***
Интуиция предупредила его за секунду до того, как Локи ощутил резкий толчок в плечо. Маг сделал усилие и приоткрыл глаза, встречаясь взглядом с ётуном. – Мне представлялось, что мы не договаривались о том, что я отправлюсь к нортульдра именно сейчас, – резковато заметил Локи, пытаясь снова не провалиться в забытье. После того, как он заключил с ётунами договор, они вроде как занялись своими делами. Если Локи правильно понимал, то ётуны тысячу лет прожили в облике мидгардских земляных великанов, не отдавая себе в этом отчета. Было удивительно, что в Мидгарде оказалось столько элементарных духов. Еще удивительнее был тот факт, что Земля настолько интересовала ётунов, что те даже отправили туда десятка два своих сородичей с особенным заданием. Но вот то, что ётуны превратились в живые каменюги, было объяснимо. И в самом деле, мифы сообщали, что ётуны и тролли когда-то давно были одним видом и все произошли из камня. «Не мудрено, что тролль Пабби так неприязненно меня встретил», – вспомнилось Локи. Наверняка без знакомства ётунхеймских захватчиков и местных троллей тут тоже не обошлось. Да и в самом Локи старый тролль легко мог почуять что-то знакомое… Учитывая, что колдовство Лафея сдерживало как трансформации, так и память отправленных в Мидгард ётунов, теперь они, мягко говоря, были в шоке. С Форньотом Локи это не обсуждал, но догадывался, как было дело: Лафей сослал неугодных, однако же верно служащих ему, подданных в Мидгард. Ради маскировки набросил на них чары, а потом грянуло решающее сражение с Асгардом, и царь Ётунхейма лишился волшебной силы Ларца. После этого вернуть своих агентов к жизни Лафей уже не сумел, таким образом потеряв даже не один, а два ценнейших артефакта. Да и возможность Лафея связаться с Форньотом была под сомнением, ведь Асгард обрубил все существующие каналы, надежно изолировав Ётунхейм от остальной вселенной. Теперь же, когда наследник престола явился в Мидгард и каким-то даже ему самому непонятным способом развеял чары, ётуны пробудились и не очень-то желают исполнять последний приказ Лафея, но и других идей у них пока нет. Они растерянны. Локи мог их понять. Оказаться отрезанными от родины, от семей, даже от своего века… Это все знакомо. Своему новому властителю эта кучка изгнанников неохотно присягнула на верность, но Локи особенно не обманывался на этот счет: настоящим лидером здесь был Форньот, которого, по-видимому, побаивались и уважали еще за какие-то былые заслуги. А Локи был никем и страха им не внушал, так как с виду был мелким доходягой… Это все тоже не новость, увы. Только в этот раз все даже хуже, чем в Асгарде, потому что ётуны судили его с большей пристрастностью. Неудивительно, что про Локи на какое-то время просто забыли. Форньот привел его в какую-то пещеру, которая, похоже, главарю приглянулась из-за того, что была очень просторной. Потом ётуны занимались тем, что таскали дрова и воду, отправились на поиски еды, пытались соорудить укрепления… Локи все это не интересовало. Адреналин схлынул, облегчение от трансформации в ётуна, на время притупившее боль, тоже перестало ощущаться, и на мага навалилась неподъемная усталость. Он даже толком не помнил, в какой момент оказался сидящим на земле и поймал себя на мысли, что ни в коем случае нельзя закрывать глаза. Нельзя ни спать, ни расслабляться… он среди врагов, доверять которым – верх безрассудства. – Куда уж тебе такому сейчас к нортульдра, – без обиняков заявил ётун, оценивающе его разглядывая. – Не пойму, что с тобой такое. «Не твоего ума дело», – хотел ответить Локи, но решил не злить… кажется, Снэра. Они все еще казались магу все на одно лицо. Вместо этого Локи попытался гордо выпрямиться и окинуть ётуна высокомерным взглядом. Едва ли эта затея сработала. – Ты и правда ранен, что ли? – заинтересованно пялился на него молодой воин. – Странно это как-то, что раны было видно, когда ты притворялся кем-то другим, а на твоем настоящем теле ни царапинки. Как же это работает… «Не подумал», – мысленно признал Локи. Для него самого ничего странного не было: он привык, что физические