***
Локи перевел дух, впервые отдав себе отчет в том, как ему было страшно. Как будто еще осталось, что терять, как будто в его нынешнем состоянии он все еще цеплялся?.. «В Хельхейме ведь куда мрачнее, чем здесь», – напомнил он себе. Оказывается, они не знают, сколько прошло времени, и ненавидят Лафея за долгую разрушительную войну. Локи представился как сын Лафея. Значит, он тоже их враг. И не убивают его только пока, из любопытства. Хорошо же. Он удовлетворит его. И Локи рассказал все, как было, однако же, не указав своей роли в этой неприглядной истории. Поведал, как жадный до завоеваний Лафей прибыл в Асгард, и там его сразил сын Одина. Ётуны не выглядели ни довольными, ни сочувствующими. Пока он рассказывал, к слушателям присоединился Снэр и приведенные им воины. Их было уже тринадцать. Локи напрягся. Теперь, когда история рассказана, нужно как-то еще заговорить им зубы. Если бы он мог предложить что-то важное! – Что ж, сын Лафея, – прогремел приговор старого ётуна. – Вот ты и потешил нас рассказом. А теперь… Локи с вызовом вскинул голову, без тени страха (какая ложь!) смотря в глаза врагу. – Отлично, – сказал он и махнул рукой. – Казните меня и живите в маленьком мирке среди смертных. Станете играть в войну и нежиться под здешним теплым солнышком… Но подумайте: вы не забыли случайно чего-нибудь ценного дома? Потому что туда вы больше не вернетесь. – А ну, повтори, – пасмурно переспросил ётун, втягивая ледяной клинок обратно. – Без моей помощи путь домой вам заказан. – Что ж, – спустя долгие несколько мгновений решил предводитель. – Вот и способ проверить тебя, Лафейсон. Веди нас домой, государь, ведь только царю подвластен Ларец, открывающий тропы между мирами. У Локи Каскета не было, однако достаточно установить местонахождение тропы, чтобы суметь провести их. – Хорошо, – кивнул он и поднялся на ноги. – Следуйте за мной.***
Метелица перенесла их далеко в сторону. Если Ветерок был так же быстр, то Эльза сомневалась, что даже Нокк сумел бы обскакать духа ветра. Перемещаются они почти мгновенно. Когда волшебные воздушные стенки расступились, девушки увидели перед собой новые скалы и новые снежные склоны. Казалось, в этом мире им не будет конца. «Вот каким станет и Эренделл, если я не сумею его спасти», – с замиранием сердца подумала королева. Кругом царило запустение. Отчего-то Эльза теперь была абсолютно уверена, что ее спутники в безопасности. Тягостное ощущение присутствия неподалеку сильных существ исчезло. Остались лишь холод, мрак и однообразный, унылый свист ветра. На многие-многие версты вокруг не было ни души. Собственно, Эльзу это должно было скорее утешить. Понятно уже было, что столкновение с ётунами нос к носу ничем хорошим не кончится. Но… Но почему-то смотреть на безжизненную пустоту этого мира было неправильно и грустно. Что-то противоестественное было в том, как молчалив и печален был его лик. Когда-то, Эльза была в этом уверена, тут было красиво. Даже теперь среди скал виднелись какие-то древние постройки. В Эренделле она никогда не видела такой архитектуры. Хотя рядом с городком было много скалистых местечек, никому не пришло бы в голову вырезать в камне убежища или храмы, как здесь. Может быть, королева и ошибалась, принимая за них обыкновенные склады или первобытные лачуги, ведь кто разберет культуру диких ётунов? Но одно было ясно: этой культуре настал конец. Должно быть, страна пришла в упадок многие столетия назад. Не верилось, что тут в одночасье могло произойти что-то такое, что… Беда была в том, что Эльза знала правду. Она еще не забыла нечаянное воспоминание Локи об огромном ледяном древе, пронзающем плоть живого мира. Тогда она видела лишь часть и ничего не соотнесла, но после видения в небе, которое показал Пабби… Нет, Эльза не питала иллюзий и знала, что к запустению этого мира Локи – ее Локи – тоже приложил руку. «Возможно, – пришло девушке в голову, – он и сам не уверен, что