Ксенофобия

      С момента, когда Егор заметил у стены дрожащее марево, до того, как всё закончилось, прошло не больше пары минут, но для него время будто остановилось. Каждая секунда тянулась невыносимо долго, каждое движение и звук, словно в кошмарном сне – стоял, видел и понимал, что происходит, а поделать с этим ничего не мог – как парализовало.       Границы полупрозрачного сгустка, нависавшего валом у самого потолка, едва угадывались. Они дрогнули, и нечто рухнуло вниз, погребая под собой Романа. Тот даже вскрикнуть не успел, сложился в несколько раз. Его поломанный силуэт стал нечётким, брызнул во все стороны алым.       Михей среагировал быстро, на рефлексах: «Юлька» издала звук похожий на гудение трансформатора и чихнула невидимой волной. Никакого воздействия это не вызвало, теперь уже окрашенная изнутри маслянисто-кровавая капля даже не шелохнулась, продолжая месить тело внутри себя. Зато Михей вдруг как от хорошего удара отлетел назад до противоположной стены и свалился без движения, пуская из носа красную пену.       Мерзкая багровая жижа, хлюпая в нескольких метрах перед Егором, колыхалась, разрасталась. Она чавкнула и перетряхнулась как гигантская собака. Россыпь мелких горячих капель попала на лицо, это вывело из ступора, Егор попятился. Ноги, ставшие деревянными, не слушались, не гнулись. Удалось сделать только два натужных шага, и он упёрся спиной в кого-то. Не заорал только потому, что свело горло. Док, застывший сзади таким же соляным столбом отшатнулся и шлёпнулся на пол, беззвучно открывая рот, Егор едва не свалился сверху, запнувшись, взмахнул руками в отчаянной попытке сохранить равновесие.       Сгусток неожиданно остановился, скользнул в их сторону, но не стал приближаться вплотную и, булькнув, скрылся в одном из боковых коридоров.       Егора повело, затряслись ослабевшие колени, сердце, будто замершее на всё время ужасной расправы, скакнуло и зашлось бешеным галопом. Он оглянулся через плечо – медик сидел на заднице, дыша как выброшенная на берег рыба, на его штанах расплывалось мокрое пятно. Егор нервно ощупал свои – не был уверен, что тоже не обмочился.       - Док, вставай… – прошелестел едва слышно. – Вставай! Оно может вернуться!       Нужно было срочно убираться отсюда. Собрав волю в кулак, Егор кинулся к Михею. Тот закатил остекленевшие глаза, всхрапывая от прошибающих судорог, стучался запрокинутой головой о пол.       - Помоги мне! Док!       Дима продолжал таращиться: Роману досталось больше американца – останки даже отдалённо не напоминали человеческие. Из неопределяемой кучи мяса торчали острыми обломками кости, кровь жирным блестящим пятном расходилось в стороны.       Привести Дока в чувства удалось только хорошей оплеухой:       - Очнись, сволочь! – Егор тряхнул его за плечи, полностью переводя внимание на себя. – Я не подниму один!       Когда Док соображал, что от него требуют, взваливал Михея себе на широкие плечи, база взвыла громкой связью. Бригадир орал о сборе в общей зоне – видимо быстро сориентировавшийся Говард улизнул незаметно, и, добежав до центра, переполошил всех.       - Не отставай! – Егор бежал впереди, постоянно оглядывался.       До красного модуля пронеслись на одном дыхании. Заминка произошла у соединяющего коридора – дверь не хотела открываться.       Егор вцепился в порт связи:       - Саша! Мы подошли!       - Заходите!       - Открой шлюз!       - Быстро внутрь!       - Открывай, твою мать! – рявкнул Док, опуская Михея рядом, рванул дверь, но она оставалась заблокированной.       - Сейчас… – По звукам не было понятно, что происходило в общей зоне, кто-то яростно ругался на заднем плане. – … Какой-то сбой... Олег сейчас разберётся.       - Саша, какой на хрен сбой?! Пустите нас!       - Не ори! Я не знаю. Разбираемся. У вас что?       - Рома мёртв, Михей ранен. Быстрее! – Егор не мог поверить в происходящее, казалось, до спасительного красного модуля три шага, а попасть туда не получается. – Открывайте!       О том, что на запуск и взлёт тоже нужно время, за которое может произойти что угодно, в голову не приходило. Ему казалось – нужно лишь пересечь коридор и окажется в безопасности.       - Подождите немного.       - Легко сказать, – Док резко обернулся в сторону центра модуля, услышав что-то, – бляяяять…       Егор, остервенело ковыряющий стык двери и корпуса, ничего не видел, но несложно было догадаться, чем вызвана такая реакция. Он вжался в угол, не зная чего ожидать, надеясь, что ничего не успеет почувствовать.       За спиной громыхнуло жестким металлическим звуком, и нечто снова прокатилось над головой где-то в технических нишах.       - Саша, – Егор прошептал севшим голосом, – оно к вам ушло…       В его предупреждении уже не нуждались – динамик разразился матом из нескольких глоток, гуканьем «Юлек» и диким воем, от которого хотелось закрыть уши, лишь бы ничего не слышать, потому что так кричать человек не должен.       Егор отскочил от порта, как ошпаренный. Связь отключилась.       Егор не мог сказать, сколько прошло времени, когда он снова нашёл в себе смелости подойти и зажать угол панели.       - Саша, ответь.       Динамик трещал и кряхтел, свистел, щелкал, как при помехах.       - Саша… Кто-нибудь! Ответьте!       Док, зависший над Михеем, прислушивался в пол-уха.       - Ему нужно в медблок.       Оба понимали, это невозможно. Кабинет находился в модуле по другую сторону от красного.       - Живой?       - Пульс есть. Чем его так? Я не видел.       - Не знаю. Он выстрелил, а потом упал сам.       Дима поморщился:       - Отнесу в каюту.       Ближайшая, Говарда, находилась в нескольких метрах. Они уложили Михея на кровать, припадок у него прошёл, дыхание выровнялось, но едва угадывалось. Вряд ли он долго протянет без адекватной помощи. Да и с ней тоже. У Егора возникло стойкое ощущение, что сгусток попросту отразил от себя выпущенный из «Юльки» заряд. А какие последствия бывают от оружия такого типа, он не знал.       Док вывалил из шкафа ворох одежды, покопался и, взяв что-то, вышел в коридор.       - Ты куда?       - Переоденусь…       Егор снова прилип к порту.       - Есть кто-нибудь? Ответьте! Саша!       Скорее всего, это было бесполезно, но он не мог заставить тебя отойти, пытаясь уловить в шипении хоть чей-нибудь голос.       Димы не было долго. Пойти за ним Егор не решился, когда тот появился с мокрой головой, недовольно заметил:       - А ты не торопился.       - Молчат? – Мог бы и не спрашивать, у Егора уже пальцы сводило вжимать панель, а в ответ ничего, кроме треска.       То, что Док сходил в душ, сначала показалось диким, но прислушавшись к себе, понял: и у него острый страх уже прошёл, уступив место какой-то тупой, тянущей тоске. Похоже, они оба были из той породы людей, которые в панике не мечутся, ища помощи, а забиваются куда подальше, пытаясь скрыться от опасности. А потом достаточно быстро смиряются с обстоятельствами.       Егор не хотел верить, что это конец:       - Нам нужно перебраться в красный модуль. Может, им нужна помощь? У балкона в боксе есть скафандры, можно обойти базу и зайти через основной шлюз.       - Хочешь рискнуть? А как же Михей? А если не выйдет?       Смотровая площадка находилась на высоте около восьми метров над поверхностью и не имела лестницы. Даже если удастся спуститься, не покалечившись, вернуться обратно они не смогут. А снаружи могло ждать что угодно: от снега, нанесённого за всё время выше человеческого роста, пройти в котором будет невозможно, до заблокированного главного входа или монстра в общей зоне с кучей трупов. Так что покинуть модуль не было выходом, да и оставить здесь живого Михея Егор не решился.       Он бы не сдался, до последнего надеясь спастись, перепробовал бы все возможные варианты, только сейчас у него не было абсолютно никакого представления, что можно сделать.       Расположились в той же каюте.       Развороченный порт, отжатые и переплетённые контакты позволили не торчать у двери. Сипение динамиков теперь слышалось несколько хуже, но не нужно было постоянно зажимать панель.       Несмотря на всё произошедшее, непреодолимо клонило в сон. Почти сутки на ногах и пережитый стресс дали о себе знать – Док, усевшийся у изголовья кровати, пару раз уже заваливался, и, встрепенувшись, тёр ладонями красные глаза, щипал себя, но потом снова клевал носом. Егор, втиснувшись в нишу между шкафом и столом, держался из последних сил.       