Танец белой цапли

Невозможно даже описать то чувство, которое испытал Юичиро, когда после спектакля к нему подошел Микаэль. Амане ожидал на улице. Он надеялся, конечно, на снисхождение, но в глубине души ожидал больше подвоха. Ведь такой человек как Шиндо всегда поступает непредсказуемо, а по отношению к нему и подавно. И когда перед ним возник блондин с привычной для него усмешкой на губах, он растерялся, не сумев в первые минуты вымолвить ни слова. Он стоял и просто оторопело взирал на актера, не веря своим глазам. — И что, мы так и будем тут мерзнуть? — хмыкнул Микаэль, видя, что его спутник не желает выходить из состояния блаженного шока. — Ох, нет, конечно, — спохватился Юичиро. — Извини, я… просто… Не думал. Не ожидал. — Разве не этого ты хотел сегодня? — Да, о чем речь! Однако же… — Юу стушевался. — Мика, — он прямо взглянул в лучистые глаза Шиндо. — Я очень рад видеть тебя здесь и сейчас. «Господи, да разве это то выражение, способное описать мое чувство! Да я буквально умираю от счастья и готов благодарить не только тебя, а всех святых за этот вечер, который ты решил посвятить мне. Но почему-то я не могу высказать тебе, что на самом деле испытываю» Микаэль только усмехнулся и, ничего не ответив, грациозно направился по тротуару. Ночь была спокойной. Даже тут в квартале развлечений, где кажется никогда не бывает мирно, можно было уловить эти умиротворяющие нотки. С неба срывались и падали к ногам прохожих мелкие снежинки, тая почти сразу как коснутся земли. Ночная прохлада щекотала ноздри, но за отсутствие ветра, не казалась назойливой. Буквально сама природа благоволила прогулке, совершаемой двумя молодыми людьми в послерабочий час. Они шли молча, погруженный каждый в свои думы и пока не перебросились ни словом. Юичиро украдкой поглядывал на идущего рядом Мику. Все это казалось ему сном и он опасался, что еще немного и откроет глаза, очутится в своей постели, в своей темной комнате. «Я так долго этого ждал, что в какой-то момент это превратилось в навязчивую идею. Мне казалось, когда это случится, я буду неудержим. Мне столько хочется спросить у него, стольким поделиться, а на деле я иду и боюсь открыть рот. Он настолько чувствителен, чуть встревожишь и ускользнет от тебя, как форель в реке, или бабочка… Я удивлен, что он вот так запросто идет рядом. Никуда не спешит, никто не пытается забрать его у меня. Просто идет рядом, как самый обычный человек. И я… так счастлив. Оказывается, мы можем быть рядом» Невольно губы Юу растягиваются в улыбке. — Что такое? — смотрит на него Мика. — Ничего, — отрицательно качает головой тот. Что тут ответишь, когда твое сердце переполняет радость. — Так… куда мы идем? — осведомился Шиндо, глядя на дорогу. — А куда бы ты хотел? Я вот думал зайти поужинать, если ты не возражаешь? — Ты голоден? — Микаэль поглядел на него так, будто Юу заговорил о цветах растущих в космосе. — Нет, но… — смутился Амане. — Подумал, ты захочешь… — Я никогда не ем после спектакля, — серьезно ответил Микаэль. Вообще в этот вечер он был предельно серьезен. — Да, а почему? — Не могу, — последовал короткий ответ. «Должно быть из-за сильной нагрузки, — предположил Амане. — Я часто слышал, да и по себе знаю, после особенно тяжелого физического напряжения, думать о еде не можешь, как минимум первые полчаса. Если подумать, он практически не задержался после выступления в своей комнате, сразу вышел ко мне» — Твое выступление. Оно превосходно, как и всегда, — улыбнулся Юу. — Да уж, — хмыкнул Шиндо. Купив в автомате по стаканчику горячего кофе, юноши заняли место в небольшом скверике на ближайшей скамье, очистив ее от снежных крупиц. — Нам бы стоило зайти в более теплое место? Пить кофе из автомата, как-то… — Юичиро усмехнулся, пожав плечами. — Ничего. Я люблю кофе из автомата, — ответил Микаэль, глядя на свои руки, обтянутые митенками, удерживающие горячий пластиковый стаканчик. — К тому же сегодня, я не хочу в людные места. Хлопотно. «Что он хочет этим сказать? — глядя на слегка помрачневшее лицо Микаэля, подумал Юу. — Может имеет в виду своих… В общем, тех, кто может подойти к нему с предложениями. Он устал и хочет просто побыть в тишине? Так что ли?» — Тяжело, наверное? — спросил Юу. — А? Ты о чем? — устремил на него взгляд блондин. — Тяжело проводить целый день на репетиции, а потом выступать? — Нет, — Мика снова поглядел на стаканчик с кофе. — Уже нет. — А раньше было? — Тебе тяжело ездить на метро? — выдохнув с явным раздражением, Шиндо иронично приподнял брови. Встречный вопрос со стороны Мики, сбил Юу с толку. — Нет. — А раньше было? — И раньше тоже. Но, к чему эти вопросы? — А твои к чему? — насмешливо бросил Шиндо. — Что за выяснения — как было тогда и как сейчас? Нормально было и тогда, и сейчас, и всегда. Ясно? — Извини, ясно, — опустил взгляд Юичиро. — Я только подумал, что это должно быть сложно первую половину дня проводить на репетиции, а после еще выступать перед публикой. А ведь это… «Ведь это только