Like A Bullet In The Dark

      К счастью, после осмотра Лиам сказал, что устал и просто хочет поспать, и Луи без лишних вопросов просто уложил его обратно в постель Гарри. И хотя Лиам подразумевал совсем другое, потому что он хотел бы вернуться в свою комнату, чтобы лечь спать, он не собирался испытывать свою судьбу.       Он услышал, как Луи тихо вышел из комнаты, прежде чем провалиться в сон.       Когда Лиам проснулся в следующий раз, он снова был укутан одеялами и прижат чьим-то телом, только в этот раз в комнате было темно, если не считать полосы света, падающей из-под двери. Ему потребовалось несколько минут для того, чтобы привыкнуть к окружающей его темноте и обнаружить, что он был снова зажат в объятиях Найла. Справа от него, на другой кровати спали три Альфы и было сложно разобрать, где начинался один, а где заканчивался другой.       Альфы никогда не любили спать без своего Омеги, и Лиам не мог перестать чувствовать себя виноватым из-за того, что он фактически украл у них Найла. Он не хотел разрушать эти отношения или становится причиной чьих-либо страданий. Он был Омегой всего день и уже всё портил.       Он прокручивал в голове события прошедшего дня и никак не мог поверить, что они всё так легко выяснили. В один момент он притворяется счастливой Бетой, а в другой уже бьется в истерике.       И что же он должен делать? Он совсем не понимал, где его место теперь. Они все еще хотят, чтобы он был в группе? Неужели они действительно не стыдятся его?       В любом случае, он все еще не мог сказать фанатам, иначе они возненавидят его. Конечно, они любили Найла, но, если смотреть правде в глаза, то все его любили.       Может быть, теперь он должен был найти Альфу? Кого-то, кто мог бы позаботиться о нем?       И если уж быть абсолютно честным, то Лиам никогда не был бы счастлив с другими Альфами, кроме тех, которые сейчас распластались на соседней кровати. Но у них был Найл, он не мог разрушить эту идеальную стаю своим присутствием. Конечно, они были добры к нему и помогали ему сейчас. Но это был инстинкт, и они всё ещё были его друзьями. Ничего из этого не означало то, что они по-настоящему хотят его.       И что скажет его отец?       Хотя Лиам не мог думать об этом прямо сейчас. Ещё нет.       Внезапно на его лицо упала чья-то рука, а затем раздалось сонное бормотание Найла: «Перестань думать так громко, ты разбудил меня».       Лиам вздрагивает, даже если это и просто шутка. Он успокаивающе поглаживает парня по спине: «Прости, Ни, засыпай».       Найл выжидающе смотрит на него, прежде чем тяжело вздохнуть, положив голову на локоть и заглядывая парню в глаза, спрашивает: «Как ты себя чувствуешь?».       Лиам вздыхает, повторяя позу Найла, пока тот набрасывает одеяло на их головы, отгораживая их от окружающего мира, словно они в крепости. Лиам невольно хихикает.       — Я в норме, наверное, — он пожимает плечами.       Найл обдумывает услышанное, а через мгновение произносит: «Прости».       — За что ты извиняешься? Я единственный, кто здесь лгал.       Найл только пожимает плечами: «Я не знаю, мне просто жаль. Почему ты скрывал это от нас?».       Под одеялами в их временном убежище, Лиам вновь чувствует себя уязвимым, как во времена X-фактора, когда они делали также. Раньше Найл был тем человеком, которому Лиам мог рассказать всё, удивительно лишь то, что он не помнит тот момент, когда это всё прекратилось.       Лиам решается и говорит: «Все думали, что я стану Альфой. Мой отец хотел иметь сына Альфу, а я им не стал. И они были так разочарованы, понимаешь? И ты наверняка слышал истории о том, как с некоторыми Омегами обращаются, поэтому папа убедил меня, что моя жизнь будет проще, если я не буду одним из них».       Найл кивает, но ничего не говорит, так что Лиам продолжает.       — У меня уже был горький опыт раньше. В школе. Я не хотел, чтобы всё стало ещё хуже. Я не хотел давать людям повод к издевкам и избиению по причине того, кем я являюсь. Кроме того, никто не любил меня, когда я был самим собой. Я никогда не думал, что найду Альфу, который захочет позаботиться обо мне.       Когда Лиам произносит это, он уже знает, как плохо это звучит, ещё хуже, что он говорит это как Омега.       Но вместо того, чтобы обидеться, как следовало бы, Найл просто взял лицо Лиама в свои ладони.       — Мне так жаль.       — Перестань так говорить. Ты не должен извиняться, это мне очень жаль! Нет ничего плохого в том, чтобы быть Омегой, ты — Омега, и ты чудесный, удивительный, и все тебя любят. А я тот, кто всем лгал.       Найл вздыхает: «Может и так, но мне никто никогда не говорил, что Омегой быть плохо, в отличие от тебя».       Лиам думает, что это слабое оправдание для того, что он сделал, и всё же он мягко улыбается блондину.       — Между нами всё хорошо? — робко интересуется он.       Найл закатывает глаза и легко бьёт Лиама кулаком в плечо: «Конечно. Я люблю тебя, неудачник».       — Я тоже тебя люблю.       После этого признания, они некоторое время лежат в уютном молчании, а затем Найл говорит: «Знаешь, быть Омегой вовсе неплохо, это хорошо. Нам это нравится. Альфы хорошо заботятся о нас, и ты можешь получить все, что захочешь. Нужно лишь делать всё правильно».       Лиам закатывает глаза и ложится на спину, так что одеяло закрывает его лицо.       — Я уверен, что это так, во всяком случае, для тебя. У тебя есть три удивительных Альфы. А я даже не представляю, что теперь должен делать, но, наверное, для начала мне придется рассказать об этом людям. Нельзя же найти себе пару, оставляя это всё в секрете, верно? — Лиам слабо смеётся.       Он не может видеть, как сильно хмурится Найл: «Лиам. Они тоже тебя любят. Они всегда любили тебя. Я люблю тебя».       — Ни.       — Не «Никай» мне тут, мы любим тебя. Тебе не разрешается искать себе пару. Всё. Конец обсуждений. Я тебе не позволю, — заявляет Найл, заставляя Лиама хихикать.       — Ты не позволишь?       Найл улыбается: «Я не позволю».       Лиам не понимает, что Найл имеет в виду, когда говорит это, или он просто притворяется, что не понимает, в любом случае, он не позволяет себе верить в это. Лиам не может на это надеяться. Они все говорят так просто из вежливости.       Найл и Лиам продолжают тихо болтать, прежде чем раздается очень усталое медленное протяжное рычание.       — Если вы, детишки, не ляжете сейчас спать, то утром я вас отшлепаю, — говорит Гарри.       На миг Лиам действительно пугается, практически задыхаясь, когда слышит младшего Альфу, но затем он распознает дразнящий тон в голосе Гарри, а Найл рядом начинает хихикать.       Забывая обо всём, Лиам смеётся тоже.       И Гарри думает, что это его самый любимый звук в целом мире.