Бог играет в шахматы, а Дьявол — в покер.
А говорят ещё, что Дьявол — просто сбившееся с пути дитя. Да он не просто сбился, он совсем запутался. — Она сказала, что эти с банановой начинкой? — Чонгук указал на пончики с жёлтой глазурью и разноцветной крошкой сверху, а после на те, что находились чуть правее и были посыпаны белыми звёздочками. — Или эти? Бёль чуть сильнее сжала руки, которые всю дорогу из университета упрямо держала на груди и надеялась, что Чонгук догадается, что она раздражена. Но он был невозмутим и затащил её в ближайшее кафе, заказав огромную коробку пончиков, травяной чай для Бёль и большой стакан молока для себя. — Значит, то самое безопасное место, о котором ты говорил, — Бёль обвела взглядом заполненное студентами кафе, — это?.. Чонгук сначала закусил нижнюю губу, сканируя взглядом пончики, а через мгновение приоткрыл рот, явно пребывая в восторге. Он вспомнил, что белые звёздочки — это лимонный крем, и взялся за пончики с банановой начинкой. По его мнению, они были не самыми вкусными и «банановыми» из всех тех пончиков, что он когда-либо пробовал, но приятная атмосфера кафе, тепло и уют, а ещё огромное количество людей делали эти пончики поистине восхитительными. — А как же ангелы-убийцы? — Бёль никак не унималась. — Они не смогут зайти сюда? У них что, панический страх пончиков? Из-за серых туч и ливня на улице заметно потемнело, даже помрачнело. Все желающие прогуляться были вынуждены укрываться под навесами или прятаться в кафе, где были тёплый жёлтый свет, хорошая музыка и сладкий запах выпечки. — Нет, — Чонгук вытер губы тыльной стороной ладони в попытках избавиться от крошек, а затем потянулся к большому стакану молока, — зато у тебя, как я погляжу, панический страх нормальных шуток. От чашки с травяным чаем тянулась струйка горячего пара, а ещё запах смородиновых листьев и мяты. Бёль хотела бы сказать, что ненавидит травяной чай и вообще не станет ничего пить здесь, но руки сами потянулись к чаю, а через пару мгновений и к пончикам. Тесто было таким мягким, а глазурь такой сладкой, что Бёль на какое-то время даже прекратила злиться. — Так для чего мы здесь? — с набитым ртом спросила она. — Мне нужен был сахар и много разноцветной крошки, чтобы хоть немного разукрасить этот дерьмовый серый день, — Чонгук откинулся на спинку стула, маленькими глотками попивая молоко, — а на самом деле, здесь слишком много свидетелей для того, чтобы кто-нибудь с Небес заявился. Вкратце Чонгук рассказал о том, как кости попали к нему в этот раз и что эти кости значат для Бога, также он попытался запугать Бёль Уриилом и другими ангелами, но ей всё ещё с трудом верилось в то, что все они существуют. Она постоянно перекручивала имена его братьев, а с некоторых откровенно хохотала и даже пыталась шутить. Очень плохо шутить. — Нам придётся просидеть здесь весь день? Или сколько? Чонгук по привычке посмотрел на левое запястье, а когда вспомнил, что часов нет, тихо шикнул. Ему не хватало его часов, его заколки, а главное — его костей. Он чувствовал себя неспокойно, зная, что перекусывает с воровкой, которая поймала его на крючок и крепко держит удочку, не позволяя ему сорваться. — Как минимум до окончания этой пары, — молоко в стакане покачивалось, когда Чонгук отставил его на стол. — Почему? — Потому что кое-кто, кого я никогда не должен был встречать снова, закончит свою открытую лекцию и поедет домой. Отличный вкус пончиков перебивала горечь, появлявшаяся каждый раз после упоминания о Тэхи. Он так и не определился, смущён он, зол или напуган. Более того, его мысли на этот счёт менялись так часто, что в какой-то момент он даже решил, что немножечко счастлив встретить Тэхи. Или не немножечко. Он чертовски счастлив встретить её и ему вообще-то не терпится затащить её в какой-нибудь бар, напоить, а затем выведать всё о её нынешней жизни и муже. У него в голове не укладывалось, как она вообще могла выйти замуж. Значит ли это, что на земле нашёлся кто-то, кто был лучше