, ладно? — просит Луи.
— Конечно, никто ничего не узнает до тех пор, пока мы не убедимся, что Лиам в порядке. При любом раскладе последнее слово всё равно останется за Лиамом, я даже не буду сообщать ничего руководству, пока его не обследуют врачи, — легко подтверждает Пол, прежде чем оставить их всех, чтобы сделать несколько звонков.
Гарри сидит у кровати Лиама, а Луи ходит по комнате.
— И что теперь будет? — спрашивает Гарри.
Луи тут же останавливается и смотрит на Гарри. Это слишком сложный вопрос, чтобы он мог на него ответить.
— Я не хочу, чтобы он спаривался с другим Альфой, — тихо поясняет Гарри, как будто боится, что Луи рассердится на него.
Волна облегчения захлестывает Луи, слава богу, что он не единственный, кто об этом думает.
Луи пристально смотрит в глаза другому Альфе, когда говорит: «Лиам наш».
Гарри коротко кивает.
— Если он согласится, — добавляет Луи, подумав.
Гарри снова кивает, но уже более неуверенно. Ему кажется, что он не сможет принять отказ Лиама, потому что он слишком сильно любит его, всегда любил. Он не мог представить себе, что не сможет заботиться о нем. И также он не мог смириться с мыслью, что кто-то другой будет любить его.
И это тот момент, когда в номере решают появиться Зейн и Найл. Зейн несет поднос с едой, которую он, должно быть, заказал у обслуживающего персонала и Луи никак не комментирует то, что это всё — любимая еда Лиама.
Найл забирается к Лиаму на кровать и сворачивается калачиком рядом с Омегой поверх одеял. Он убирает волосы с лица Лиама и нежно целует его в щеку. Альфы в комнате тают.
— Не могу поверить, что мы не поняли этого раньше, — говорит Найл, слегка забавляясь тем, какими слепыми они были.
— Я тоже, — Зейн слабо улыбается и усаживается рядом с кроватью, — ему всегда как-то удавалось становится совсем крошечным, если ему хотелось этого.
— И он всегда был слишком милым для Беты, — добавляет Гарри, когда Найл улыбается.
— Может ли это как-то быть связанным с издевательствами в школе? — спрашивает Найл, боясь услышать ответ на свой вопрос. Он провел бессчетное количество ночей с Лиамом во время Икс-фактора, делясь секретами в предрассветные часы, и Лиам однажды вечером подробно рассказал о своем школьном опыте. Это было жестоко, настолько, что Найлу буквально стало плохо.
Гарри слегка хмурится, — Он никогда не упоминал ничего такого.
Найл печально качает головой: «Насколько я понял, только один раз, это зашло слишком далеко, он вернулся домой весь в крови и синяках».
Найл замолкает, не считая нужным продолжать или вдаваться в подробности, особенно когда Луи выглядит так, словно собирается убить кого-нибудь.
— Боже, Лиам, — говорит он как-то потерянно и снова начинает измерять комнату шагами. Луи, вероятно, придется обернуть Лиама в пузырчатую пленку на всю оставшуюся жизнь. Луи не хочет больше никогда видеть, как ему причиняют боль.
Омега поворачивается к своим Альфам, выглядя нехарактерно застенчивым и робким: «Парни».
Они все выжидающе смотрят на него, и Найл немного краснеет, но даже не думает отступать: «Я не хочу отпускать Лиама».
— Он никуда не денется, детка, — успокаивает его Зейн, беря руку Найла в свою, но Омега всё ещё выглядит слишком решительным.
— Нет, я серьезно. Никто другой не получит Лиама. Он наш. Ваш. Мой. Лиам в стае, он всегда был одним из нас, но теперь это можно сделать официальным. И лучше так всему и быть, потому что я не стану делать этого без Лиама, — подводит итог Найл.
Честно говоря, все Альфы немного удивлены тем, что Найл так открыто объявил им свой ультиматум: либо Лиам и он, либо никто. Это редкий случай, когда Омега отказывается от своего Альфы, но такое случалось и это не что-то из разряда неслыханного. И Найл серьезно только что заявил, что он уйдет от них, если Лиам не будет с ними.
Не то чтобы они думали не брать Лиама в стаю, на самом деле, они всегда хотели этого, просто им казалось, что если кто-то и станет беспокоиться о том, что Лиам присоединиться к их стае в качестве второго Омеги, то это будет Найл.
Он был одним единственным Омегой долгое время, и Альфы считали, что он станет ревновать, по крайней мере, в самом начале, но они, кажется, забыли, что они никогда не были обычной стаей.
— Ты не против, если он станет второй Омегой? — осторожно спрашивает Зейн, просто чтобы убедиться, что они правильно друг друга поняли.
Хотя бы потому, что Зейн действительно уже готов признать Лиама своим, любить его, защищать и обнимать. Теперь он позволяет себе поразмышлять, представить, как он оставляет множество засосов на коже Лиама и организовывает для них совместный режим сна, чтобы он мог лично убедиться в том, что мальчик достаточно отдыхает. Зейн думает обо всех важных вещах, по правде говоря.
Найл впивается в него обиженным взглядом за то, что Зейн посчитал, что он будет против ещё одной Омеги, поэтому ему приходится ещё крепче прижаться к Лиаму и повторить: «Лиам в стае».
Нежная улыбка соскальзывает на лицо Луи, когда он осознает, что они смогли заполучить такую сильную и рассудительную Омегу, как Найл, себе. Лиам сможет многому научиться у него.
— Конечно, Найл, мы все хотим этого. Но Лиам сам должен выбрать нас, мы не будем заставлять его делать то, чего он не хочет, — говорит Луи, и Найл просто кивает.