этот мир устоял». Но что может ему дать достоверная информация? Терзается ли он хоть сколько-то несостоявшимся убийством целого мира? Учитывая его ненависть к своей второй сути – едва ли… Эльзе было грустно обводить взглядом руины. Было ли это результатом отчаянной мести Локи (кому конкретно он мстил, чего добивался?), или же это царство уверенно двигалось к закату задолго до его рождения, однако королева твердо верила, что ни одно государство подобного не заслуживает. Закрыв глаза, она представила, как мило тут должно было быть раньше. Возможно, когда-то над этой планетой сияло солнце. Его неяркий, мягкий свет ласкал снежную долину, аккуратную, словно легкая салфетка. По ней разбегались узкие дорожки, проторенные в снегу. В каждой скале были дома. Теплые, может, несколько тесноватые для таких больших существ как ётуны, зато укромные и безопасные. В каждом жилище был теплый очаг и замысловатые, тщательно вырезанные потайные комнаты. На стенах вился защитный рельеф, под потолком и у входа вместо факелов горели ребристые магические кристаллы… Винтовые лестницы, вытесанные из тех же кристаллов, связывали жилища, расположенные на разной высоте… Эльза открыла глаза и уверенно направилась к одной из пещер. – Ты куда собралась? – в один голос переполошились Анна с Олафом, но королева, никого не слушая, провела рукой, воссоздавая пригрезившиеся ей ступени. Фантазии фантазиями, но в вышине она действительно увидела пару уцелевших пролетов, созданных из крепких, звонких кристаллов, несомненно, напитанных волшебной силой и почему-то до сих пор не разрушенных окончательно. Может быть, природа смилостивилась над этими следами былой цивилизации, а ётуны не смогли дотянуться, чтобы использовать магию бывших ступеней как-то иначе. «А может быть, они просто напрочь забыли, как колдовать, оттого их мир и угас», – сделала еще одно смелое предположение Эльза. Она проворно взлетела по ступеням, поднимаясь на один из средних уровней. Там была пещера, и Эльза могла бы с легкостью представить, что все ее предположения – правда. Но внутри было пусто и темно, и там не сохранилось ни мебели, ни тем более припасов. Жилища эти были покинуты давным-давно. Только орнаменты на стенах напоминали о том, что когда-то это был не обыкновенный кусок скалы. Укромный уголок, найденный Эльзой, был так далек от нынешних пристанищ ётунов, что путники смогли некоторое время передохнуть. Анна поспала, все еще под защитой магического купола, а Эльза не сумела сомкнуть глаз, хоть и понимала, что силы ее тоже на исходе. Сколько дней прошло после падения Эренделла? Сколько дней Эльза не могла спать спокойно до того дня, ожидая свадьбы Анны? Королева была уже не уверена. Теперь все казалось совершенно невероятным, и королева стремительно утрачивала связь с реальностью. Ей казалось, что она не просто попала в новый мир – она проживает новую, не свою, королевы из Эренделла, жизнь. Эльзы, что осмотрительно и мудро правила Эренделлом, больше нет. Теперь она наконец-то стала такой, какой была большую часть своей жизни: отчаянной, полагающейся на свои силы, отверженной колдуньей. И не так важно, станет ли ее поддерживать кто-то, кроме членов семьи. В целом Эльза всегда остается один на один с загадочным, всевластным миром, который раз за разом ломает ее, как слишком хрупкую фарфоровую куклу.***