самого Дьявола? — Иногда мне кажется, что мы говорим с тобой на разных языках, — Бёль облизала пальцы, перепачканные в глазури, причмокивая при этом. — Исключено, — Чонгук протянул ей салфетку, — я знаю все языки и могу говорить с тобой на любом. — Так вот чему учат в школе для ангелов… Чонгук тяжело вздохнул и взялся за ещё один пончик. Разноцветная крошка выглядела такой красивой и яркой, но больше не радовала его, в принципе, как и восхитительный вкус. У него уже сводило зубы от сладости и казалось, что больше он и кусочка съесть не сможет — не влезет, но он продолжал откусывать и запивать молоком. — Я научился всему на земле, — грустная улыбка должна была просто промелькнуть на его лице, но она задержалась там на долгое время. — Благодаря людям, с которыми вынужден был встречаться и которых постоянно терял. Я уже как бы привык постоянно прощаться, потом знакомиться и снова прощаться… Но так странно встречать одного и того же человека снова. Из-за того, что он хмурился и даже немного кривился, Бёль показалось, что пончики с банановой начинкой не такие уж и вкусные, поэтому она предпочла пончики с шоколадом. — Ын Бёль, — она вздрогнула, когда Чонгук назвал её имя, — у тебя есть парень, который тебе нравится? Или, может, какой-нибудь айдол, о котором ты думаешь? — И хотя ты знаешь, что у тебя на самом деле нет шансов, ты очень расстраиваешься, когда он начинает встречаться с кем-то другим, — Бёль томно вздохнула, заметив, как Чонгук слегка наклонился вперёд, пытаясь быть ближе к ней. — Нет. Ничего подобного. Мне не нравятся айдолы, и нет никаких других парней. Я сама по себе. Чонгук прикончил свой стакан молока и махнул официантке, жестами прося её принести ещё один. — Ты, кажется, очень любишь молоко. — Оно помогает потушить пожар внутри меня. Бёль засуетилась. — У тебя изжога или типа того? — У меня подгорает из-за твоей бестактности и всей этой ситуации с костями. Молоко принесли уже через минуту, и Чонгук снова растянулся на стуле, вытягивая ноги под столом и нечаянно задевая Бёль своим ботинком. Его настроение менялось очень быстро, а эмоции сменяли одну другую буквально каждое мгновение. Он был доволен пончиками, но недоволен Бёль, злился из-за Тэхи, но в то же время испытывал этот странный трепет в груди при воспоминании о хороших временах с ней. Вот и сейчас он был доволен ещё одному стакану молока, но расстроен из-за разговора с Тэхи. Он мог бы сделать всё лучше и сказать что-нибудь более подходящее, он мог бы не сбегать и наплевать на Бёль и кости — в конце концов, разве Тэхи не лучше всего этого? — Чонгук, а ты не можешь решить все эти проблемы с ангелами с помощью загаданного мной желания? — Если бы всё было так просто, я бы попросил особенную девушку, которой ты не являешься, загадать это желание и вернулся бы в свой бар или в номер. — А что значит «особенная девушка»? Подперев голову руками, Бёль с интересом уставилась на парня. Она рассматривала его слегка взъерошенные волосы, которые иногда были аккуратно уложены, а иногда выглядели так, словно кто-то совсем недавно запускал в них свои руки, большие карие глаза, которые он иногда слегка прищуривал, будто подозревал Бёль в каком-нибудь преступлении, и полоску молока над верхней губой, которую он слизнул сразу после того, как проследил за взглядом юной особы, сидящей напротив. — То же, что и «особенный парень», — он легко пожал плечами, — просто кто-то, кого тебе суждено повстречать, кто-то буквально созданный для тебя. — Как соулмейты? — она не отрывала взгляда от губ Чонгука, пока он говорил. Каждый раз, когда ему приходилось поджимать губы, Бёль замечала крохотную родинку под его нижней губой. — Нет, — он покачал головой, — наверное, нет. Не уверен, что у людей такое на самом деле существует. Возможно, Богу так понравилось глумиться надо мной, что в моменты скуки он проделывает то же самое и с вами. Бёль снова потянулась к коробке с пончиками, бормоча в то же время: — Как интересно. Так кто является