Like A Bullet In The Dark

      На следующее утро Лиам не хочет спускаться к завтраку. И ему было бы намного проще отказать Зейну и не делать и шагу из номера, если бы он не думал о том, что Альфа запросто может перекинуть его через своё плечо. На мгновение Лиам по-настоящему оценивает Зейна взглядом, пытаясь понять, обладает ли тот достаточной физической силой, чтобы нести его на руках, прежде чем сделать вывод, что он, вероятно, может это сделать.       И когда только Зейн успел накачаться, а сам Лиам так сильно похудел?       Уже прошел час, как Гарри, Луи и Найл ушли на завтрак, оставив Зейна уговаривать мальчика спуститься вниз. Они думали, что так будет проще. Они не собирались торопиться, не желая, чтобы Лиам чувствовал себя перегруженным, поэтому только один человек сейчас был с ним.       Но сегодня был его первый официальный день без Омега-подавителей, и Лиам уже мог чувствовать свой настоящий запах и ощущать, как Омега внутри него постепенно приходит в себя. А это значило, что все остальные тоже смогут различить эти изменения, и его тайна раскроется перед всей командой в туре.       Зейн заверил его, что никто не станет заботиться о том, что он Омега теперь. Наоборот, они примут его таким, какой он есть, и станут любить только сильнее, ведь все они семья. Кроме того, они все подписали официальные бумаги, в которых указано, что тот человек, который расскажет что-либо СМИ или поведет себя неуважительно, будет уволен на месте.       Только вот Лиам вовсе не хотел, чтобы кого-то увольняли, особенно из-за него. Поэтому он даже предлагает принять последние Омега-подавители, что у него есть, просто чтобы облегчить всем ситуацию.       Но это определенно неправильное решение, потому что Лиам никогда раньше не слышал такого рычания, направленного в его сторону: «Ни в коем случае. Они опасны».       Так что этот способ не обсуждался.       Теперь Зейн просто пытался уговорить Лиама спуститься к завтраку, а Лиам тянул время.       Всё было намного проще, когда они оставались вдвоём: только он и Зейн, так он мог притворяться, что в его жизни почти ничего не изменилось.       — Ты знаешь, я что-то не особо голоден, да и вчера столько всего произошло. Плюс ко всему меня тошнило, мне не стоит есть ничего тяжелого, — Лиам тщетно пытается рассуждать, пока Зейн мягко подталкивает его к двери.       — Ли, мы все знаем, что сказала доктор Грейс, ты на строгой диете, не рассчитывай, что Гарри позволит тебе пропустить прием пищи.       Лиам нахмурился, он не привык, чтобы люди следили за тем, как он питается.       — Ладно, я понимаю, но Гарри же может принести поесть мне попозже. Мы же не хотим напугать Лакс.       У Зейна совершенно нет идей, по какой такой причине новый запах Лиама мог бы напугать Лакс или кого-либо вообще, но он позволяет Лиаму продолжать бессвязно говорить, когда он выталкивает его в коридор.       Лиам поворачивается к нему невероятно испуганный, но пытающийся скрыть это, так что Зейн вздыхает, обхватив его щеку своей ладонью.       — Слушай, Лиам, я знаю, как тебе страшно, и это всё очень ново и непривычно для тебя, но всё будет хорошо. Все спокойно примут твой новый статус или же я разнесу их в пух и прах. На самом деле это их выбор. А теперь успокойся, потому что я бы никогда не допустил, чтобы с тобой случилось что-то плохое, ты мне доверяешь? — Серьезно спрашивает Зейн и смотрит пристальным взглядом, из-за которого Лиаму хочется угодить ему.       И всё-таки он не думает, что дело заключается только в доверии: «Ну да, конечно, я ответил бы также и два дня назад, но просто…».       