Мы скрываем наши чувства так хорошо, что нас не ругают за них
Чонгук с Лалисой садятся в машину вместе, но всю дорогу молчат. Не то, чтобы Чону и Манобан нечего сказать, просто еще ни один разговор у них не клеился. Эти двое совершенно разные, но при этом одинаковые. Из-за одного слова девушки Чонгук может вскипеть как чайник, но после совета у Чона все-таки появилась капля уважения к девушке. Возможно, это и не так плохо, что он не сможет ужиться с ней в одном доме. Зато скучно не будет — Не знал, что у тебя есть второе имя. — Меня сначала просто Пранприей хотели назвать, оставили, чтобы солиднее звучало. Машина останавливается около офиса Чонгука, ничего не сказав на прощание, парень выходит из машины и идет к входу. Водитель везет Лалису в университет, хотя туда не хочется. Девушка даже думает задержаться в какой-нибудь кофейне или попросить водителя остановить прямо сейчас. Но разве есть что-то, что может остановить девушку? Поэтому она просит водителя остановить и отпускает его. Манобан идет в ближайший торговый центр, чтобы развлечься. Конспекты она попросит у старосты, поэтому можно расслабиться. Сначала девушка идет по магазинам, пусть одежды у нее хоть отбавляй, ей просто нравится составлять образы. После долгих примерок, Лиса идет кафе, сделав заказ, ей приходит сообщение на телефон. Чеён знает, где была сегодня ее подруга, но она уже как часа два должна быть в университете. — Я не поняла, ты где? — В торговом центре, — отвечает Манобан, оглядываясь по сторонам. — А учиться? — спрашивает Пак. — Тебе же вроде нравится. — Не очень-то хочется снова слушать этот бред. Мне вроде хорошо жилось, пока в моей жизни не появился Чонгук и всё остальное. Еще эта Сонтхи со своими издёвками. — Мда, такого поведения от Югема я не ожидала, — говорит девушка, сидя в столовой. — Но в любом случае, из-за кого-то не стоит забрасывать учебу. — Ты две недели не ходила в университет, потому что какой-то парень сказал на весь коридор, что у тебя уродливая юбка. — Ну, подумаешь… А не боишься, что мистер Чон Чонгук потом будет читать тебе морали. — Он сейчас занят. Вечно какие-то документы перебирает. Даже на гонки этот месяц не ездил. Кстати, не хочешь составить компанию? Я не смогу рассказать тебе по телефону, что было на совете. — Давай, только адрес. — Жди. Лалиса отключается, а Чеён собирается и выходит на улицу. Торговый центр находится достаточно далеко, поэтому девушка идет до ближайшего метро. Идя по переходу, девушка задумывается и не слышит, как резко тормозит авто, немного отталкивая ее. Пак падает на землю, резко приходя в себя, только сейчас осознавая, что лежит на асфальте, даже не пытаясь подняться. Девушка поднимается, но чувствует боль в щиколотке. Пока Чеён падала, она умудрилась подвернуть ногу. — В суицидницу заделалась? — говорит знакомый голос. — Или дороги протирать любишь? — Тэхен помогает подняться, ведя в машину, пока окружающие не вызвали полиции. Девушка садится в машину, кстати говоря, уже в другую. — По сторонам тоже не любишь смотреть… — Ты что тут делаешь? — К тебе такой же вопрос. У тебя учеба так-то. — Прогуляться решила. — Потом нагуляешься, тебе к врачу надо. — Не поеду я никуда. Что ты вообще увязался за мной? — девушка открывает дверцу машины, выходя на тротуар. Но подвернутая нога дает о себе знать. — Далеко собралась? Сядь обратно. — Нет. Пока, — Пак хлопает дверцей машины, и хромая на одну ногу уходит. Тэхен выходит из машины, закрывая ее, идет за девушкой. На самом деле, идти больно, но Чеён идет. Вот еще, чтобы для нее делали одолжения. Нет, спасибо! Ким молча идет за Чеён, даже расслабляется в ходе