Танец белой цапли

Насколько бы подвергающимися сомнению не были строки письма, Юичиро явился в назначенное место. Нарочно прибыв немного раньше указанного времени, он получил возможность немного понаблюдать за теми, кто слонялся перед входом и в случае возникновения групп, не сулящих ничего хорошего, убраться восвояси, так и не выдав своего местоположения. Чем дольше Юу наблюдал со стороны за входом тем меньше рождалось в нем подозрений. Всюду были обычные люди, забежавшие повеселиться, либо же те, кто как раз обслуживал этих поклонников прожигания жизни. Никакой опасности на первый взгляд. Среди разношерстного народа были также и актеры театра, не участвующие в сегодняшнем спектакле, но пока еще не имеющие возможности покинуть место работы. Юу не столько следил глазами за появлением человека, приславшего письмо, сколько за хохочущей компанией работников театра. Он надеялся, что к ним может присоединится Шиндо. Чтобы не опоздать на встречу, Юичиро был вынужден отказать себе в удовольствии сходить на спектакль. Прошлые несколько выступлений, ему также довелось пропустить. Выходило, что после того разговора утром на лестничной клетке им так и не довелось увидеться с Микаэлем, ведь тот по-прежнему не появлялся в квартире. Так неудачно складывались обстоятельства, не позволявшие двум молодым людям пересечься и хоть на несколько минут остаться наедине, залатать образовавшуюся дыру в их отношениях, с каждым днем увеличивающуюся в размерах. Прореху, нагнетающую обстановку, взращивающую ложные суждения, заставляющую обоих тонуть в бездне собственных иллюзий. Как таковой ссоры не произошло, скорее недопонимание, которое легко было бы устранить займись они этим с самого начала, но заботы повседневности требовали своего и их невозможно было игнорировать, как не пытайся. Были дела более насущного характера и им, вопреки всему, пришлось отдавать свое время. Ошибка или же обязательство перед миром, требующим уделить ему внимание? Пока не дан четкий ответ на этот вопрос человечество будет совершать глупости, отдаваясь с головой мелочам и забывая о ценном. Примерно без пяти девять к входу подъехал черный, блестящий автомобиль из которого вышел мужчина в темных очках, строго одетый. Он был не похож ни на кого из гостей квартала, а потому Юу сразу обратил на него внимание. Поскольку он не двигался с места, ожидая подле машины, Амане сам пошел к нему. Это был явно не наставник театральной труппы, однако помимо него здесь не присутствовал ни один человек, который по мнению Юу мог бы оставить подобную записку. Все шли по своим делам и только этот оставался ждать на месте. «Кто он такой? — думал Юичиро, неторопливо приближаясь к парковочному месту. — Зачем ему понадобилось встретиться со мной?» — Простите, — обратился Юу к мужчине, на всякий случай держа в руке письмо. — Амане Юичиро? — тотчас осведомился мужчина, взглянув на Юу сквозь темные стекла очков. — Да. — Как раз вовремя, — одобрительно кивнул он и прежде чем Юу успел задать вопрос, сказал: — Прошу, садитесь в машину. Я отвезу Вас к своему шефу. — К Вашему шефу? — вздрогнул Амане. — А разве это не Вы назначили мне встречу, прислав эту записку? «Или если этот человек от Батори, почему нам нужно куда-то ехать, если он работает тут?» — Нет. Я всего лишь исполнитель. Мой хозяин собирался приехать сам, но возникли срочные дела. Сожалея о неудобстве, он прислал за Вами машину. Садитесь и поедем. Как бы подозрительно и странно не выглядела ситуация со стороны, Юичиро пока не ощущал подвоха, а посему все же рискнул. Совсем скоро он был доставлен из квартала развлечений в деловой центр города, наполняемый небоскребами, в каждом светящемся окне коего располагался офис. Возле одного из таких исполинов и остановился автомобиль, и водитель пригласил Юу следовать к входу, где потребуется только назвать свое имя охране, а дальше его проведут куда требуется. «Вот это да, — мысленно сказал себе Амане, осматривая светящееся стеклянное здание, — в жизни бы не подумал, что попаду в подобное место, собираясь просто обсудить свои личные дела. Какое отношение к бизнес-центру имеет Ферид Батори? Тут что, его второй фронт работы или как?» Юичиро все еще был уверен, что именно Ферид Батори явился организатором этой встречи. Почему? Да потому что попросту не знал больше тех, кто так или иначе хотел бы говорить с ним. Ни Лилиас с его дружками, ни тот уголовник, ни уж тем более Шиндо не стали бы прибегать к подобным ходам, пожелай они разговаривать с ним. Окружающая обстановка офисных помещений заставляла Юу нервничать. Он был безумно рад, когда, оказавшись почти на самом верху здания и миновав бесчисленные коридоры, девушка, сопровождавшая его по этому лабиринту, наконец остановилась. — Вы можете проходить, — мягко сказала она, указывая парню на дверь. — Эм, а разве не нужно сначала сообщить? — с легким недоумением спросил Юу, зная как это обычно происходит в подобных местах. Вот так просто зайти к кому-либо — неприемлемо. — Вас уже ждут, — улыбнулась на это она. — Проходите. «Уже ждут?» — недоверие к происходящему на секунду резануло сознание, однако секретарша выглядела весьма миролюбиво, и Юу ничего не оставалось кроме как войти. Обставленный в неоготическом стиле