начало, если вспомнить, что начинается после того, как ты уходишь со сцены. Какая жизнь поглощает тебя затем…» Юу не мог произнести этого вслух, тем более, в лицо самому Шиндо. Но видимо его мысль так четко отобразилась на лице, что Микаэль просто отвел от него взгляд, не желая отвечать. — Я знаю, как это порой тяжело. У меня был один приятель, он занимался хоккеем, вплоть до выпускного класса, ездил с командой на соревнования. Конечно, это не совсем то, но я помню, какой он бывал замученный перед очередной игрой. Он был талантливым игроком и то ему приходилось напрягаться, чтобы не потерять форму. Вопреки всеобщему мнению, талант — это огромный труд. Чтобы быть лучшим, нужно приложить немалое количество усилий. Твоя работа не имеет аналогов, я еще не встречал такой отдачи, столь насыщенного диалога со зрителем через танец, хотя не раз бывал на балете в разных городах… Даже не представляю, каким образом можно было достичь такого совершенства. Микаэль продолжал смотреть перед собой. «Каким-каким, да самым обычным… Поневоле начинаешь стремиться к совершенной технике исполнения, когда твой разум понимает, что если тело не извернется так или иначе, как того требует чокнутый учитель, то последует наказание в виде удара бамбуковой тростью, которую он всегда носил с собой, или попытки силой изогнуть тот или иной сустав, от чего порой слезы выступают на глазах от боли, но не смеешь заплакать, иначе получишь сверху дополнительно. Вообще, мне повезло. Мои суставы изначально были более подвижными, в отличие от других учеников. Мне легче давались растяжки. Мое тело свободно изгибалось, я редко чувствовал, что чего-то не могу исполнить. Тренировки укрепили мышцы, растяжки помогли раскрыть суставы и свободней двигаться, а, следовательно, исполнять необходимые действия. Учитель не часто был мной недоволен. Единственное время, когда я познал на себе весь гнев и мощь руки моего учителя хореографии, это когда изучал движение пор де бра. Тогда мне казалось, он забьет меня до смерти. Так он злился, что я не мог освоить эту технику. Несовершенство приводило его в бешенство, особенно когда это самое несовершенство демонстрировал ему я. Он терял разум, превращаясь в психопата старика. Должен признать, если бы не его методы, я бы может и не стал примой, но я также не испытываю благодарности за ту участь, которую он уготовил мне, стараясь довести меня до совершенства. Учителя по вокалу, актерской игре были менее суровы, но также не любили ошибок… Черт, я снова погружаюсь в былое…» — Знаешь, — теплая улыбка играла на губах Юичиро. Он не смотрел на Мику, его взгляд был направлен намного дальше, чем может позволить увидеть глаз человека. — Это лучший вечер за последние несколько лет в моей жизни… И все благодаря тебе. — Ты говоришь слишком глупые вещи, — серьезно взглянул на него Микаэль. — Возможно, — усмехнулся Юу. — Но это так. Одно твое присутствие рядом уже делает меня счастливым. Мне хочется лишь одного, чтобы это не заканчивалось никогда. — Но это закончится, — мрачно сказал Шиндо. Юу вздрогнул, но потом осознал и с сожалением вымолвил: — Я понимаю… Даже если бы Мика и сам вдруг захотел того, что и он, ему бы не позволили поступать по-своему. Тому, что актер так ответил есть множество причин и одна из них, самая важная… — Ты никогда не думал, — сглотнув осторожно начал говорить Юичиро, — уйти от него? Теперь Шиндо бросил на него непонимающий взгляд. — Тот старик, Маэн, ты никогда не думал расстаться с ним?.. — О, так ты снова решил вспомнить Маэна? — без привычной издевки воскликнул Микаэль. И в голосе его звучала торжественная скорбь. — Я удивлен. — Разве такое можно забыть? — Мне чудиться или тебе это беспокоит? — ухмыльнулся уголком рта Мика. — А как ты думаешь, беспокоит меня это? — Юу обратил на него взгляд. — Ты слишком близко все принимаешь к сердцу, — с беззаботной улыбкой сказал ему юноша. — Пытаешься убедить меня, мол, тебя это устраивает? Не верю. Хоть режь меня, но я ни за что в это не поверю. — Твое дело. — Микаэль, я уверен, что никакие материальные блага не окупят тебе того, что каждый раз испытывает твое сердце. «Он сказал это наугад или в самом деле заметил! — Микаэль на мгновенье замер. — Бред, какой-то. Не реагируй. Его слова ничего не изменят, а значит — бесполезны!» — Говоришь с такой уверенностью, будто бы знаешь меня, — хмыкнул он, не подав виду, насколько сильно его пробрали слова Юу. — Я чувствую это, — твердо заявил Юичиро. — Ты принимаешь желаемое за действительное. «Не понимаю, зачем ты упорствуешь? Неужели так сложно признаться, что тебе все это опротивело? Но может… Я и впрямь ошибаюсь.?» — Видимо в тот раз ты не понял, а потому я проясню, — Микаэль поднялся со скамьи и сжав пустой стаканчик из-под кофе в руке, бросил его в снег. — Мое положение меня целиком и полностью устраивает. Я не знаю, что ты там нагородил в своей голове, каких воздушных замков понастроил на мой счет, да только спустись с небес на землю. Я не желаю