Часть 9
30 марта 2020 г. в 19:19
Прямо сейчас Лиам осознает, что находится в меньшинстве, и он также чувствует себя обманутым, потому что единственная причина, по которой он не может двигаться — это страх разбудить Найла. Они использовали Найла, как грязную тактику, зная, что Лиам застрянет в таком положении и не станет ничего предпринимать.
И в тоже время, если бы он попытался убежать, они, вероятно, накинулись бы на него сзади, а ещё кричали бы и били его, если бы до этого дошло. И всё же, Лиама больше прельщала мысль о побеге.
Вместо этого Лиам вздыхает и отказывается смотреть им в глаза. Если бы у него был хвост, то он наверняка бы поджал его в подчинении, словно говоря: «Мне так жаль».
Лиам не уверен, как ему следует действовать теперь, когда перед ним есть три очень недовольных Альфы, которые знают, что им лгали на протяжении многих лет. Лиам просто надеется, что они не смешают его с грязью на глазах у всего мира. Хотя у них есть все основания, чтобы поступить так, и он этого заслуживает.
Он слышит, как Луи вздыхает, но упускает взгляды, которыми обмениваются Альфы, пока он возится с одеялом. Луи берет его за подбородок, заставляя смотреть прямо на себя: «Зачем ты это сделал, Лиам?»
Лиам лишь пожимает плечами.
Луи хмурится: «Используй слова, Лиам».
Опять же, это не Альфа-команда, но ее можно расценивать как одну из них, Лиам вновь жмет плечами. Луи неосознанно проводит дурацкую параллель с тем, что он видит. Он представляет капризного подростка, который испытывает удачу и пытается выскользнуть из дома ночью, но в итоге оказывается пойманным. Луи всегда знал, что Лиам — тот самый капризный ребенок.
— Простите, что я врал вам.
Хоть это и слова, но это не совсем то, что хотел услышать Луи.
— Лиам, мы вовсе не злимся на тебя. Мы просто растеряны, и немного расстроены тем, что ты ничего не сказал. Ты мог рассказать нам, — Луи пытается объясниться.
— Я никому не говорил, никто не должен был знать. Ни одна живая душа! — на Лиама накатывает истерика, а затем он чувствует, как Найл шевелится на своем месте.
— Мы не хотим будить Найла, ты помнишь? Ты должен оставаться спокойным, Лиам, — напоминает ему Зейн, и Лиам снова думает о том, что это всё просто предлог. Использовать Найла так, чтобы Лиам не стал сопротивляться.
— Лиам, почему ты не захотел быть Омегой? — спрашивает Гарри.
Лиам снова пожимает плечами, замечая, как Луи закатывает глаза на это.
— Я не должен был быть Омегой, — уныло бормочет он.
— Разве неправильно быть Омегой? Разве есть что-то плохое в том, что Найл один из них? — Гарри пытается достучаться до него, заставляя Лиама выглядеть слегка пораженным.
— Конечно же нет, — Лиам любит Найла. Все любят Найла.
— Тогда зачем ты принимал подавители?
Лиам растерянно смотрит на него, никто никогда не спрашивал его об этом раньше. Что ж, он даже не уверен теперь в том, почему принимал их, он просто знает, что так было нужно.
— Я должен был.
— И почему? — Гарри интересуется.
— П-потому что.
— Потому что, что?
Его лицо стало мокрым, из-за скатывающихся по щекам беззвучных слез.
— Я не знаю. Я просто должен был.., — его голос срывается. Он сбит с толку и ошеломлен всем этим. К слову, он вообще не должен был раскрывать эту информацию или даже просто вести подобный разговор с ними. И теперь взгляните на него, рыдающего перед тремя Альфами. Лиам — настоящее позорище, честно говоря.
— Говори правду, Лиам, — это стопроцентная Альфа-команда, и Лиам вздрагивает от этого тона.
— Мой папа сказал мне, что я должен принимать их, что мне нельзя быть Омегой. Никто в нашей семье не был Омегой, они не могли принять этого. Я не мог принять этого. Я должен быть сильным, иначе меня вышвырнут из группы. Никто бы не стал любить меня как Омегу. Люди не любили меня, как Бету, и я точно не мог позволить себе быть Омегой, — его голос звучит тихо, но его трясет, когда он вынужден признаться в своей самой темной тайне в комнате полной людей.
Он никогда не произносил это вслух, никогда даже не пытался логически выстроить это в предложение в своей голове. И теперь его тошнит от этого.
Однако спустя мгновение Гарри опускается на колени рядом с ним, беря его за руку, свободную от хватки Найла, и нежно целует Лиама в лоб: «Лиам, ты являешься целым миром для стольких людей. Я не знаю, почему ты думаешь иначе».