просторный кабинет изобличал в его хозяине человека с тонким, художественным вкусом. Любителя изящной роскоши и старины, гармонично сочетающейся с современным дизайном. Экстравагантная неординарность и самобытность в деталях. Сам его владелец сидел на софе, держа в руках какие-то бумаги, но как только вошли, отложил документы на аккуратный столик и устремил на гостей доброжелательный взор. — Добрый вечер, — прозвучал его мягкий, приятный голос. — Вы? — Юу распахнул глаза от удивления. Перед ним находился тот самый мужчина, что в злополучный вечер его неудавшихся переговоров с наставником, составлял компанию Батори за ужином. — Как вижу, Вы удивлены, — тонкая улыбка играла на губах мужчины, прямо смотревшего в лицо собеседника. Как и в прошлый раз от этого человека исходила какая-то мощная, можно даже сказать подавляющая энергетика, совершенно не соответствовавшая деликатному облику этой личности голубых кровей. — Впрочем, пожалуй, я и сам был бы удивлен окажись на Вашем месте. Мы ведь по сути не знакомы. А получить послание от незнакомца то еще удовольствие. — Значит, это Вы прислали мне записку? — доставая из кармана письмо, уточнил Юу, хотя сомневаться в этом уже не приходилось. — Я хотел поговорить с Вами, Юичиро. Присаживайтесь, будьте любезны. — И обращаясь к секретарше, оставшейся смиренно ждать у двери, попросил: — Два кофе, пожалуйста. — О, нет, благодарю, — поспешил отказаться Амане, присев на край второго дивана, располагавшегося по другую сторону стеклянного столика. Бросив взгляд вправо, он просто не смог проигнорировать чудеснейший вид на панораму ночного города открывавшегося с высоты небоскреба. — Нет? — слегка удивился Шикама Доджи. — Что же… — и, пожав плечами, он просто отослал девушку. — Итак, я хотел поговорить с Вами, — продолжил Доджи, сложив на бедре руки. — Я ждал у театра, как было сказано в послании. — Ох, верно, но мне показалось, что наш разговор пройдет успешнее именно здесь, — с улыбкой ответил Доджи. «Вот как, значит, он и не собирался приезжать. С самого начала он хотел говорить со мной на своей территории, а пояснение водителя о появившихся делах, всего лишь обман. Странно все это как-то» — Откровенно говоря, я не имею ни малейшего представления о теме нашего разговора, — признался Амане. — Да? А как по мне, в свете последних событий, она очевидна, — спокойно произнес Шикама. «Что он имеет в виду?» — Юу насторожился. — Я прошу прощенья, но став невольным свидетелем Вашего обращения к господину Батори, я невольно заинтересовался этим делом. — Правда? И что же? — И поскольку я видел к чему привели Ваши переговоры, решил вмешаться. Надеюсь, Вы не станете осуждать меня за излишнее любопытство и вторжение в чужие секреты? — Смотря с какой целью Вы вторгаетесь в них, — серьезно ответил Юу. Доджи усмехнулся. Ему импонировало поведение этого юноши, державшегося уверенно. Хотя скорее всего эту уверенность давало ему незнание истинного положения дел. — О, своим вторжением я не принесу никаких разрушений. Это скорее миротворческий жест. — Простите, господин…. — Доджи, — подсказал Шикама. — Господин Доджи, я все еще не совсем понимаю с какой целью я здесь. — Скажем так, я могу быть Вам полезен в решении некоторых Ваших дел. — Вы? — недоверчиво покосился на него Юичиро. «Каким образом этот аристократ-бизнесмен может помочь ему узнать информацию о Кабуки» — Именно так, — кивнул Доджи. — Не удивляйтесь, Юичиро. Но мне известно ничуть не меньше, чем господину Фериду и уж поверьте мои возможности также ничем не уступают его. Исходя из этого, я говорю Вам, Вы можете обратиться ко мне с той же просьбой, что и к нему, так, словно бы перед Вами находился он. — Я нисколько не сомневаюсь в Ваших возможностях, однако что до знаний… — Юичиро слегка замешкался. — Я хотел говорить с господином Батори именно потому, что он является одинм из руководителей театра и мог бы дать мне ответы на некоторые вопросы… — Понимаю, — кивнул Шикама. — Вы сомневаетесь, сможете ли получить от меня те сведенья, которые получили бы от моего друга, вращающегося непосредственно в этой сфере, так? — Ну да. — В таком случае, могу Вас уверить, я, так уж сложилось, имею некоторые представления абсолютно обо всем, что касается дел господина Батори. Мне известны все тонкости работы людей, имевших счастье или несчастье попасть в этот храм древнего искусства. Поэтому если Вам еще актуален тот вопрос, с которым Вы пришли к моему другу, то… — Еще как! — несдержанно выпалил Амане. Неужели! Неужели нашелся тот, кто скажет ему правду! — Я хочу знать все, все что только возможно! Пожалуйста, если Вы действительно можете мне помочь и ответить, как есть, я умоляю, сделайте это. Скажите мне все что знаете! — Я нисколько не сомневался в Вас и Вашем стремлении, — усмехнулся Доджи. — То рвение, с каким Вы стремились завладеть вниманием господина Батори, показалось мне весьма привлекательным, заслуживающим уважения. Увы, мой друг видимо воспринял это иначе. И теперь я готов возместить его оплошность, поведав Вам вместо него все, что Вы бы хотели услышать. — Вы не представляете, как для меня это важно. Я даже не знаю, как Вас благодарить за такую любезность, — Юичиро не был убежден сможет ли этот человек дать ему