твоей «особенной» девушкой? — О, — Чонгук поморщился, когда Бёль впилась пальцами в пончик, утопая в мягкой глазури, — в этот раз Им Седжон. Было в этом что-то отвратительное, не только для Чонгука, но и для Бёль, потому что она сразу выпустила пончик из рук и напряглась. — Та самая Им Седжон? С моего факультета? — Чонгук кивнул. — Эта сумасшедшая? Даже божества выбирают лучших из лучших. Неудивительно, ведь у Седжон отличная семья, куча денег и только хорошие оценки в зачётке. Её любят все без исключения, и она составила бы замечательную пару Дьяволу. — А она сумасшедшая? — Чонгук снова наклонился вперёд, в этот раз не от желания быть ближе к Бёль, а чтобы можно было говорить тише и не бояться, что их кто-то подслушает. — Ещё какая. В прошлом семестре она сорвала экзамен, но ей это сошло с рук, а ещё она поцеловала учителя на глазах у всего университета! — Бёль дышала в разы тяжелее, когда злилась. — Профессора говорят, что от неё одни проблемы, но в то же время восхищаются ею и ставят её в пример. Готова поклясться, что даже сейчас она купается в лучах славы, вытворяя что-нибудь сумасшедшее. И ты собираешься встречаться с ней? Услышав вопрос Бёль, Чонгук прыснул, прикрывая рот ладонью, чтобы молоко не полилось изо рта. Он и не думал, что когда-нибудь рядом с Тэхи будет находиться кто-то настолько интересный, и уж тем более не думал, что это будет её дочь. — Смеёшься? Чонгук покачал головой, проглатывая молоко и по-прежнему улыбаясь. — Я ни за что не буду с ней встречаться, даже если она доберётся до Небес и хорошенько встряхнёт их. Я и Седжон не можем быть вместе. Это неправильно. Бёль фыркнула, не догадываясь, что на самом деле Чонгук абсолютно серьёзно. — Разве Дьявол не делает всё то, что считается неправильным? — Только в Библии и других «священных» текстах, — он показал кавычки пальцами, после снова возвращаясь к молоку. Он уже выпил большую часть стакана. — Просто у меня к Седжон… особое отношение. Я не могу и не хочу думать о ней, как об очередной девушке. Поскольку Бёль не была посвящена во все тонкости круговорота девушек в жизни Чонгука, она никак не могла понять его, а Чонгуку не нравилось, когда его не понимают, поэтому он считал своим долгом растолковать ей всё. — Как бы так объяснить, чтобы ты не запуталась… — он приподнял голову, уставившись в потолок и долго размышляя над чем-то. — Скажем так, — наконец он снова перевёл взгляд на Бёль, и сейчас его глаза казались ещё более чёрными, — Бог считает, что я провинился, а всех провинившихся Он привык наказывать. — А я думала, Он всех прощает… — Людям кажется, что Он их простил, а после смерти они получают билет в Ад и удивляются, как это произошло, — Чонгук опустил руки на стол, начав перебирать пальцы и сжимать их по очереди. — Так вот, Он наказал меня кое за что, и я оказался на самом дне. Пробыл я там достаточно долго, и Отец, как мне показалось сперва, решил сжалиться надо мной — Он позволил мне вернуться в Эдем при одном маленьком условии. — При каком? — Бёль выпрямилась на стуле, слушая очень внимательно. — Если я смогу влюбить в себя девушку, которую Он выбрал, а затем уговорить её остаться в Аду вместо меня, я могу возвращаться. Для осмысления услышанного Бёль понадобилось не более двух секунд. Она сразу изменилась в лице, но Чонгук не мог понять, какие на этот счёт у неё мысли. Ему казалось, что она никак не может переживать из-за кого-то другого, потому что выглядела она настоящей эгоисткой. — И ты сделал это? — наконец, выдавила она из себя. — Бог думал, что я и с первой частью не справлюсь, но я правда умею влюбить в себя людей, а они умеют влюбить меня в себя, — он снова закусил нижнюю губу. — Но с частью про Ад оказалось слишком сложно. Слишком сложно решиться на подобное, а когда я наконец решался, Он подставлял мне подножку и забирал мою девушку. — Как? Дождь за окном, казалось, только усилился, и совсем не планировал заканчиваться. В кафе то и дело забегали люди, надеясь укрыться от дождя, и