уходить от него, потому, что мне так удобно! — А если я скажу, что заберу тебя у него? В Мику точно молния ударила от этих слов. Он оцепенел. — Ты? — он обернулся к Юичиро, но прежде чем тот успел продолжить, расхохотался. — Я не шучу! — уязвленный Юу вскочил на ноги. Мика продолжал безудержно смеяться, так что Амане в какой-то момент стало не по себе. — Микаэль! — крикнул он, надеясь остановить этот поток неконтролируемого истеричного смеха. — Заберешь меня? — выдавил Шиндо, утирая выступившие от смеха слезы. — Ты заберешь меня у Маэна? Вот уж никогда бы не подумал, — он снова залился смехом. — Заберешь. Нет, вы слышали? Он заберет меня! Уму не постижимо! Ты и впрямь не в своем уме! Заберет меня, ха-ха-ха! — Перестань, я прошу тебя! — Юичиро схватил Мику за запястье. Ему уже дурно становилось от этого пронзительного смеха. — Это не шутка, я говорю серьезно. Почему ты смеешься?! — Потому, что это смешно! — И ничего это не смешно! Я ведь правда готов! Все что угодно, лишь бы тебе было хорошо, — со всей искренностью воскликнул Амане. «У этого парня и вправду не все дома, — подумал Шиндо. — Говорить такое… Да он даже пальцем меня тронуть боится, чуть ли не сознание теряет от самого обычного прикосновения и я должен верить, что он пойдет на нечто такое ради того, кого тронуть боится? Псих, который даже не понимает, что говорит. Люди так не поступают. Только через ласки и близость можно побудить кого-либо к серьезным действиям, а это — бездумная болтовня… Пустота в действиях, пустота в словах…» — Ладно-ладно, я понял, — содрогаясь от смеха, но все же стараясь подавить его, проговорил Мика. — Так что же это получается, — губы расплылись в издевательской улыбке. — Готов рискнуть всем и приютить меня? Ах, как же давно я ожидал этих слов. Ты продолжаешь удивлять меня, мой непредсказуемый обожатель! — с этими словами он прильнул к Юу, обхватив его плечи. — Что же мне сделать в знак моей признательности? Как отблагодарить тебя за доброту? Могу поцеловать. По-настоящему. — Мика! — Юичиро вздрогнул. Вовсе не такой реакции Мики он добивался. — Испугался? — наиграно распахнул глаза Шиндо. — Ну, чего ты? Ты готов пойти ради меня на такой рисковый шаг, неужели думаешь я могу предложить тебе нечто меньшее? Иди же ко мне, — и взяв лицо Юу в свои ладони, он коснулся его губ своими. Жадно приоткрыв губами рот Амане, Микаэль проник языком внутрь. «Какая чушь! Какая наглая ложь! Да как ты смеешь так издеваться надо мной! Играть моими чувствами! Ненавижу тебя!» — пульсировала мысль в голове Микаэля, пока он продолжал насиловать рот Юичиро. — Не бойся, — страстно пробормотал он и в то же время, ухватив руку Юичиро опустил ее себе на ягодицу. Юу распахнул глаза и хотел было отдернуть руку, но Мика применил силу, удержав ее на месте. — Твои слова разожгли меня. Я буквально сгораю от желания. Нет сил терпеть. Возьми меня, прямо здесь! Я весь твой! Забудем обо всем! К черту Акито, к черту Оноэ, к черту старика Маэна! Юу, будь со мной здесь и сейчас. Не беги... Будь со мной... — Мика, перестань! — Юичиро отвернулся, не дав Микаэлю снова поцеловать себя, и зажмурился. Он дрожал, близость Микаэля действовала на него как глоток виски. «Господи, да что же это с ним! Точно обезумел! Что я такого сказал? Ведь, я выразил свои мысли, что же с ним тогда случилось?» Из-за плохого освещения, — скамья находилась не под самым фонарем, — никто не узнавал приму. Проходящие мимо люди только посмеивались забаве двух молодых людей, решивших «поиграть» в столь неподходящем месте. — Мика, да что с тобой, перестань! — в отчаянье взмолился Юичиро, чувствуя, как силы сдерживаться покидают его. Губы Мики ощущаются на шее, кончик языка соблазнительно скользит по коже. — Хватит! — он отстраняет от себя Шиндо и отступает на шаг. Его бьет крупная дрожь. Ворот расстегнут, но холода улицы совершенно не ощущается. Наоборот, тело Юу пылает. На лбу выступает испарина. — Вот именно, хватит! — слышит он за спиной холодный голос. Юу оглядывается. Его чувства расстроены. — Достаточно уже. «Не терзай мне сердце ложными обещаниями. Мне их хватило сполна за последнее время… Терпеть эту боль еще и от тебя, я просто не желаю. Оставайся тем, кем ты был до сих пор и не пытайся стать кем-то другим» Юичиро с удивлением смотрит на мягкую улыбку озаряющую спокойно-печальное лицо Микаэля, хранящее на себе следы любовного пыла. Ему не дано понять, что творится в душе молодого актера. Почему так быстро он меняется, почему делает столь странные вещи и почему его реакции порой не поддаются логическому объяснению. — Мика?.. — Никогда больше не возвращайся к этой теме, — сказал Микаэль и, утерев тыльной стороной ладони влажные губы, медленно двинулся по тропинке, ведущей к основной дороге. «Он… Он не поверил мне! — с ужасом вдруг осознал Юу. — Вот в чем беда! Какой же я дурак. Вот так запросто заявить такое и даже не подумать, что он может испытать, услышав столь громкое заявление от человека, с которым фактически