ответы, но поскольку так сложилось, он обязан был попробовать узнать у него хоть что-то. В крайнем случае, если он не сумеет ответить внятно, можно будет попросить его хотя бы выяснить то, что необходимо по его каналам. Разумеется, Юу готов был оплатить чужое время и усилия лишь бы только добиться своего. Конечно оставалось загадкой, почему вдруг этот влиятельный человек, решил оказать ему такую услугу, но будучи под властью эмоций, он не спешил задумываться над этим. Воспринимал это скорее, как удачное стечение обстоятельств. — О, какие могут быть благодарности! — сказал мужчина. — Вы должны сказать «спасибо» самому себе. За то, что сумели покорить меня своим пылом, настойчивостью, силой убеждения и желания. Столь редкие, а посему ценные качества в наше сумасшедшее время. Ну, пожалуй, не станем откладывать. Расскажите мне в чем состоит суть Вашей просьбы к господину Фериду, и я подумаю, чем смогу быть Вам полезен. Шикама идеально разыграл из себя ничего несведущего в делах между Феридом и Юу постороннего наблюдателя, никак не выдав того, что знал на самом деле, благодаря старанию своего водителя. Юичиро же в свою очередь рассказал ему, для чего он приходил к Батори и какие в общем цели преследовал. Он оставил в тайне лишь причины, по которым собирался избавить Мику от зависимости Кабуки, ибо посчитал их слишком личными, чтобы озвучивать кому-либо, пусть даже и тому, кто согласился помочь. — Получается, Вы намереваетесь освободить Микаэля Шиндо, выкупив его из театра, — медленно, будто слышит эту информацию впервые и теперь тщательно обдумывает ее, проговорил Доджи. — Именно так, — решительно кивнул Юу. — Я хочу, чтобы он перестал зависеть от Кабуки раз и навсегда. — А для этого Вам всего лишь необходимо знать условия его освобождения?.. — Да, именно для этого я разыскал Батори. Мне сказали, что он именно тот, кто может это знать. — Вас верно направили. В самом деле, именно Ферид является тем, кто заведует этим административным вопросом. По крайней мере, он первая инстанция, затем следует вторая в лице самой дирекции театра. — Примерно так мне и было сказано. Но сунувшись напрямую к нему, я тут же потерпел неудачу. А если мне не повезло тут, что уж говорить о походе к более важным людям их конторы. — Да, согласен, дело непростое. Юичиро вздохнул. Последние фразы Доджи надежды не внушали. Ненадолго в кабинете воцарилась пауза. — На самом деле, — первым нарушил ее Шикама, — условия не так уж невыполнимы. Предложив администрации определенную сумму, Вы можете разорвать контракт, связывающий с ней актера. — И только? — изумился простоте решения Юичиро. — А что Вы думали, Вас отправят за тридевять земель, туда не знаю куда, принести то, не знаю что? Нет, условия вполне сопоставимые с законами нашего приземленного общества и очень даже выполнимые. Если у Вас имеется определенная сумма… — Найдется, — твердо заявил Юу. — Если не сейчас так позже, но непременно найдется. — Вот это решимость, — усмехнулся Доджи. — Но, должен Вас предупредить, что дело в которое Вы ввязываетесь, желая выкупить из театра именно этого молодого человека, не такое уж простое. И дело вовсе не в деньгах, которую придется уплатить за юношу, столь популярного у зрителя, что он готов ехать с другого конца земли, лишь бы только иметь возможность увидеть его выступление. — Меня не пугают трудности. Я учел сложности о которых Вы пытаетесь мне сказать, но скажу, что так или иначе, а сделаю это для него, чего бы мне это не стоило, — Амане прямо взглянув в черные, пронзительные глаза мужчины. — Я хочу вытащить его оттуда и неважно что мне еще придется снести ради этого, — он непроизвольно коснулся рукой места на своем лице, где еще виднелся след от тяжелого кулака Дона. Шикама не пропустил мимо этот жест, моментально сделав свои собственные выводы. — Стало быть, у Вас даже есть какой-то план на этот счет? — Можно сказать и так. — Хм… В таком случае, есть гарантия на успех. Главное, чтобы все было четко продуманно раньше, чем Вы начнете действовать. В противном случае, ничего не выйдет. — Господин Доджи, — Юу прямо посмотрел на мужчину. — Скажите, почему Вы решили мне помочь, ведь Ваш друг был против того, чтобы разглашать информацию? — Я ведь уже кажется сказал, я просто не могу устоять перед целеустремленными людьми, — усмехнулся Шикама. Ответ показался Юичиро поверхностным, не совсем правдивым, но с другой стороны, почему это не может быть правдой? Каждый человек может иметь свои слабости и странности, так почему именно у этого мужчины не могло быть подобного пунктика в его мировоззрении. Все неважно, если он даст ему необходимые ключи. — Так Вам известна сумма, которую нужно внести, чтобы Микаэль забыл о театре? — прямо осведомился Юичиро. Шикама лишь едва заметно усмехнулся.