повреждения одного тела не сказывались на другом – только на магии и общем состоянии. Но ётуны-то не знают, что обе трансформации «настоящие». Надо было создать видимость ранения и на ётунском теле тоже, ради правдоподобности. Но Локи об этом при виде занесенного над собой ледяного клинка подумать просто не успел, да и вопрос: а вдруг в том случае, если бы он оставил видимыми свои раны, его бы просто-напросто добили? Из милости или наоборот, чтобы не возиться с обузой? Такой вариант был тоже очень возможен. – Они исцелились, когда я вернулся в свой облик, – сказал Локи и заметил, что в горле у него пересохло. – Но это стоило мне большого усилия. – А-а, понятно, – протянул тогда Снэр, полностью удовлетворенный объяснением. – О, Кари, ты успел в пещеру сгонять? – воскликнул он, обращаясь уже не к Локи. У мага от громкого ётунского рыка заложило уши. – Иди-ка сюда… Локи заметил, что этот самый Кари был едва ли выше него и выглядел не так кровожадно, как остальные ётуны. Наверное, совсем еще подросток… «Лафей даже детей заставлял воевать, что ли?» – сонно подумал Локи, опять против воли закрывая глаза. До этого он успел заметить, что Кари нес в руках целую охапку странных хрустальных цветов, не похожих на мидгардские. Видеть ётуна с милым эстетичным букетиком было очень смешно, но, может быть, это Локи всего лишь приснилось на грани яви и болезненного бреда. «С другой стороны, мы с Тором тоже воюем с юных лет…» – пришло Локи в голову и в очередной раз посеяло сомнение в сердце: только ли их собственными увлечениями было продиктовано желание стать настоящими воителями?.. – Вот, выпей, – его опять толкнули в бок, но на этот раз Локи до того глубоко погрузился в свое сонное оцепенение, что этого не ожидал и встревоженно подскочил. Ётун протягивал ему какую-то огромную каменную чашу с чуть дымящейся жидкостью. Отведать ётунского пойла у Локи ни малейшего стремления не наблюдалось. Но Снэр стоял над душой и явно влил бы в него жидкость и насильно, если бы Локи стал сопротивляться. – Что это? – поморщившись, все-таки спросил Локи и осторожно выпустил магию, проверяя неведомый напиток и чашу. Ничего подозрительного не обнаружил и несказанно этому удивился. Впрочем, магия его сейчас находилась в таком плачевном состоянии, что могла просто и не сработать. Как хорошо, что у трикстера устойчивость к большинству известных ядов. Снэр произнес какое-то название, совершенно не отложившееся у Локи в памяти, а потом уточнил: – Ну, отвар из тех цветов целебных, которые в пещере растут. Слыханное ли дело, с ними за тысячу лет ничего не сделалось! Как посадили, так и растут. Может, их тролли поливали, а? – и он захохотал. Локи только недоуменно заморгал, не понимая ни слов о пещере, ни отсылки к троллям. Но слово «целебный» застряло у него в голове, поэтому напиток сразу стал выглядеть более заманчиво. Он соизволил принять из рук ледяного великана чашу с отваром и аккуратно отпил. На вкус ничего неприятного в лекарстве не было, но трикстер так давно ничего не ел и не пил, что заставить себя сразу проглотить напиток было тяжело. Снэр, наверное, хотел забрать чашу, но потом просто махнул рукой и ушел, оставляя медленно допивающего отвар Локи одного.***
Кажется, Холджер был о Кристоффе и его плане не самого высокого мнения. Сам он тоже ничего дельного, правда, не предложил. Когда они вырвались из окружения и позорно бежали, первой мыслью Кристоффа было вернуться к троллям за подмогой, а потом парень вспомнил, что без мага открыть проход в тумане не получится. Так что оставалось только отправиться на поиски Анны и Эльзы самим. Но вот только Кристофф понимал, что отыскать девушек во враждебном лесу без волшебной поддержки очень трудно, так что людей нужно как можно больше. Вот о людях-то и предстояло позаботиться. Теперь, по зрелом размышлении, он догадывался, что воинов Эльзы околдовали вовсе не тогда, когда в лесу их окружили нортульдра. Это случилось куда раньше! И как только можно было этого не заметить? Когда Гринольв привел из всех к стоянке троллей, все солдаты уже были околдованы! Вот