Правило неприкосновенности

Разумеется, о встрече с Чонсу в тот день Кюхён благополучно забывает, все мысли об Учителе вытесняют драка и двое альф, спасшие его. Забывшись глубоким сном, как и хотел, юноша не слышит вибрации телефона, лежащего на крутящемся кресле рядом с кроватью, не слышит пиликанья дверного замка, и не слышит тихих осторожных шагов матери, заглянувшей к нему в комнату. Он спит слишком крепко и просыпается только в семь часов утра следующего дня, просто потому что выспался, без будильника. Еле разлепив глаза, Кюхён от души потягивается, покряхтывает, прислушиваясь к шагам и разговорам родителей за дверью, и, не глядя протянув руку, берёт с кресла свой телефон, нажимая на кнопку разблокировки. И его глаза расширяются от удивления при виде кучи уведомлений на экране, а по спине проходит неприятный холодок. Десять пропущенных звонков и пять сообщений от Йесона, и семнадцать звонков от Чонсу и от него же одиннадцать сообщений в мессенджерах. Вот же чёрт, вчера он напрочь забыл предупредить Чонуна, что у него случился инцидент за школой, из-за которого он не смог поехать в больницу! Должно быть, Йесон поехал к Чонсу один, тот перепугался за свою омегу, начал звонить, а ему ещё и не отвечали… Как теперь смотреть Итуку в глаза? Как показаться на глаза Йесону? Да они же оба его со свету сживут, ведь мужчины не знают, что его избили… Сглотнув подкативший к горлу ком, Кюхён открывает чат KakaoTalk и пробегается глазами по сообщениям от Чонсу: "что с тобой?", "Учитель Ким сказал, что вы должны были приехать вместе", "Кюхён-а, у тебя что-то случилось? Перезвони мне!", и тому подобное. Вроде, с одной стороны становится стыдно, он ведь действительно собирался приехать, объяснить своё долгое молчание, увидеться с альфой, по которому соскучился… Стоп. А соскучился ли? Они долго не виделись. И к тому же после всех негативных мыслей, что юноша сам себе напридумывал, почему-то сердце при мысли об учителе не ёкает так же сильно, как прежде. Что странно, ведь они же истинная пара. Сердце разрывается между желанием встретиться и поговорить, и желанием спрятаться под одеялом и не выходить из комнаты вообще больше никогда. – Всё, стану хикикомори* и умру от одиночества, – хнычет Кюхён, засовывая телефон под подушку и накрываясь одеялом с головой. В коридоре слышатся приближающиеся шаги, затем дверь с тихим скрипом приоткрывается, и Кю слышит мягкий, нежный, приглушённый голос матери: – Сынок, проснулся? – Угу, – доносится в ответ из-под одеяла. – Как себя чувствуешь? – подойдя к кровати, Госпожа Чо садится в крутящееся кресло и смотрит на сына, высунувшего моську. – Скажи, ты ведь вчера подрался с кем-то? – отведя глаза, юноша согласно кивает и мельком, чтобы мама не заметила, прикасается к ссадине на скуле, морщась от боли. Наверняка у него сейчас один сплошной синяк вместо лица, как в таком виде выйти из дома? – Кюхён-а, – положив ладонь на одеяло, тяжело вздыхает женщина, – мы с отцом вчера посовещались и решили, что будет лучше перевести тебя в другую школу, ведь в этой… у тебя, кажется, опять не сложилось. От услышанного юноша выпучивает глаза и на секунду задерживает дыхание. Перевод?! Другая школа?! Нет, нет, нет, куда?! Этого ни в коем случае нельзя допустить! Какой к чёрту перевод?! Да, он задумывался о переводе, но это было в пылу ревности, на эмоциях, и лишь промелькнувшей мыслью! Какой смысл переводиться за несколько месяцев до выпуска из средних классов? И к тому же… Чонсу… Если он переведётся в другую школу, то с Чонсу видеться уже не сможет. Или сможет, но редко. А с другой стороны… если переведётся, то Итук уже не будет его преподавателем, этот барьер между ними окончательно падёт, и мужчина останется для него просто альфой, с которым он может без проблем встречаться. Да ну нет, нет! О каком переводе может идти речь? Он же только-только прижился в этой школе, подружился вон с Сонмином, с учителем физики-химии