***

— Я благодарю Вас, господин Доджи, — услышав все, чтобы необходимо, поднявшись, Юичиро склонил голову в знак глубочайшей признательности. — Я в долгу перед Вами за Вашу услугу. «Поразительно, как еще могут существовать такие личности. Владение такой компанией не сделало его высокомерным, заносчивым человеком, как обычно случается с людьми, получившими власть. Как же хорошо, что в тот день, он тоже находился в ресторане» Все эти суждения пронеслись в голове парня за доли секунды, лишь пока он делал поклон. — Если я еще могу быть Вам полезен, только скажите, — любезно ответил ему Шикама. — Я не смею больше злоупотреблять Вашим добрым отношением. Вы и так сделали для меня больше, чем должны были, — в сердцах сказал Юу. «Глупец. Считает, будто я открыл ему правду будучи покоренным его искренностью, — мысленно улыбнулся Шикама Доджи, глядя на лучащегося благодарностью юношу. — Бывают же такие наивные… Дети… Так или иначе, мне все равно, что думает этот парень… Ведь теперь у него есть все необходимые козыри. Если у него все получится, Микаэль Шиндо навсегда исчезнет из нашей жизни» — Похоже, мы обо всем договорились, — заговорил Доджи. Юичиро уже было собрался снова поблагодарить и уйти, уже даже открыл было рот, но тут в дверь кабинета снова постучали. — Господин Доджи, прошу прощенья, что отвлекаю, — это была та самая девушка, проводившая Амане к своему шефу, — но Вы сказали, что когда он прибудет, чтобы я сразу доложила. — Да-да, мы уже закончили, пригласи его ко мне. — Так он уже здесь и… — она не договорила, ибо дверь распахнулась полностью и в кабинет вошел высокий, статный мужчина в черном длинном плаще. Вид его был слегка потрепанный, что говорило о спешке, и слегка усталый. Возможно он проделал длинный путь, прежде чем оказался тут. — Ты хотел меня видеть? Для чего? — пришедший мрачно взглянул на президента компании, но потом заметил еще одного человека, находившегося в кабинете. Моментально его глаза расширились, наполнившись одновременно и гневом, и страхом; он перевел недоуменный взгляд на Доджи, который во всей этой обстановке сохранял спокойное и доброжелательное состояние духа. Примерно та же реакция пронзила и Юичиро. С той лишь разницей, что он испытал лишь невероятное удивление узрев в подобном месте человека, который не так давно припер его к стенке. «Откуда он здесь взялся? Почему он пришел к нему? Они знакомы?» — метались в голове мысли. «Этот паршивец, — в свою очередь кипел от негодования Дон. — Какого хрена он тут забыл? Почему он в компании моего брата! Шикама, как это понимать? Зачем ты привел сюда этого мальчишку?» — он устремил взгляд, требующий разъяснений на Шикаму. Но тот, игнорируя пыл, с которым глядел на него брат, непринужденно обратился к Амане: — Боюсь, на этом мы вынуждены прервать нашу славную беседу. — Д-да, конечно, благодарю еще раз, — Юу с трудом оторвал взгляд от вновь прибывшего, после чего раздираемый самыми разными чувствами, постарался быстро покинуть кабинет, где его ждала девушка, дабы сопроводить до лифта. Как только братья остались вдвоем, Дон выпалил, забыв обо всем: — Как это понимать? Что этот сопляк тут делает, Ши? — А Вы разве знакомы? — взяв со стола отложенные ранее документы, флегматично спросил старший Доджи. Этот простой вопрос моментально охладил пыл главаря шайки, дав понять, насколько же он сглупил. — Ну, в общем… — он не знал, что и сказать. — Не так чтобы знакомы… Просто… — Всё понятно, — вздохнув, Шикама выпрямился и элегантно прошел и сел за свой рабочий стол. — Может быть тебе и понятно, да только вот я совершено не понимаю, что связывает тебя и этого мальчишку. Как так случилось, что он оказался в твоем офисе? — плохо скрывая свою гнев, выдавил Дон. — Проблема, которая привела его ко мне носит весьма деликатный характер, — мягко сообщил Шикама. — Что это значит? — все еще не понимал Дон. — Этот юноша обратился ко мне с крайне необычной просьбой. — С какой это? — фыркнул Дон, которому вся эта ситуация совершенно не нравилась. С чего бы вдруг этот мальчишка пришел к его брату? Как он вообще узнал кто есть он и кем ему приходиться Шикама? Каким образом они оказались в связке? Что затеял его брат? Зачем позволил мальчишке прийти? Как долго они знают друг друга, что этот парень смеет вот так запросто являться в офис к Шикаме? Неужели ему хватило наглости и самоуверенности прийти с жалобой? Именно эти мысли пробудили в душе Дона страх, как только он вошел и увидел Юичиро в обществе Шикамы. Это была секундное помутнение, развеявшееся моментально. Дон был не из тех людей, кто страшился и уж тем более, он знал, что опасаться ему нечего. Его брат, каким бы он ни был, что бы ему не донесли, не позволит себе причинить ему вред. А уж тем более, когда информация исходит от подобной мелочи вроде этого Амане. Вот поводов для ненависти у Дона было куда как больше. Надо сказать, что он шел к брату не в самом лучшем расположении духа. Вчерашняя столкновение с Микаэлем наложило свой след на душу этого человека. Слова Шиндо, произнесенные в таком взвинченном состоянии, его сумасшедшие действия, безумные признания… Они были точно кривым кинжалом, пробившим сердце. Так ничего толком не ответив Микаэлю в тот вечер, он просто ушел, но это не значило, что он отступил. Чтобы там ни говорил Мика, он не собирался бросать всё. Микаэль сумасшедший, актер, эмоциональный, чувствительный. Разве можно полагаться на его мимолетные чувства? Тем более, он не из добропорядочных граждан страны. Сегодня привязка одна, а завтра другая и каждая последующая не уступает по силе предыдущей. Уже на следующий день мужчина горько сожалел, что упустил шанс воспользоваться предложением. Если бы он не