только второй раз официально соглашается встретиться. Он посчитал, я лгу, издеваюсь над ним, и отомстил мне за это?.. Я снова обидел тебя…» Юичиро закусил губу. «Только ведь я говорил от чистого сердца…» — Эй, чего застыл? Амане распахнул глаза и подняв взор встретился с насмешливо-дерзким взглядом Шиндо. — Ты вроде как собирался пойти в ресторан? — Д-да, — пробормотал Юичиро, потрясенный реакцией блондина. Куда подевалась его обида? И была ли она? Совсем запутался. — Так чего прохлаждаешься? Идем, так идем. — Угу, — кивнув, Юу бросился догонять актера, направившегося дальше. «Стоит ли извиниться перед ним за эти слова? — рассуждает Юу и приходит к выводу, что нет. Ибо если начать извиняться, то получиться, будто он извиняется за свое спонтанное, необдуманное предложение, а ведь оно не было спонтанным. Амане заявил это со всей откровенностью. Так что пусть лучше все остается так, как есть. Тема не закрыта, а значит, еще можно будет к ней вернуться позже. Инцидент в сквере выбросить было не легко, но Амане пытался подстроиться под настрой Шиндо, а тот был вполне благоприятным. Он как-то легко отмел от себя чувства охватившие его буквально минуту назад. Или удачно скрыл их (Амане больше склонялся ко второму варианту). «Он сказал: «К черту Акито!», с такой яростью… — шагая по тропинке, задумался Юичиро. — Прежние имена так не звучали. И тогда, лежа на моих коленях в полубессознательном состоянии он все шептал и шептал это имя… Значит ли эта сегодняшняя фраза, что между ними произошло что-то куда как более серьезное, нежели я предполагаю? Слишком болезненно все это звучало из его уст» «А что если!» — Юичиро внезапно осенила догадка. Он воззрился на Шиндо. Вместе они снова вышли на шумную улицу. «Нет, я не могу спросить его о таком. Это уже слишком. Но его падение в зале, а потом тот безжизненный взгляд и то, в каких расстроенных чувствах он был, когда я встретил его у квартиры… Все говорило мне о его личных переживаниях. И то, что он решил уделить мне время этим вечером, когда у него есть Акито, говорит лишь об одном…» — Мика… — Юу только было открыл рот, как вдруг Шиндо ни с того ни с сего схватил его под руку и прижался. Вид его был чересчур высокомерным. «О, нет. Неужели снова! — испугался Амане, что Мика решит закончить начатое в сквере прямо тут. — Что ты делаешь? — изумленно уставился на него Юу, однако прежде чем он получил ответ от Микаэля, проследив за его взглядом, увидел приближающихся в их сторону Гоши и Шинью. Моментально он забыл о Мике, с кривой усмешкой жмущегося к нему, и о том, что хотел сказать ему. Вместо этого, волна негодования прошла по его позвоночнику при виде друзей. — Юу! Фухх, а мы уж думали не найдем тебя. Дома нет, телефон отключен. Единственное место, где могли тебя найти — здесь, — проговорил Шинья, когда он и Гоши приблизились. И только сейчас оба обратили внимание на белокурого парня, вцепившегося в Юичиро, будто он его собственность. — Могли бы не торопиться и не искать, — сухо ответил Юичиро. — Юу, — нахмурил брови Гоши, не сводя взгляда с парня, с которым не так давно они заключили сделку, и который теперь вызывающе смотрел на них, а поганая улыбка не сходила с губ. — Что он здесь делает? Когда это вы успели так сдружиться? «Разве он не пытался убедить нас с Шиньей, что Юу ему без надобности? Так что же задумала эта шалава, выставляясь перед нами?» Примерно тот же самый вопрос задал себе мысленно Шинья. Обоих грызло какое-то скверное предчувствие, и оно только набирало силы стоило взглянуть на актера. — Правда неожиданно? — усмехнулся Микаэль, еще больше прижимаясь к Юичиро. — Ох, после одного интересного случая, произошедшего, прошу заметить, с нашего обоюдного согласия прошлой ночью, я в корне поменял мнение о Юичиро. — Мика, не надо, — попытался остановить его Юу, совершенно не желая как-либо объясняться с друзьями. — Разве я не прав? — удивленно взглянул на него Шиндо. — И более того, — он снова обернулся к друзьям. — Юичиро настолько благороден и участлив, что даже пообещал вырвать меня из рук моего покровителя. Вы должны гордиться своим товарищем. Он поистине замечательный человек. Нежный, заботливый, честный, открытый, готовый на серьезные поступки. Я впервые встретил такого. А сейчас мы направляемся в ресторан, где обговорим все более детально! — ЧТО?! — в один голос воскликнули парни. — Юу, это правда?! Ты пообещал ему такое? — А почему вы подумали, что Микаэль лжет? — холодно взглянул на друзей молодой человек. Он понимал, что Мика ведет себя неподобающе по отношению к друзьям, слишком много злости, цинизма, да и вранья, но в данном случае он был полностью на его стороне. Учитывая, что недавно выкинули его товарищи, Мика имел полное право вести себя так с ними. Юу был не менее зол и никак не хотел скрывать своего отношения к Гоши и Шинье. — Да ты с ума сошел! Ты хоть подумал, прежде чем заявлять такое?! — Я-то подумал, — Юичиро прямо взглянул на Гоши. — А вот, что касается вас, то