почему так спокойно следовали за ним через лес и даже не пытались искать Анну! Вот почему, даже когда Гринольв скрылся из виду, продолжали куда-то целеустремленно шагать, словно их вело что-то неразличимое обычным взглядом. Только на Холджера и самого Кристоффа почему-то не подействовало колдовство. Но остальные ведь не виноваты – и их надо выручать. Поэтому Кристофф теперь велел Свену тихонечко идти по следам, оставленным воссоединившимся отрядом, состоящим теперь из нортульдра и заколдованных воинов Эренделла. Холджер посмотрел на него, как на безумца, но спорить особо не стал. Может быть, тоже понимал, что без поддержки солдат у королевы Эльзы нет ни малейшего шанса, а может, переживал за своих ребят. Следопыт из Кристоффа был сносный. Самое трудное было в том, чтобы достаточно выждать и не идти слишком быстро. Свен, полностью проникшись ситуацией, бесшумно ступал по снегу и тревожно принюхивался. Чуть погодя Кристофф и сам это почувствовал: запах костра и готовящейся еды. Кажется, они нашли вражеский лагерь. Нортульдра устроили свою стоянку на открытом пространстве, так что пробраться незамеченным у Кристоффа едва ли получилось бы, даже замаскировавшись под пастуха оленей. Ведь нортульдра наверняка каждого своего оленя знали в лицо, да и не стал бы Кристофф так рисковать Свеном… ни за что, пусть даже на кону благополучие всего Эренделла. Поскольку им пришлось наблюдать со стороны, где нортульдра спрятали всех пленников, Кристофф так и не увидел, зато точно понял, где главный шатер. В нем как раз скрылся тот, кого Гринольв назвал господином Агмундом, и все пришедшие с ним воины-нортульдра. «Наверное, у них там сейчас что-то вроде военного совета», – решил парень. Еще Кристофф успел разглядеть, как беззаботно стягивались к костру рядовые нортульдра, все больше женщины и дети. Казалось, они вовсе не обеспокоены тем, что воины вернулись с опасной вылазки в лес и привели пленников. Может быть, у них тут это в порядке вещей? Но раньше на территорию нортульдра вроде бы никто не проникал? Это же вроде как должно было стать событием, разве нет? Дети, видимо, не очень голодные, никак не хотели бросать своей игры. До того, как их позвали есть, они играли в салочки. Кристофф усмехнулся, глядя на детские забавы. Ему самому практически не довелось поиграть, когда он был маленьким. В отряде ледорубов, к которому он прибился малышом, других детей не было. А потом его подобрали тролли, и больше он человеческих детей долгие годы не видел, потому что тролли его от себя не отпускали, пока он не подрос. Зато с тролльчатами он наигрался, конечно. Кристофф еще раз тепло улыбнулся. Ну где бы он был, спрашивается, если бы Бульда тогда не уговорила деда Пабби приютить двух брошенных малышей: его и Свена? Одна детская фигурка показалась Кристоффу смутно знакомой, но потом ветер подул в другую сторону и взметнул дым от костра, которым и заволок обзор. А дети тем временем все же оставили игру и уселись есть. Желудок как-то завистливо прихватило. Кристофф подумал о том, что сам нормально не ел со своего свадебного ужина, вспомнил про свою несчастную жену и совсем загрустил. Еще он заметил, что не все шатры расположены кучно. Один из них, большой и аккуратный, стоял обособленно, словно там жил кто-то важный. «Может быть, как раз вождь нортульдра», – решил Кристофф. Еще несколько палаток также стояло особняком. Ткань была грубее и натянута словно наспех. Вот, наверное, то укрытие, которое они искали. – Пойду посмотрю, – лаконично предложил Холджер, когда Кристофф поделился с ним этим наблюдением. Отказываться от помощи было едва ли разумно. В конце концов, Кристофф был обычным ледорубом, а Холджер – тренированным воином самой королевы, так что если кто-то и умел скрытно подбираться к врагам, то именно он. Время тянулось долго и мучительно. Когда Кристофф уже десять раз в красках представил себе, как его товарища заметили и пленили нортульдра, тот все же вернулся – совсем не с той стороны, куда уходил. Кристофф подскочил от неожиданности и с разочарованием убедился, что Холджер пришел один. «Ну?» – нетерпеливо