сглупил, поддавшись истерике примы, и все-таки переспал с ним, наверняка Шиндо бы и думать забыл о каком-то мальчишке. Злой и раздраженный, терзаемый собственной проявленной слабостью, еще больше ненавидящий своего соперника, из-за которого также мучился сожалением, что не убил его прямо там, в подворотне, тогда можно было бы избежать стольких проблем, а он, как последний кретин, просто пригрозил и оставил в покое, — он явился сегодня к своему брату. Не мудрено, что при виде парня, по какому-то невероятному стечению обстоятельств оказавшемуся в обществе Шикамы, он едва сдержался. — Что за просьба? — повторил свой вопрос Дон. — Как он вообще посмел у тебя что-либо просить? — Так уж сложилось, — развел руками Шикама. — А просьба его заключалась в том, чтобы я поведал ему о кое-какой информации, крайне важной для него. — Он пришел к тебе за информацией? Что за чушь? — Зря сомневаешься. Ведь это чистая правда, мой дорогой брат. — И ты вот так вот взял и рассказал ему всё, что он хотел? — недоверчиво поглядел на него Дон. — А почему бы и нет? — Я определенно не понимаю тебя. К чему эта комедия? — Это вовсе не комедия, а самая настоящая истина. Когда я услышал одну замечательную историю, просто не сумел остаться равнодушным к ее героям. — Историю? Какую еще историю? — Дону все больше казалось, что Шикама издевается над ним. — Неужели ты хочешь, чтобы мы говорили именно так? — старший Доджи сделал изящный жест рукой, описывая Дона, который так и стоял посреди кабинета. Уразумев намек, мужчина прошел и небрежно опустился на стул, хотя все эти формальности не в меру раздражали в данный момент. — Итак, что же такого наплел тебе этот мозгляк? — стараясь быть непринужденным, осведомился Дон. — Он поведал мне о своем намеренье и, услышав краткую предысторию, которая как раз привела его к такому решению, я просто не сумел остаться в стороне. — Ха, интересно! — Все дело в том, что он намерен выкупить кое-кого кое-откуда. Он страстно лелеет эту мечту. Разве тут можно устоять? — С каких пор тебя занимает подобный бред? Он хотел еще добавить «приличествующий только сентиментальным идиотам», но проявляя должное уважение к брату сдержался от соблазна. Хотя и смотрел на брата, будто тот повредился в уме. Однако, что страшнее всего, и он это понимал, его старший брат был при ясном уме.  — Кого вытащить? Откуда? Почему бы не сказать прямо! Глаза Шикамы лукаво сузились. — Хорошо, — маска доброжелательности слетела с него, точно ее и не бывало прежде. В голосе появилось снисхождение и презрение. — Скажу, без обиняков. Этот парень пришел ко мне спросить, как можно выкупить из театра Кабуки Микаэля Шиндо, с которым его, по всей видимости связывают очень даже тесные отношения, не в пример твоим, причем уже достаточно продолжительное время. — Что? — возмущение и гнев вновь наполнили разум мужчины. Он вцепился руками к подлокотники кресла. — Микаэля? Он? Выкупить? — Можешь мне поверить, — с некоторой печалью ответил Шикама. — Я был бы рад солгать, назвав иную причину его прихода сюда, но я не стану. Я хочу, чтобы ты знал правду и наконец-то сделал верные выводы. — Я убью его. Как он посмел? — Дон весь дрожал. — Я его на куски порву! Он! Он мне за все ответит! «Мика. Нет! Я не позволю чтобы какой пацан отнял его у меня! Не позволю! Никогда!» Он уже готов был вскочить и броситься за Юичиро, когда вдруг прозвучал голос Шикамы, подействовавший точно ведро холодной воды, пролитой на голову в мороз: — Успокойся! — Я спокоен, — выдавил Дон. — Абсолютно спокоен. — Я отлично понимаю, что ты сейчас чувствуешь. — Да неужели? Ты? — он иронично взглянул на Шикаму. — Дон, я предупреждал тебя. И теперь ты все видишь сам. Забудь его. Забудь навсегда. Нельзя заполучить то, чего нет. Микаэль Шиндо — пустышка. Он ловко провел тебя. Так, прошу, не становись посмешищем, которое вскорости начнут презирать другие. Тебе, как лидеру, поверь, это чести не делает. Тебя должны ценить и уважать. — По-твоему, я выгляжу глупо? — хмыкнул мужчина. — А как сам думаешь? — Пожалуй, — склонил голову Дон, изо всех сил подавляя досаду, что разрывала его изнутри. — Единственная моя просьба, и после сегодняшнего, ты должен был понять, она тебе же во благо. Оставь его. Пусть живет, как хочет. Ты уже достаточно помучился, пытаясь добиться его. И что ты получил, кроме боли и унижения? Ты хоть чего-то от него добился, кроме вранья и измены? Подумай, Дон, на кого ты тратишь свои силы и время, на эту шваль, готовую отдаться всем и каждому? Даже этот случай, с этим мальчишкой. Неужели он не показателен для тебя? — Так ты нарочно все подстроил, да? — хмыкнул Дон и устремил презрительный взор на брата. — Специально привел его сюда примерно в то время, когда должен был встретиться со мной? Чтобы мы столкнулись и ты лишний раз ткнул меня носом в мою оплошность? — Я хочу, чтобы ты перестал жить вчерашним днем и задумался наконец о будущем. А какие методы я для этого использую уже не имеет значение, только бы ты услышал меня наконец. Пожалуй, я впервые пытаюсь говорить с тобой, как старший брат. — А знаешь, личина главы местной преступной организации тебе больше к лицу, чем облик доброго родственника, желающего счастья своим близким, — не без иронии ответил ему