Ётуны с готовностью повставали и в ожидании уставились ему в спину. Локи зашагал, сам плохо понимая, куда, но… Лазейка между мирами есть, он это явно чувствует, и она совсем близко… взывает к нему. Они получат то, чего и заслуживают. Локи предложил им выбор, и они действительно могли остаться в Мидгарде. Если же родина так дорога их ётунским сердцам… Локи усмехнулся, понимая, что сейчас никто не может видеть его лица. Он им не сообщил. О проигрыше в войне он сказал мимоходом, и никто не знает о царящих в Ётунхейме разрухе и запустении. Он назвал их своими подданными, и одно это дает ему право распоряжаться их жизнями. Однако есть право более глубокое и бесспорное: на войне все средства хороши. И Локи хватит духу воспользоваться выпавшим шансом. «Я отправлю их обратно в умирающий мир и закрою лазейку с помощью амулета, даже если это выпьет половину моих сил. Но избавлюсь от наших… моих врагов, причем навсегда. Они окажутся навеки замурованы на своем леднике…» Но ётуны оказались умнее. Они следовали за ним, нетерпеливо переглядываясь и торопя открыть портал. Локи понимал, что они в недоумении, но открыть портал сейчас… Он вообще был удивлен, что это сработало за несколько секунд до того, как он потерял сознание, но до сих пор понятия не имел, куда забросило Эльзу и остальных. Открывать еще один было бы неразумно, ведь тогда у него не хватит сил закрыть его. Тем более, тут рядом есть тропа, Локи это чувствует! – Стой, – приказал Форньот, и Локи замер на месте. – Куда ты ведешь нас и почему не открываешь портала? У тебя нет Ларца Вечных Зим, верно? Локи сделал глубокий вдох и обернулся. – То, что у меня нет Ларца, – сказал он, – еще не значит, что я не настоящий царь. – Ётуны ощетинились ледяными клинками и насмешливо оскалились. – Вы не все знаете об окончании войны между ётунами и асами. – Чтобы судить об этом, ты нам без надобности, – невозмутимо сказал главарь. Локи поднял брови. – Все, кто хоть сколько-то знал Лафея и наблюдал за его правлением в последние годы… Мы все знаем, куда можем вернуться: война с Асгардом наверняка разорила наше государство. Но это не объясняет, почему следующий правитель является за нами обличии тяжело раненного смертного и даже без силы Ларца! – Разорила? – иронически повторил Локи. – Скажи лучше, уничтожила большую часть Ётунхейма! – Великаны дернулись и порастеряли свой боевой запал. Несколько более молодых бойцов, не скрывая своей тревоги, глянули на Форньота. – Ларец, – сказал трикстер, – помог бы нашему народу восстановить царство, однако Один-Всеотец забрал Каскет с собой, в хранилище Асгарда, где и скрывал нашу реликвию целое тысячелетие. – В таком случае, Ларец для нас потерян? – уточнил главный ётун, все больше мрачнея. – Да, – просто ответил Локи. – До тех пор, пока мы не отвоюем его у Асгарда, да. Мне жаль огорчать вас, но это так. – Это значит, что ты изначально повел нас в разоренный дом и даже не сообщил? – возмущенно выкрикнул кто-то. Вот Хель, не подумал бы, что ётуны довольно-таки быстро соображают. – Ты хочешь подвергнуть собственный народ унижению и тяготам прозябания в разоренной стране? – «О да, безмерно». – Наши судьбы, как и судьбы наших соплеменников, тебя совсем не заботят? Ты не царь, а изменник! – взревел старейшина. – Рассказывай все до конца сейчас же, всю правду по последнего словечка, или… – А знаете, – сказал Локи спокойно, – смерть меня не пугает. – Не казнь, так пытки, – с готовностью предложил ётун, и его боевые товарищи с радостным хрустом вновь выпустили ледяные шипы. Несколько оказалось в опасной близости от лица Локи. Он только чуть принужденно рассмеялся. – Вы требуете рассказать правду, угрожая своему господину пытками? – он покачал головой и спокойно уселся на камень, положив ногу на ногу. – Меня этим не проймешь. Я расскажу вам только то, что пожелаю, потому что это. Мое. Царское. Право. – Ты просто не знаешь, что мы можем с тобой сделать, – устрашающе придвинувшись, сказал один из воинов, на вид довольно свирепый. – Ётунхейм, возможно, и разрушен, но его величие в сердцах таких воинов, как мы! И я тебе заявляю, царь, что мы тебе спуску не дадим! – Поглядите, как вы со мной обращаетесь, – демонстративно вздохнул Локи. – И после этого вы хотите, чтобы я осыпал вас своими милостями. – Он резко и властно встал. – Запомните, этого не будет, пока не научитесь вести себя. «Если он тебя сейчас порвет на кусочки, то учиться им и не придется», – между тем, думал он. Локи взвесил все за и против и решился-таки поведать им о судьбе их мира. Сдержанно кивнул, соглашаясь на их условия, и завел новый рассказ, детальный и красочный. Маг надеялся дойти до тропы раньше, чем кончится новая история. Тогда есть еще шанс все же втолкнуть их в портал и замуровать там. «Всех тринадцатерых?» – язвительно спросил шепот в голове. Локи и сам знал, что явно переоценил свои силы.***