нашёл общий язык, даже врагом обзавёлся, и… встретил своего альфу. – Ма-ам, – настороженно тянет Кюхён, выползая из-под одеяла, опираясь на локти, и хмурится, смотря на обеспокоенную мать, выпучившую глаза от удивления при виде побитого лица юноши, – нет. Нет, я против! Не хочу я снова переводиться! Мне нравится эта школа! – Нравится настолько, что ты опять добиваешься отчисления своими драками? – вздохнув, спрашивает Госпожа Чо, изящно складывая руки на коленях, а Кю виновато опускает глазки на одеяло. Это правда, в каждой школе он именно что добивался отчисления, устраивая драки, срывая уроки, хамя учителям, и в наглую заваливая тесты. – Я присмотрела две хороших школы в центре, до них, конечно, придётся добираться на метро, но там очень сильная программа по математике. – Мама! Эта драка была случайной, на меня напали, я просто давал отпор! – Кюхён подтягивается на руках, садится на постели, собирая одеяло на поясе, и, даже не заметив, чуть повышает голос и округляет глаза. – В таком случае нам стоит обратиться к директору с жалобой, – женщина отводит глаза, задумываясь, и машинально оправляет строгую рабочую юбку, – и не тянуть с документами. Послезавтра я приеду в школу, подпишу все бумаги, и займусь твоим переводом. – Нет! Я не буду переводиться! – совершенно забыв о правилах приличия, Кю практически срывается на визг, что вкупе с ломающимся подростковым голосом звучит очень смешно, но, столкнувшись с удивлёнными глазами матери, стихает. – Извини. Мам, пожалуйста, – он сводит бровки домиком и умоляюще смотрит на родительницу, – мне здесь нравится. Правда, нравится! Впервые за последние два года, что я меняю школы, эта мне действительно понравилась. И к тому же… Вы хотите перевести меня за несколько месяцев до экзамена? Это же новая обстановка, другая программа! А если я завалю выпускной экзамен? – Кюхён переходит к аргументам, заодно продумывая, какими бы козырями воспользоваться, а между тем мысленно молится, чтоб мама изменила решение. – Не говори ерунды, у тебя хорошая подготовка, ты готов к экзаменам, – ещё раз оправив юбку, мама встаёт с кресла, показывая, что разговор окончен, и идёт к двери. – А время? До новой школы нужно будет добираться на метро вместо автобуса, а это много времени в пути, и по деньгам дороже! – Ничего, будешь вставать чуть раньше, два раза в неделю отец сможет тебя подвозить на машине. – Я попал в лучшую волейбольную команду школы! Соревнования через две недели, я не могу их подставить! – разумеется, ни в какую команду он не попадал, лишь допустил мысль о пробах, когда отбивал мяч в спортзале, как раз перед разговором с Йесоном, но ведь мама не узнает об обмане. – Что-то не припомню за тобой особой любви к спорту, – женщина пытливо приподнимает правую бровь и оборачивается на сына, взявшись за дверную ручку, – хм, в любом случае, волейбол – не такая уж важная вещь. Куда важнее твой аттестат. Всё, Кюхён, эта тема закрыта, мы с отцом приняли решение. – Я встретил истинную пару!!! – в отчаянии кричит Кю, чем заставляет мать остановиться в дверном проёме. Вот и признался. Самый главный аргумент… Уж если это не заставит родителей передумать, то придётся действовать шантажом самоубийства. Застыв у двери, Госпожа Чо хлопает глазами, оборачивается на сына и смеряет его удивлённым взглядом. Конечно, они с отцом ожидали когда-нибудь услышать от младшего ребёнка эту фразу так же, как когда-то услышали от старшей дочери, Ары, но… не рассчитывали, что услышат её в столь юном возрасте, ведь обычно пары находят гораздо позже. И все знают, что истинные пары разлучать нельзя, иначе оба партнёра погибнут от одиночества. В самом деле, ситуация непростая… – Ты… встретил истинную? – не веря своим ушам, переспрашивает женщина, на что Кюхён, поджав отдавшиеся болью губы и отведя взгляд, согласно кивает. – Альфа? – и снова согласный кивок. – Девушка? – сжав пальцами простынь, юноша сглатывает подкативший к