прогулки. «Какая упертая…» — думает парень, подбегая к девушке. Ничего не говорит, продолжает идти дальше. — Ну, вот что ты увязался за мной? — Нельзя? — спокойно говорит парень. — Ты такая странная, будешь терпеть боль, но помощи не попросишь. — Отвянь, нормально все, — парень берет девушку на руки, продолжая идти как ни в чем не бывало. — Эй, Отпусти! Поставь обратно! — А то, что, укусишь? Киса, обычно я не ношу девушек на руках. — Так и меня отпусти. На самом деле, Тэхен после первой встречи с Розэ узнал о ней все. Где живет, куда ходит, кто родители и все подобное. Зачем он это сделал? Сначала парень боролся с мыслью так делать, но после недели попыток, пытаясь забыть девушку, он все же просит Чимина найти ему все, что нужно. Непонятно, чем Чеён могла зацепить Тэхена. «Просто понравилась» — здесь не прокатит. Безусловно, в ней что-то есть, хоть парень сам еще и не понял, что именно. Расплатившись за оказанную медицинскую помощь, парень не оставляет девушку в покое. — Давай выпьем кофе? Посидим где-нибудь… — Слушай, тебя не смущает разница в возрасте? — О, ты уже успела про меня расспросить? Приятно… — У нас разница семь лет, не смущает? — Нет. — Вы все такие наглые? — Отчасти. Знаешь, даже если ты не хочешь просто так согласиться на кофе со мной, то это не значит, что я отстану. — Брось. У тебя, таких как я — много. Или тебе просто нужна галочка рядом с моим именем? — Я хочу выпить с тобой кофе. Всего-то маленькая благодарность. — Ооо, то есть ты совершаешь свое добро, чтобы тебе потом обязательно отплатили. Признаться честно, я бы может и согласилась посидеть с тобой немного, но теперь у меня нет желания. И меня вообще-то ждут. Спасибо, конечно, но пока, — говорит девушка, уходя. Тэхен не пытается ее догнать, в этот раз он позволит ей уйти.***
Чонгук сидит в офисе, разгребая кипу бумаг. Концерт с утра ему, безусловно, понравился, что Юнги, что Лиса были прекрасны и втоптали Намджуна в землю. Помимо всего этого, Чон смог договориться с Америкой о поставках оружия. Да, теперь он будет заниматься еще и этим, однако есть некоторые проблемы с модными бутиками. Его зовут на показ, где он обязан быть, вот только вся эта бутафория его не интересует. Порой, Чон жалеет, что согласился на идею Тэхена под соусом: «Я буду за всем следить». Закончив с документами, Гук покидает офис, отправляясь в «Dionysus». Впервые, он смог закончить работу раньше шести, потому сможет поразвлекаться в клубе. Над идеей он думал долго, клуб однозначно для VIP гостей, а для всех он только по вторникам, когда цены значительно ниже. Самый дешевый коктейль здесь стоит от 2000$, как «Sapphire Martini». Чрезвычайно высокая цена коктейлей, объясняется её компонентами — синий ликёр Кюрасао, лондонский сухой джин Bombay Sapphire и несколько капель сухого вермута. Чонгук проводит вечер в приятной компании Юнги, обсуждая мелочи бизнеса. Вокруг Чона много красивых, почти обнаженных девушек, поэтому такая атмосфера расслабляет. Хоть в клубе и играет громкая музыка, VIP-комнаты Чонгук придумал не только для себя. На втором этаже клуба располагаются комнаты для уединения. Чонгук, конечно, не скупился на шлюхах, поэтому вам смогут оказать и другие услуги. В общем, все сделано на совесть. Достаточно развлекшись, парень возвращается домой в одиннадцатом часу. Но лечь спать у него не получается. Лалисы нет дома. Чон набирает номер, но ничего, кроме гудков, не слышит. Неужели, она решила ослушаться его. Месяц спокойно жили, и теперь она снова решает потрепать ему нервы. Парень звонит Хосоку, чтобы тот смог найти ее по геолокации, пять минут и у Чонгука есть ответ. Они удачно