поскольку свободных столиков не было, все они толпились у кассы или у входа. Несмотря на то, что Бёль была в одном платье, духота добралась и до неё. Слегка оттянув ворот платья, она подула туда. Она старалась не отвлекаться от Чонгука, поэтому успела поймать его взгляд, который скользнул вниз, к её шее и ключицам. — Брось, ты знаешь как, — стиснув зубы, он беспрерывно смотрел вниз, но Бёль уже немного сомневалась в том, что он рассматривает её. Если Бог собирался выслать армию ангелов с пушками — или чем там орудуют ангелы? — из-за каких-то артефактов, которые на деле ни на что не способны и просто являются частью истории, логично предположить, что девушек он забирал так же. — И что, прямо в Рай? — Чонгук кивнул. — Даже если она была плохим человеком? — он снова кивнул. — Что ж, он ведёт нечестную игру, в которой невозможно выиграть, только если тоже не будешь мухлевать. Взгляд Чонгука метнулся вверх, и он уставился на Бёль. Он по-прежнему не моргал и смотрел прямо в глаза, от чего становилось немного не по себе. — И поэтому ты не хочешь встречаться с Седжон? Решил пожалеть её? Чонгук мотнул головой, а затем на автомате ответил: — Я не хочу с ней встречаться, потому что она дочь моей бывшей, — сложив руки у лица, он продолжал думать. — А ты думаешь, в игре с Богом выйдет мухлевать? — Притворюсь, что не слышала первой части, — она усмехнулась, нечаянно сталкиваясь с ногами Чонгука под столом. Носки его ботинок перешли все дозволенные границы и абсолютно точно были на стороне Бёль, поэтому довольно сложно было избежать столкновения. Будто не заметив этого, Чонгук пододвинулся ещё немного вперёд, и его колени упёрлись в голые колени Бёль. Чонгук мог поклясться, что у него в голове не было ни одной грязной мысли или даже около того, но вот у Бёль… Она заметно напряглась и замерла на некоторое время. Боясь убрать ноги или попытаться как-нибудь отставить их в сторону, она просто чувствовала тепло Чонгука, и мысленно благодарила его за любовь к этим старомодным штанам. — Ах, м-мухлевать, — она попыталась сесть ближе к спинке, но сделать это незаметно у неё никак не получалось, поэтому она просто ёрзала на стуле. — Да, как в любой игре. Ты никогда не мухлюешь? — В этом нет нужды, потому что обычно я не проигрываю. Бёль кивнула, предпринимая ещё одну попытку отодвинуться, но в итоге просто в очередной раз скользнула по ноге Чонгука вниз, а затем вернулась вверх. Она тёрлась об него последние полторы минуты, и его это уже начинало напрягать. — И это твоя основная проблема, — предчувствуя ещё более неловкую ситуацию, Бёль ткнула указательным пальцем в воздух и нахмурилась. Выглядело так, будто она собралась отругать Чонгука. — Невозможно всегда выигрывать в покер, так ни разу и не подменив проигрышную карту тузом или четвёркой. Звучало совсем не впечатляюще, даже как-то глупо, и Бёль уже успела пожалеть о том, что вообще начала говорить об этом, но Чонгук внезапно вскочил со стула, перепугав её до смерти и наконец убрав свои ноги от неё. — Ох, это же замечательная идея! — губы, которые он до этого поджимал, растянулись в улыбке или, скорее, ухмылке. И пока не потерял тонкую ниточку, неизбежно ведущую к победе, он вытащил из кармана брюк бумажник и кинул несколько идеально ровных купюр на стол. — Вставай скорее, Бёль, мы должны добраться в отель до того, как тебя найдут и посредством пыток отберут мои кости. И мне нужен Тэхён. Он не давал тебе свой новый номер?***