Ночь так и не сменилась днем, когда они продолжили свой путь. Эльза по-прежнему не знала, куда они идут. Да, она понимала, что хочет найти. Не знала только, как. Им нужен был источник волшебства. По какой-то причине портал выбросил их среди снегов и скрылся, однако магия должна оставлять ощутимые следы. Эльза помнила чувство легкого беспокойства, которое возникало рядом с каждой иномирной вещицей или дверью, когда они с Локи отправились на поиски лекарства. «Лекарства ли? Локи тогда пошел изучать обнаруженную рядом с ручьем тайную тропу и очень сердился, когда оказалось, что она ведет не в тот мир». Похоже, все это время он искал способ вернуться в свое царство, а Эльза и не догадывалась. Только теперь, взглянув на ситуацию с другого угла, она наконец ясно увидела правду. Несмотря на всю заботу Эльзы и ее окружения, Локи чувствовал себя чужим и хотел их покинуть… мысль об этом была неожиданно болезненной. Если в долине, где они повстречали ётунов, тем, что она приняла за след волшебства, по-видимому, являлись магические оболочки самих ётунов, то во втором месте совсем ничего не ощущалось. Зато в следующий раз Метелица принесла их в совершенно особенное убежище. (Может быть, надо было слушать Олафа, который утверждал, что три – это волшебное число и меньшее количество попыток не имеет смысла?) Это был храм. Вот теперь Эльза была в этом окончательно уверена. Никогда не изучавшая даже культур слишком географически отдаленных от Эренделла народов, про этих инопланетных ётунов она почему-то знала точно. Это была словно память неведомой культуры, теперь доверчиво переданная самими древними стенами и ей, чужестранке. Королева неторопливо оглядывала огромное, в несколько раз превосходящее по величине замок в Эренделле, строение. Оно было разрушено, словно сметено яростью стихий или орудий немыслимой силы. Стены держались всего на нескольких колоннах, которые не задело лишь по удачному стечению обстоятельств. Купол, грандиозный, вытесанный из камня и обледеневший, но когда-то явно покрашенный в яркие синие оттенки, был расколот на две части. Меньшая часть съехала и упала наземь, и теперь любой мог бы подойти и прикоснуться к испещренным непонятными символами каменным обломкам. Вторая часть все еще балансировала на колоннах, опасно накренившись. К храму вели широкие каменные же ступени, местами проломленные, словно туда попадали снаряды… или же это были просто следы чьих-то очень сильных ног?.. Разломы разбегались по ступеням, словно паутинки. Как зачарованная, Эльза сделала несколько шагов навстречу древнему храму. Это место было таким умиротворяющим и в то же время душераздирающим в своей лаконичной безжизненности. Храм жизни, Эльза могла бы поклясться, ведь даже спустя столетия вокруг него ощущалось что-то такое целебное и светлое, что-то… такое знакомое, будто приснилось ей когда-то в детстве. О да, это был храм жизни, до сих пор противостоящий смерти и разрушению даже тогда, когда его истинное назначение ни для кого больше не важно. – Куда ты идешь? – нервно спросила ее Анна и попыталась схватить за руку, но Эльза вырвалась и сделала несколько уверенных шагов вперед. – Там же опасно! – Тут не опасно, – заверила Эльза и обернулась к спутникам, теперь сверкая торжествующей улыбкой. – Скорей же! Я нашла наш источник силы! – Но как же каменная крыша… – неуверенно пробормотала Анна. – Гляди, она вот-вот рухнет прям нам на головы! – Она не падает уже много столетий, – заверила ее королева, но благоразумно призвала свою магию, подперев крышу еще десятком ледяных