Дон. — В таком случае, я скажу тебе, как твой непосредственный босс. Вот мой приказ — никогда не смей более приближаться ни к Шиндо, ни к Амане. Если я узнаю, что ты опять устраиваешь разборки с кем-либо из них… У Дона перехватило дыхание. — Поверь, мне известно о вашей стычке около недели назад, — сухо произнес старший Доджи, не спуская острого взгляда с лица брата. — Я не намерен терпеть такое глупое расходование энергии своих людей, как улаживание столь ничтожных конфликтов, затеваемых моим родным братом из-за несчастной любви. Это подрывает твой авторитет, не говоря уже о моем. Я итак слишком долго закрывал на это глаза, позволяя своему брату унижаться перед какой-то шлюхой. Теперь довольно. Если ты не успокоишься сам, в игру вступлю я. И не пощажу никого, будь уверен. — А разве ты этого уже не сделал? — Как ты заметил, пока я еще сохраняю лояльность, ограничиваясь лишь тем, что показываю тебе истинное лицо твоего «избранника», в надежде, что ты сам сделаешь нужные выводы, — хладнокровно ответил старший Доджи. Дон некоторое время молчал. Шикама же не мешал ему размышлять. — Не нужно больше никаких действий, — сказал наконец Дон. — Я все понял. Произнеся это, он поднялся и направился к двери. Сомнений в том, что брат пригласил его только ради этого разговора и предшествующей ему показательной сцены, больше не возникало. — И ты оставишь его? — прозвучал строгий вопрос, когда он уже взялся за ручку двери. — Да. Теперь, да. Дверь за Доном закрылась, Шикама откинулся на спинку кресла и устремил расслабленный взор из-под полуприкрытых век в потолок. — Осознание истины — великая боль и то же время великое благо. Оно позволяет иначе взглянуть на многие вещи, осознать их ценность или наоборот ничтожность, дает возможность возвыситься над собой прежним и другими. Похоже, братец мой, ты пришел ко мне уже наполовину познавший болезненную истину. Я заметил это по твоим глазам. Мой спектакль лишь помог тебе принять окончательное решение, которое уже и так поселилось в тебе, но ты не мог найти повода озвучить его. Теперь же… в тебе растворились последние сомнения. А сейчас возвратимся немного назад, к Юичиро. Шокированный появлением Дона в кабинете Доджи, он, невзирая на переполнявшие его эмоции, не мог не думать о том, для чего этот человек явился сюда. Странность в сходности некоторых черт между этими двумя, совершенно не похожими друг на друга мужчин, снова бросилась в глаза. А потому, он не сумел сдержать своего любопытства, крайне обоснованного в данной ситуации, и обратился к девушке-секретарю ведшей его коридорами здания. — Скажите, а кто этот мужчина, что остался в кабинете господина Доджи? — О, Вы не знаете? — поразилась она так, будто искренне верила в то, что о таком должен знать всяк живущий. Тем не менее Юу отрицательно покачал головой. — Это же родной брат, господина Доджи — Дон Доджи. — Брат? — изумился Юу не меньше, чем когда увидел Дона в кабинете. — Это его брат? — Да, — просто ответила секретарша. — Младший брат шефа. «Как такое возможно, чтобы у такого холеного, утонченного человека, был такой брат? Впрочем» — Юу должен был отдать должное, сам Дон также не выглядел неотесанным мужланом, просто он придерживался иного, более развязного стиля нежели его непосредственный родственник, но в определенной манерности и задатках вкуса ему также нельзя было отказать. Теперь становилось понятным, почему впервые увидав Шикаму, его бросило в дрожь ассоциаций. Они и впрямь были родней, причем настолько близкой, что это наводило на опасения. Ведь прошлое столкновение с Доном не принесло ничего хорошего. Все было так странно. Если этот тип и впрямь любовник Микаэля или же имеет на него виды, почему его родной брат с такой легкостью открывает ему условия освобождения Шиндо? Как это понимать? Что если это уловка двух братьев и на самом деле, таким образом Доджи старший навел его на ложный след в угоду своему брату и другу, о котором также не следует забывать? Удивительно, как он вообще так хорошо принял его. А может старшему Доджи неизвестно, что творится в личной жизни его брата и только поэтому он так спокойно рассказал Юу правду? Тогда что же будет, когда он все узнает? Вдруг он начнет препятствовать? Доджи на короткой ноге с Батори и что если они вместе задумают чинить козни? Двум таким личностям ничего не стоит договориться и действовать сообща против него? Боже мой, час от часу не легче. Голова Юичиро просто разрывалась от обилия информации и вариантов возможного развития событий. Больше всего его страшила ложность предоставленной Доджи старшим информации. Если он действовал в интересах своего брата, он мог просто соврать и выходит, что радость Юу чересчур поспешна и на самом деле, он как был ни с чем, так и остается. — Как же мне быть, — Юичиро прикусил большой палец. — Верить его словам или же нет? Может мне вообще следует остерегаться? Эти два брата, один из которых владелец солидной компании, а второй задействован в какой-то бандитской группировке и один явно покрывает выходки другого, могут стать серьезной проблемой. — Во что же я впутался, Мика, последовав за тобой в твой мир?.. Я ведь не хочу иметь дело с подобными вещами, затрагивающими столь серьезные дела. Это просто не по