У хороших игроков вообще-то всегда был припрятан туз в рукаве, но они так же знали, что хорошие игроки не могут быть идеальными, поэтому иногда проигрывали. А Бог в последние несколько тысяч лет только выигрывал, не давая сопернику и шанса. Нечестная игра выходит. — Меня немного беспокоит то, что мы приехали в отель, — Бёль оглядывалась по сторонам, пересекая огромное лобби и вскоре оказываясь в просторном лифте с позолоченными кнопками. — И то, что я не видела твоих документов. Вдруг на самом деле ты никакой не Чонгук? И даже не Дьявол. — Ты продолжаешь меня подозревать, хотя я сделал для тебя это, — сжав рукой юбку платья, Чонгук немного приподнял его, так, чтобы были видны голые ноги Бёль. — Вот именно, ты перестарался, — Бёль опустила платье обратно, отходя на шаг в сторону, чтобы Чонгук не мог до неё дотянуться. — Ты убрал все мои шрамы! — Думал, ты этого и хотела. — Нет же, Чонгук, некоторые шрамы на теле для того, — двери лифта открылись, а Бёль даже не успела сообразить, на каком они этаже, — чтобы напомнить о прошлом. Хмыкнув, Чонгук вынул из бумажника ключ-карту и уверенно зашагал по ковровой дорожке вдоль десятка белых дверей с табличками «Не беспокоить» на каждой дверной ручке. Создавалось впечатление, что здесь остановились люди, которые очень не любят обслуживающий персонал. — А я думал, они нужны для того, чтобы напоминать, что прошлое — реально. Открыв одну из дверей, расположенных по правой стороне, он заглянул внутрь, а потом поспешно захлопнул её и потянулся в бумажник за другой пластиковой картой. — У тебя не один номер? — На этом этаже все номера — мои, — он отыскал нужный ключ, а затем и нужную дверь. — Только не смотри на меня так. Я просто люблю комфорт и не терплю соседей, а ещё у меня большая семья и им нужно где-то жить. — Семья? — Ой, слуги, — Чонгук открыл дверь номера и держал её открытой, пока Бёль неуверенно поглядывала на пушистый белый ковёр у порога и коллекцию музыкальных пластинок, выставленной рядом с мужской обувью прямо в картонной коробке. — Забавно, что я назвал их своей семьёй, да? Ну, это потому что они мне правда как младшие братья и сёстры. И в нашей семье приветствуется инцест. Поскольку Бёль не собиралась заходить в номер по доброй воле, Чонгук сунул ключ-карту в задний карман и подхватил девушку на руки. Пока дверь медленно закрывалась, он даже успел закинуть Бёль на правое плечо и снова немного задрать её платье. Она была очень возмущена и пару раз стукнула его кулаком по спине, но ни к чему это не привело, а дверь захлопнулась с тихим щелчком. — Ай-ай-ай, — почувствовав руки Бёль на своей пояснице, а после и в заднем кармане, Чонгук рассмеялся, — мы же ещё даже до кровати не добрались, а ты уже распускаешь руки… Собираешься обороняться карточкой? — Мой папа может убить человека с помощью ключ-карты! — А ты можешь не сопротивляться и насладиться видом сверху, пока я не принесу тебя в комнату. — Ты это сейчас о своей заднице? — Бёль вцепилась в кожаный ремень на его брюках и случайно выронила карту. — О плитке и коврах, вообще-то. Бросив Бёль на ближайший диван, Чонгук двинулся дальше, к музыкальному плееру, установленному в промежутке между книжным шкафом и навесным письменным столом цвета слоновой кости. Он единственный выбивался из цветовой гаммы, потому что вся комната была оформлена в бежевых и бордовых тонах. — Слышал, диско сейчас возвращается, — включив музыку и сделав потише, Чонгук развернулся и посмотрел на Бёль. — А ещё тебе не помешало бы причесаться. Поспешно пригладив волосы руками, Бёль одарила Чонгука испепеляющим взглядом, который он предпочёл игнорировать. Она распрощалась с хвостом ещё в раздевалке и уложила волосы даже лучше, чем этим утром, но из-за Чонгука всё было испорчено. Неужели Бог чувствовал себя точно так же? — Ты всю дорогу спрашивала, зачем я везу тебя сюда, а ещё очень грубо выражалась в такси, — Чонгук расстегнул пуговку на левом рукаве рубашке, а потом и на правом. — Так вот, в этом отеле тебя вряд ли найдут, а даже если найдут, они решат, что ты очередной демон. — Ты собираешься запереть меня в отеле? — в ужасе посмотрев на зашторенные окна, Бёль вскочила с дивана и стала осматриваться. Похоже, Чонгук притащил её в свою спальню-кабинет, потому что всюду валялись какие-то книги и исписанные блокноты, а у окна стояла двуспальная кровать с балдахином, как у принцессок в мультфильмах. — Ага, до тех пор, пока не исполню все твои желания и не получу свои кости назад, — Чонгук закатал рукава до локтя и стал