Быть придурком не грех, или здрасьте, айм факинг принцесс

Через несколько секунд я и Аластор были на улицах ада. Мы были в нашем обычном облике. Рука и нога демона были в крови и следах от капканов, из живота у него текла кровь. Я прижимала его к себе, всхлипывая и шмыгая носом. - Что у вас… ТВОЮ МАТЬ!!! – раздался голос папы. Он опустился рядом и рывком расстегнул пальто и рубашку Аластора. На его боку были следы от капкана, на животе – от выстрела. Мои руки дрожали. - Папа… помоги… папочка, умоляю, помоги… - просила я дрожащим голосом. Руки отца засветились. Меня ослепил яркий свет. Когда я вернула к Алу взгляд, он не дышал. - Ал? АЛ?! АЛАСТОР!!! НЕТ!!! – вопила я. Папа прижал меня к себе и прошептал в волосы: - Тшш, Соня, Мэхиген, с ним все нормально. Он спит. Я немного остановил кровь. Слышишь, доченька? Он не умер. Я всхлипнула, утыкаясь в папу. - Почему… он предатель… я убью его… он заживо сгорит… - говорила я. - Кто? Что у вас случилось? Вы вообще как оказались на земле? – спрашивал отец. - Убью… не прощу… убью… не прощу… никогда… Вскоре вышла Чарли. Папа пояснил ей, что Ал ранен, и магией занес его в отель, залетев в нашу спальню через окно. Он положил демона на кровать, Чарли метнулась за бинтами, а я сидела рядом и магией вытаскивала пулю. - Соня, успокойся, ладно? – сказал отец, целуя меня – давай сейчас ты перевяжешь его, а потом я приведу Мефистофеля. Хорошо? Я посмотрела на лицо папы. - Я убью его, отец. Я клянусь. - Кого? - Рафаила. Я спалю его живьем. Он удивленно на меня посмотрел. - Причем тут Рафаил? Это он сделал? Ты вообще откуда его знаешь? - Он предатель… не прощу… он сдохнет, как дворняжка. Папа взял меня за плечи и сказал: - Слушай меня внимательно. Я пока не знаю, как вы попали к людям, но ты мне расскажешь. И еще, ваша с Аластором магия блокировалась кем-то, поэтому она восстановится дня через два. Сейчас лучше не колдуй слишком сильно, чтобы не перенапрягаться. Ясно? Я кивнула. Папа поцеловал меня и вышел. Чарли принесла бинты и спросила: - Что случилось с Аластором? - Чарли, Килджой снова тебя обидела, да? – ответила я вопросом на вопрос. Она растерялась. - Я… я же не говорила… как ты узнала? Я поцеловала сестру в лоб, взяв бинты. - Старшая сестренка все знает. Спасибо за бинты. Я… я лучше сама его перевяжу. Чарли обняла меня и вышла. Я села рядом с Аластором, роняя на кровать слезы, вынула пулю и стала перевязывать его. Мой сладкий, мой дорогой… не умирай, прошу… я не смогу, если ты меня оставишь… родной… мой самый любимый демон во всем аду. Во всем мире. Я перевязала рану на животе Аластора и погладила по нему. Только бы он не умер. Магией раздев его, я принялась перевязывать ногу и руку. Перелом костей от капкана. Бедняжка. Аластор, сладенький, тебе было так больно… все из-за меня. Зачем я вообще спросила про архангела? Ведь можно было понять, что Ал ревнивый. Мой бедный оленёнок. Никому тебя не отдам, слышишь, любимый? Я закончила перевязывать раны и накрыла демона одеялом. Я легла рядом и уткнулась лбом в его плечо. Слышно его тяжелое дыхание, неспешное биение сердца. Я обняла Аластора и погладила по перевязанному животу. Тебе было больно из-за меня. Почему ты любишь меня, Ал? Из всех демонов и бесов ты выбрал именно бастарда сатаны. Зачем ты полюбил меня, Аластор? Я столько боли принесла тебе, радио-демон, а ты всегда любил меня и заботился. Любой бы уже послал меня куда подальше (за что бы лишился жизни), а ты все равно шел за мной, словно тень. За что мне такая любовь от тебя, мой сладкий оленёнок? Что я сделала в своей жизни, что получила такое счастье – быть любимой тобой? Я была одна, пока мы не встретились. Да, настало время, когда я перестала верить тебе, а ты взял и смог заставить меня тебя любить. Дурак. Я жадная и ревнивая, гордая и жестокая, а ты любишь такую, как я. Какой же ты дурак, Ал. Ты – мой принц тьмы. Мой повелитель. Мой любимый. Мой рогатый князь чертей и бесов. Я люблю тебя, радио-демон. Почему так? За что? почему мне приходится видеть страдания тех, кого я так люблю? причем от рук ангелов. Сначала убили маму, теперь чуть не убили Аластора. Еще и помочь ему не могу, пока магия хоть немного не восстановится. Ал, мой милый, прости, что я так бесполезна. Я положила голову на его грудь и стала слушать тихое биение сердца, сглатывая горечь в горле. Аластор, ты же сильный, ты справишься, да? все пройдет, рана заживет, и все станет хорошо, правда? Ты только не умирай, мой дорогой. Я люблю тебя больше своей ничтожной жизни. Тебя и Мефистофеля. Живи, мой оленёнок. Слезы немного прошли. Я чуть-чуть успокоилась, но продолжала лежать на демоне и поглаживать его по животу и груди. Бедненький мой. Дверь спальни распахнулась и ворвался Мефистофель. - Мамочка! – радостно крикнул он и рванул ко мне. Я слабо улыбнулась. Сын лег рядом и сильно обнял меня. Я стала гладить его оленьи рыжие ушки. Он поцеловал меня и уставился на Ала. Затем он начал подталкивать его. - Пап, ты чего спишь? Вставай! Я притянула Мефистофеля к себе и сказала: - Не тронь! Папа… папа сильно устал… ему надо поспать. Не буди его. Сын покорно вздохнул и тихонько поцеловал Аластора в щеку, прошептав: - Я скучал, папа. Спокойной ночи. Фак, как мило. Потом Мефистофель лег рядом со мной, обнимая, и сказал радостно: - Мама, а хочешь что-то покажу? - Что именно? – спросила я. - Смотри! Он взлохматил свои волосы и положил на голову мою руку. На макушке были твердые бугорки. Я стала настороженно их трогать. - Это что? ты ударился сильно? – спросила я, поглаживая их. Мефисто довольно улыбнулся и сказал: - Нет, это рога. Рога? Я удивилась и стала пытаться их рассмотреть, но из-за красных волос было плохо видно. - Я как папа. – довольно сказал ребенок. Как папа. Это точно.