Зейн не совсем уверен, что Лиам бормочет, но, по крайней мере, это вполне похоже на обычного Лиама, ну или не совсем, в любом случае, он обрывает его: «Хорошо. А теперь, когда мы совсем разобрались, ты можешь либо самостоятельно войти в ресторан, как нормальный человек, либо я могу закинуть тебя себе на плечо, демонстрируя всем присутствующим внутри, кому ты принадлежишь. Твой выбор?».       Лиам сглатывает, наблюдая за игривой усмешкой Зейна, абсолютно не имея понятия о том, как прокомментировать услышанное. Вместо этого он проглатывает свою чёртову гордость и оборачивается.       — Я войду туда сам, — мягко заявляет он, заработав смешок от Зейна, когда Альфа следует за ним.       Зейну нравилось смущать Лиама, это было одним из его любимых видов времяпрепровождения, и он уже не мог дождаться момента, чтобы продолжить это дело. Он был в предвкушении увидеть, докуда может опуститься румянец.       Входя в ресторан, Лиам лишь снаружи выглядит так уверенно, а внутри всё просто дрожит, и он может поклясться, что чувствует каждый взгляд на себе, пока идет к столу, который заняли Найл, Гарри и Луи.       Зейн же в свою очередь правда мог бы поверить в этот фальшиво-храбрый спектакль, если бы не чувствовал запах страха, и всё равно он был очень горд. Даже если ему и хотелось отнести Лиама на завтрак.       Что ж, он сделает так в следующий раз.       Лиам нерешительно присаживается на свободное место между Луи и Гарри, которое, как он предполагает, предназначено именно для него: там уже приготовлена тарелка с овсянкой и ваза со свежими фруктами. Он заставляет себя улыбнуться обоим Альфам и пытается восстановить дыхание. Лиам ещё никогда в своей жизни не был так напуган такой обыденной вещью, как войти внутрь какого-либо помещения.       Лиам тянется к тарелке с фруктами, стараясь игнорировать легкую ухмылку Зейна, когда тот садится рядом с Найлом.       — Вы мальчики не торопились, заблудились? — Луи шутливо подмигивает Лиаму, заставляя того смущаться и краснеть.       Зейн посмеивается: «Никак не могли уложить волосы».       Лиам на 100 процентов уверен, что никто в это не верит, но мысль о том, что Зейн ничего не рассказал, а мальчики не стали допрашивать их, казалась приятной.       Они бесцельно болтают какое-то время, и Лиам рад, что он может не вмешиваться в разговор, пока ковыряется в тарелке с фруктами. По правде говоря, он совсем не голоден. В последнее время он постоянно не был голоден, должно быть сказывалось напряжение и боль во всем теле, так что его аппетит уменьшился. Он знает, что похудел и что потеря веса — это большая проблема для Омег, потому что они и так сами по себе маленькие, но Лиам действительно просто не голоден.       Он чувствует пристальный взгляд Гарри на себе и задается вопросом, сможет ли он выглядеть таким же невинным и милым, как Найл, чтобы выйти сухим из воды?       — Я разговаривал с Сарой и её командой о новом плане диеты, я хочу, чтобы мы все питались более здоровой пищей, это не будет лишним и пойдет нам на пользу. Так что в меню будет гораздо больше вариантов блюд, но мы сможем обговорить всё в деталях только на следующей неделе, а пока будем придерживаться того плана, который я составил вчера вечером, чтобы убедиться, что еда, которую ты ешь, здоровая и ты получаешь все нужные питательные вещества. И да, с понедельника мы начнем совершенно новый режим тренировок, только ты и я, пока Луи и Зейн всё ещё будут придерживаться старого. Я уже сказал об этом Марку, этот режим гораздо лучше подходит для силовых тренировок Омег, ко всему прочему он хорошо подходит для парной тренировки с Альфой. И ещё мы будем заниматься йогой, — Гарри заканчивает рассказывать об изменениях, показывая Лиаму страницы своего ежедневника в кожаном переплете, где он составил расписание. Всё это очень ошеломляюще для Лиама, потому что он привык самостоятельно контролировать свою жизнь, но он всё равно слабо кивает и говорит спасибо.       