подпевать какой-то англоязычной песне, покачивая бёдрами в такт. — Какого чёрта, Чонгук? Мы так не договаривались! — Только вот не надо говорить мне, как мы договаривались. Я исполнил как минимум два твоих желания, а теперь мой слуга где-то ходит, и я даже не могу до него дозвониться, — Чонгук упал в кресло, стоящее у стола и стал наблюдать за тем, как Бёль подошла к окну, оттянула шторы, вернула их на место, вышла из комнаты, вернулась через несколько секунд и остановилась посреди комнаты с весьма растерянным видом. — Я выронила карту на пороге этой комнаты, куда она подевалась? Чонгук облокотился на спинку кресла, приподнимая бёдра для того, чтобы дотянуться до своего заднего кармана, а затем показал Бёль ключ-карту, которую она забрала у него. — Значит, ты и так можешь, — она опустилась прямо на пол и подобрала ноги под себя, не прекращая смотреть на Чонгука. — Тогда почему бы точно так же не вернуть себе кости и не отпустить меня? — Потому что я точно знал, где ты выронила ключ-карту, но я понятия не имею, куда ты спрятала кости. Бёль скрипнула зубами, упирая руки в боки и исподлобья глядя на Чонгука. — Я хочу, чтобы ты сейчас же меня отпустил! Кресло скрипнуло, когда Чонгук наклонился вперёд, упираясь локтями в колени и сверху вниз глядя на Бёль. Такой напуганной, растерянной и недовольной одновременно он видел её впервые. Обычно она чувствовала своё превосходство над ним, но теперь всё было наоборот. — Это то, чего ты действительно хочешь? — она быстро и часто закивала. — Прости, но я не могу исполнять желания, которые противоречат моим желаниям. Но, я думаю, мы можем договориться. Он внимательно наблюдал за ней. Вряд ли её подослал к нему Бог, потому что справиться с ней просто невозможно, в принципе, как и договориться. Она упрямая, необузданная и очень грубая, хотя ей свойственно поддаваться милым и глупым демонам вроде Тэхёна. Вот почему так важно, чтобы он был здесь. — Признаюсь честно, я не собирался запирать тебя здесь, думал попробовать напугать или отобрать кости силой, а потом я бы сдался и позволил Уриилу убить тебя, — Бёль выглядела оскорблённой и даже чуточку злой, — и я бы так и поступил, если бы я был тем Дьяволом, о котором пишут в книжках. Но, к твоему счастью, я проигрывал слишком часто для того, чтобы упустить свой шанс. Если ты мне поможешь придумать, как обмануть Господа, исполню на пять желаний больше. — На десять, — Бёль вытянула обе руки вперёд, демонстрируя Чонгуку изящные длинные пальчики, которыми она обворовала не только его, но половину магазинов в Сеуле. — На двадцать, если твой план сработает. Глаза у Бёль загорелись от азарта. Она подползла поближе к Чонгуку и уселась у него в ногах. Он и не пошелохнулся, когда её кеды столкнулись с его ботинками. Уже не в первый раз за сегодня они были достаточно близко. — Ты сказал, что есть особенная девушка, которую выбирает для тебя Бог. Ты должен влюбить её в себя и влюбиться сам, а потом потерять её, так и не спустив в Ад, — Чонгук кивал едва ли не после каждого её слова. Она всё правильно поняла. — Но зачем? Зачем тебе делать это именно с особенной девушкой? Пойди против правил и отправь в Ад кого-то другого. Не влюбляйся в неё, блефуй, и отправь её в Ад без угрызений совести. Возможно, Бог может заглянуть в душу человека, но разве он может заглянуть в душу Дьявола? Он никогда не узнает, что ты её не любил, а просто использовал. Для тебя это будет всего лишь четвёрка или туз. — А если это не сработает? — когда Чонгук выдыхал, Бёль чувствовала его дыхание. Она была с ним в кафе и ехала вместе в такси, но не видела, чтобы он жевал мятную жвачку или леденцы, хотя сейчас от него пахло мятой. — Если я отправлю невинную душу в Ад, а для Бога этого будет недостаточно? — Тогда ты просто будешь тем Дьяволом, в которого люди верят — ничего не изменится. Для всего мира нет, но для Чонгука да. Как он сможет спускаться в Ад, если где-то там будет страдать человеческая душа из-за него? И как он сможет снова