статуй, который спустя несколько мгновений трансформировались в каменные. – Теперь точно ничего не рухнет, идем. Они поднялись по лестнице. Идти было тяжело, ведь каменные ступени строились совсем не для людей. – Совсем как та лесенка в пещере с волшебными цветами, да? – пропыхтел Олаф, упрямо лезущий… то есть, сидящий на плечах у Анны и устающий только за компанию. – Точно! – хлопнула себя варежкой по лбу Анна. – Там и правда были ступени, точь-в-точь такие же, Эльза, я думаю, это были не вели… Эльза не успела ее выслушать, так как в этот момент они втроем наконец-то взобрались на верхнюю платформу. Вид оттуда открывался завораживающий. На мгновение у королевы закружилась голова, то ли от страха высоты, то ли оттого, каким разреженным здесь казался воздух. Величественная каменная пустыня, со всех сторон. Кое-где белели снега, которые показались бы ослепительными, сияй над ними сейчас солнце. Справа Эльза заметила какой-то другой, серебристо-медный отблеск, но не смогла разглядеть, что там. Казалось, там стояли какие-то столбы, но на цивилизацию было не очень похоже… Более захватывающим мог показаться только сам храм. Эльзе было некогда отвлекаться на местные красоты, но оторвать взор от его стен и скульптур оказалось свыше ее сил. Воспитанная в другой вере и традициях, Эльза испытывала скорее боязнь, нежели почтение, проходя между каменными изваяниями и полуразрушенными колоннами. Каждый символ, высеченный на них, когда-то был напоен магией. Теперь Эльзе казалось, что душа ухитряется собрать на себя слоями даже чуждые молитвы и упования. Стоило магии вызвать такую ложную, но правдоподобную ассоциацию к жизни, как душа Эльзы уже напряглась, словно струна, позволив ощутить отголоски совершенно чужой культуры далекой эпохи. Эльза ничего о них не знала. Но почему-то предпочла доверчиво отозваться на чужие звуки. Может быть, ей просто нужна была та магическая вещь, которая отчетливо взывала к ней из глубины храма и могла вернуть домой? Может быть. Но только девушка смутно угадывала, что дело было не только в этом. Она чувствовала, что жизнь – всегда одинаковая. Пусть изменяется ее официальная ценность. Пусть разные государства населяют разные народы. Пусть ётуны пугают ее до оторопи. И пусть сменяются тысячелетия, принося и унося жизни. Вот только эта жизнь все равно та же самая. И она связывает разные эпохи и разные государства. Если отбросить наносное, то останется одна и та же суть – и живые существа всегда смогут интуитивно понять друг друга. Не смея прерывать ее задумчивости, Анна и Олаф молчаливо следовали за королевой, опасливо оглядываясь. В храме было мрачно и холодно, похоже, как и везде на этой планете. Ее спутники едва ли чувствовали тот же странный трепет перед древними развалинами, однако все равно шли вперед. Эльза видела, что Олафу страшно проходить меж рядами каменных рельефов и статуй, а Анне становится все холоднее, так как защитное колдовство Эльзы начинает ослабевать, будучи не в силах противостоять магии самого храма. Зря она потащила всех за собой. Но сожалеть было поздно, ведь до желанного источника осталась всего пара шагов… В полумраке храма Эльза не заметила, как наступила на один из кристаллов, который треснул под ее сапогом, однако не раскрошился. Королева присела и повертела находку в руках. Кажется, раньше эти кристаллы использовались здесь для освещения. Подняв голову, Эльза даже увидела на стене сломанную подставку, в которой раньше находился магический фонарь. Пожав плечами, она легко подняла кристалл в воздух и напитала льдом крепление, а потом зажгла фонарь. В огромном помещении его свет казался тусклым и сиротливым, но так было как-то правильнее. Правда, из-за нового источника освещения статуи стали отбрасывать новые фантастические тени, и Эльза запоздало поняла, что так в храме стало даже более жутко. К тому же, теперь ей наконец-то стало понятно, почему некоторые рельефы и