The wolves, my love, will come, Taking us home where dust once was a man; Is there Life before a Death? Do we long too much and never let in?
Я никогда не думала, что однажды буду стоять перед клеткой с обезумевшим от Тьмы человеком, пока в моей голове звучат слова призрака Силы Дарта Вейдера, – и отчаянно тосковать по его внуку. Однако вот она я. Всё потому, что по прогнозам эпидемиологов осталась стандартная галактическая неделя до того, как Тёмная чума (джиаасджен, сказал тот заражённый) доберётся до Корусанта. И сердце Новой Республики заполнят безумные, воющие и озлобленные животные, бывшие когда-то людьми. Нам с Финном на Тионе не рады. Но особого выбора ни у нас, ни у тионцев нет. Каркарис и Каламари – океанические планеты, где в целом было бы сложнее проводить это, с позволения сказать, расследование. А вести о заражении пришли с Тиона сразу после того, как на Каламари забили тревогу. Им нужна помощь, нам – информация. Нас провели в лазарет, просторный и светлый. Существо в клетке из силового поля в углу зала смотрится здесь чуждо. Оно то кидается из стороны в сторону, проверяя границы своей тюрьмы, то ковыляет вдоль стены, кося в нашу сторону налитым кровью глазом. И всё это – на четырёх конечностях. Как будто… – Будто он совсем забыл, что человек, – бормочет Финн.Howl! Seven days to the wolves! Where will we be when they come? Seven days to the poison And a place in Heaven! Time drawing near as they come to take us...
– Так и есть, – киваю я. – Мастер Скайуокер тоже подтвердил. – Ты и сейчас с ним говоришь? – глаза Финна светятся почти детским восторгом. – А спроси у него что-нибудь про старую войну! А какой была мама Леи и Люка? А Лея в молодости? А… – Финн, мы тут делом заняты, – шиплю я на него. – Не мешай, прошу. Пережить бы это всё. Но что-то подсказывает мне, что кошмар только начинается. Собственно, сам Энакин и подсказывает… – Эти повадки мне знакомы. Это было давно, но… Похоже, этот человек ведёт себя как тук’ата. «Кто это?» – Гончие ситхов. Хранители гробниц, генномодифицированные животные, почти разумные, чувствительные к Силе и покорные Тёмной стороне. Есть только одно место, где они обитают до сих пор. «Что за место?» – Коррибан, планета ситхов. Её ещё называют Морабанд. – Финн, карту, – я не глядя протягиваю руку. Мой взгляд по-прежнему прикован к тому, что раньше было обычным работником местного космопорта – а теперь подвывает сорванным голосом и царапает пол заметно отросшими ногтями. Голограмма при свете дня нечёткая. Финн просит медсестру задёрнуть занавески. Заражённый в полумраке слегка успокаивается и озирается. Я нахожу на карте Тион, провожу воображаемую линию до Каламари, к Каркарису, дальше… – Морабанд, – киваю я. – Всё сходится. Зараза исходит оттуда. – Но как?! – недоумевает Финн, рассматривая карту. – Это же… Это пространство ситхов, оттуда давным-давно никто не прилетал! – Я пока тоже ни криффа не понимаю, – отвечаю я – не столько Финну, сколько Мастеру. – Разве ты не чувствуешь колебания в Силе? Они чудовищны. Даже сущности в Потоке не могли предположить, что случится, если часть Диады подвесят между жизнью и смертью. Его нет ни среди нас, ни среди живых – он на грани. Весы Мироздания пошатнулись. Тьма будто… обрела волю. «Так бывает? Так... бывало раньше?» – Нет, Рей. Как сказал бы мой Учитель, происходящее беспрецедентно. Мы не знаем, чего ждать. Но я могу предположить, что существа и духи ситхов на Коррибане служат проводником. Теперь волна Тьмы ползёт по Галактике, от одного существа с хотя бы мизерным количеством мидихлорианов в крови до другого. И расстояния для неё – не помеха. В эту секунду мне всё становится кристально ясно. До дрожи, до белых всполохов перед глазами. Не шутите с Балансом. Вот что Бен имел в виду. Бранс и его прихлебатели в Сенате – это всё их вина. Часть Диады, отвечающая за Тёмную сторону, отсутствует. Тьма уравновешивает Свет самовольно – и может сотворить ради этого что угодно.This is my church of choice, Love's strength standeth in love's sacrifice; For the rest, I have to say to you: I will dream like the god – And suffer like all the dead children...