Гарри снова принимается что-то записывать в ежедневнике, похоже, нисколько не смущенный ответом Лиама, как будто он этого и ожидал.       — Итак, сегодня у нас нет шоу, мальчики, весь день абсолютно наш, так что я подумал, что мы могли бы провести его, отдыхая у бассейна. Мы уже все забронировали, — беззаботно говорит Луи, и Найл с нетерпением кивает.       Все они, кажется, поворачиваются к Лиаму, как будто его мнение важно в этом вопросе. Обычно он не получал права голоса в таких вещах, даже если они и не исключали его намеренно. Но каждый раз, когда они планировали что-то или бронировали какие-то места, это означало время для стаи, частью которой он не являлся. Вместо этого Лиам находил Марка, чтобы потренироваться или посмотреть с ним фильм, стараясь держаться от стаи подальше и не желая мешать, это словно было их негласным решением, что так будет лучше.       И теперь они все выжидающе смотрят на него, ожидая ответа. Лиам просто тупо пялиться на них в ответ.       — Бассейн, Лиам? — медленно переспрашивает Луи.       Лиам хмурится: «Звучит здорово, для вас, ребята».       — Ты не хочешь пойти? — Найл выглядит разочарованным.       Лиам опускает взгляд на свою еду, внезапно более настороженный из-за присутствия Альф.        — Ну, я обычно не…       Лиам понимает, что ему не стоило говорить так, когда он видит, как Гарри роняет вилку и та звучно ударяется об стол, его лицо бледное, такое же, как и костяшки пальцев Зейна, которыми он сжимает нож в руке.       Луи просто громко вздыхает рядом с ним: «Мы действительно дерьмовые Альфы».       — Нет, мы дерьмовые друзья, — мрачно бормочет Зейн и протыкает свой тост ножом.       — Осторожнее с ножом, Зейн.       — Он думает, что нам на него наплевать! И он имеет на это полное право, мы практически игнорировали его существование в течение последних трёх лет, — мрачно усмехается Зейн.       Лиам сползает ниже по стулу, прячась.       — Мы не игнорировали его, мы просто не понимали…? — Луи пытается объяснить.       — Ой, только не надо оправдывать наше ебанное поведение. Мы игнорировали его, чтобы потрахаться, мы — худшие люди в мире.       — Зейн.       — Перестань оправдываться, чтобы тебе стало легче, Лу, мы оба знаем, что это правда!       Зейн и Луи мрачно смотрят друг на друга через стол, и Лиаму кажется, что он сейчас разрыдается. Он также чувствует, что никто не поинтересовался, чего хочет он сам, но если бы они и спросили, он бы все равно не знал, что ответить.       — Парни, вы его пугаете, — тихо говорит Гарри, привлекая все их внимание к Омеге и возвращая Лиама в реальность, осторожно беря его за руку. До этого момента Лиам даже и не заметил, что дрожит, он откашлялся, стараясь совладать с телом, при этом чувствуя себя очень неловко.       Однако напряжение между Альфами возросло так сильно, что стало влиять и на него и на Найла, на которого он успел бегло взглянуть. Омегам не нравилось, когда Альфы ссорились между собой.       Луи драматично вздыхает и снова поворачивается к нему: «Лиам, единственное, что мы пытались донести, в этой ужасно неандертальской манере, так это то, что из-за твоего предполагаемого статуса Беты и нашей невероятно прокачанной способности быть настоящими придурками, мы могли заставить тебя чувствовать себя лишним последние несколько лет и сами были абсолютно отвратными друзьями. Поэтому мы хотим извиниться, ведь мы никогда не хотели, чтобы ты чувствовал себя плохо. Когда-либо вообще».       