следовало бы размышлять тщательней прежде чем совершать какие-то действия, совершенно вас не касающиеся. А сейчас, мы уходим. Как правильно сказал Мика, мы собирались поужинать. Извините, приглашать не стану. Но уверен, вы и без моего приглашения найдете чем себя развлечь. Вы мастера придумывать себе занятия за моей спиной. Микаэль довольно и злорадно усмехнулся. Не так часто Юу подыгрывал ему с таким энтузиазмом. Когда они поравнялся с Шиньей и Гоши, застывших на месте, и Юу оказался плечом к плечу с Норито, то произнес тихим, с презрением тоном: — Поверить не могу, что вы смели так поступить. Я был о вас лучшего мнения. Деньги, что вы дали Мике я отдам позже. Он не станет выполнять ваших идиотских указаний. После этого он и Микаэль пошли дальше и ни разу не оглянулись. Юичиро удалялся твердой и уверенной походкой, Шиндо, еще немного подержавшись за его руку, вскоре отпустил ее и просто зашагал рядом. — Что это было? — первым подал голос, обескураженный Норито. — Я так думаю, случилось самое ужасное, — упавшим тоном ответил Хиираги. — Двуличная сволочь, да как он посмел! — зарычал Гоши. — Я его по стенке размажу! — Нет! — схватил его Шинья, так как тот был уже готов броситься к уходящей паре, выяснять отношения. — Не вздумай! Если ты сделаешь это прямо сейчас, при Юу! Да он никогда в жизни тебя за это не простит! Ты этого хочешь? — Все, чего я хочу, это проследить, чтобы этот заносчивый ублюдок больше не посмел рта своего поганого открыть! Я ему покажу как болтать там и сям! Ты видел, как он к нему жался? Он же издевался именно над нами, показывая, мол, смотрите насколько мы теперь близки и плевать мне на все условности! Поступаю так, как хочу! А, Юу, ты видел, он даже не возражал! Как будто так и надо! Гоши захлебывался возмущением. — Но ты, как всегда прав, — он резко выдохнул. — Юу не простит нас, если я его хоть пальцем трону. Черт, что же теперь делать! — он зажал голову руками. — Как все объяснить Юу? Я представляю в каком свете он выставил нас, раз Юу упомянул о деньгах. И во всем виноват этот мелкий… Ааа! — Боже мой, — Шинья приложил руку ко лбу. — Я не думал, что все обернется таким ужасающим образом и Юу обозлиться на нас. И все из-за него… Он обвел нас вокруг пальца, как наивных дураков… Взял и рассказал обо всем Юу… — Да, недооценили мы этого паршивца, — мрачно произнес Гоши. — Не думал, что он осмелится пойти с этим к Юу. — А как ты думаешь, блефовал он, когда говорил, что Юу намерен его выкупить? — со страхом и беспокойством поглядел на друга Хиираги. — Не знаю, но буду надеяться, что это одна из его паскудных шуточек. Хотя… Тот же Юичиро выглядел вполне серьезным. Не знаю. — Хорошо, сейчас это не имеет значения. Сейчас нам во чтобы ни стало надо поговорить с Юу. — И как ты это сделаешь? — фыркнул Гоши. — Думаю, ты заметил, что он не желает с нами разговаривать. — Что-нибудь придумаем. В конце-концов не может не найтись удобного случая пересечься с ним. — И то верно. — согласился Норито. — Ох, заварили мы кашу. Попробуй теперь расхлебать и не испачкаться… — Юу… — Шинья устремил тяжелый взор сожаления по направлению друга, попавшего в ловушку собственной увлеченности. «Я не считаю, что поступил неправильно, — рассуждал Амане, уходя от того места, где они встретились с друзьями. — Они сами виноваты в произошедшем. Нужно было считаться с моим мнением. И все же…» Он тяжело вздохнул. Как ни крути, а он любил своих друзей и сама мысль, что он вынужден вести себя с ними подобным образом угнетала его. Но и поделать он со своими уязвленными чувствами ничего не мог. — Что-то ты не выглядишь веселым, — ухмыльнулся Микаэль, легко и грациозно шествующий рядом. На прекрасного белокурого ангела, хорошо известного в здешнем квартале, поглядывают со всех сторон, порой забывая о том, что им уже составляют компанию временные друзья или подружки, вызывая скрежет зубов и зависть у последних. — Это из-за них? Из-за этих двух нахальных типов, сующих носы не в свои дела? Да забудь ты о этих выскочках! — пренебрежительно махнул рукой Шиндо, при этом незаметно наблюдая за поведением Юу. — Не говори о них так, — попросил Юичиро, серьезно взглянув на Мику. — Все-таки, как бы то ни было, а они оставались моими лучшими друзьями на протяжении долгого времени. И произошедшее сейчас… — Так пойди и попроси у них прощенья, — саркастично улыбнулся Микаэль. — Они будут безумно рады тому, что ты одумался, ну, а мы с тобой на этом распрощаемся. Аревуар! «Сначала говоришь мне всякие глупости, вроде, я заберу тебя, а теперь в шаге от того, чтобы стать на сторону друзей, вмешавшихся в тою жизнь? Хах, не на долго тебя хватило, лжец! Убирайся к ним. Тебе не место рядом со мной, возвращайся в свой «правильный» мир» Юичиро распахнул глаза, когда Мика бросил ему в лицо такое заявление.  — Нет, постой, — испугавшись того, что Мика сейчас оставит его, он ухватил парня за тонкое запястье. — Не уходи, прошу тебя! Мика свысока взглянул на него. — Я не считаю себя провинившимся перед ними, — решил пояснить свою точку зрения Юу. — Ты не верно растолковал мои слова. — Мне все равно! — отвернулся Микаэль с весьма холодным и отстраненным выражением. — Я не простил их, если ты об этом. И уж совсем не жалею о своем поведении и слов, сказанных тебе утром, обратно не беру, но только и ты пойми меня правильно… — он умолк на мгновенье. — Я не хочу слышать гадости в их адрес, уже хотя бы в память о прошлом, связавшим нас. Микаэль сначала просто смотрел на него, а после призадумался. — Память о дружбе, звучит забавно, — хихикнул он. — Почему тебя это веселит? Разве у тебя нет людей, к которым ты испытывал бы подобные чувства? — Закончим на этом, — склонив голову глухо произнес Микаэль. — Микаэль? — Слишком хлопотно задумываться над такими вещами. Мне это ни к нему, — дерзко бросил Микаэль, насмешливо взглянув на Юичиро. «Не хочешь говорить? Или тебе просто нечего сказать мне. — Юу с жалостью поглядел вслед Шиндо, быстрыми шагами двинувшемуся по тротуару. — У тебя совсем нет людей, память о которых ты не желал бы осквернять?» Они вошли в первое попавшееся на пути заведение. Юичиро был в нем еще в самом начале своей экскурсии, устроенной ему Гоши и Шиньей в первые дни освоения нового места жительства, и впечатления остались приятными, потому он нисколько не возражал, когда его спутник завернул к главному входу. По правде говоря, ему вообще было все равно где находится. Сейчас сошла бы даже дешевая пивная с расшатанными столиками на улице, главное, чтобы рядом был он. Самое невероятное в этот вечер. А потому, как можно задумываться и уделять вниманием таким мелочам, как место времяпрепровождения? События грядущего ужина вместе с Микой вытеснили из головы Юу заботы о друзьях и все, что тогда было сказано, ибо говорилось на эмоциях и не несло особого смысла. Пользуясь моментом, он не хотел портить его дурными размышлениями. Тем более, все и так было предельно ясно. Гораздо сильнее его волновала возможность получше узнать своего таинственного спутника, который за то недолгое время, успел приоткрыть ему завесу своей жизни, а что же будет, если провести с ним час, два, три? Быть рядом и видеть его, знать, что он добровольно пошел на встречу с тобой — это ли не счастье? Равно как и в прошлый раз, желания поесть как такого нет. Хоть желудок и подает признаки отсутствия в нем пищи, но разум не слушает его, занятый своими делами. Если Юу взволнован и для него предстоящее является большим благом, то Мика ведет себя совершенно равнодушно. Он спокойно входит в ярко-освещенное помещение, спокойно окидывает взглядом зал и видя свободное место идет туда, не утруждая себя разговорами с Амане. — Тебе нравится? — остановившись подле стула, напротив того, который занял Микаэль, спросил Юичиро. «Он вроде бы в начале не хотел идти в ресторан, не хотел в людное место, а сейчас сам привел меня сюда. Может я что-то не так понял?» — Это место мне подходит, — отвечал Шиндо. «Здесь вероятность встретить кого-то из моих знакомых очень мала. Никого не хочу видеть… Ах, Акито… Даже когда тебя нет рядом, ты продолжаешь крушить мою реальность…» — мысленно вздыхает он. — Вот и здорово, — улыбнулся Юу. — А ты не садишься или предпочитаешь есть стоя? — криво улыбнулся Мика. — Я отойду. Хочу руки помыть, — парень кивнул в сторону другого конца зала, где располагались уборные. — Ааа, — лениво протянул Мика. — Я быстро, — пообещал Юичиро. — Ага, — кивнул Микаэль и подняв вверх руку, щелкнул пальцами. — Официант! Юу только улыбнулся. «Мда, похоже он и мысли не допускал немного подождать меня. Хорошо еще не успел сказать ему, чтобы заказывал пока меня нет, а то выглядел бы глупо в его глазах. Мой гордый и независимый, прекрасный цветок…» Постукивая кончиками длинных пальцев по подлокотнику кресла, Шикама Доджи устремляет взор на старинные часы в стиле арт деко. «Его не было вчера, и сегодня я целый день не могу с ним связаться. Но при этом он решал дела с северным районом. Из этого следует, что избегает он только меня. Ах, Дон… Неужели таким образом ты намерен выразить мне свое недовольство? Так по-детски… Чтобы ты не предпринимал и как бы не сердился на меня, я буду стоять на своем. Когда-нибудь ты это поймешь. А до того, я не позволю своему брату обречь себя на вечные страдания. Даже если ты сейчас терпишь боль, считаешь меня тираном, поверь, братец, я делаю это лишь во благо нашей семьи. После смерти отца я пообещал себе, что приложу все усилия, но буду оберегать тебя, последнего оставшегося у меня дорого человека. Я буду стараться как можно дольше сохранить твою беззаботную жизнь в неприкосновенности. И только поэтому уничтожу каждого, кто посягнет на твое благополучие…» Пока Шикама рассуждал про себя, дверь в комнату отворилась и вошел молодой мужчина. Серьезный и строгий, он был слегка напряжен, что напрямую говорило о сложном мыслительном процессе в его голове. — В чем дело? Ты так поспешно вышел, когда взглянул на дисплей телефона. Важный