каменные плиты на полу покрыты чем-то синим. Сначала она было решила, что это остатки былой праздничной окраски храма, подобной той, что она видела на куполе. Но теперь, приглядевшись, вспомнила и догадалась: кровь у ётунов не того же цвета, что у людей. Синяя или сиреневатая. Несомненно, здесь держали раненых, либо сражение добралось и до самого храма. Хорошо, что Анна и Олаф не догадываются о печальном происхождении этих отметин… Обогнув еще одну статую, путники наконец-то вышли к святилищу. По крайней мере, так подобные места назывались в некоторых знакомых Эльзе культурах. Огромная фигура сидящего в глубине храма каменного ётуна чем-то отличалась от увиденных прежде. Приглядевшись, королева поняла: это была женская статуя. Контуры были мягче и изящнее, а кожу покрывало не странное тряпье, а красивые гладкие линии ткани. Кажется, Эльза разглядела даже какие-то заботливо вытесанные в камне украшения. В руках статуя держала что-то вроде большого зеркала. Только его поверхность, вставленная в дорогую оправу из неизвестного металла, ничего не отражала. – Напрасно мы пришли, – зябко передернув плечами, заметила Анна. – Тут ничего нет. – Мы всего лишь чего-то не понимаем, – поправила ее Эльза. – Это не просто зеркало. Это тот артефакт, что я приметила. Только нужно понять, как пробудить его. – Уверена, что нам надо его будить? – мрачно поинтересовалась сестра. – Как бы не пробудить древнее зло или целый отряд каменных гигантов! – Если не попробуем, останемся здесь навсегда, отрезанные от Эренделла и наших друзей, – строго ответила она. – Надо просто решиться. – Почему ты думаешь, что Локи за нами не вернется, поняв, что отправил куда-то не туда? Ты ему все еще не доверяешь после вашей ссоры? Но вы вроде вместе прибежали мне на выручку, так что я уж было решила… Эльза сокрушенно покачала головой. Дело не в том, верит ли она Локи. В некоторые вещи можно упрямо верить хоть до последнего вздоха и вопреки здравому смыслу. Но королева слишком хорошо помнила, в каком состоянии видела мага в последний раз… – Ему не под силу открыть еще один портал, – вздохнула она, чувствуя, как эти слова обжигают ей горло, – разве что он сумеет попасть в предыдущий, но… не думаю, что он выдержит путешествие по здешним местам. Нет, надеюсь, ему хватит ума не ходить за нами – для него это верная смерть… – Ну тогда нам всего-то нужно разобраться со странным неработающим зеркалом, – заключил Олаф и деловито потер свои ручки-палочки. – И вернемся домой сами.***
Локи рассказывал прямо на ходу, стараясь откровенно не выдумывать, так как даже заколдованные на тысячу лет ётуны могли бы разгадать подвох, если бы он, не обладая нужными сведениями, коснулся их традиций или древнейшего уклада. С другой стороны, асгардской стороны, он знал о той битве немало. Не зря всё-таки их с Тором заставляли учить историю. Даже новейшую. Даже про всякие чудовищные расы. Вот и пригодилось по жизни. Теперь Локи щедрыми мазками заполнял полотно эпического проигрыша Ётунхейма. Ётуны в недоверии хмурились и несдержанно ругались, но слушали. Может быть, они действительно ненавидели Лафея или предвидели такой финал для своей страны еще тысячу лет назад? Локи было бы тяжело слушать о конце Асгарда, даже несмотря на то, что в реальности Бездны он сам недавно организовал такой финал. Разрушения, учиненные Тором, как и собственную попытку с помощью Радужного моста покончить с проблемой наличия ётунов в Девяти мирах, Локи тоже перевесил на асов, но без подробностей. Картина действительно получилась удручающая, но зато теперь никто не спрашивал, куда девался Каскет и почему последний в роду Лафейсон такой израненный и заморенный. Теперь-то они все прониклись ситуацией. Против ожидания, Форньот остановил и шествие, и рассказ, не став дослушивать. Локи мысленно зашипел: до тропы оставалось совсем чуть-чуть. А еще она – вот так совпадение! – оказалась буквально в нескольких шагах