Найл искренне уверен, что Лиам выберет их, несмотря на то, что поначалу он будет слегка напуган. Но он точно их выберет.
Вскоре после того, как Найл засыпает, обнимая Лиама, Альфы смотрят фильм рядом со своими Омегами.
Найл всегда был милым, с самого первого раза, когда они увидели его. Но Зейн солгал бы, если бы сказал, что не думал также о Лиаме, и, глядя на них, свернувшихся калачиком рядом друг с другом, его сердце разрывалось от чувств. Он любит их обоих так сильно, что хочет, чтобы они оба принадлежали ему. Он хочет быть уверенным в том, что они знают, что их любят, и им не стоит больше никогда ни о чем волноваться.
Они могли бы отдать Лиаму весь мир, если бы только он позволил им.
Через некоторое время Лиам медленно просыпается, после того, как истерика полностью вымотала его.
Первое, что осознает Лиам, когда просыпается, это то, что ему очень тепло, и что-то сдавливает его. Он с трудом заставляет себя открыть глаза и обнаруживает, что лежит на кровати, завернувшись в одеяло, а рядом с ним спит Найл, крепко обернувшись вокруг него.
Он пытается оставаться спокойным, но события дня вновь проносятся перед его глазами и он чувствует, как паника сдавливает ему горло. Гарри нашел его подавители, и они всё узнали. Он также помнит, что скрылся от них в ванной, когда понял, что теперь они все, вероятно, ненавидят его. И вот теперь он даже не знал, каким образом попал сюда. Это затишье перед бурей? Они хотят поиздеваться над ним? Заставить его чувствовать себя как можно более комфортно, прежде чем они сообщат ему плохие новости?
Это довольно жестоко.
Лиам хочет запаниковать еще больше, но он пойман в ловушку под весом Найла и ему не хочется будить спящего Омегу, Найл всегда был его слабым местом, все знали это. Поэтому он воздерживается от того, чтобы не начать нервно елозить по кровати, боясь разбудить его. Но он также замечает Альф, сидящих на диване и смотрящих фильм, и у него есть не так уж и много времени, прежде чем они увидят, что он проснулся.
Наверняка, он будет наказан за то, что лгал им так долго, и Лиам думает, что никто никогда не наказывал его, кроме отца. Это всегда было настолько жестоким, что у него оставались следы. Обычно отец наказывал его за то, что он был слишком глупым или вел себя, как слабак, и самым ужасным был тот раз, когда он вернулся домой и представился Омегой. И затем любой признак слабости, необходимости в помощи или неповиновении был наказуем, так как это было неприемлемое для Беты поведение. Он должен был учиться.
Прежде чем Лиам успевает взвесить все «за» и «против» того, чтобы притвориться спящим, Луи замечает, что он проснулся, и толкает локтем двух других мальчиков, которые улыбаются ему и подходят к кровати.
Лиам пиздецки облажался.
Он едва сдерживает слезы от страха, когда Альфы приближаются к кровати, так как сейчас он беспомощно придавлен к кровати под весом Омеги.
— Эй, Ли, — голос Луи мягкий и осторожный, когда старший садится на край кровати, достаточно близко, но не настолько, чтобы прикоснуться к нему.
Лиам поднимает голову, но быстро отводит взгляд, он не знает, как вести себя теперь, когда Луи знает. Когда они все знают.
— Ты напугал нас, знаешь? Мы подумали, что ты сильно ударился или что-то в этом роде, — Гарри пытается расслаблено посмеяться, но это выходит нелепо.
— К-как я сюда попал? — Лиам решает быть храбрым и спрашивает. В конце концов, это его друзья, ну, они были его друзьями этим утром. Теперь они не хотят иметь с ним ничего общего.
— Эм, ты потерял сознание в ванной, и Гарри принес тебя сюда. Ты проспал несколько часов, — объясняет Луи настолько мягко, насколько это возможно, но это всё равно заставляет щёки Лиама заалеть.
О боже, как неловко, сначала он раскрыл себя как Омега, а потом потерял сознание.
Отлично сработано, Пейно, хорошая работа!
— Эм, это твоя кровать? — Лиам спрашивает Гарри, и когда он кивает, это заставляет Лиама вновь паниковать. Он медленно начинает подниматься, точно зная, что не должен быть в постели Альфы, если, конечно же, это не его Альфа или у него есть разрешение на это, но у Лиама его нет. — Я, пожалуй, пойду, оставлю вас в покое, это всё было н-не лучшей идеей.
Лиам запинается, когда говорит, и пугается, когда раздается громкое сопение Найла и тот сворачивается калачиком на боку Лиама, заставляя его прижаться обратно к постели.
Единственный его способ убраться отсюда — это разбудить Найла, и обычно Лиам не любит делать этого, но сейчас как раз самое время, думает он. И вообще, почему Найл прижимается к нему? Найл должен ненавидеть его больше всех.
— Нет, нет, Лиам, — говорит Луи немного резко, но быстро берет себя в руки, — если ты пошевелишься, то разбудишь Найлера, а мне не нужен прямо сейчас сварливый Омега. Тебе придется остаться на месте.
Это не Альфа-команда, но вполне может ей быть. Лиам откидывается обратно на подушки и теребит одеяло. Теперь он понимает, что толстовка на нем не его, а принадлежит Гарри. Он краснеет от этой мысли, задаваясь вопросом, почему всё так? Он очень смущен.
— Итак, — нарушает молчание Гарри.
— Мы все должны поговорить, — заканчивает за него Зейн.