Голос Гарри звучит так надломлено, что Лиам почти верит ему.
Почти.
И всё же, даже если Луи счастлив, что они смогли хоть чего-то добиться от Лиама, он не доволен тем, что Гарри пришлось пойти на такие меры, он нетерпеливо кашляет, заставляя Гарри смущенно посмотреть на него. Затем телефон Луи пищит, и это Пол, сообщающий ему, что доктор уже поднимается, чтобы проверить Лиама.
— Слушайте, нам ещё много с чем предстоит разобраться. Это явно не конец, но теперь, когда мы знаем правду, мы можем начать работать над этим. И для начала доктор уже здесь, чтобы проверить Лиама, и только один человек может остаться с ним во время осмотра, — говорит Луи своим лидерским голосом.
— Доктор? — смущенно повторяет Лиам, когда Зейн поднимает спящего Найла на руки и мягко прижимает его к себе.
— Да, доктор, — подтверждает Луи, как будто говорит с маленьким ребёнком, — мы даже не знаем, как давно ты принимаешь эти медикаменты, и, учитывая то, что они нелегальные и очень опасные, мы должны убедиться, что с тобой всё в порядке. Пол нашел лучшего врача, разбирающегося в подавителях.
Лиам краснеет: «Пол знает? И теперь врач, нет…».
Луи сопротивляется желанию закатить глаза, он берет обе руки Лиама в свои и нежно целует его костяшки пальцев.
— Я знаю, что для тебя это всё ново, Лиам, и, вероятно, очень пугающе, но ты должен понять, что мы делаем только то, что будет лучше для тебя. Это естественно для нас, также как и для тебя, ты должен позволить нам позаботиться о тебе. Так что, пожалуйста, поверь, что в первую очередь мы заботимся о твоих интересах.
Лиам не собирается сдаваться так легко, но Луи буквально может ощутить, как Омега внутри колеблется.
— Н-но, люди не должны знать, — тихо говорит он.
Луи устало вздыхает: «Быть Омегой — не стыдно, и я никогда не позволю тебе считать иначе. Я не знаю, кто заставил тебя поверить в то, что это плохая вещь, но это не так. Мы будем действовать медленно и в ближайшее время никому не станем ничего сообщать».
Лиам выглядит очень напуганным сложившейся перспективой, но, по крайней мере, обещание Луи успокаивает его на некоторое время.
— Ты можешь остаться с ним, пока доктор осматривает его, мы вернемся позже, — говорит Зейн, когда он, Найл и Гарри покидают комнату.
Через мгновение в номер входит Пол и женщина лет 35 на вид, она мягко улыбается, глядя на Луи и Лиам, сидящих на постели.
— Ты в порядке, ребёнок? — Пол спрашивает Лиама, и тот застенчиво кивает. Ему не нравится, что все знают о его секрете. Но он бы солгал, если бы сказал, что не чувствует себя так, словно с его плеч сняли тяжелый груз. Это какое-то облегчение от того, что он больше не прячется. Он чувствует, как напряжение в его голове уменьшается.
— Это доктор Грейс, мне придётся отойти, но я оставлю её тут. Луи, ты будешь здесь? — интересуется Пол, и Луи кивает в подтверждении. Пол уходит, а доктор Грейс поворачивается к Лиаму.
— Хорошо, Лиам, я доктор Грейс, и прежде чем мы начнём, я хочу сказать тебе, что я подписала около 30 различных бумаг, гарантирующих, что все, что происходит в этой комнате, является конфиденциальной информацией между врачом и пациентом. Всё, что будет сказано в этой комнате, никогда не покинет её пределов, я поклялась молчать, хорошо? — она улыбается, и Лиам может почувствовать, что она так же Омега, как и он сам. Это успокаивает его, пусть даже и немного.
— Итак, Луи, не мог бы ты для начала дать нам немного пространства? Я не стану ничего делать без твоего согласия, мне нужно всего пара футов, чтобы всем было удобно, хорошо?
Это странная просьба, и Луи уже почти готов вышвырнуть ее вон, но он чувствует, что её присутствие успокаивает Омегу и он подчиняется без споров. Ради Лиама.
Она задает ряд стандартных медицинских вопросов о том, как он себя чувствует, не только эмоционально, но и физически. И это достаточно простые вопросы, чтобы ответить на них. А потом она начинает разговор о подавителях.
— Так, как давно ты принимаешь их?
Лиам немного сдвигается на кровати: «С тех пор, как я представился».
— Ясно, и ты, вероятно, немного запаздывал?
— Да.
— Это нормально, я тоже, как и большинство Омег впрочем. Ты всегда принимал эти таблетки? Или были ещё другие?