– Откройте клетку, – решительно произношу я. – Уверена? – Финн с сомнением смотрит на меня. – Открывайте, – я киваю медсестре. Та с тревогой на лице трёт забинтованное запястье: видимо, заражённый успел навредить ей. – Финн, будь готов его зафиксировать. Не бойтесь, – поворачиваюсь я к испуганной девушке. – Я джедай, я знаю, что делаю. «Враньё, конечно. И не джедай я, и ни криффа не знаю. Но иначе нельзя.» Силовое поле пропадает, сестра выскакивает за дверь – а пациент бросается на нас. Финн реагирует моментально: просто хватает его сзади поперёк туловища. – Рей, что бы ты ни собралась делать – делай это скорее, – хрипит мой напарник, удерживая мечущегося заражённого. – В нём силищи, как в пятерых! Я выставляю вперёд руку и обращаюсь к Силе внутри меня. «Я – часть Диады. Я – гарант Баланса. В тебе есть Тьма. Во мне есть Свет. Позволь исцелить тебя. Позволь уравновесить тебя.» Моя ладонь ложится на покрытый испариной лоб. Хрип и вой затихают. Тьма отступает. Остаётся только сиплое дыхание, которое замедляется, пока пациент не выскальзывает из захвата Финна и не падает на пол. – Сработало! Рей, всё прошло, я чувствую!Howl! Seven days to the wolves! Where will we be when they come? Seven days to the poison And a place in Heaven! Time drawing near as they come to take us...
Я открываю глаза. Передо мной лежит мужчина средних лет в глубоком обмороке. Вены выглядят нормально. Только крайнее истощение и кровавые дорожки на щеках говорят о том, что с ним происходило. – Но, Рей, даже если ты научишь меня… На то, чтобы проделать это с каждым заражённым, уйдёт прорва времени, – сникает Финн. – Уж точно больше недели. – Я знаю, – киваю я. – Поэтому мы летим на Морабанд. – А там что? – Давай я на корабле расскажу. Нужно ещё связаться с генералом, будь он неладен. Нам понадобится вся помощь, какую он может предоставить. В конце концов, всё это во многом из-за него. – Я явно что-то пропустил, – Финн выразительно смотрит на меня. – Тебе придётся всё мне объяснить. – Это да, – вздыхаю я. – И, Финн, свяжись с Роуз. Им надо торопиться. Очень, очень торопиться…***
Нам выделили неплохой корабль. По крайней мере, здесь есть где спрятаться. Что я и делаю после всех объяснений, возгласов Финна и выстраивания маршрута до Коррибана. Я закрываю за собой дверь каюты – и только теперь позволяю себе до слёз зажмуриться, оседая на пол и шепча: – Как мне тебя не хватает… Бен, родной, как же мне не хватает тебя… Вернись скорее, пожалуйста, вернись ко мне… В груди по-прежнему жжётся и болит. И я ничего не могу с этим поделать. Всё, что я могу, – попытаться остановить Тьму на планете ситхов, откуда она исходит. И надеяться на то, что мои друзья всё сделают правильно. Бен нужен этой криффовой Галактике живым. Но ещё больше он нужен мне.Light the fire, feast, Chase the ghost, give in, Take the road less traveled by, Leave the city of fools, Turn every poet loose...
Генерал Теслин Бранс, устало потирая висок, вслушивался в сбивчивый рассказ форс-юзера Финна по комлинку. Доклад обнадёживал: источник заражения обнаружен, прекратить происходящее теперь не так уж сложно. И как никому до сих пор в голову не пришло выжечь этот рассадник Тьмы? «Старкиллера» у них, конечно, нет, но достаточное количество дредноутов может справиться с задачей. – Нам нужно подкрепление, генерал, – Финн будто прочёл его мысли. – Это целая планета с плохо изученной фауной и существами, которых вывели сами древние ситхи. Мы вдвоём не справимся, нужна поддержка с воздуха… – Я посмотрю, что можно сделать, – прервал его Бранс. – Однако Вы должны высадиться на Коррибане как можно скорее. Начинайте операцию, уважаемый Финн. Корабли… скоро прибудут. Генерал отключился и застыл, глядя на погасший комлинк. – Корабли будут… Очень, очень скоро, господа форс-юзеры. Вы уж дождитесь, полтора джедая... Теслин хмыкнул и связался с командованием эскадры. – Подготовить корабли к вылету. Курс – сектор Эсстран, планета Коррибан. Рассчитайте, сколько нужно кораблей, чтобы уничтожить планету. Будьте готовы выполнить задачу сразу по прибытию. Бранс откинулся на спинку кресла и пробормотал: – Вот и отлично. Потом и Рена спишем. Ни Тьмы, ни Света… Нормальное общество. Он поднялся, взъерошил волосы и направился к выходу из кабинета. Пора бы и пообедать. По пути он не глядя отпихнул с дороги небольшого круглого дроида, замешкавшегося у двери. Его настроение не испортит железка под ногами. Часть 2So close, so far, I'm lost in time, Ready to follow a sign – If there was only a sign... The last goodbye burns in my mind – Why did I leave you behind? Guess it was too high to climb...