прошептал он, но воин только прижал палец к губам и поманил Кристоффа обратно в чащу леса, где можно было говорить без опаски. – Там действительно держат пленников, – сообщил воин, как только они отошли от стоянки нортульдра на безопасное расстояние. – Я бы не сказал, что охрана серьезная. Наши ребята не ранены и не связаны: просто околдованы. Не думаю, что они сейчас пойдут с нами, даже если мы отвлечем внимание нортульдра. Похоже, чары еще не развеялись. – Что же Гринольв такое с вами сделал? – посетовал Кристофф. – Как и когда это произошло? – Сам не пойму, – пожал плечами Холджер. – Тут ведь не так, что услышал ты «абракадабра» и все, заколдован. Может, этот предатель нас несколько дней исподтишка околдовывал? Не знаю. – Как же всех теперь спасти? – задумался Кристофф, нервно поглаживая Свена. – Не лезть на рожон и ждать, – разумно предложил Холджер. – Самое главное – это изучить своего врага. Мы за ними понаблюдаем, поймем, как тут все устроено, а еще, возможно, они допустят какой-нибудь просчет и сами нам этим помогут… А что, – прибавил он на скептический взгляд Кристоффа, – такой возможности исключать тоже нельзя, человеческий фактор все-таки.***
Одного взгляда на деревья было достаточно, чтобы понять: портал перенес их не в Зачарованный лес. «По-видимому, мы все еще в Ётунхейме», – с досадой заключила Эльза, наконец-то догадавшись, что за странные отблески она видела с высоты. Это действительно был лес – и очень необычный. Деревья, больше напоминавшие необъятные металлические столбы, тянулись стройными рядами. Снега практически не было – только промерзшая земля и слой тонких, со звоном перекатывающихся копий. В последних Эльза не сразу и признала иголки, нападавшие с гигантских деревьев. – Вот неграмотное зеркало, – пробубнил Олаф, – его просили нас отправить в Зачарованный лес, а этот Железный какой-то! – Думаю, зеркало не виновато, – вступилась Анна. – Оно увидело, что нам нужен лес, и отправило в тот, что был ближе всего… «Откуда же на планете воздух, если у ётунов такие леса?» Ответа на этот вопрос Эльза не знала, да и не так это было необходимо. Первостепенный вопрос у них был другой, и решение пока так и не нашлось. Королева стиснула кулаки и застонала. Ётунская магия оказалась совсем не такой же, как у нее, и теперь девушка всерьез опасалась, что не сможет воспользоваться этой энергией, даже если снова обнаружит источник. – Некогда унывать, – сказала она больше себе, чем спутникам. – Идем. Сделать они успели всего с десяток шагов, когда металлические иглы под ногами завибрировали и гулко зазвенели, предвещая опасность. Потом невдалеке раздался вой, который было трудно с чем-либо спутать. – Опять волки! – горестно возопил Олаф. – Да что ж нам как не везет-то?! Бороться с хищниками Эльза не испытывала ни малейшего желания, но, когда те показались из-за деревьев, поняла, насколько бессмысленно даже и пытаться. Волки были огромные, раза в три больше своих обыкновенных земных сородичей. Их шерсть казалась жесткой и сделанной из чего-то металлического, совсем под стать самому лесу, хотя это могла быть всего лишь видимость. Глаза зверей светились красным, как и у ётунов, а дополняли чудовищный облик алчные зубастые оскалы. Разглядывать волков дальше не было времени; девушки и Олаф бросились бежать в первую же секунду. С торжествующим подвыванием стая рванула за ними. Эльза позволила Анне и Олафу чуть вырваться вперед, притормозила и развернулась к преследователям. Отправленные в них наугад заряды не принесли видимого результата, однако, когда Эльза магией приподняла похожие на шипы иголки и швырнула их в волков, те заскулили и обиженно остановились. Впрочем, иглы не смогли пробить их врожденную броню, поэтому, поколебавшись, звери продолжили преследование. Королева насилу увернулась от волчьей пасти и призвала первую попавшуюся иллюзию. Это был огромный медведь, которого Эльза специально представила во много раз больше земного, сделала ему такие же, как у здешних обитателей, светящиеся глаза и непробиваемую шкуру. Может быть, волки испугаются? Иллюзия