— Эм, я думаю, что принимал разные подавители. До этого были какие-то другие, название начиналось на «н».
— Хорошо, так ты сам их покупал или …?
— Мой папа. Он покупал их для меня с самого первого дня.
Она кивает и что-то записывает: «Значит, ты никогда не испытывал жару? Или Альфа-Омега объятия? Хоть что-то связанное с Омегами?».
Лиам только стыдливо качает головой.
— Ладно, все в порядке, я просто хочу провести несколько тестов.
В течение следующих нескольких минут она проверяет его давление, пульс и берет несколько образцов крови, мочи и слюны.
— Так, похоже, что никаких серьезных проблем нет и это хорошо. Но нужно будет провести несколько тестов, которые займут пару дней, чтобы убедиться, что внутри ничего не повреждено. Но я вполне довольна увиденными результатами, учитывая обстоятельства. Подавители это очень опасные медикаменты, Лиам, я хочу лишь подчеркнуть важность этого факта, не стоит рисковать. Ты не должен принимать их снова, они исчезли с рынка не просто так, — она старается говорить мягко.
Лиам равнодушно кивает.
Она задумчиво протягивает: «Что ж, будет хорошо, если для начала ты перейдешь на строгую здоровую диету. Я собираюсь написать план питания с большим количеством белка и овощей в нём, потому что у тебя довольно маленький вес. Похоже, что ты не заботился о себе надлежащим образом», — говорит она и смотрит на Луи, который делает шаг вперед.
— Считайте, что это уже сделано, — говорит он, зная, что как только Гарри узнает об этом, Лиам не сможет отвертеться. Каждый день, во время каждого приема пищи Гарри будет следить за Лиамом и за тем, чтобы тот не нарушал диету.
— Хорошо, я также хочу, чтобы ты регулярно занимался спортом. Умственные и физические нагрузки ещё никому не мешали, но всё же не переусердствуй, ведь если препараты всё же нанесли какой-то ущерб, то попытки накачаться только ухудшат положение. Советую попробовать что-то вроде йоги или медитации, это приводит к равновесию.
Опять же, Гарри это понравится.
— И наконец, я собираюсь организовать тебе встречу с психологом, с которым ты мог бы связываться по скайпу и проводить еженедельные разговоры, пока находишься в дороге. Просто чтобы ты мог приспособиться к твоему новому положению, твое ментальное здоровье — моя главная забота сейчас, учитывая высокий уровень стресса, связанный с твоей работой, — говорит она, записывая номер на какой-то бумажке и протягивая ее Луи.
— Мне это не нужно… Я не сумасшедший, — обиженно говорит Лиам.
— Я никогда не говорила, что ты сумасшедший, — смеется доктор Грейс, — но это большие изменения для любого человека, Лиам. Ты не делал ничего подобного раньше и это будет сильно отличаться от того, к чему ты привык. Принимать подавители так долго не хорошо для здоровья, один из их основных побочных эффектов — появление депрессии, и хоть я не хотела бы этого признавать, на моей памяти было множество Омег, которые покончили с собой, когда сидели на них. Эти препараты очень опасны.
Луи крепко сжимает плечо Лиама.
— Так что да, я немного беспокоюсь о твоем психическом здоровье. О тебе нужно позаботиться и ты сам должен привыкнуть к этому. Ты никогда раньше не был Омегой, но твоё тело уже стремится функционировать иначе, оно ослабло из-за твоего отрицания. Вот почему в последнее время ты чувствовал такую усталость и тошноту. Вот откуда взялись все эти головные боли. Ты слишком долго отрицал свои естественные инстинкты, и твое тело почти сломалось. Так что я прошу тебя — перестань отрицать свою сущность. Доверься своим инстинктам и прими их.
На этом Доктор Грейс заканчивает, мягко улыбаясь, и просит Луи проводить её. Прежде чем уйти, она втягивает Луи в приглушенный разговор: «Полаю, что у него есть Альфа, который позаботиться о нем?».
Луи практически насмешливо отвечает: «Конечно».
— Хорошо, потому что он ему понадобится. Его тело тоже будет нуждаться в этом. Не торопите его и не давите слишком сильно, самое важное сейчас — эта забота, которую он уже получает. Всё должно оставаться в позитивном ключе. Я никогда не видела Омегу, который бы находился на подавителях так долго, и обычно это заканчивается плачевно. Я знаю, что он не хочет и не знает, как принимать ухаживания, и, очевидно, что это будет нелегко. Но он нуждается в этом.
Врач одаривает его последней улыбкой и уходит, оставляя ошеломленного и сбитого с толку Альфу. С еще более недовольным Омегой.