звонок? Неужели от девушки? — Не говори ерунды, — устало и с легким оттенком нервозности ответил Ферид Батори, присаживаясь в соседнее кресло. — Почему ерунда? Вполне актуальный вопрос. Тебе 29 в нынешнем году, не пора ли задуматься над созданием домашнего очага, наследниках? Ты ведь не намерен похоронить свой род, сделав из себя единственного потомка знатной фамилии из гордости или чрезмерного тщеславия отказавшегося давать свою фамилию женщине? Конечно, это было бы весьма помпезно! Волнения и разговоры на эту тему не утихали бы долгое время и все же… — Нет, — ответил Батори. — Однако мало кто видел, чтобы ты общался с девушками. Это наводит многих на подозрения, относительно тебя и твоей предрасположенности. — Меня не волнуют чужие домыслы, — хладнокровно ответил Ферид. — Правда? — мягко улыбнулся Шикама. — Ты из тех, кто заботиться о своей репутации, но при этом даешь повод сплетням. — Я еще успею заткнуть им всем рты, — усмехнулся Ферид. — А пока я не намерен тратить свое время на глупости. В будущем мне встретится та, которая будет достойна принять мое семя, ну, а пока я не вижу удовлетворяющий мои потребности партии мне не за чем бросаться на мишуру. — Как я и думал, ответ достойный тебя. А скажи, ты уготовил своим будущим детям ту же участь, какой подвергся сам или намерен прислушаться к голосу их души? Лицо Ферида на секунду потемнело, будто тяжелые воспоминания из прошлого захлестнули его. — Время покажет, — коротко ответил он. — Однако, скорее всего, они послужат нашему делу, как происходило из поколения в поколения в роду Батори. — Уверен, твой будущий сын займет выгодное место на этом поприще, — усмехнулся Шикама. — Если бог не посмеется над нами и не лишит его таланта, — с усмешкой отозвался Ферид. — Не понимаю, зачем ты завел эту тему, — он пристально взглянул на давнего друга. — Я сам не знаю, — признался Доджи. — Должно быть… Любопытство… «Ты спокойно рассуждаешь о будущей семье, жене, детях… Твои намеренья ясны. Нужно бы радоваться, определенность в жизни сулит безоблачное существование, однако… мне почему-то горько слышать твои рассуждения» — А что насчет тебя самого, Ши? — Ферид смотрел в сторону и был расслаблен. — Тебе столько же лет, сколько и мне, и твое дело нуждается в наследнике не меньше, чем мое искусство? Оставишь все без хозяина? — Я задаюсь этим вопросом, однако каждый раз ответ на него ставит меня в тупик. — Отчего же? — Пожалуй, я не из тех, кто обзаводиться собственной семьей. Я предпочитаю мирное существование, а присутствие рядом женщины и наших общих детей помешают моему покою. К тому же, — его брови сдвинулись, — есть определенный риск. Ферид сузил зрачки. «Боишься, что станешь легкой мишенью для врагов, обзаведясь большим количеством близких?» — А разве ты не подвергаешься риску приходя сюда? Шикама поднял на него спокойный взгляд. — Нет. Сейчас я спокоен. «Мало кто знает о нас и том, что меня привязывает к тебе. Пока это остается тайной, мне нечего опасаться. Сейчас моя забота о семье включает в себя ходатайство за Дона и большего мне не надо. К тому же, мне пока важно оставаться свободным, будучи рядом с тобой» — Вот как, — улыбнулся Батори. — Получается, ты намерен все свалить на Дона и заставить его отпрысков унаследовать дела дяди? Разве это справедливо? — Он так или иначе получит все, после того, как я отойду от дел. Так что разницы нет. Правда Дон пока ничего не знает об этом. — Ты не сказал своему брату, что после своей смерти завещаешь все не своим наследникам, а ему? — Это будет справедливо. К тому же, как я и сказал, я не намерен обзаводиться семьей. Моя семья — это Дон и мои люди. Вот те, за кого я несу ответственность и мне этого достаточно. — Давно ты всё для себя решил? — серьезно спросил Ферид. — С самого начала, — не мене серьезно ответил Шикама. «А вернее с того дня, как мы встретились. Я понял, что никто и никогда не заменит мне тебя, так зачем обманываться, играя в семью? Глупо… Все, чего я хочу просто находиться рядом с тобой и не важно, что ты думаешь или чувствуешь по отношению ко мне. Я принимаю тебя таким, какой ты есть со всеми недостатками и достоинствами. Я готов поддерживать тебя безвозмездно. Моя помощь тебе, лишь малая часть за то, что я получаю, находясь рядом с тобой. Дон глубоко заблуждается, полагая, что я проиграл. Ведь невозможно проиграть, если никогда не начинал игру! С самого начала я не питал никаких иллюзий. Однажды увидев тебя на сцене, я уже не мог забыть твоего лица. Несмотря на то, что ты был еще ребенком ты был исполнен величия, независимости и гордости. Мальчик, чей не по возрасту суровый, рассудительный взор устремлен в светлое будущее. Тот, кто сокрушит все препятствия на своем пути, но добьется желаемого. Я был ослеплен. Я смотрел на тебя и сердце замирало в груди. « — Вот он, человек, которого я искал» — подумал я в тот удивительный миг. А позже, мы столкнулись на одном приеме. Мне казалось я избавился от наваждения, мои эмоции поутихли, хотя