разминулись, поэтому она сейчас в Dionysus. Парень хватает пиджак и идет обратно к машине. Через двадцать минут он снова в клубе, начиная искать Лалису глазами. Она спокойно сидит за барной стойкой, попивая вино, о чем-то беседуя с барменом. Гук, как никогда, злой идет к ней. — Почему ты не отвечаешь на телефон? — спрашивает Чонгук. Лиса даже глазом не ведет, спокойно отвечая на вопрос: — Он сел. — Почему ты не дома? — Мне надоело там тухнуть, — Чонгук расплачивается за бокал вина, и тянет девушку за руку. — Мы едем домой. — Не хочу я никуда, — Манобан вырывается, но бесполезно. — Отпусти, больной! — Чонгук вытягивает девушку на улицу, заталкивая в машину. — Вот почему ты такой… — Я, кажется, тебя уже предупреждал, что со мной шутки плохи. Ты сама напросилась, теперь у тебя только два места, где ты можешь быть: университет и дом. А попытаешься сбежать, учти, будет хуже. — Тиран… Чонгука трясет от Лалисы, хочется шею свернуть, кости пересчитать, сломать полностью и оставить умирать. Чон не понимает, почему она его не боится, почему идет наперекор, почему думает, что они на равных. Они совсем не равны, Чонгук выше стоит, и всегда будет на нее с высока смотреть. Наблюдать за ее копошением. Машина едет по тихому шоссе, так тихо, что может показать, что ты оглох. В Чонгуке злость закипает, вместе с кровью, а девушке хоть бы что. Всей душой он ненавидит ее. Чон всегда думал, что его будущая жена будет покорной, будет делать все, что говорит парень, никогда не будет пререканий, но, наверное, это не его вариант. Девушка всегда ведет себя так, будто Гука с его правилами вообще не существует. Чонгук бесится. Бесится из-за того, что она ничем ему не уступает. Она наверняка смогла бы построить крепкий Дом, который отличался только снисходительностью к женскому полу. Два лидера не смогут ужиться в одном доме. Лидер всегда один. Машина останавливается около особняка, парень открывает дверь, снова беря девушку за руку, тащит в дом. Лалиса ненавидит Чонгука не меньше, но всего-то за то, что он лишает ее свободы. Свобода — это неотъемлемая часть жизни Манобан, но с появлением Чона. Она даже думать не хочет, что будет после свадьбы. Однозначно ад. Для многих Домов Tirragon является примером того, как должно все быть, но в реальности Дом — всего лишь тюрьма для тех, кто сюда попадает. Рожденные в Tirragon не знают, что такое милосердие и пощада. Чонгук не исключение. Tirragon — не место для жалости. Здесь это считается слабостью. Чонгук никогда не хотел показывать, что он уязвим, что у него есть слабые места. С детства его воспитывали, чтобы он стал непреклонным судьей для своего Дома, решение которого оспорить нельзя. Чтобы Чон не прогибался под других, имея свое мнение. Чонгук боится страха — это похвально. — Отпусти меня, мне больно! — Меня не волнует, — Чонгук отпускает девушку, только когда они оказываются в комнате. — Лучше бы у тебя ума было столько, как сил. — Как тебе хватает сил мне перечить, — проговорил сквозь зубы Чон, пытаясь сдержаться. — Почему ты такая… — Не хуже тебя, — и все-таки он не сдерживается. Пощечина прилетает с такой силой, как будто девушку кулаком ударили. Лиса падает на пол, хватаясь за место удара, вскрикивая. Злость разгорается до такой степени, что хочется размазать Чонгука по стенке. Но если она ударит, то сдачи не выдержит. Манобан поднимается без особых усилий, смотрит на Чонгука. На глазах даже слез нет, хотя достаточно больно. — Надеюсь, ты поняла меня, — как ни в чем не бывало, говорит парень, разворачиваясь. Нет, он не уйдет без сдачи. Лалиса толкает парня изо всех сил, Чонгук прикладывается лицом о тумбу, разбивая