Дочь Паши

В детстве Умида и не замечала, что мальчишка этот, вредный и похожий на девочку, может так сильно оставить опечаток в её сердце. А ведь сначала она накричала на него, оскорбила… Она считала богами жестокими, отрекалась от веры, твердя отцу «Раз Аллах отвернулся, то и я отвернусь». И получилась вместо ответа удар по щеке. «Не смей отрекаться от Аллаха!» — в злости говорил ей отец, а она лишь фыркала: «Запри меня, папочка, но не стану я отрекаться от своего сердца». На что Ибрагим лишь усмехнулся: «Слушают сердце только слабоумные.» Тогда всю свою ночь она провела в заперетых покоях. И так случалось часто, потому она и начала читать книги, а затем и учить языки. Именно тогда она нашла в себе силы перечить отцу. Однажды отец усмехался, когда Умида каталась на Хазан, подобно Шехзаде. И увидев эту улыбку отца Умида только села боком на седло и поскакав галопом, перепрыгнула на лошади через него. Да, ей было неудобно, но она привыкла идти сквозь неудобства. Но и это не поразило Ибрагима, тогда в следующую же секунду Султанша произнесла: «Разве видели вы, отец, подобное?» Паша тогда засмеялся и сказал: «Забудь о благородном занятии, твоя роль только рожать». Тогда прогуляла со своих другом Умида весь вечер, да и ушла она по-своему — выкрав у него нож, девушка засмеялась: «Вернёшь, когда мы встретимся». А сейчас она спала. Во сне не было ничего, только темнота, да звуки эшафота. И вновь воспоминание, как она первые почувствовала, что жизнь её, маленькой рабыни, ничего не стоит. Тогда, когда палачи вошли в покои и пытались задушить её, когда они, словно маленького ненужного котёнка, пытались забрать самое ценное — жизнь. А что же они сделали сейчас? — Вставай и одевайся. С презрением проинёс голос Амира-Паши, её официального мужа. — Неужели вы вспомнили о баласте? С усмешкой произнесла Умида-Султан, подразумевая себя. О, сколько же раз она просила самого Падишаха о разводе! Сколько раз падала в ноги, да со слезами говорила: «Коль вы оставили мне жизнь, коль считаете меня Вашей дочерью, то что же вы мучаете моё сердце?». Но поняла её только рыжеволосая Хасеки, да только тогда она, пригласив её к себе в покои, сказала: «Позволит Аллах, Амир-Паша скоро отойдёт в мир иной.» Но убить человека Умида не могла, уж больно глубоко в памяти засели те страшные моменты казни собственной матери. Когда пролилась кровь и когда Ибрагим только улыбался. — И не надейся. Падишах желает пообедать в кругу семьи Ибрагима-Паши. Интересно, за какое пригрешение у такого визиря родилась ты. Произнёс Амир-Паша, на что Умида-Султан только грубо ответила: — О, Аллах! Да боюсь, матушка ваша повесилась, увидя такое «прекрасное» личико! И сейчас девушка удивилась сама себе: таким поведением она проходила на ту русскую рабыню, имя которой было Айзада, хотя сама она называла себя гордо «Александрия», прибавляя к этому имени «жалкие собаки!» Эта девушка была захвачена в плен вместе со своим братом-близнецом. И действительно, схожесть в лицах была поразительная. Даже этот взгляд, полный ненависти ко всему османскому роду. Горда собой и упряма, такой запомнилась Умиде Айзада-Хатун. Но всё же, красота её лица не помогла ей, фигура была недостаточно хороша. Так она и стала служанкой. А брат её, Савелий (что отличался своей любви ко всему женскому) был определен в гаремные евнухи.