Танец белой цапли

Еще один волнительный вечер, который Юичиро проводит совсем не с друзьями, а в окружении незнакомых ему людей разных возрастов, в стенах храма древнего искусства. Но ему и не требуется кого-либо знать. Какое дело тому, чье воображение покорила летящая фея, до суетного мира? Нет, он в томительном ожидании стоит у стены фойе, считая минуты, когда же начнется спектакль и провожая праздными взглядами снующий народ. До начала выступления довольно долго и ожидать его в общем зале не запрещено, но Амане нарочно не торопится оказаться в партере. В некотором роде он преследует здесь свою цель. И она проста и понятна, как все мысли влюбленных. В глубине души он надеется, что среди посетителей промелькнет край платья, воздушный и легкий, как образ, сошедший с картин лучших мастеров. И пускай он сознает, насколько эфемерна такая мечта, что даже если она и появится здесь, что опять же невозможно, чтобы актриса появилась среди пришедших посмотреть ее выступление — немыслимо! — у него будет мало шансов приблизиться к ней, ибо популярность девушки не осталась в секрете. Но он упрямо стоит в стороне, иногда выходя из своего укрытия и прохаживаясь по просторному холлу, поглядывая по сторонам, и тешит себя этой иллюзией встречи, накладывающей отпечаток улыбки на его губы. Последнее время, созерцая дивный танец, Юичиро, помимо отточенных, плавных движений, передающих глубокий смысл истории силой красоты и изящества, подчеркнутой невероятной страстью, струящейся из каждого жеста или взгляда, стали занимать еще некоторые вещи. Например, он еще вначале обратил внимание, что во время исполнения девушка никогда не смотрит в зал, а если и смотрит, то словно не видит никого. Впрочем, это было объяснимо, ведь многие выступающие предпочитают не смотреть на зрителей, сбивающих их с нужного лада, но тут наблюдалось нечто совсем иное. Она словно нарочно отводила глаза. По каким-то личным убеждениям предпочитала не замечать устремленных на нее восхищенных глаз, холодно реагировала на улыбки и чуть только прекратится музыка, немедленно покидала сцену со странным отчужденным видом. Для нее не существовал зал и зрители. Только ее танец, и стоило ему завершиться, как дальнейшее пребывание на сцене теряло для нее всяческий смысл и она стремилась покинуть ее. Амане впервые сталкивался с подобным отношением к своей верной публике. Обычно актеры, в независимости от желаний, улыбались и кланялись, отвечая на знаки внимания своих почитателей. Но это девушка вела себя совершенно иначе. Примерно такая картина длилась первые несколько выступлений. Юу напрасно пытался уловить ее взгляд, садясь в самые разные места партера и надеясь, что прекрасный призрак все же удостоит его хотя бы мимолетным взглядом, но он, подобно и всем прочим нереальным существам, был абсолютно равнодушен к желаниям существ из чуждой ему реальности. Порой Юу даже казалось, будто этот дивный взор принуждает некая невидимая сила уходить как можно дальше от зала и не позволить кому-то откликнутся на этот призыв, что излучают глаза актрисы. Пускай это и казалось смешным, но Юу порой с содроганием наблюдал, как резко девушка отворачивается, когда вот бы казалось уже секунды и он увидит ее прямой, обворожительный взгляд. Но каждый раз что-то будто удерживает ее от этой жеста, и ускользающая тень продолжает быть такой же эфемерной. И вот однажды во время одного из выступлений Юу к своему глубочайшему удивлению заметил скользнувший по толпе сосредоточенный взгляд. Он был мимолетным, быстрым, как молния. Он пронесся по залу и, остановившись на одном из зрителей с передних рядов, замер. И тогда же Юичиро показалось, что некоторое подобие улыбки на мгновенье озарило эти обычно плотно сомкнутые уста, а после девушка закружилась, увлекаемая своим партнером по сцене, так что уже нельзя было сказать наверняка, была ли эта улыбка и взгляд или же это просто часть выступления. Тем не менее, Юичиро в ту секунду словно поразило молнией. Он вдруг понял, что