Здесь ничего нет, только темнота и холод. Воздух – или что тут вместо него – густой, как вода. Здесь нет даже меня, похоже. Я не чувствую своего тела. Не чувствую ничего, кроме холода. И адской боли от каждой попытки двигаться или использовать Силу. У меня получается достучаться до Рей дважды. После второго раза тупая, тянущая боль остаётся со мной – как и страх за неё. Это не даёт мне скатиться в беспамятство. Страх – и нить Силовой Связи, еле ощутимая сейчас, но по-прежнему целая. Потом приходят видения. Странные, отрывочные, но пугающе похожие на правду. Словно я завис где-то на изнанке мира, и пробелы в моей памяти понемногу заполняются тем, что я нахожу здесь… – Посмотри, Хан, разве он не прелесть? – совсем молодая Лея склоняется над колыбелью. – Ага, похоже, в тебя пошёл… Глазёнки-то точно твои! – в волосах Хана нет и следа седины; он с гордостью смотрит на свёрток в руках жены. – А улыбка – твоя. – Дай подброшу тебя, малой… Гляди, хохочет! Любишь летать, Бенни? Молодцом! Настоящий Соло! Я вдруг понимаю, что скучаю. Я не увиделся с ними даже в Силе. Увижу ли их ещё? Я бы хотел... Мальчик лет десяти сидит на полу в своей комнате – совсем один. Отец улетел на «Соколе», снова не взяв его с собой. Мама – в Сенате; маме, кажется, вообще на него плевать. Гнев и обида переполняют его; он бьёт кулаками об пол и кричит, Тьма вспухает облаком вокруг него. А где-то далеко-далеко одновременно с ним впервые заходится в крике новорождённая девочка – и в ней, как сердце, бьётся пока ещё слабый, но упрямый Свет… Она родилась, когда я почувствовал Тьму впервые. Вспыхнула Светом, чтоб уравновесить меня. Я должен был быть светлым, она – тёмной, но всё перепуталось, перемешалось, и я так благодарен Силе и судьбе за это…Give me a reason: Why would you want me To live and die, Living a lie? You were the answer, All that I needed To justify, justify my life...
– Ты хочешь сбежать, – шёпот Сноука исходит от фигуры, стоящей посреди развалин хижины над упавшим Люком Скайуокером. Фигура странно двоится: на силуэт слегка нескладного юноши накладывается сгорбленный, высокий, болезненно худой контур. – Ты колеблешься. Ничего, ученик, я направлю тебя. Ты уступишь мне контроль, но будешь уверен, что сделал всё сам – и тогда Тёмная сторона в тебе победит. Руки Сноука сливаются с руками юноши и приходят в движение, сея смерть и хаос. А на жаркой пустынной Джакку маленькой девочке вдруг становится ужасно холодно... Немного груза вины с моих плеч, немного больше горечи в мои воспоминания. Не я убил падаванов. Сноук сделал это. Сноук сделал из меня чудовище… А я ему позволил. И, кажется, только Рей всё это время держала меня на грани падения в абсолютную Тьму – даже когда мы не знали друг друга.Someone as beautiful as you Could do much better, it's true – That didn't matter to you; I tried so hard to be the one – It’s something I couldn't do: Guess I was under the gun...
Рей – в одном полотенце и капельках воды, до боли красивая, но очень печальная – стоит посреди маленькой комнаты над ворохом платьев. Перебирает их кончиками пальцев, будто боясь запачкать. Синий шёлк, красный шифон, чёрный атлас… Потом вздыхает и отворачивается, собираясь уходить. Останавливается, нагибается и тянет за краешек плотной белой ткани. Расправляет её, рассматривает скромный белый костюм – брюки, безрукавку. Кивает сама себе и развязывает узел полотенца... У меня нет тела сейчас – но всё моё естество пылает и тянется к Рей. Видно, она готовилась к одной из церемоний, что обычно устраивают в честь победителей. Она могла бы блистать в любом из этих платьев – но ей было всё равно. И правильно: ни одно из них не сделало бы её прекрасней и притягательней. Жаль, я не видел её триумфа… Будь я тогда рядом – хотя бы тайком – Рей бы не грустила так сильно. Я вдруг понимаю: я должен быть с ней, чтобы прогнать эту печаль навсегда.Give me a reason: Why would you want me To live and die, Living a lie? You were the answer, All that I needed To justify, justify my life, It's only right That I should go And find myself Before I go and ruin Someone else...
Рей сидит в каюте незнакомого корабля, привалившись к стене, и беззвучно плачет. Дрожащие губы шевелятся, её шёпот – почти такой же тихий, как дыхание: – Мне так не хватает тебя… Вернись… Это не прошлое. Не воспоминания. Это – сейчас. – Рей! – пытаюсь позвать я, но не могу. Нет меня – нет и голоса. Третья попытка использовать Узы ранит ещё сильнее. Вот только эта боль всё равно меркнет по сравнению с чудовищной силы желанием быть рядом. Холод впивается в кожу, а я всё пытаюсь заново ощутить своё тело, пытаюсь прорваться обратно – в тот мир, где Рей сейчас одна, где Рей плохо, где она нуждается во мне… Боль раздирает в клочья то немногое, что от меня осталось в этом нигде и никогда. Но перед тем, как перестать чувствовать и мыслить, я на грани слышимости улавливаю треск. И вижу, как ширится полоса света где-то впереди.