горлу ком и, сложив бровки жалостливым домиком, поднимает глаза на мать. – Парень, – догадывается мама, что тут же подтверждает согласным кивком Кю. – Ладно, поговорим об этом вечером, когда вернусь с работы. Отдыхай, я сообщу преподавателям, что тебя не будет несколько дней. Да, к слову, о преподавателях, – собравшись выйти из комнаты, вдруг вспоминает она, и останавливается, снова поворачиваясь к сыну, – вчера вечером, пока ты спал, позвонил твой классный руководитель, интересовался твоей успеваемостью. Почему ты не сказал, что Господин Пак в больнице? – Я… не думал, что это важно, – смутившись, Кюхён опускает голову и, стараясь скрыть неловкость, чешет затылок. Зачем он звонил родителям? Хён ведь не сказал ничего лишнего? Или… мама могла сказать ему что-то лишнее… – А Учитель Пак спрашивал только об успеваемости? – Да, он переживает, говорит, у тебя хорошие задатки, и просил передать, что возобновит репетиторство, как только его выпишут. Я сказала, что ты плохо себя чувствуешь и пока в школу не пойдёшь. – Мам… – Всё, время, я почти опаздываю, – обрывает его мать, поднимая ладонь, – поговорим вечером, – чуть склонив голову, Госпожа Чо поджимает губы и выходит из спальни, закрывая за собой дверь, оставляя сына в раздумьях и с дико колотящимся сердцем. Как только дверь щёлкает замком, Кюхён отбрасывает одеяло, встаёт с кровати и… сразу валится на пол, едва успев выставить перед собой руки. Ноги совсем не держат, их схватила жуткая слабость, руки ноют, как и правое бедро, и колени, и раскалывается голова. Лишь сейчас парень вспоминает, что вчера уснул в одних трусах и кофте, даже не умывшись, ведь он был совсем без сил. Схватившись за голову и поморщившись, Кю с кряхтением поднимается и садится обратно на кровать, тихо рыча. Тело болит, а изнутри разрывают злость и отчаяние. Перевод… Снова перевод! Нужно как-то убедить родителей, что он хочет остаться здесь. В самом деле, это единственная школа, откуда не хочется уходить, и дело даже не в том, что здесь он встретил истинного, а в самой атмосфере – ни в одной школе за последние два года он не находил столько интересных "приключений" на свою задницу, как в этой. Нужно придумать несколько веских аргументов для отца, чтобы он передумал переводить его, и при этом не проболтаться об истинном. Да, если речь идёт об истинной паре, тут уж не имеет значения какого она пола, мужчина или женщина, омега, бета, или альфа, но… отец и так был не в восторге от того, что единственный сын оказался омегой, а если узнает, что его пара – мужчина, вовсе выкинет из дома. Или убьёт. Или откажется от него. Или будет мучить давлением. Или… да мало ли, что может придти ему в голову! Однако, помимо родителей мальчишку беспокоит ещё кое-что – видимо, вчера, не дозвонившись до него, Чонсу связался с его матерью, а та наверняка рассказала ему о драке. И вроде нет в этом ничего страшного, но, признаться честно, Кю не хотелось бы, чтоб альфа думал, будто бы без него он слаб и беззащитен. К тому же, если он узнал о драке, то теперь будет лежать там у себя в палате и нервничать, чего ему делать ни в коем случае нельзя, и наверняка попросит Чонуна внимательнее следить за ним. А Кюхён просто до тошноты ненавидит контроль. Шумно выдохнув, юноша принимает горизонтальное положение и ждёт, пока в прихожей не хлопнет дверь, – оповещение о том, что родители уехали, – только после этого встаёт и, держась за стены, ползёт до ванной комнаты, собираясь привести себя в порядок. Отмокая под тёплыми струями воды, Кю внимательно осматривает своё тело, отмечая, где у него расцвели синяки, после душа садится в гостиной с зеркальцем и аптечкой, обрабатывая все царапины и намазываясь заживляющими мазями, и снова заваливается в постель, надев лишь трусы. Бесцельно валяясь в кровати, юноша просматривает все сообщения от Чонсу ещё раз, открывает чат с Сонмином, думая, стоит ли поговорить с ним о переводе, вдруг чего подскажет, но, так