она способна не только витать среди облаков, а и обращать свой взор на земных существ. Великое потрясение, сопряженное одновременно и с каким-то жгучим чувством в области груди. Забавно, он считал, что никто в этом зале не удостоится не то что ее слова, а и взгляда. У всех присутствующих здесь равные права и все обречены влачить свое существование незамеченных, оставленных в омуте собственных фантазий и безумных желаний без надежды когда-либо осуществить хотя бы самую ничтожную из них. Все одинаково безразличны этому сердцу, способному любить лишь богов искусства. И вдруг не просто устремленный случайный взор на толпу, а поиск, и как только объект был найден, его одарили самой очаровательной улыбкой. Доли секунды, но Амане хватило этого с головой, чтобы его собственное сердце начало отчаянно биться. Кому она теперь принадлежала, прекраснейшая из улыбок? Юичиро смотрел во все глаза, но так и не нашел никого более-менее достойного с передних рядов, кто мог бы хоть чем-то заслужить такое снисхождение. Он тщетно бегал взглядом по рядам, старясь угадать среди посетителей второе неземное создание, воплощенное в этой жизни в образе идеального мужчины, но там занимали места самые обычные посредственные люди, мужчины и женщины в дорогих одеждах, возраст которых колебался от двадцати до шестидесяти, и ничем не отличающиеся от других. Осмотрев толпу, Юу сам для себя решил, что, скорее всего, он ошибся и принял этот признательный, любящий взгляд за один из сценических приемов для усиления собственного образа (тем более как раз в тот момент девушка-цапля танцевала со своим возлюбленным). Так что юноша переборол внутренне волнение и продолжил смотреть пьесу. Но когда все это повторилось и, погибая на сцене, неземное создание обратило свой последний умоляющий взгляд на кого-то из зрителей в переднем ряду, а после завершения поднялось, и вместо того, чтобы как обычно уйти со сцены, одарило победоносным, гордым взором, требующим подтвердить свое величие лишь одним взглядом все того же человека из первых рядов, Юичиро не на шутку передернуло. Но и опять-таки, будучи далеко, он не сумел определить, кому именно предназначались все эти знаки внимания. В тот вечер он ушел домой дерганный и нервный, с одной лишь мыслью — кто был человек, заставивший этого ангела снизойти до себя? Затем несколько последующих дней он неоднократно замечал, как кто-то из зала неминуемо привлекает внимание актрисы, когда она выходит на сцену. Юичиро ощущал присутствие соперника, и это ужасно злило его, а тем более то, что он никак не мог вычислить его. В полутемном зале, где мелькают сотни лиц, невероятно трудно отыскать молодого человека, который ко всему прочему занимает разные места. Взор девушки направлен то в центр партера, то в ложи амфитеатра, то стоит ей только опустить свои прекрасные томные очи, как едва уловимая тень улыбки освещает ее нежное, умное лицо, придавая ему еще больше таинственности. Юичиро разбирало любопытство, он хотел увидеть этого человека, но в то же время он понимал, и от этого осознания ему делалось не по себе, что если он все-таки отыщет его, это будет означать конец всем его мечтам о легком воздушном образе, связать которые могут лишь цепи потрясающего таланта. Возможно, именно этим объяснялось его вялое стремление отыскать загадочный субъект, которого избрали среди сотен и находили в любой части зала безошибочно. В итоге удалось относиться к этому факту более-менее спокойно, хотя продолжали тревожить сознание гнетущие чувства. Ведь так не хотелось верить, что это фантастическое создание отдало кому-то ключ, отпирающий его сердце, наказав хранить его при себе, куда бы он не направился. Он также успокаивал себя мыслями, что это лишь игра его воображения, выдумки воспаленного разума, настолько впечатлившегося игрой небожительницы, что решился проявить качества ревностного собственника, и теперь повсюду ему мерещатся невидимые враги, способные в один прекрасный день навсегда лишить его возможности