мне. Фууух, — оставшись у входа в здание и подпирая собой одну из колонн, он медленно выдохнул, потирая висок. — Я просто не знаю, как мне теперь быть и что делать… Я совсем запутался… Уже не различаю, где свет, где тьма… Просто хочу быть рядом с тобой. Но такое впечатление, будто весь мир ополчился против этого моего желания. Так много тех, кто питает такие же чувства, как и я, что я просто не знаю, смогу ли я прорваться сквозь этот сбивающий с ног поток. А ты стоишь на вершине, где-то вдали и я не могу понять твои мыслей, твоих чувств, твоих истинных желаний. Брожу на ощупь в кромешной мгле, наталкиваюсь на что-то и пытаюсь уловить в этом смысл. Юичиро не торопился уходить. Пусть это место не вызывало у него желаний подольше оставаться в нем, но после пережитых эмоций ему требовалось немного времени, чтобы прийти в себя. К тому же его продолжали одолевать всяческие демоны. Таким образом, сам того не планируя, он оставался при входе в здание до тех пор, пока из него не появился Дон. Оба соперника сразу заметили друг друга. Но ни один ни другой не подали виду, что их это как-то настораживает. Юичиро, теперь уже убедившись в возможностях Дона, просто смотрел на него твердым взглядом, понимая, что перед ним возможно ухажер Шиндо, который в случае чего не преминет снова разобраться с ним и эта стычка может закончиться куда плачевнее, нежели прошлая. Однако Юу не хотел, чтобы соперник изобличил страх в его облике и оставался спокойным. В то же время Дон, мысленно еще находящийся в кабинете со старшим братом и участвующий в разговоре, хмуро поглядел на Амане. Видя настрой мужчины, Юичиро был убежден, что сейчас придется выяснять отношения, но к его удивлению, тот прошел мимо. Юу ничего не мог понять. Куда подевалось воинственное настроение того, кто в прошлый раз чуть было не убил его, пытаясь отвадить от Мики? Что произошло? Почему он так спокойно реагирует? Пока юноша терялся в догадках, Дон остановился и обернувшись через плечо произнес, сдержанно, твердо: — Делай, что задумал, мешать не стану. Но учти, профукаешь его раз, больше на шаг не подойдешь. Ты меня понял? «Что? — в который раз день Юу переживал подобное потрясение. — Что он сейчас сказал? Он… что, сейчас отдал мне Мику?.. Я правильно понял?» — Да, — тихо ответил Юичиро, вдруг осознав поступок Дона. — Благодарю… — Засунь свою благодарность знаешь куда? — огрызнулся Дон, но потом взял себя в руки и с презрением добавил: — Если бы не его просьба, я бы с тобой тут в жизни не церемонился. — Его? Чья просьба? — вздрогнул Юичиро, почему-то сразу подумав о Шикаме. — Черт, — усмехнулся Дон, хлопнув себя рукой по лбу, — что он в тебе нашел? Ты же полный остолоп. Давай, — он обернулся к Юу, весьма раздраженный. — Проваливай отсюда, пока я не передумал. Амане не надо было уговаривать. Кивнув в знак согласия и признательности, он быстро растворился в ночи улицы. Дон же направился по своим делам. Таким образом этот вечер принес и свои радости, и свои печали каждому, кто так или иначе был затронут в этой истории. Во всяком случае, поводов для осознания многих вещей стало куда как больше. Неторопливо, будто в полусне, Юичиро идет по наполненной светом и весельем улице. Вроде бы кое что разрешилось и должно стать легче нести свой груз, да только не так-то его просто порой сбросить, как кажется. Освободившись от одного, мы часто порой начинаем вспоминать о другом, что не меньше заставляет наше сердце сжиматься в тисках, чем нерешенные проблемы дня. Есть нечто что гложет куда сильнее и стоит только дать слабину, как оно прорывается сквозь установленный барьер и наполняет серой печалью сердце. Микаэль… Сколько усилий и стараний было и будет еще приложено, дабы отдать ту дань своему жестокому богу, что поощрил его, вручив бесценнейший дар обладания мечтой. Но тяготит сердце тоска за тем, кто так давно не давал о себе знать, сдавливает колючей проволкой сердце вина, что сам допустил такое, упустив момент, не попытавшись добиться встречи вовремя. Наоборот, испугался, решил пощадить свою душу оставив выяснения на потом, но которая в итоге только стала болеть сильнее. Ведь шли дни, а Мики не было. Для влюбленного каждый час расставания кажется невыносимым, особенно когда есть неразрешенные конфликты с близким человеком, а тут прошел не один час и не два, и даже не день. Гораздо больше. Мирская суета, цветные огни, смех, доносящийся из каждого угла, все это кажется таким неестественным, призрачным, далеким. Будто смотришь на всеобщий праздник издалека, совершенно не ощущая себя его непосредственной частью. Появляясь из недр ночного неба, и медленно спускаясь на землю, белые крупинки снега то тут, то там, ложатся на дорогу. Склонив голову, Юу идет сквозь встречную толпу, не замечая никого. Ноги сами несут его туда, где не так давно он испытал одну из тех мимолетных минут радости, что дарует нам жизнь. Когда на душе неспокойно, всегда хочется наполнить себя если не новыми мгновеньями слепого счастья, то хотя бы вспомнить старые, зачастую более ценные. Уже слишком поздно, чтобы предпринимать какие-то действия. Остается лишь томиться в бездействии остаток дня, зализывая раны, которые сам же себе и нанес. Молодой человек входит в сквер. Бросив