и не решившись на диалог с одноклассником, просто пишет своему альфе, что с ним всё в порядке и они скоро увидятся. Увы, больше в голову ничего не приходит. – Что же делать? – сам себя спрашивает Кюхён, смотря в белый потолок и сложив руки на обнажённой груди. – Хоть из дома сбегай. А ведь это вариант. Вот только пусть будет не просто побег, а переезд. Возможно, стоит обсудить с родителями поступление в старшие классы при частной школе, где обязательным является проживание в общежитии. В таком случае он запросто сможет лить родителям в уши о прекрасной жизни в комнате с какими-нибудь студентами, а сам в это время будет беззаботно и вполне себе счастливо жить вместе с Чонсу на его квартире. Хотя это надо бы сперва озвучить самому Чонсу, вдруг он будет против. А для этого надо попасть к нему в больницу. До самого вечера Кюхён валяется в постели: спит, пьёт чай, лопает конфеты, смотрит фильмы, и успешно игнорирует все телефонные звонки и смс, поставив гаджет на беззвучный режим. Плевать, что звонит мама, и до фонаря сообщения Итука, валящиеся водопадом в чате Kakao, всё, о чём он думает весь день – как избежать перевода, и как отомстить этому гадёнышу Нагёну, из-за которого на нём живого места не осталось. И если со второй проблемой разобраться ещё более-менее просто, особенно с учётом нового полезного знакомства с президентом школы, то с первой всё куда сложнее. Как бы ни было грустно, но он зависит от родителей. Морально и финансово. А значит, спорить с ними ему сейчас вообще невыгодно. Можно только убедить их передумать. Чудом… Едва в коридоре щёлкает входная дверь, как юношу бросает в пот и тело начинает колотить мелкая дрожь. Сперва слышится стук каблуков, затем два голоса, женский и мужской, и звон посуды на кухне. Ну вот, сейчас мама приготовит ужин, пока папа переоденется и выпьет чай, затем позовёт всех к столу, и громко объявит… – Семейный совет! – Соберись, Кюхён, – шепчет сам себе юноша, напяливая свободные домашние штаны с принтом белых облачков и поправляя прилизавшиеся после надевания футболки волосы. – Фигня вопрос их убедить. Нужно просто говорить с умной моськой и спокойным голосом. Бредя по коридору, Кю чувствует себя мучеником, идущим на казнь. С каждым шагом, приближающим его к гостиной, перемежающейся с кухней, парень воображает, как будет проходить их разговор, что спросит отец и как на это ответить, что скажет мама… М-да, а давненько, однако, отец не видел его в синяках. Последний раз он приходил домой сильно побитым… хм, да года три назад, не меньше, когда они ещё жили в Мокпо, а Кюхён, тринадцати лет от роду, был лидером местной шайки и держал свой собственный район под контролем как настоящий альфа. Да, на тот момент он свято верил, что родился альфой, у которого почему-то отсутствует нюх на омег и тесты на типаж вечно неопределённые. И вот спустя три года он снова приходит к отцу весь в синяках, только в этот раз получил их случайно, и уже далеко не в качестве альфы. – Кюхён, – от строгого голоса отца по коже ползут мурашки, волосы на затылке встают дыбом, а в коленях снова появляется слабость, – сядь. Окинув родителя взглядом с головы до ног, юноша сглатывает подкативший к горлу ком и послушно садится за стол напротив него, мельком бросая взгляд на маму, выставляющую на стол закуски. Она намекающе приподнимает брови, незаметно кивая в сторону главы семьи, и кашляет, таким образом показывая сыну, чтобы он был осторожен в выборе выражений. – Мама сказала, у тебя проблемы в школе, – начинает отец, складывая руки замком на столе и чуть наклоняясь вперёд, чтобы посмотреть на сына поверх полупрозрачной дужки очков. – Что, впрочем, и так видно по твоему лицу. Очередная драка? – Случайность, – бурчит в ответ Кюхён, опуская голову и глядя на отца исподлобья. – Случайность, угу, – отдаётся эхом мужчина, переводя взгляд на свои руки. – Мы с мамой поговорили и пришли к выводу, что будет лучше перевести