созерцать неземной танец. И на самом деле ничего подобного не происходит, и девушка, просто выбирая заранее одну точку в зале, направляет на нее все свое внимание, помогая себе тем самым быть собранной и сосредоточенной на действии. Также одна из методик артистов, вынужденных выступать перед зрителями. А не замечал Юу этого раньше только лишь потому, что недостаточно изучил повадки и привычки актрисы. Только такие соображения позволяли юноше снова и снова появляться в зрительном зале и со скрежетом зубов, замечать улыбки и кроткие взгляды, бросаемые на тот или иной ряд. Итак, Юичиро находился в холле, ожидая начала представления. По мере того, как пребывали зрители, наполняя помещение, в нем становилось все более шумно и душно. И в какой-то момент Амане почувствовал, что не в силах более выносить эту суматоху, тем более, что до слуха опять доносились разговоры, неприятные ему, касающиеся выступления девушки, и что если сейчас он не выйдет на воздух, ему станет совсем дурно. Опасаясь повторения прошлой ситуации, случившейся в первый день посещения театра, но с той разницей, что сейчас с ним отсутствовали друзья, он пробрался сквозь толпу и очутился на воздухе. Несколько глубоких вдохов подействовали благотворно. Юичиро отошел от входа, чтобы не мешать другим посетителям, и остался стоять у перил. Ведь, по сути, не все ли равно, где ожидать начала — внутри или снаружи помещения? Но снаружи хотя бы не так шумно, ко всему тому меньше всяких пошлостей и гадостей можно услышать от развязных посетителей или критичных скептиков, которым все и всегда видится только в серых тонах и остается загадкой. Что они вообще забыли на подобных мероприятиях, если жизнь для них сплошной мрак, а все ее радости существуют только для того, чтобы создать иллюзию в умах людей, что все не так уж безнадежно? Фактически, сбежав подальше от проявления негативных потоков человеческого существа, способных поколебать его благоприятный настрой в отношении грядущего спектакля, Амане с наслаждением ощущал себя в полной гармонии с самим собой. Пока вдруг за спиной справа не раздался взрыв хохота. Поскольку Юу находился на крыльце, то ему стоило лишь только обернуться, чтобы увидеть, как в нескольких метрах от него у стены театра стоит группа парней. Они что-то шумно обсуждают, а потом смеются в свое удовольствие, не заботясь о месте и времени. Плохо видно, ибо компания осталась стоять на некотором расстоянии от окна, но насколько Юу может рассмотреть, там находятся исключительно парни. Во всяком случае, из доносящихся голосов ни один не похож на женский. «Наверное, актеры вышли на перекур, — думает Юу, видя зажженные сигареты в руках некоторых молодых людей. — Или это слишком шумные посетители…» Забавно было еще то (Амане невольно подметил), что за все время посещения театра он видел женщин только среди посетителей. Порой он наблюдал, как он предполагал, актеров театра, и все они были мужчинами разных возрастов. Юу их отмечал, потому что они вели себя не так, как остальные. В их разговорах и движениях чувствовалась некоторая свобода. Театр был их работой, а как можно чувствовать себя скованно в стенах, которые ты посещаешь ежедневно? На их лицах читается обыденность и совершенная флегматичность по отношению к храму искусств, в отличие от гостей, для которых это особенное мероприятие, даже если они завсегдатаи. За короткое время Юу успел подметить эти тонкости в отношении и теперь практически безошибочно мог бы указать, где прошел актер театра, а кто просто прибыл полюбоваться зрелищем. И вот тогда-то Юу и стал замечать, что он находит актеров театра только среди мужской части обитателей зала, но ни в одной девушке он не признал работника театра. Этот момент его немного настораживал. Ведь он знал, что женщины, как и мужчины, задействованы в спектакле, и было несколько странным, что за все время, пока он обивает пороги, не встретилась хотя бы одна из них. А об одной такой случайной встрече он вообще мечтал дни и