получилась полупрозрачной, и Локи наверняка раскритиковал бы такую. Но волки недоуменно замерли, ощетинились и зарычали. В их горящих глазах Эльза не видела ни одной эмоции, но неподвижность волков указывала на страх. Девушка было обрадовалась, как налетевший порыв ледяного ветра разбил иллюзию вдребезги. – Эльза! – услышала она и оглянулась. Оказалось, что часть стаи зашла с другой стороны и отрезала Анне с Олафом путь. Теперь они бежали обратно. Эльза, отмахиваясь от снова осмелевших волков малозначительными заклинаниями, побежала навстречу. Она почувствовала хриплое дыхание несущегося по пятам зверя, а потом мир перевернулся, и три несостоявшиеся жертвы взмыли в воздух. Несколько секунд Эльза просто старалась вспомнить, как дышать, а потом попробовала принять вертикальное положение и понять, что произошло. – Эльза, ты цела? – обеспокоенно спросила Анна откуда-то слева. – Да, – не очень-то убедительно выдохнула она. Выяснилось, что все они попали в ловко расставленную на земле ловушку. Как они сумели ее запустить, Эльза заметить не успела, однако, возможно, от участи быть растерзанной волками королеву это спасло. Теперь она висела в огромной металлической сетке, подвешенной на одном из деревьев. На соседнем дереве в такой же сети болтались Анна и Олаф. Волки яростно прыгали внизу, практически дотягиваясь до сетки, но порвать ее не могли. – Как выбираться будем? У меня где-то был походный ножик… – оптимистично заявила Анна и начала копаться в сумке. – А походной пилы у тебя нет? – спросил Олаф, забираясь по сетке вверх, чтобы волки не смогли ухватить его за ноги. Раздался резкий свист, и волки разом прекратили скулить и подпрыгивать, уселись внизу и замерли. – Она вам не понадобится, – раздался низкий женский голос с различимым чужестранным акцентом. – Так-так, кто же это к нам пожаловал? – Выпустите нас, если хотите рассмотреть получше, – пробурчала себе под нос Анна, и незнакомка явно посчитала это призывом к действию, так как в следующую секунду цепи ослабли, и металлические сети размашисто упали наземь. К счастью, все иглы лежали под безопасными углами. – Какие редкие гости в наших краях, – проговорила с недобрым прищуром их освободительница. Эльза беглым взглядом окинула ее: явно уроженка Ётунхейма, рослая, одетая чуть теплее, чем другие ётуны, но, несомненно, синекожая и красноглазая. Впрочем, в ее внешности были и совсем человеческие черты. В целом она казалась менее дикой и свирепой, чем другие ледяные великаны, а ее комплекция была скорее изящной – разумеется, по сравнению с другими. У женщины были иссиня-черные волосы, огромные глаза, очерченные какими-то сиреневыми линиями и выразительные губы того же сиреневого оттенка. «Местная красавица?» – предположила Эльза, хотя ее этот облик скорее пугал. Держалась женщина с привычной властностью, и уже по одному этому можно было предположить, что им встретилась не рядовая ётунша. – О да, мы гости! – радостно подтвердил Олаф, с облегчением выдохнув: сарказма снеговичок по определению не понимал. – Ну, давайте знакомиться! Я Олаф, а это принцесса Анна, а это Эльза… – Ангрбода, – фыркнула ётунша, даже не дослушав. – Что с того, что я буду знать ваши имена, жалкие смутьяны? Все равно это не спасет вас от клыков моих детей! – Так волки – это ваши дети… – проговорил Олаф. – Что… вот они все? – Это она образно, – шепотом пояснила Анна, хотя сама не была в этом так уверена. – Кто такие? Из какого царства? На асов вы не похожи, но и на смертных тоже, так откуда вы пришли и чего у нас искали? «С асами у них война, а к смертным они не питают ни капли уважения, – подумала Эльза. – Так что же выбрать?» – Это почему же мы не похожи на смертных? – в тон ётунше заговорила Эльза, немного сбитая с толку тем, что теперь может общаться с ётунами, хотя еще десять минут назад не могла объясниться даже с зеркалом. – Да потому что до сих пор не обледенели! – засмеялась вдруг женщина. – Никто из смертных не может выдержать здешней стужи. – Вот как? – спокойно возразила Эльза. – Значит, мы первые. Мы пришли из Мидгарда и хотим туда вернуться.