нос. Манобан готова к ответу, но вот парень крайне ошарашен, шипит от боли, поднимается, вытирая кровь с носа. — Ты себя не уважаешь, — говорит Гук. — Ты тоже… Парень бьет девушку по животу, Манобан скрючивается от боли, Чонгук толкает ее, и девушка врезается спиной в стену. Собрав все силы, Лиса буквально прыгает на Чонгука, двое валятся на пол. Чон успевает получить несколько ударов по лицу, но у него получается встать. Все еще держа Лису на себе, он проходится по всей стене, задевая картины, часы и зеркало. Девушка хватает парня за голову, бьет своей головой, спрыгивая и выбегая из комнаты. Чонгук почти тут же выбегает за ней. Перепрыгивая через ступеньки, Лиса бежит на кухню, но парень бьет Лису по ногам, и та падает. — Вставай, милая. Иди к папочке, — говорит Чон, вытирая кровь разбитой губы. Лиса бьет парня сковородкой, хватая скатерть, обвивая ею шею, толкает парня с ноги. Чонгук падает в сервант, разбивая стекло. Буквально вся посуда падает и разбивается об его голову или о пол. — Ну и кто из нас папочка? — довольно говорит Манобан, убегая в гостиную. Еще более разъяренный Чонгук поднимается и бежит за ней. Девушка не успевает схватить пистолет, который лежит на столе, Чон метко сбивает его со стола какой-то вещью. Толкая Лису на пол, нависает сверху. Девушка уворачивается, закрываясь руками, но все же получает пару ударов. Однако ей все же удается схватить Чонгука за шею, удушая его, чтобы поменяться местами. Теперь парень получает очередную порцию ударов. Поднимая девушку, Чонгук получает еще и по спине. Парень не понимает, почему удары Лисы настолько сильные. Обычно девушки так не дерутся. Двое валятся на диван, продолжая драться. У Чонгука разбита губа, нос, пару синяков на лице, ну и на теле, разбиты костяшки и порезы от стекла серванта на спине. У Лисы достаточно сильно разбита губа, будет здоровый синяк на животе и есть небольшой порез на лице, от разбитого зеркала и тоже разбиты костяшки. У Чона получается встать, но тот сразу получает по яйцам, Манобан с трудом поднимается, держась за спинку дивана. Гук опирается одной рукой о камин. Двое смотрят друг на друга, резко хватают оружие. Чонгук дотягивается до отброшенного пистолета, а Лиса до другого, который раньше лежал в огромной вазе, которую та разбила о спину Чона. Парень и девушка держат друг друга на мушке. — Стреляй… — говорит Лиса, утирая кровь со щеки. — Дамы вперёд. — С каких это пор для тебя дамы что-то значат. — С тех самых, как ты превратила меня в это, — свободной рукой Чонгук показывает на лицо. — И мой дом в это. — Не ожидал, что сдачи получишь. — От девчонки, нет. Стреляй. Чего ждешь? — Пока ты извинишься. — Вот еще, — выплевывает Чон. — Запомни, от меня ты любви не получишь. — Да ты даже не знаешь, что это. — Зато ты знаешь, как два года безответно любить монстра, — Манобан резко меняется в лице. Губы кривятся в странной гримасе, будто девушка сейчас заплачет. — Да-да, я про твоего любимого Югема. Каково это, быть отвергнутой и опозоренной при всех? Услышать слова унижения, которые ранят тебя до глубины души. Поэтому проще быть бесчувственным монстром, — Чон бросает оружие на диван, а девушка опускает свое. — Любить прекрасно, хоть и больно, — шепчет девушка, уже со слезами на глазах. Чонгук высыпал хорошую щепоть соли на еще не зажившую рану. — Неужели в тебе нет никаких чувств, кроме ненависти? — Есть… — отвечает Чонгук, подходя к Лисе. Он проводит пальцем по щеке, вытирая кровь. — Но лучше хранить их под семью печатями. Бывает так, что это никому не нужно. Людям нужно шоу, — парень убирает руку. — Обработай раны, — кидает Гук, уходя наверх.