ночи напролет. Единственное, чем он объяснял себе такую странность, это известные всем преклонение и восхищение зрителей, которые ни за что не оставят в покое актрису, случайно появившуюся в зоне их досягаемости. И если мужчинам в таком случае будет проще отбиться от почитателей, то хрупкой девушке этой страны намного труднее. Должно быть, учитывая эту деталь, руководители театра запрещали свои актрисам появляться среди зрителей. Возможно, что у них был даже свой специальный вход, берущий начало от какого-нибудь черного хода и выводящий на противоположную сторону улицы, чтобы даже когда уставшая актриса уходила домой, ей не докучали излишним вниманием. Такую теорию подтверждало даже событие, также произошедшее в первый день посещения театра, когда Юу ненароком услышал разговор мужчин и один из них, показавшийся Юу наименее приятным, упомянул о том, что «она» постоянно уходит от своих почитателей и заловить ее практически нереально. Кстати, Юичиро потом с опаской вспоминал тот эпизод. Ибо, как он помнил, тот тип намеревался во что бы то ни стало добиться встречи с красавицей. И Юу с волнением думал, удалось ему это или нет, и от души надеялся, что девушка все же сумела избежать встречи с этим неприятным человеком. Можно сказать, что он даже думать не хотел, что подобное существо станет мешаться под ногами у той, кто так дорога его сердцу (да-да, Юичиро был убежден, что та, о ком шла речь, не кто иная, как исполнительница роли белой цапли). Будет не лишним заметить, что, пожалуй, именно тот разговор и убежденный тон парня заставили Юу на следующий день явиться в театр с целью удостовериться, что с этим ангелом, возможно угодившим в западню фанатов, ничего дурного не случилось. И каково было его облегчение, когда на сцене снова возникло очаровательное виденье и вновь своим танцем зажгло его кровь, пробудив все самые потаенные мысли и чувства, заставив их воспылать. — Слушай, а тебе не пора? Время то уже полседьмого. — Твое какое дело? Юичиро снова оглядывается. Ибо в довольно грубом ответе звучат какие-то до боли знакомые нотки. Словно он уже где-то слышал этот тембр, но в более ласковом и нежном обрамлении. — Ты не груби, он дело говорит. Нехорошо будет опаздывать, — вмешивается в разговор другой парень по росту, сложению и голосу больше смахивающий на ровесника того, кто сделал замечание первым. — Черт, и что же вы все такие зануды? От кого-кого, но от вас я не ожидал нудных проповедей. Не хочу ничего слышать, — ухмыляется совсем молодой парень, обладатель того самого звучного высокого голоса, так встревожившего Амане. — Да брось, — Юу видит как третья фигура, игриво приобнимает младшего. — Не сердись на них, просто они, как и я, ты ж знаешь, ждут не дождутся увидеть самое восхитительное выступление во всем нашем чудесненьком квартале, на которое только способно человеческое существо! — Прекрати! Меня раздражает такая явная, дешевая лесть. Ты меня унизить решил?! — Отнюдь. Это комплимент! Я сейчас вполне искренен. И все это подтвердят. — Да-да, — закивали остальные. — Мы только и ждем, чтобы получить моральный оргазм от выступления нашей знаменитости. — Меня уже тошнит слышать эти речи от директора, а теперь еще и от вас, что ли придется? — резким движением юноша сбрасывает со своего плеча чужую руку и делает шаг назад. Он явно недоволен поведением товарищей. Юичиро искоса следит за ними, сам не понимая, почему его привлекла самая обычная сцена. — Будет тебе. Сам же знаешь, выбор у тебя невелик. — Заткнись, не смей мне об этом напоминать! — гневно выдыхает юноша. «Ого, и не боится. Этот парень наверняка старше и сильнее него, да все они, в общем. Как он может себе позволить так бесстрашно говорить с этими ребятами в таком тоне? Они же могут и разозлиться, в конце концов», — сглатывает Юичиро. — Слушай, хватит ребячиться и пойдем. Я провожу тебя, — тот, кто вызвал гнев своего молодого коллеги, машет на прощанье друзьям. — Руки убери! Я не желаю, чтобы ты тащился за мной. Вообще видеть