подняться на землю? Если ничего не выйдет, он будет корить себя ещё очень долго, возможно тысячи лет. — Я не думаю, что могу поступить так… — Но ты же поступал так с девушками, которых выбирал для тебя Бог. Теперь выбери ты, — Бёль отклонилась назад, опираясь на руки. — Ты должен выбрать ту, что терпеть не можешь, ту, что будет не жалко, даже если ничего не получится. Разве за всё это время ты не встретил здесь никого, кто тебя раздражал бы? Кого бы ты лично в Ад отправил? Чонгук был в изумлении, пока смотрел на Бёль. Ему казалось, будто её слова доносятся откуда-то издалека, но он отчётливо слышал каждое из них. «Ту, что терпеть не можешь, ту, что будет не жалко», — если она говорила не о себе, тогда Чонгук должен признать, что этот план провалится к чертям. — Чонгук? — она щёлкнула пальцами у него перед лицом, и он дёрнулся от испуга. — Разве это не хороший план? И разве не заслуживаю я защиты дома, а не заточения здесь? Улыбка приподняла уголки её губ, когда она поймала его взгляд. Он точно думал над её словами, скорее даже раздумывал над предоставленным ею вариантом решения его вечной проблемы. Очень долго и качественно взвешивая всё. — Я могу уже идти? — Бёль приподнялась на коленях, собираясь встать, но Чонгук вернул её на место, опустив руки на её плечи и легонько надавив на них. — Подожди, — сказал он, наклоняясь следом за ней и своим дыханием щекоча её шею. С кресла он пересел на пол и вытянул ноги в сторону. Когда он облокотился на руки, его плечи слегка приподнялись, а любопытный взгляд блуждал по лицу Бёль. — Дождь должен закончиться к ночи, а перед уходом ангелы заглянут в бар. — И… что? — Тебе лучше немного задержаться здесь, — он прерывисто выдохнул. — Чего тебе хотелось бы на ужин? Бёль совсем не идиотка, она знает, что с Чонгуком что-то не так и что дождь можно дома переждать, но почему-то положительно кивает, тоже вытягивая ноги и поглядывая на парня напротив. Его волосы в беспорядке, рубашка помята в некоторых местах, а в сидячем положении штаны плотно облегают бёдра. — Мне нравятся свежие морепродукты и холодная лапша. — И текила, наверное, — Чонгук улыбается, совсем не хитро и не тепло, а очень соблазнительно, и растягивает слова, будто пробуя их на вкус. — Хотя под морепродукты больше подойдёт белое вино. — И ещё я хочу десерт. Чонгук понимающе кивает. Еда и сладкий сон — это именно то, что нужно Бёль и ему. Он чувствует себя увереннее, когда может манипулировать чужим сознанием. — И чтобы ты перестал так смотреть, Чонгук, — она трясёт головой, пытаясь вырваться из неподобающих мыслей, а потом поднимается на ноги. — У тебя здесь душ или ванная? В таком огромном номере могло бы уместиться и то и другое. — А что тебе нужно: душ или ванная? Бёль пожимает плечами, стараясь не сводить взгляда с лица Чонгука. Она заметила, что ему нравится играть в гляделки. — Не уверена… может, ванная? — удалось ей выдавить из себя. Чонгук усмехнулся, тоже поднимаясь с пола и отряхивая штаны. — Тебе повезло, в этом номере… — А, нет, я люблю больше душ, — она снова оттягивает ворот платья и даже машет перед лицом второй рукой, пытаясь справиться с жарой. — Я вся прям взмокла. Цокая языком, Чонгук убирает руки за спину и ещё несколько секунд смотрит на Бёль. Очевидно, что она ожидает определённой реакции, но она её не дождётся. — Из тебя никудышная актриса, Бёль, — дотягиваясь до платья, Чонгук снова приподнимает его вверх и тащит на себя, заставляя Бёль спотыкаться о ковёр. — И откуда ты взяла эту мерзкую фразочку про то, как ты взмокла? Кажется, не только диско возвращается, но и пикап из того времени. Подтягивая девушку к себе, Чонгук закидывает руку ей на плечо и сам оттягивает ворот её платья. Она практически не возмущается, только пытается треснуть его посильнее. — Ты всё равно никуда не пойдёшь, пока дождь не закончится, и белое вино достанется только мне, — Чонгук показывает ей язык, полностью расслабляясь. — Детям вроде тебя полагаются лапша, десерт и мультики.