усталый, тяжелый взгляд на одну из ближайших скамей, он, держа руки в карманах, постояв минуту, размеренной походкой идет и присаживается рядом с другим молодым человеком, также выбравшим именно эту скамью для краткого отдыха от всеобщей карусели бытия. Притом юноша, который сидел тут ранее, ничем не выдал свое недовольство, что некто вторгся в его зону, хотя оставалось еще куча свободных мест. Да и было ли оно, еще большой вопрос. Лучи фонаря почти не достигают единственной занятой скамьи во всем сквере, так что трудно разглядеть лицо человека, сокрытого капюшоном. Он просто сидит, не произнося ни слова. Лишь склоненная голова и опущенные узкие плечи говорят о гнетущих чувствах их обладателя. Амане также не произносит ни слова. Оба сидят в безмолвии некоторое время. И один и другой осмысливают для себя многие вещи, что так или иначе разъединили их посеяв смуту и сомнения, злость и враждебность, но также именно они и другие, более невероятные обстоятельства, свели их снова этим вечером, под темным сводом небес, вдали от общей праздности. Что это? Случайность или закономерность? Кто знает… Постепенно все тревоги и волнения отступают. Какими бы не были прошлые дни, присутствие здесь другого словно бы исцеляет кровоточащие раны, стирает прошлые обиды, разногласия, уносит ветром недопонимания. Будто бы то, что этот человек пришел сюда в такой час, уже само по себе искупает всю его провинность за былые грехи, взращивая зеленый росток, чудом пробившийся среди мертвой пустыни. Что-то не позволяет ни тому ни другом заговорить. Какая-то непонятная сила мешает рту раскрыться. Что это? Неужели ущемленная гордость накладывает печать на губы или это просто желание отдаться в руки моменту? А может быть тут просто не нужны слова? Не хочется вспоминать о дурном, начинать разбираться кто и когда первым поступил неправильно. Возможно поэтому оба сейчас молчат, где-то глубоко внутри понимая, что стоит вымолвить хоть слово и поток сразу нахлынувших чувств и речей уже будет не остановить. А ведь только все успокоилось… Закрыв глаза, Юу снова открывает их, когда чувствует, как коснулись его плеча и стало немного тяжелее. Высвобождая руки из карманов куртки, он обвивает плечи, склонившегося к нему Шиндо. В этот миг происходит полное примирение между душами, отчаянно нуждающимися в поддержке и находя ее лишь обретая друг друга. «Я все не мог понять, почему ты упорно молчишь, — думал Юу, — а сейчас кажется стал понимать. Я вдруг осознал одну истину — а что если ты оберегаешь меня? Именно потому ты умалчиваешь обо всем, отказываешься от помощи, жестокосердечно высмеиваешь все мои попытки помочь тебе, делаешь вид, будто для тебя не так важно быть со мной, хотя я ощущаю твою боль и как ты, может даже неосознанно тянешься ко мне, и всю те страдания, что ты причиняешь себе своими же действиями, ты терпишь только потому что знаешь положение вещей. Как я раньше не сообразил? Почему был так слеп и эгоистичен? Ты просто спасаешь меня, по-своему пытаешься укрыть от тех бед, что пророчит нам совместное существование! Ты знаешь всё, в то время, как я просто наивный дурак, ступивший за тобою в тень, не осознающий всех опасностей ночи, в которой родился и вырос ты. Ты часть этой тьмы, часть этого грязного, пропитанного людскими пороками мира и в то же время ты не такой как они все. Ты способен любить. Искренне, беззаветно, жертвуя всем, что у тебя есть и что для тебя самое ценное. Никто не верит в тебя, но я чувствую в тебе эту силу и не могу отказаться от тебя, чтобы ни происходило между нами. Будь я тебе безразличен, ты бы ни за что не стал охранять меня. Мой ангел, мой нежный и добрый ангел, пусть ты не настолько чист, как бы мне того хотелось, твои некогда белоснежные перья испачканы, но твоя душа была и остается незапятнанной. Каким же я был дураком, что смел сомневаться в тебе. Прости, прости меня за недоверие. Как же я люблю тебя… Прости…» Сердце сжимается в груди. К горлу подступает горький комок. Юу с трудом сдерживает чувства, что готовы вырваться в виде соленых слез безумной радости и любви. — Где ты был? — тихо шепчет он, касаясь губами головы Мики. Голос слегка дрожит, в нем слышен мягкий укор. — Ты внезапно исчез и я потерял покой. Тепло и трепет, с которым прижимают его руки Юичиро, заставляют вибрировать струны души с необычайной силой. Печаль и тоска, что не так давно властвовали внутри, перерождаются в светлую грусть. Шиндо закрывает глаза, поддаваясь без сожаления этому прекрасному чувству, плотнее прижимаясь к чужой груди, дабы каждой клеточкой впитать любовь, излучаемую тем, кто казалось отверг его. В отчаянье он пришел сюда, не питая более никаких надежд — ведь Юу не пришел на спектакль и не оставил о себе никаких весточек. Фактически прибыв сюда прощаться с недолгим, но славным прошлым, он был потрясен тем, что Юу тоже появился в этом памятном для обоих сквере. — Он вернулся пять дней назад и я отправился к нему, — также тихо ответил Микаэль. — Ты зря терзался, потому как знаешь, я не принадлежу себе. «Ничего, скоро это закончится… — Юу крепче прижимает к себе Шиндо. — Обещаю…» — Юу… — все больше расслабляясь в объятиях Амане, произносит Мика. — Не сбегай так больше… — Хорошо. Не буду… — Юу, мой, Юу…