тебя сегодня не хочу! Болван неотесанный! — отталкивая от себя парня, эксцентричный юноша быстро идет по дорожке в сторону входа. Его напарник только усмехается и, невзирая на запрет, все равно идет следом, а нагоняя, кладет руку на его хрупкие плечи. Но как бы не был недоволен этим жестом юноша, он терпит это обращение. Оставшиеся позади ребята только улыбаются вслед двум своим приятелям и, постояв еще минуту, возвращаются через запасной вход для сотрудников театра. — Куда ты рванул на главный вход! Тебе нужны неприятности? Подожди, давай вернемся назад! Что ты творишь, черт бы тебя побрал! — шипит молодой мужчина, поднимаясь следом за своим юрким товарищем, который все-таки высвободился из его объятий, когда они дошли до крыльца. Амане резко отвернулся и больше не позволял себе оборачиваться, когда увидел, как двое из группы отделились и теперь движутся в его направлении. Он понимал, насколько будет невежливо, если эти двое заметят, что за ними следят. Поэтому он стоял у перил, повернувшись спиной к участникам маленькой потасовки и не смотрел на них, даже когда двое из них прошли мимо него и, завернув на крыльцо, оказались в лучах света. И только тут, позволив себе взгляд, Амане оторопел, ибо перед ним находился тот самый юноша, который, как он думал привиделся ему, когда он в прошлый раз терял сознание. Золотистые, вьющиеся, непослушные волосы, спускающие до плеч; горящий недовольством, высокомерный взор изумрудных сверкающих глаз из-под тонко и изящно очерченных бровей; идеально прямой, тонкий нос, безупречная линия ярких губ; поразительно очерченный рот, так легко выражавший надменное презрение. Если бы не написанный на лице гнев, его можно было бы сравнить с ликами ангелов, изображенных на картинах, а так оно приобретало ту природную естественность, доказывающую, что столь безупречные и святые существа способны жить лишь на небесах. Так или иначе, Юичиро был потрясен. «Как? Мне все-таки не привиделось? Это был он?!» Юичиро схватился за голову, ибо вспомнил еще один эпизод, который наверняка считал плодом своего больного воображения, уже не осознающего где реальность, а где вымысел. Ему отчетливо вспомнилась не только надменная, лукавая улыбка и дерзкий взор, но также он припомнил, как упав в объятия этого призрака, очутившись в его власти, он услыхал также и голос, взбудораживший все его сознание сегодня вечером. — Что такое? Совсем плохо тебе? Ищешь на чьей бы груди передохнуть? Ну хорошо, — смешок и в следующий миг, Амане ощущает как его рука касается чего-то мягкого и в то же время упругого. Сквозь белую пелену, он видит распахнутый ворот рубашки и чувствует как его рука касается чьей-то обнаженной груди, тогда он поднимает голову и видит лицо прекрасного демона. Он смеется над ним и потешается, наклоняясь все ближе, сокращая дистанцию между их губами. Юичиро всего трясет, его разум мечется, пока, наконец, силы совсем не покидают его. Все погружается в черный омут и он уже не знает, что будет происходить дальше. Позже, когда он очнулся, то постарался убедить себя, что это самый обычный бред. Что только не привидится на пороге беспамятства? Восприняв случившееся как странный сон, в котором также присутствовал и белокурый юноша, он в итоге стер из своей памяти все эти эпизоды, но теперь, когда он увидел его снова прямо перед собой, стертые воспоминании ожили и ударили в самое сердце. — Эй, да постой ты! — молодой мужчина все же нагнал прыткого парня и уже даже протянул руку дабы ухватить тонкое запястье. Юноша в свою очередь хотел уже что-то возмущенно ответить, когда вдруг его пламенный взор скользнул по крыльцу и сжавшемуся подле него брюнету. Он сам остановился и с каким-то злостным ликованием воззрился на парня. Пожалуй, сейчас Юичиро все бы отдал, лишь бы эта парочка не заметила его и прошла мимо, однако, как и всем великим желанием, ему не суждено было сбыться. — Ого, ну надо же, кого я вижу! — восхищенно воскликнул златовласый юноша. — Это же ты, тот несчастный, который