Надолго его не хватило. Тело требовало отдыха.       ****       Вода среди оставшихся после переезда в общую зону запасов, была весьма кстати, Егор вцепился в бутыль, жадно глотая – жажда выгнала их из каюты ближе к следующему вечеру, заставив осторожными перебежками вернуться в хозяйственный модуль. Пару контейнеров с едой, из той, что не надо готовить, было решено захватить с собой.       На обратном пути Док подобрал выпавшее из рук Михея оружие.       - Оно бесполезно. Твари по хрен.       - А это не для неё… Появится зараза, я себе лучше мозги вскипячу, чем вот так… – он кивнул на то, что вчера было Романом.       Покрытый слизью остов посреди холла, затвердевший с ней как стекло, стал похож на композицию безумного художника. Блестел мутным глянцем. И вонял ацетоном.       - Если успеешь, – Егора передёрнуло.       Вторую ночь договорились спать по очереди, только в этот раз закрыть глаза оказалось страшнее – не было такой сильной усталости, а постоянное ожидание взвинтило нервы.       - Михей сказал, на теле Джеймса отпечаток зубов, – Егор старательно гнал пугающие мысли, но думать о чем-то другом просто не получалось. – Ты видел же?       - Большие, как у крокодила.       - Какие могут быть вообще зубы? У этой хрени и тело-то… слень* какая-то, сопля.       - Может это другая?       - Ага, у нас тут грёбаный зоопарк!       Егор зажмурился. Не сказал бы, что он очень хорошо успел рассмотреть, что убило Романа, но сходство с вылупившимся из яйца чёрным комом было очевидно. Один в один, если бы не цвет и превосходящий в разы размер.       - Слав и эта здоровая тварь, скорее всего, один вид. Наверное, взрослая особь. Пришла за ним… – пробормотал он. – Зря я взял яйцо, не нужно было. Может, ничего бы и не было этого. Покопались бы спокойно и улетели.       Док пожал плечами, вся его обычная словоохотливость куда-то делась, он шикнул и прислонил к губам палец.       - Слышишь?       Егор подобрался, зашарил взглядом вокруг. Всё выглядело как обычно, не расплывалось и не рябило. Странный гудящий звук уловил не сразу, он доносился откуда-то извне модуля вместе с вибрацией, постепенно нарастая.       - Это что? Двигатель?! – Егор подскочил с пола, кинулся к порту, – Саша! Кто-нибудь! Ответьте!       - Вот суки! Улетают без нас!       Под ногами дрогнуло, снаружи заскрежетал металл и взвыло надрывно, в момент оглушая до звона в ушах. Модуль качнуло гораздо сильнее, и медленно повело в сторону. У Егора сердце ушло в пятки – он не представлял, как именно устроена общая зона, чтобы могла подняться в воздух, но понимал: для этого нужен огромный запас энергии и пространство. Всё, находящееся в непосредственной близости, может просто сгореть в стартовом огне сопел.       - Назад! – рёв был такой, что он сам себя не слышал, – давай назад! В хозблок!       Подхватившийся бежать следом Док, вдруг повернулся обратно:       - Михей!       Неожиданный, резкий рывок откинул его, впечатывая в раскрытую дверь каюты. Та, скрипнув, прогнулась под мощным телом. Дальнейшее Егор не видел – модуль ухнул вниз, кренясь, – он сам проскользнул по вставшему на дыбы полу и хлестко ударился затылком, не успев ни за что зацепиться.       ****       Егора окружила темнота, вязкая как кисель, непроглядная настолько, что не было никакой разницы, открыл он глаза или нет. Голова лежала на чём-то теплом, в тишине мерещились шорохи.       - Док… Дима!       - Спокойно, – раздалось совсем рядом, – тут я.       Егор вцепился в опустившуюся на грудь руку.       - Я ничего не вижу. Я не вижу! – он попытался сесть, но затылок прошило острой болью.       - Лежи. Тут больше не на что смотреть… модуль просел, всё отключилось. Тошнит?       Егор выдохнул чуть ли не с облегчением – первые панические мысли были о слепоте. Ощупал себя, волосы были в крови, в уже подсохшей корочке. Он лежал у Дока на колене, и подняться пока не было сил. Во рту пересохло.       Соображал Егор немного заторможено, но обстановку оценил сразу: если электричества больше нет, значит из строя вышла и система отопления, и скоро модуль вымерзнет на ледяных ветрах Фортуны.       - Я слышу треск, – шипение динамика, уже ставшее привычным, поначалу воспринялось как фон. – Порт же работает? Почему?       - Аккумулятор. Это ненадолго, сядет и заглохнет.       Егор напрягался, опёрся на локоть и со второй попытки принял сидячее положение. В конце коридора едва различался маленький огонек. Единственный источник света – тусклый светодиод в растерзанной панели у выхода. Он изредка моргал, грозясь потухнуть и уступить модуль во власть тьмы окончательно.       - … Слушай. Я хотел извиниться. – Дима подпёр плечом, его голос прозвучал глухо, около самого уха. – Я ничего против тебя не имел. Никогда. По-идиотски всё получилось. Я, правда, не хотел... И в каюту к тебе пошел, чтобы вмешаться, если у этих двух зайдет дальше пьяных разговоров.       Егор хмыкнул – отличное время выбрал, действительно, когда ещё придётся? Он бы отстранился, но тогда с большой вероятностью завалился в другую сторону:       - Уже не важно.       - Важно. Прости меня.       Чужая ладонь опустилась на локоть и мягкие губы, мазнув по щеке, ткнулись в угол рта. Прикосновение было настолько неожиданным, что Егор дёрнулся, в голове стрельнуло вспышкой, вышибая из глаз слёзы.       - Ты ёбнулся?! – отмашка стоила заплясавших перед глазами золотых мушек.       - Наверное. Как порнуху в твоём ноуте заметили, не мог от мыслей отделаться… Ты же на педика не похож. Совсем обычный… Так засело, хоть на стенку лезь. А подойти стрёмно. Я ж не знаю, как у вас принято… А потом это всё закрутилось, не успел.       Голова кружилась, бухала пульсом. Егору голос казался галлюцинацией, настолько бредовые звучали слова.       - Док, заткнись! Просто заткнись, – обалдевший поначалу, он чуть не захлебнулся накатившей злостью. Оттолкнул и, даже не пытаясь подняться на ноги, наощупь, на четвереньках пополз к мерцающему огоньку.       - Что ты делаешь? Куда? Тебе лежать надо.       - Отвали! Стрёмно ему, блять, было! А стебаться и ржать нормально? Подошёл бы он! Гандон! На хуй бы я тебе послал! Понял?!       Егор добрался до порта, едва слышно подвывая на выдохах от напряжения, прислонился к стене и почти сразу отключился под мерный присвист динамиков.       Когда очнулся снова, стало заметно холоднее. То ли модуль остывал гораздо быстрее, чем Егор мог предположить, то ли провалялся он куда дольше нескольких минут.       Под головой внезапно обнаружилась подушка.       Слабая лампочка позволяла видеть не дальше полуметра, почти не рассеивала темноту, все казалось в её свете серо-зелёным, будто нарисовано карандашом. В мрачном сумраке тоскливо навалилось понимание, что вот сейчас действительно выхода нет. Снаружи лютый холод, который через какое-то время, не такое уж продолжительное, проберётся на базу, а внутри – невидимая тварь. И неизвестно, что из этого окажется быстрее.       От вспышки злости давно не осталось и следа. Все его обиды, всё дерьмо, что происходило на «Оплоте» с подачи и при участии коллег, теперь казались Егору несущественными.       В горле першило.       - Док…       - Да, – тот отозвался рядом, из каюты.       - Вода есть?       - Сейчас.       После нескольких глотков немного полегчало, перестало звенеть в голове.       - Они улетели? – Егор заметил, что никаких посторонних звуков не слышит.       - Нет. Когда нас подкинуло, там что-то взорвалось. Потом совсем затихло.       С бутылкой Дима притащил одеяло.       - Лучше Михея укрыть.       - Бери. Ему уже не надо.       Слова Дока, произнесённые громким шепотом, усилили ощущение безысходности. От неё хотелось выть в голос и кидаться на стены. Но Егор мог только скрежетать зубами, давя в себе глухой стон.       В постепенно замерзающем модуле сохранить остатки ускользающего тепла можно было только сбившись под одеялом в тесный ком, переплетая руки и ноги так интимно, как у Егора не всегда в постели бывало. Он старался, чтобы вынужденные объятья воспринимались только таковыми и ничем более, но не особо получалось.       - Ты бы поменьше елозил… – напряжение нервное быстро трансформировалось в физическое, стоило плотнее прижаться друг к другу. – Опять всё подтыкать придётся. На пол пошли найденные в шкафу вещи Говарда. Не так много, чтобы занять площадь необходимую им вместе, и пришлось постараться расстелить их при почти нулевой видимости.       - Угу… – Док вряд ли поверил, что Егор беспокоится о тряпках, да и наверняка успел почувствовать, чем тот к нему прижимается. – Я вел себя как мудак и признаю это. Я не знаю, что тебе сказать ещё, чтобы ты перестал злиться. Мне жаль.       - Я перестал. – Меньше всего хотелось, лежа нос к носу, возвращаться к этой теме.       - … Что, совсем тебе не нравлюсь?       Егор промолчал. Не разрешал он себе о таком думать раньше и сейчас вроде не собирался. Только вот тело, изголодавшееся по ласке за долгое время, подводило, не хотело уклоняться от настойчивых гладящих движений, отзывалось расходящимся током. По губам снова мазнуло горячим, осторожно проверяя границы дозволенного, и Егор не стал упираться.       - Смотри, пожалеешь.       - Не успею уже.       На этом Егор себя отпустил окончательно – нет смысла строить оскорблённого, когда неизвестно, доживёшь ли до следующего дня. Не коробило даже то, что Док прицепился к нему так настойчиво потому, что терять больше нечего, а будь всё по-прежнему, так бы и ходил трусовато зыркая издалека, да старался зацепить побольнее, прикрывая насмешками свой нездоровый интерес.       Он впивался в подставленные губы, слизывая кислый привкус общего страха, мял, исследовал тело, поджавшееся под таким внезапным напором, дурея и задыхаясь от остроты ощущений. Заводясь сильнее от того, что Док отвечает дёргано, в явной растерянности.       Когда потащил вниз штаны за широкую резинку, откровенно лапая за задницу, тот вскинулся, напрягаясь.       - Что, Дима, другие у тебя были фантазии? – всё бы отдал, посмотреть при свете на выражение его лица.       Егор навалился, проталкивая колено между ног, зажал между животами оба члена, злорадно подмечая, что у Дока с момента пока просто лизались заметно опал. Точно совсем другое представление было о близости – небось, дрочил втихаря по ночам, воображая, как Егор ему отсасывает или подставляется, – а сейчас, сообразив, что всё может пойти совсем не так, как напридумывал, готов пойти на попятную.       Дима на самом деле его остановил – перехватил руку, отводя. Отпустил, правда, сразу:       - Подожди, не гони… Я ж никогда… – забубнил в шею, пытаясь сформулировать мысль, – Я не отказываюсь… Не торопись просто. Ладно?       Егор хмыкнул, опустил ладонь на поникшую головку, лаская. Не собирался он настолько горизонты расширять ни себе, ни ему. Возни много, и мутило до сих пор от резких движений.       В состоянии, в котором были оба, когда нервы балансируют на странной грани между апатией и всепоглощающей истерикой, дрожью прошибало от каждого прикосновения, особо напрягаться не пришлось. Осмелевший Док присоединился, накрыв руку своей, задал темп, и Егора выгнуло, оглушив стрельнувшей обратно в голову кровью. Как под водой он слышал чужой стон, ощущал содрогание тела и теплое, потёкшее между пальцев.       Через пару минут Егор вытащил из-под бока какую-то тряпку, обтёрся ей и отшвырнул, подлез под бок к тяжело дышащему Доку.       Яркое ощущение блаженства хотелось сохранить как можно дольше, в идеале – до самого конца.       ****       Падение не прошло Егору даром, ему постоянно хотелось спать. Док сказал, что это нормальное состояние при сотрясении. Он не противился, не пытался перебороть – так хоть не лезли тягостные мысли.       Из полудрёмы вырвал напряжённый шепот:       - Егор, смотри.       - Что? – он извернулся в закаменевших объятьях, силясь разобрать, на что тот указывает. - Не вижу!       - Сейчас…       В глубине коридора, там, где он расширялся и расходился в стороны, темнота вдруг разорвалась приглушенной вспышкой. Свет тут же потух и моргнул снова, и снова. Его было видно через окно одной из кают, двери которых заклинило при крене базы       - Внешний прожектор, – понял Егор. – На другом модуле коротит?       - Да нет же! Смотри! – Дима скинул одеяло.       Свет прекратил мелькать, темнота после него показалась еще более густой, а потом зашёлся опять серией сигналов. Три быстрых всполоха, от которых зарябило в глазах, три затяжных и снова три быстрых.       - Это S.O.S.! Там есть живые!       Прожектор словно услышал их, после небольшой паузы зачастил в другой последовательности – целыми наборами длинных и коротких сигналов с паузами.       - Ну, – Егор толкнул замершего Дока, – Что это значит? Что говорят?       - Я не знаю… Я только сигнал бедствия знаю.       - Вот заебись!       Прожектор замер, разгоняя темноту.       - Надо как-то ответить. Показать, что мы заметили. Постучать, может? – Егор оглядывался вокруг, ища, за что бы ухватиться.       Не так уж и сильно стало светло, полумрак не давал различить деталей. И в глазах иногда двоилось.       - Не услышат. Наш модуль оторвало. Красный откатился дальше.       - Думай, давай! Может поджечь что-нибудь в самом хвосте?       От осознания, что они не одни остались, что в общей зоне есть свет и значит, тепло, включились какие-то внутренние резервы. Сонливость как рукой сняло, в затылке перестало тянуть и стрелять так навязчиво.       Док нахмурился, не глядя на него:       - Почему они прекратили?       - Хрен ли тебе сигналить, всё равно не понимаешь… – Егор ответил раздражённо, а самого дикая мысль пробила пОтом: – они слышат нас? Перестали, потому что слышат? – с замиранием сердца уставился на дважды моргнувший свет и рухнул перед портом на колени. – Саша! Саша! Вы живы?! Вы слышите нас?! Ответь!       Свет заиграл вспышками.       - Слышат…       - Ещё раз!       - «Да». Отлично! Только мы их не понимаем.       Сигнал повторился.       - Что «да»? Что он имеет в виду? Мы понимаем?       - Мы можем понять? Услышать? – Док навис за спиной, шумно дыша. – Опять «Да». Как, блять?       Егор шикнул на него:       - Не мешай, – никак не мог ухватиться за вертящуюся в голове мысль.       Ему казалось, что решение лежит на поверхности, а он его просто не видит. Начало потряхивать, он сцепил руки в замок и взвыл, уставившись на голые запястья:       - Я - идиот! Связь же работает! – Егор кинулся в каюту к Михею, шатаясь и цепляясь за стены: – Контроллер его где?       - На столе. Он разбился. Вот срань! – до Дока дошло.       - Чёрт! А твой?       - В дУше снял.       В хозблок пробираться пришлось исключительно на ощупь, замирая почти на каждом шагу – не везде были окна выходящие на сторону с прожектором. У холла, где лежал остекленевший труп, остановились, прислушиваясь. Чем больше вглядывался Егор в темноту, тем явственней ему мерещилось чьё-то присутствие и посторонние звуки. Он с возрастающим страхом понимал, что не увидит инопланетную слизь, даже если она будет стоять ровно перед ним.       - Пошли, – шепнул Док сзади, поддерживая его за локоть, – у нас нет выбора.       Егор кивнул и скользнул, прижимаясь к стенке.       Контроллер Дока, призывно светившийся пятнадцатью неотвеченными вызовами, взорвался знакомым хриплым голосом:       - Кретины! Я кому говорил при себе носить всегда? Какого хрена поснимали все? – Егор был рад ему как родному и полностью поддерживал нелестные отзывы: свой контроллер он оставил в лаборатории, забыв надеть, когда вышел из карантина. Сколько нервов можно было сберечь, исполняй он указания как следует. – Быстро к балкону. Скафандры в боксе, чтобы через пятнадцать минут были под нами.       - Там высоко, как слезать будем?       - Зацепимся чем-нибудь. – Егор не помнил, оставалось ли на складе что-то подходящее.       - Вы на брюхо легли полностью, спрыгнете нормально. Вперёд.       Док отключил, звук, нацепил контроллер.       - Шустрее, давай, давай.       Второй внешний шлюз для выхода на балкон располагался в этом же модуле, правее от холла. В этот раз они пролетели до него по коридору без лишних остановок, торопясь и спотыкаясь друг об друга, слабая подсветка контроллера позволяла разбирать направление. Но благодаря ей же сразу стало видно, что в центре ничего нет – застывшее в слизи тело пропало, оставив после себя тёмный влажный след.       - Где оно? – Док отшатнулся.       Егору отступать было некуда, движение сзади он больше угадал, чем заметил. Подался вперёд буквально за секунду до того, как что-то мокрое, шершавое и горячее коснулось шеи. Но это его не спасло, только немного уменьшило площадь контакта. На плечо опустилась тяжёлая чёрная клякса, отдающая рассеянным малиновым цветом.       Егор дёрнулся, ощущая, как волосы, потрескивая статическим электричеством, поднимаются дыбом, и закричал от ужаса.