тебя в другую школу, поближе к центру, где программа сильнее. Как ты на это смотришь? – Я против, – не церемонясь, выпаливает Кю, чувствуя на себе укоряющий взгляд матери, усевшейся наконец за стол вместе с ними. – Почему, позволь спросить? – отец удивлённо вскидывает редкие брови и хлопает глазами, внимательно смотря на мальчишку. Вдохнув полной грудью, Кюхён на пару секунд задерживает дыхание, собираясь с мыслями, и, выдохнув и представив себя политиком на совещании, выдаёт все придуманные в течение дня аргументы. – Во-первых, – важно начинает парень, – я прошёл три отборочных этапа в лучшую волейбольную команду школы и через две недели буду участвовать в соревнованиях против соседней школы. Во-вторых, эта школа ближе всего к дому, мне удобно добираться до неё на автобусе, и к тому же это дешевле. И в-третьих, мне нравится программа школы, где я сейчас учусь, нравятся преподаватели, и я впервые за два года смог подружиться с одноклассниками. – Да, действительно, – хмыкает в ответ мужчина, – дружба с одноклассниками – это, конечно, самое главное, – и, отклонившись на стуле, берёт чашку, отпивает из неё немного чая и со стуком ставит обратно на стол. Действует на нервы, показывая своё пренебрежение. – Главное – хорошие учителя и сильная программа, – с нажимом поясняет Кю, переключая внимание отца на более важные факты. – Согласись, обычно преподаватели зациклены на том, чтобы просто рассказать свой предмет, отвести урок, и отпустить, и при этом их не волнует, усвоен ли материал. – Ну, допустим. – Здесь всё иначе, – чтобы добавить веса своей жаркой речи, Кюхён наклоняется вперёд, опираясь локтями на столешницу, и в упор смотрит на родителя, – я впервые вижу учителей, которые в самом деле заинтересованы тем, чтобы ученики поняли их предмет. Чего только стоит наш учитель химии и физики! – он на секунду отводит взгляд, вспоминая Йесона, который в качестве наказания мурыжил его целых две недели по своим предметам, и давит непроизвольную улыбку. – Я стал лучше понимать эти предметы только благодаря Учителю Ким. Отец, прошу, пожалуйста, услышь меня, – мальчишка понижает голос, делая разговор более интимным и внушительным, – я в самом деле не хочу менять школу. Мне здесь нравится. Первый раз за два года переводов мне нравится школа! Разве это не здорово? Поджав губы, мужчина переглядывается с женой, обдумывая услышанное, снимает очки, показательно крутит их в пальцах, и, ухмыльнувшись, поднимает глаза на сына. Странный взгляд. Какой-то слишком… добрый для всегда сдержанного и строгого отца. Глядя в его непривычно добрые глаза, Кюхён ёжится и наспех соображает, что ещё он может сказать в свою защиту, но последующая реакция папы убивает его наповал. – Хорошо, – согласно кивает отец, – раз уж так нравится здесь, мы пойдём тебе навстречу, – он переводит взгляд на жену и кивает ей, – но с рядом условий! Первое – ты больше не будешь ввязываться в драки; второе – никаких срывов занятий и хамства учителям; и третье – чтоб я до совершеннолетия не слышал от тебя слова "истинный", ясно? – То есть? Это ведь не контролируется… – Кюхён! – строго обрывает его отец, надевая очки и хмуря брови, от чего юноша, вздрогнув, моментально замолкает. – Повторюсь: я не желаю слышать от тебя об отношениях ни с одним типом, ни со своим, ни с противоположным полом, ни с кем. Ты понял? Никаких отношений до выпуска из старшей школы! Если я узнаю о плохой успеваемости, драках, или твоих встречах с кем-то, мне придётся ввести против вас штрафные санкции, молодой человек. Выпучив глаза, Кюхён осознаёт сказанное, сглатывает ком в горле, а затем медленно кивает, соглашаясь с условиями. – Да, и ещё, – чуть повышает голос отец, заметив, что сын улетел в своих мыслях, – подумай о возможности обучения в старших классах в Америке. Ара узнавала, в некоторых школах возможен перевод для иностранных студентов, если они хорошо знают язык. У тебя ведь хорошие отметки по