тогда так отчаянно искал поддержки со стороны, ведь так? «Да, это явно был ты. Когда ты прижался ко мне, когда в отчаянье ты искал того, кто сумеет облегчить твои страдания, я сразу ощутил, насколько необычны твои прикосновения. Скажи, ведь тебе раньше не доводилось прикасаться к кому-либо? Ты не знаешь, что такое настоящие объятия, жаркие ласки, горячее сплетение двух тел и обжигающая страсть, заставляющая выскакивать сердце из груди. Нет, ты невинен и тем забавен. Потому я, наверное, и не сумел забыть тебя и сразу же узнал, как только встретил» — Микаэль, ты его знаешь? — полюбопытствовал его приятель. — Оноэ, подожди меня в зале, — с самым любезным тоном и очаровательной улыбкой, попросил мужчину Шиндо, беря его под руку. — Я сейчас вернусь. Просто встретил тут кое-кого. — Знакомый, да? — пристально взглянул на Юу Оноэ Саката. — Угу, — кивнул Мика. — Да пожалуйста, — фыркнул Саката, — но не забудь, где ты сейчас находишься, — он как-то особенно поглядел на юношу и при этом окинул взглядом людную территорию около театра, к которому продолжал стекаться народ и подъезжать дорогие машины. — Я все помню, за меня не беспокойся, — улыбнулся Микаэль, — я буду осторожен. Просто скажу пару слов этому любителю постоять у входа и тут же вернусь. Саката кивнул и поспешил войти в здание. — Второй раз в жизни я встречаю тебя и второй раз ты жмешься к этим ободранным перилам, — усмехнулся Микаэль. — Они тебе так по душе пришлись, или тебя снова терзает недомогание, м? — Нет, — Юичиро собрал всю свою волю в кулак и смело взглянул на хрупкого и красивого, точно девушка, парня, — прошу, извини меня за тот раз. Я сожалею, что доставил тебе хлопот. — Хлопот, о чем ты? — засмеялся юноша. — Или? Ха! Ты решил, что я возился с тобой? — Прости, я кажется, не так понял, — видя, что с губ этого странного парня готов сорваться глумливый смех, ответил Амане. — И, тем не менее, все равно хочу поблагодарить тебя за то, что не дал мне упасть, и извиниться за то, что вынужден тебя оставить. Скоро начало выступления и я не хочу опоздать. — Не опоздаешь, — с какой-то странной убежденностью произнес, хмыкнув, парень, которого назвали Микаэлем. — Я бы не говорил с такой уверенностью, — выдавил из себя приветливую улыбку Юичиро. — Осталось не более 20 минут. — А я тебе сказал, не опоздаешь. Спектакль не начнется вовремя. — Откуда такая уверенность? — спросил Амане, с любопытством взглянув на парня. «Не знаю, как это объяснить, но я не могу оторвать от него глаз. Хотя мне не нравится то, что он говорит» — Я не стану с тобой спорить, скорее всего ты прав. Ведь если я не ошибаюсь, ты один из работников этого театра (при этом Микаэль криво ухмыльнулся), я просто пойду в зал, — доброжелательно произнес Юичиро и подкрепил свои слова действием, а именно постарался обойти блондина. — А тебя что, также влекут подобного рода развлечения, как и прочих? В этом тоне Юу уловил какую-то презрительную нотку и тотчас оглянулся. Для него все, что связано с театром и выступавшей в нем девушкой было свято, а тут вдруг некто отзывается об этом с таким пренебрежением. — Как тебя понимать? — спросил он. — Разве тебе самому это не нравится? — Мне? — Шиндо хмыкнул. — Чтобы мне нравилось нечто подобное? Нужно быть полным кретином, лишенным всяческих понятий о прекрасном, чтобы наслаждаться таким низкосортным и пошлым зрелищем, какое предоставляют для дураков создатели театра, да еще воображать, что это самое лучшее, что есть у человечества! Искусство перевоплощения, ха! Как бы не так! Только истинные болваны преклоняются перед ним! — Прекрати, прошу тебя. Не смей так говорить! — Юичиро затрясся от таких слов. — А что такое? — лукавство этого демона не имело границ. Он взглянул на Юичиро так, что у того пошли мурашки, столь пронзительным и пленяющим был этот взор. — О, я, кажется, понимаю, — протянул блондин. — Ты восхищен чьей-то игрой, так? Должно быть, ты и ходишь сюда, потому как млеешь от какой-нибудь среднестатистической актрисы? Хах, как