от того места, где он пробудил первого ётуна. – Насколько я вижу, – сказал главарь с суровой деловитостью, – сейчас возвращаться бессмысленно. Как и оставлять тебя в живых, – хмыкнул он, и Локи показалось, что еще хоть слово, и он заледенеет на месте от одних только угроз. – Но ты можешь доказать свою полезность, и тогда… – он сделал значительную паузу, – и тогда мы до последней капли крови будем верно служить тебе, повелитель. – И что я должен сделать? – выдавил Локи, стараясь, чтобы прозвучало это не как мольба оставить его в живых. Снисходительное любопытство – да, такой тон вполне подойдет. – Если ты маскируешься под нортульдра, – сказал ётун, и Локи решил не возражать, – то значит должен знать их тайну, если прожил с ними бок о бок… хотя бы даже и год. – Локи сделал вид, что делает вид, что ничего не понимает. – Их главная реликвия, Камень Жизни. Локи чуть не вытаращил глаза и унял торжествующе завопивший в сознании голос. О да, он истосковался по целительным крупицам жизни. – Я понимаю твое удивление, – проговорил Форньот, на счастье Локи, самостоятельно подобравший интерпретацию его не до конца скрытым эмоциям. – Я, как и весь наш род, считал, что Лафей вместе с Лэдой забрал отсюда камень. Но выяснилось, что нортульдра нас обманули; вот зачем мне приказали вернуться сюда. Камень Жизни все еще у нортульдра, и ты его заберешь… ради своего народа. – Так вы хотите отомстить нортульдра? И продолжить придерживаться политики Лафея? – осторожно вступил в игру Локи. – Ни то, ни другое, – с неожиданной усталостью проговорил старейшина. – Только вернуть наш мир к жизни. Использовать камень для восстановления Ётунхейма. К тому же, – с нехорошим прищуром договорил он, – это единственный способ доказать твою верность. Локи быстро подсчитывал шансы. К нортульдра пришлось бы наведаться и так и так. Особенно теперь, когда он наконец узнал, что за артефакт его так настойчиво влечет. Ётуны будут представлять серьезную угрозу для Асгарда, принеси Локи им на блюдечке мощный магический артефакт. Но без Кастета они не откроют тропу в Асгард, а все, кто знал о найденной Локи лазейке в прошлый раз, мертвы. Асгард без Радужного моста тоже бессилен. Придется потрудиться, но в своей способности добыть магический камень Локи не усомнился ни на секунду. А в итоге трикстер все равно заставит ётунов вернуться на родину – с камнем или же без (ну разумеется, без) – и навсегда запечатает их в этом промозглом мире. В конце концов, Локи решился восстановить равновесие. «Даже Один когда-то считал, что я сумею стать залогом мира между нашими народами, – с едва уловимой горечью подумал он. – Видимо, мне просто так суждено». К тому же, если ему придется нарушить планы и вернуться в Ётунхейм лично, то он сделает это как освободитель. Принесет им жизнь, свет, надежду и волшебную силу, а чего еще могут желать все без исключения живые существа? А если ётунам из «реального» времени и известно (откуда бы?), кто на самом деле убил Лафея, то после совершенных Локи благодеяний они будут просто обязаны подчиниться новому властителю. – Я согласен, – сдерживая победный блеск в глазах, проговорил трикстер и пожал протянутую ему массивную лапищу. Собственная рука, такая непривычно синяя и холодная, ощущалась слабой и крохотной. Однако с этим можно было смириться. – С этой минуты, – торжественно и четко проговорил Локи, – вы обязаны подчиняться мне. Ётуны переглянулись и один за другим начали вставать на колени, пока, наконец, стоящим не оказался только Форньот. Локи выразительно на него взглянул, и старик неохотно преклонил колено. Какое сладкое чувство долгожданного триумфа! Повергнуть ётунов на самом-то деле оказалось не трудно. «Все поступки твоего отца преследуют какую-то цель», – вспомнил Локи и чуть не вздохнул. Неужели Один даже это сумел предвидеть? – Служите мне верно, – проговорил трикстер почти сердечно. – И я верну Ётунхейму его былое величие!