английскому, верно? – Да, но… мне бы не хотелось уезжать из Кореи, – Кю вмиг серьёзнеет, хмурится, и дует губы, вновь вспоминая о Чонсу. – Не спеши с ответом, – снисходительно кивает Господин Чо, – у тебя есть время подумать до июня. А сейчас ешь. Посмотри, какой вкусный рамён приготовила мама! Нахохлившись, словно воробушек, Кюхён послушно кладёт себе в тарелки рамён, закуски, рис, и, поглядывая на родителей, молча ест, пребывая в раздумьях. Признаться, предложение учиться в Америке было неожиданным. И заманчивым… Ара уже несколько лет живёт и работает там, обзавелась парой, звонит периодически, и рассказывает, как в Америке классно жить. И вроде тянет согласиться, ведь такой шанс выпадает далеко не каждому, а с другой стороны… что делать с альфой, который скоро выпишется из больницы? Выходит, на одной чаше весов престижное образование, а на другой сердце. Какой глупый, классический выбор. Что же касается Чонсу, то теперь им нужно быть осторожнее втройне, поскольку отец ясно дал понять, что не потерпит отношений сына с кем бы то ни было ещё лет так пять. Жестоко с его стороны… Это же никак не контролируется, время встречи истинной пары для всех разное! Кто-то находит истинного в два года, кто-то впервые чует пару только в пятьдесят, а он нашёл свою в шестнадцать, так что ж в этом плохого? Кто-то вообще проживает жизнь, так и не встретив предназначенного для него человека. Нет, определённо нужно поскорее увидеть Чонсу и обсудить с ним… всё это, всё, что произошло за последние полторы недели, что хён в больнице. Поздно вечером, улёгшись в своё уютное гнёздышко, Кюхён включает на компьютере комедию, чтобы хоть немного отвлечься от тяжёлых мыслей, открывает чат Kakao со своим учителем и долго пялится на пустую графу, думая, что написать. Хочется рассказать обо всём прямо сейчас, записать длинное голосовое сообщение, написать огромное письмо. Но это долго и не заменит живого общения. А может, в день выписки приехать к нему домой? Устроить сюрприз, остаться на ночь… – Господи, ну о чём я думаю? – шипит сам на себя Кю, блокируя телефон и запихивая его под подушку, в компанию к чужому галстуку и порванной рубашке. – Неужели гормоны так влияют? Я же парень, мужчина, альфа! – он зарывается пальцами в волосы и шипит, устремляя взгляд в потолок. – Ну ладно, хотя бы бета. А веду себя как девчонка-омега! Как стыдно… И верно, какие к дьяволу сюрпризы? Так поступают только влюблённые девочки – устраивают сюрпризы своим альфам, ну там, цветочки, ужин при свечах, ночь любви. Фу, аж тошнит от этих розовых соплей! Нет, таких глупостей точно совершать не стоит. К тому же слова отца очень чётко врезались в подкорку и заставили задуматься. Никаких отношений… Никаких отношений с Чонсу… И как быть, если мама уже знает, что у него есть пара? Уж она, как женщина и омега, прекрасно понимает всю серьёзность слова "истинный". Но и мать не в силах переубедить отца в его решении, так что… остаётся придумать что-то самому. И есть одна мысль: сейчас ему нужно как можно дальше держаться от Чонсу, чтобы не подставлять под удар ни себя, ни его. Это будет лучше для обоих. Во-первых, никто ничего не узнает в школе, если он не будет проявлять знаков внимания учителю. Во-вторых, таким образом он не попортит ни своё здоровье, ни здоровье своего альфы, у которого и так был гормональный сбой. И в-третьих, он выполнит условие отца, что позволит избежать перевода. Да, всё, с этого момента надо взять себя в руки и обходить Чонсу стороной, сколь бы это ни было тяжело. Кюхён засыпает поздно ночью, мучаясь от мыслей и выстраивая грандиозные планы обмана. Лишь в третьем часу ночи, выключив телефон и компьютер, юноша зарывается в кокон из одеяла и медленно погружается в сон, где его продолжают изводить отрывочные сновидения. *Хикикомори – психологическое явление, при котором человек испытывает нежелание общаться с людьми и предпочитает находиться в социальной изоляции.