банально и пошло. Ну и на кого же ты запал? Юичиро закусил губу. Он хотел бы сбежать от этого нескончаемого потока иронии и насмешки, но что-то удерживало его. — Так, — рассуждал Микаэль, — поскольку ты тут уже второй раз, а может и больше, и все это время идет спектакль «Девушка-цапля», я делаю вывод, что ты втрескался в эту пернатую? — Замолчи! — вздрогнув, выпалил Юичиро, схватившись за пиджак на груди. — Ни слова не смей говорить дурно в ее адрес, ты слышишь?! — О, сколько злости, — прищурился Шиндо. — Похоже, я попал точно в цель. Ты без ума от нашей примы, да? — Прошу, не говори больше ничего, — Юичиро сокрушенно опустил взгляд. — Так-так, любовь, обреченная быть неразделенной. Должно быть, даже не надеешься на то, что она когда-нибудь снизойдет до тебя. — Я не понимаю, зачем ты говоришь это? Тебе доставляет радость потешаться над моим несчастьем? — Несчастьем? — воскликнул Микаэль. — Ха, ха, да это твое счастье. Радуйся, что так все сложилось, и забудь о своей увлеченности. Она также смешна и нелепа, как и ты сам. — Да что ты понимаешь?! — выдохнул Юичиро. — Послушай, — Амане вздрогнул, когда изящный юноша одним легким, скользящим движением очутился прямо рядом с ним. Его соблазнительная улыбка, томный взор и кончики длинных тонких пальцев коснувшиеся щеки. Юичиро показалось, что он сейчас снова лишится чувств, так волнительно было это приближение. «Запах, запах его одеколона, убивает меня. Мне становится дурно. Уйди, прошу, уйди от меня!» — Послушай моего совета, уйди отсюда и навсегда забудь о той девице. Она тебе не по зубам. Не преследуй ее, не становись на пути, такой, как ты, ей только помеха. — Почему? Почему ты так решил? — отворачиваясь, уходя от этого пронзительного взгляда зеленых глаз, от этого чарующего аромата, простонал Амане. — Детали не важны, запомни суть, — улыбнулся Микаэль, оглаживая щеку дрожащего парня. — Убирайся отсюда. — Нет, — покачал головой Амане. — Я пришел сюда, чтобы увидеть ее, и не уйду, пока этого не случится. И пусть выступление наступит не сразу, я буду ждать сколько угодно, но я увижусь с ней, ясно?! — выпалил Амане, гневно взглянув на парня, вздрогнувшего от такого резкого выпада. Но потом его губы озарила кривая ухмылка. — Что же, господин упрямец, увидимся в зале, ахах, — и также легко белокурый демон скрылся в дверях здания. — Боже, что это было? — Юичиро еще несколько минут, стоял в нервном расстройстве, собирая мысли и чувства по кусочкам. Встреча с этим странным молодым человеком произвела на него неизгладимое впечатление. Оно не было приятным, желанным, как встреча с товарищами после долгой разлуки, не было таким завораживающим, как появление в театре и выступление девушки, нет, оно несло какой-то странный неприятный осадок, вперемешку с необъяснимым интересом, возникшим по отношению к этому парню, так резко, нахально и насмешливо-цинично высмеявшему всё, что ему было дорого последние пару недель. Юу услыхал, как зазвенел первый звонок и ринулся в зал, ибо понимал, единственный шанс очистить себя от встречи с этим демоном — это увидеть чарующее выступление актрисы, которое сотрет все плохое и снова наполнит жизнь радостью и светом. Одно во всем этом настораживало Юичиро, и как только он занял свое место в зрительских рядах, тут же окинул зал вором. Он искал белокурого юношу, так уверенно заявившего, что они еще увидятся в зале. Однако сколько бы он не смотрел, сколько не старался увидеть среди зрителей блондинистую голову и пренебрежительный взгляд, он так никого и не нашел. А выступление в этот вечер началось действительно со значительным опозданием. Амане только удивился тому, насколько был осведомлен этот парень. Но если он принадлежал к труппе, это становилось, конечно, объяснимо. Так или иначе, но ни среди зрителей, ни среди актеров в тот день Юу не увидел дерзкого, развязного блондина, который, ко всему прочему, похоже, еще и обманул его ложным заверением о встрече, чему тот был даже в некоторой степени обрадован.