я продолжал вспоминать тот вечер. Я прибыл в поместье одного бизнесмена, устроившего деловой прием в своем загородном доме, вместе с отцом и ужасно скучал. Помимо меня детей больше не было, да и я оказался там лишь потому, что отец начал вводить меня в курс дела годом ранее. Его не смущало, что мне всего 13, он хотел воспитать достойного приемника, видя именно во мне воплощение всех своих надежд, так как мой брат с детства вел себя посредственно. Итак, я, сумев произвести должное впечатление на всех, кому представил меня отец, сбежал в вечерний сад, чтобы хоть ненадолго остаться наедине со своими мыслями. Некоторое время я блуждал по освещенным маленькими фонариками тропинкам сада. Густые кроны деревьев практически скрывали усеянное звездами небо. Несколько раз я натыкался на парочки, пожелавшие равно как и я оставить суету подальше, чтобы пофлиртовать друг с другом наедине. Я слышал их приглушенный смех, тихие, но воодушевленные голоса. Вскоре мне надоело. Даже там я не мог полностью остаться один и тогда решил вернуться. Перед входом в поместье на заднем дворе располагался искрящийся фонтан, являющийся сосредоточением всего вечера. Тут располагались длинные столы со всякой снедью, винами, шампанским; музыканты, готовые ублажать слух гостей и снующие между гостями официанты с подносами. Самый обычный вечер. Слегка утомленный, я присел на край бассейна. Наблюдая за хаотичным движением мелких разноцветных рыбок в прозрачной воде, до моего слуха донеслись обрывки голосов, исходящие от группы из нескольких мужчин и женщин, стоящих неподалеку от меня. — О, поглядите-ка, — воскликнул один из молодых людей, обращая внимание всех в сторону распахнутых дверей зала. — Неужели сам старик Тамасабуро явился на торжество? — И вправду он, — воскликнула одна из женщин, в восхищении. — Как странно, обычно он редко принимает приглашения. — А может быть все дело в мальчике, которого он привел с собой? — В мальчике? — посмотрели на свою спутницы молодые люди. — Да-да, — закивала та. — Посмотрите, рядом с ним находиться мальчик. Какой милашка. Выглядит прямо как маленький взрослый. Только взгляните на его серьезное лицо. Поначалу я не придал особо значения этим словам. Меня лишь заинтересовало, что в этом кругу напыщенных, разряженных деловых людей появился еще один ребенок. Я поднялся, оставил наблюдение за рыбками и попытался увидеть того, о ком они говорят. Совсем ненадолго, но я вдруг углядел блеснувшие серебристые волосы, всколыхнувшие в моей душе целый поток воспоминаний. Я хотел видеть больше, понять, не ошибся ли, но в какой-то момент от моего взора скрыли личности тех людей другие приглашенные став между нами и я ничего не увидел. Желая подойти ближе я уже сделал шаг, когда снова мои информаторы, которые даже не замечали меня и уж тем более не предполагали кем явились для меня, заговорили вновь: — Он впервые вывел своего воспитанника в люди. Какая удача оказаться здесь в такой исторический момент! — Я слышал этот паренек неплохо зарекомендовал себя на сцене. Хаха, видать это поощрительный приз за успехи! — Хм, Вы сказали воспитанника, не та ли? А разве это не его сын? — О, нет, что Вы. Этот мальчик был принят в их семью. Ну… — женщина заговорчески понизила голос. — Вы знаете, как это делается, когда одна знаменитая семья берет на воспитание отпрыска из другой семьи, терпящей на данный момент затруднения, или для обмена опытом, либо же просто с целью приобрести талантливого ученика. — О, да, весьма удачная схема. — Вы так осведомлены, госпожа Саотомэ. — Все дело в том, что мой супруг оказывает благотворительные акты в помощь неувядающему и по ныне искусству, от того имеет некоторые представления о деятельности ее главных представителей. — Вы великолепны госпожа. Умны и невероятно красивы. Ах, будь сейчас 19 век и живи мы в странах Европы, я бы вызвал Вашего мужа на дуэль. — Ах, прекратите пожалуйста. Дальнейшие беседы были мне не интересны. Все, что хотел я услышал. Мои догадки начали находить подтверждение отчего я волновался все больше. И все же, мне мало было трепа этих людей, я хотел убедиться воочию, что там именно тот, о ком я думаю. Я быстро направился сквозь толпу туда, где, по моему мнению, должен был быть Тамасабуро и его приемный сын. Невозможно описать волнение, испытываемое мной в те минуты. Я продвигался все дальше, как вдруг остановился. Мои ноги слово вросли в землю. Прямо из толпы ко мне навстречу шел он. Он был один, без сопровождения и невзирая, что по слухам находился впервые в подобном месте совершенно не выглядел испуганным или дезориентированным. Он двигался смело, уверенно, в его изящной походке, серых пронзительных глазах, плотно сомкнутых уголках тонких губ — я увидел все то же надменное величие ко всем и вся, равно как и на спектакле. Он еще не успел заметить меня, но это дело времени, зато я отчетливо увидел его. В то время это был самый волнительный момент во всей моей жизни. Он и я, лицом к лицу, здесь и сейчас!