Лиам чувствует, будто Луи заглядывает прямо в его душу, и его инстинкты говорят ему простить Альфу, просто потому что это Альфа. Лиам в любом случае думает, что прощать все равно нечего, ведь они не хотели делать это специально.       — Все в порядке, — машинально говорит Лиам, и Зейн закатывает глаза.       — Нет, это не так. Лиам, ты не можешь простить нас просто по той причине, что ты Омега, или, если ты думаешь, словно должен поступить так. То, что мы делали, было неправильно. Мы даже не осознавали, как сильно ты страдаешь из-за этого, — искренне говорит Зейн.       — Но я же не хотел, чтобы вы знали, в этом и был весь смысл. Всё нормально, правда. Простите меня за то, что я лгал вам.       — Не стоит, почему мы вообще снова вернулись к этому? Не извиняйся перед нами, дело совсем не в этом, — Гарри смущенно вступает в разговор.       — Извини, — снова говорит Лиам, и Луи морщится.       — Если ты извинишься хотя бы ещё один раз, — предупреждает Зейн и Лиаму приходится физически сдерживать себя, чтобы не произнести очередное «Прости», желающее соскользнуть с его губ. Он хочет угодить этим Альфам, он хочет, чтобы они не злились на него.       Этот разговор быстро привёл их в никуда, так что Луи решил снова попытаться: «Итак, значит, мы начнем всё сначала, что думаешь насчет бассейна, Лиам? Или мы можем провести день внутри?».       Лиам хмурится и снова смотрит на фрукты перед ним: «Вам необязательно проводить со мной весь день только потому, что я Омега».       Луи не выдерживает и аккуратно хватает Лиам за подбородок.       — О чём ты говоришь, детка? И, пожалуйста, смотри на нас, когда говоришь.       Лиам слегка краснеет и ерзает на своем стуле, но он делает глубокий вдох и набирается храбрости.       — Я имею в виду, что вы не должны делать этого, просто потому что вам жаль меня. Я Омега и я привыкну к этому. Всё нормально. Наверное, сейчас мне лучше позаботиться о том, что делать дальше, поговорить с Полом о каком-нибудь пиар трюке. Теперь я не могу прятаться, и мне, наверное, понадобится Альфа…, — он замолкает.       — Что? Понадобится Альфа? — торопливо и сбивчиво произносит Луи, что Лиам даже вздрагивает.       — Да, в смысле, я не так уже и много знаю о том, как быть Омегой, но мне будет нужен Альфа, не так ли? И вы, ребята, были великолепны, но я не могу…, — Лиам не заканчивает фразу, но смотрит на Гарри большими растерянными глазами.       Однако Гарри не поддается его взгляду и смотрит прямо на него: «Закончи свою мысль, Лиам».       — Я не могу ожидать, что вы будете продолжать присматривать за мной.       За столом на мгновение воцаряется тишина, прежде чем Найл заговаривает: «Что? Никто не собирается ничего сказать? Окей, тогда я скажу это, Лиам, ты — часть стаи. Тебе не нужно идти и искать себе Альфу, здесь их целых три. На этом и закончим».       Тон Найла не шутливый и не легкий, он полон горечи и ревности. Никому другому не позволялось прикасаться к Лиаму, их Омеге. Его Омеге. Они уже мысленно заклеймили Лиама за собой, и чёрт бы побрал Найла, если бы он позволил Лиаму уйти сейчас.       — Но я… и вы, ребята, так долго… я не могу ожидать, что вы… — Лиам так взволнован и смущен, что не находит слов. Конечно, он думал о них пятерых вместе столько, сколько себя помнил, он всегда мечтал о стае и убежище, которое могли бы создать мальчики. Вот только он знал, что никогда не сможет получить того, что хочет. Зачем он им нужен? С чего бы Найлу захотелось делиться?       Зейн устало потирает лицо рукой: «Ну, ладно, мы хотели подойти к этому вопросу немного деликатнее, а также с большим тактом, чем сейчас, но уже ничего не поделать. Мы хотели, чтобы это было твое решение, мы никогда не стали бы принуждать тебя к чему-либо, Лиам».       — И мы хотим, чтобы ты был частью нашей стаи, мы хотим быть твоими Альфами, — договаривает за него Луи.       Лиам смотрит на него, открыв рот от удивления, прежде чем всё-таки взять себя в руки, потому что он точно не ожидал такого. Он смотрит вниз и тихо бормочет что-то, чего никто не может понять.       — Лиам, пожалуйста, посмотри мне в глаза, — твердо говорит Луи, но при этом с нежностью, которая заставляет Лиама расслабиться.       Лиам поднимает свои испуганные и широко раскрытые глаза на Луи, устанавливая с ним зрительный контакт.       — Я не хочу, чтобы ты говорил так, потому что тебе жаль меня.       Это всё ещё едва уловимый шёпот, но этого вполне достаточно, чтобы разбить Луи сердце.       Он быстро соскальзывает со стула, на котором сидел, и обнимает Лиама, крепко прижимая его к себе.       — О, боже, Лиам, мы бы никогда не поступили так с тобой. Мы так тебя любим. Мы всегда любили тебя и всегда будем любить. Мы всегда хотели, чтобы ты был в стае, но ты был Бетой. Чёрт, Лиам, всё, чего мы хотим, это видеть тебя счастливым.       Луи продолжает удерживать мальчика в объятиях, позволяя тому сделать несколько судорожных вдохов, но так и не отпуская.       — Наше главное желание во всем этом чёртовом мире — видеть тебя счастливым и заботиться о тебе, любимый, мы всегда хотели этого, но никогда не понимали, почему. Теперь мы знаем, что так было суждено, — Гарри гладит Лиама по спине, а Луи дает ему немного пространства, чтобы вдохнуть.       — Правда? — робко спрашивает Лиам.       — Всегда нуждался в тебе, детка, мы чувствовали себя неполноценными без тебя, — говорит Зейн.       Лиам улыбается сквозь слезы.       — Я тоже всегда нуждался в вас, ребята, — признается он шепотом.       Зейн и Гарри обмениваются легкой улыбкой, продолжая наблюдать, как Луи цепляется за Омегу. Это продолжается в течение некоторого времени, прежде чем Лиам начинает неловко похлопывать Луи по спине, показывая, что теперь он хотел бы немного личного пространства для себя.       Но Луи, кажется, не понимает этого, всё ещё изо всех сил удерживая Лиама в своих руках.       — Лу? — смущенно спрашивает Лиам, и Зейн только хихикает.       — Тебе придется дать ему немного времени, любовь моя, для Луи это тоже не легко, он чувствует себя виноватым, — подмигивает Зейн, и лицо Лиама бледнеет. Он не может заставить своего Альфу чувствовать вину, это неправильно.       Он вновь облажался.       Внезапно Лиам почувствовал, как кто-то легонько ущипнул его за живот, и ахнул: «Ауч».       — Я чувствую твою грусть, боже, Лиам покончи с этим, серьезно. Дай мне хотя бы немного почувствовать себя виноватым придурком, потому что я им и являюсь. Перестань быть таким чертовски благородным. — Луи бормочет ему в шею, и Лиам, по крайней мере, улыбается.       Он так ужасно запутался.       Наконец Луи отпускает его, и никто не упускает из виду, что он вытирает глаза.       — Ну вот и всё, Лиам теперь наш. Все остальные должны держать свои грязные руки подальше от него.       Это естественно шутка, но Лиам может слышать серьезный тон в его голосе.       Лиам краснеет от этого, он никогда раньше не был в стае. У него никогда не было Альфы, и что теперь?       «Я не знаю, как …».       Гарри улыбается и мягко похлопывает его по руке.       — Всё в порядке, Лиам, мы не будем торопиться или официально заявлять на тебя права в течение некоторого времени. Это процесс связки, а пока, если ты согласен, мы теперь твои Альфы.       Лиам молча кивает, предполагая, что официальное клеймение означает секс, но он понятия не имеет, что такое Альфа-Омега секс. Он занимался Бета-сексом со своими бывшими партнерами Дани и Софией, но это было довольно скучное занятие, учитывая обстоятельства. Он полагает, что это было потому, что он был Омегой. Вероятно, что на каком-то уровне девушки тоже знали об этом.       — Прежде всего, — говорит Гарри серьезно, как какой-нибудь тренер по фитнесу и заядлый ЗОЖник, — ешь свой завтрак. До конца. И ты тоже, Найл, — добавляет он, когда Лиам выглядит смущенным и Найл хихикает.       Лиам, не задумываясь, кивает, потому что не знает, что еще можно сделать, и просто копирует действия Найла, когда он съедает весь свой завтрак.       Некоторое время они непринужденно болтают, Лиам доедает кашу и ощущает удовлетворение, когда видит широкую улыбку Гарри. Затем Луи вдруг поворачивается к нему с серьезным выражением лица.       — Что ж, как твои Альфы, мы должны будем наказать тебя за то, что ты солгал нам, — говорит Луи, и в его голосе нет ни капли сожаления.       Лиам смотрит на него со страхом, он понятия не имеет, что это значит. Он слышал несколько раз, как Найла шлепали, но на этом всё. Обычно он избегал дел стаи и теперь ему вроде как страшно.       Найл, однако, хмурится, он не думает, что Лиам должен быть наказан за это.       — Луи.       — Найл, — твердо повторяет Луи, звуча так, словно он не принимает никаких возражений, поэтому Найл поджимает свой метафорический хвост между ног, когда его отчитывают. — Конечно же, ничего слишком серьезного, так как ты ещё не привык быть Омегой. Но ты должны понять, что ложь — это не хорошо, мы этого не одобряем. Кроме того, Омеги — это существа, которых нужно ценить и обожать, а мы знаем, что тебе навязали другое мышление, от которого нам придется тебя отучать, но мне нужно, чтобы ты понял одну вещь — я не потерплю никаких негативных мыслей в сторону любой моей Омеги. Я не буду терпеть это ни при каких обстоятельствах. Понимаешь?       Луи говорит твердо и резко, но когда до Лиама доходит смысл его слов, он краснеет и опускает голову.       Ох.       Лиам просто кивает.       — Мне нужно, чтобы ты использовал слова, Лиам.       Он откашливается: «Д-да».       — Хорошо. Твоим наказанием будет запрет отходить от кого-либо из нас, Альф, на расстояние фута в течение всей следующей недели. Мы хотим, чтобы ты всегда был на расстоянии вытянутой руки от кого-то из нас. Не волнуйся, тебе будет предоставлена свобода и всё такое, всё же ты Омега, а не раб и мы не твои хозяева, Лиам. Но да, это твое наказание.       И, ох, Лиам ожидал совсем другого.       Он поворачивается к Зейну и Гарри, которые разрываются между весельем и самодовольством, поэтому он предполагает, что они уже обсуждали это между собой. И Найл, похоже, в восторге от такой перспективы.       Это очень странно.       — Ладно, — Лиам соглашается, будто бы у него действительно есть какое-то право голоса в этом вопросе. Считает ли он, что это справедливо? Вроде того. Нельзя назвать это несправедливым. Это просто странно.       Все это очень странно. Ему нужно немного вздремнуть.       Луи улыбается, довольный тем, что Лиам так спокойно принял свое наказание, которое было придумано, скорее, чтобы порадовать Альф, чем по-настоящему наказать Лиама. К тому же они правда должны были бы наказать его за такие мысли об Омегах и заставить его понять, что быть Омегой не так уж плохо.       Кроме того, ни один из Альф вообще не хочет, чтобы Лиам был далеко от них, они все чувствуют себя немного потеряно из-за произошедшего. Луи задается вопросом, сможет ли он спровоцировать Лиама на ошибку, чтобы продлить ему наказание. Вдруг ему больше никогда не выпадет такой шанс постоянно держать Лиама на расстоянии вытянутой руки?       — Если теперь всё улажено, пошлите к бассейну. Отдохнём немного, — радостно говорит Гарри.