Наследие

      «Твою мать, что это было? Где я вообще? Так, ладно, давайте размышлять логически. Я приехал в Дурльскабан, там Дурсли… Блядь, они же убиты! Чёрт, не желал я им такой судьбы. Так, ладно, соберись, Поттер. Потом прибыли авроры и оглушили меня. Рефлекс, что ли, сработал? Стоп, Поттер, как говорит Гермиона, ты делаешь логическую ошибку. Для начала нужно понять, где я».       Окинув взглядом комнату, я ужаснулся. Сырые стены, каменный нешлифованный потолок, дырка в полу, видимо, туалет. Ну прям средневековая темница. Сам я лежу, как понял, на твёрдых деревянных нарах. С трудом поднявшись, я постарался сделать лёгкую разминку, дабы немного привести в тонус мышцы, но сделал это с трудом. Будто все силы вымыли из меня, тяжело даже встать, какая тут разминка. Остаётся размышлять, что я тут, собственно, делаю. Вывод напрашивается сам — я в тюрьме, видимо, дожидаясь суда по поводу убийства Дурслей… Нет, ну что за идиоты? Должны догадаться, что я тут ни при чём. Как бы я их убил? А, пёс с ними. Тут уже ничего не попишешь, нужно дожидаться суда.       Внезапно окошко на двери открылось, видимо, принесли ужин. Я встал и подошёл к двери, забрал тарелку и стакан воды. Еда оказалась похуже, чем в Хогвартсе, ну не суть. Жиденькая кашка, странно пахнущая прокисшей капустой, кусок немного чёрствого хлеба и объёмистый стакан с водой. Не густо, что тут сказать. Кашу я сразу вылил в импровизированный туалет, а хлеб разделил на две части. Кто знает, когда ещё еда будет? Съел оставшуюся часть хлеба и хлебнул воды. Стало немного получше, но тело всё ещё нещадно болело, будто Филч им по всем коридорам Хогвартса поелозил. Тянуло в сон.       Заняться всё равно было нечем, я решил вздремнуть и сам не заметил, как провалился в сон.

***

      Чёрт! Всё же не сон. Ладно, вроде уже лучше стало. Где там мой хлебушек? Достал хлеб, быстро перекусил и опустошил стакан с водой. Поднялся, сделал небольшую зарядку. Тут внезапно мой утренний моцион прервали. Заскрипели петли, в камеру вошли пятеро с палочками наголо.       — Задержанный 567, повернитесь спиной к нам, руки за спиной.       Выполнив их требования, я почувствовал, как меня запеленало Инкарцеро. Очнулся я уже, видимо, в зале суда, по иронии судьбы в том же самом, в котором проходило слушание насчёт моего Патронуса. Только теперь я сидел в кресле, опутанный цепями. Похоже, слушание было открытым, так как присутствовало большое количество журналистов. При виде друзей и Уизли на сердце стало легче. Сейчас меня выручат, вон и Дамблдор стоит. Он не оставит меня в беде. Я хотел крикнуть им, но почему-то не смог. Стоп. Силенцио? На МНЕ? Как же мне защищаться, я же ничего сказать не смогу. И тут я, наконец, увидел, чего совсем не хотел. Лица моих друзей. Осуждающие, ненавидящие… Что же такое, неужели они поверили в мою вину? Не верю, НЕТ! Дамблдор стоял вполне удовлетворённый, может, хоть он мне поможет? Так, кажется, начинается.       — Прошу тишины! — Судья постучала молотком. — Начинаем слушание по делу номер 43, обвиняемый Гарольд Джеймс Поттер. Подсудимый обвиняется в убийстве трёх магглов, своих родственников. Исходя из отчётов авроров, его застали на месте преступления. По применённому к палочке заклинанию Priori Incantatem выяснилось, что подсудимый использовал тёмномагическое заклинание разрыва тела на всех трёх маглах. Подсудимого взяли на месте преступления, с палочкой в руках. Ввиду этих обстоятельств не вижу смысла применять веритасерум. Подсудимый, вам есть что сказать?       Пару минут я пытался изо всех сил сказать хоть слово в оправдание. Ведь всего три капли сыворотки правды, и я спасён. Но нет, наложенное силенцио работает исправно. Даже я сломить не смог, а ведь я — один из сильнейших магов на курсе. Тут судья продолжила:       — Итак, выношу на голосование совета Визенгамота решение о виновности подсудимого. —  Большинство магов подняли руки. — Совместным решением Визенгамота Гарольд Джеймс Поттер объявляется виновным в совершенном преступлении и приговаривается к пожизненному заключению в Азкабане.       Всё, финита ля комедия, Поттер. Занавес. Я изнеможенно повис на цепях, не в силах осознать приговор. Хорошо, что я не увидел, как мои бывшие друзья орут во всю глотку, обвиняя меня во всех смертных грехах.