Цвет храбрости

      — Père, maman, — Драко тихо постучался в дверь отцовского кабинета и слегка отступил назад.       Сейчас его родители спорили, можно ли ему отправиться одному за покупками к школе в Косой переулок. Точнее, Драко был уверен, что они не спорили, а просто искали аргументы, чтобы не отпускать его одного. Ни мама, ни папа не были готовы к этому.       Несмотря на то, что Драко безумно любил своих родителей, он мечтал поскорее отправиться в Хогвартс, чтобы быть подальше от этого пустого и холодного особняка.       Дома он чувствовал себя слишком одиноким. Из людей, с которыми он мог общаться в любое время суток, с ним была лишь мать, помешанная на обучении сына и его безопасности. У него было все, о чем мог мечтать ребенок, но он продолжал чувствовать себя заложником в золотой клетке.       «Драко, соберись! Повторяй за мной».       «Ты неправильно держишь палочку. Кисть должна быть хлесткой. Расслабь руку».       «Девять с половиной раз по часовой стрелке, а не десять! Хватит витать в облаках, Драко Абраксас Малфой!».       От скуки в Мэноре хотелось выть. Единственными развлечениями были редкие вылазки с отцом в загородный домик да балы, на которых Драко мог пообщаться со сверстниками. С Винсентом, Грегори и Милли он был знаком, кажется, лет с пяти. Они были хорошими ребятами, с которыми можно было весело провести время, но их общение заканчивалось на этих «встречах» и редких письмах официального содержания.       Но он не жаловался. Ему хватало книг, метлы и знакомых отца, которые были ему как друзья.       — Вырастет настоящим боевым магом. Только посмотри, Люций, — твердил Корбан Яксли, наблюдая за тренировкой Драко.       Яксли был одним из тех, кто относился к маленькому Малфою, как к своему сыну. Он дарил дорогие подарки и всегда принимал сбегающих из-под строгого присмотра Нарциссы блондинов у себя. С ним Драко впервые сходил на лесную речку, научился рыбачить и охотиться как маглы. С ним он стоял в спарринге в честном бою и впервые побеждал в небольших дуэлях.       — Свой своего всегда спасет, — повторял Яксли поздними вечерами, отхлебывая горький — «я-больше-никогда-его-не-попробую!» — огневиски из изящного бокала и тихо смеялся. — Люций, а ты знал, что мы где-то в начале вашего фамильного древа — родня?       — Знал, — улыбался отец. — Даже несмотря на эти тряпки знал.       Драко, когда ещё был совсем маленький, думал, что Яксли — его дядя. Он был таким же светловолосым, с похожими чертами лица и родительскими манерами. Как позже объяснил отец: они с Яксли если и были родственниками, то магия давно об этом позабыла. Зато они пережили послевоенный период вместе, когда каждый, кто мог, обвинял чистокровных в их принадлежности к Пожирателям: набеги на родовые поместья авторами да грязные статьи в прессе. Они были рядом, когда это было нужно.       Иногда к их «посиделкам» присоединялись и другие. Макнейр, Крэб и Гойл старшие, Фенрир. К сожалению, без детей, но Драко и так было хорошо. Взрослые относились к нему как к равному, и это было самым главным плюсом. Все, абсолютно все, в гостях у Яксли словно становились моложе. Они смеялись, пили и устраивали бои. Колдовали, разрушая в щепки высокие деревья в лесу, и пуляли в небо залпами искр. Устраивали настоящее представление, усиливая желание Драко поскорее научиться новым заклинаниям.       Драко, честно признаться, хотел быть похожим на отца. В обществе он выглядел тихим и спокойным, как будто все переживания были ему незнакомы: гордо поднятая голова, даже в самых нелепых ситуациях, и уверенный взгляд. Его чувств не могли выдать даже губы: отец никогда не позволял действовать лицу без его ведома. Он контролировал каждое движение губ, никогда не хмурился и не улыбался, когда это было неуместно. Но как только Люциус оказывался на поле боя, в его глазах сверкал огонь. Было заметно, как ему нравиться побеждать. Как он сверкает изнутри, когда его соперник использует более опасные заклинания.       — Драко, если ты будешь таким же несобранным, мы тебя никуда не отпустим, — раздался недовольный голос матери над головой.       — Извини, мама, — виновато пожал плечами Драко и почти сразу же получил легкий подзатыльник. — За что?       — Не нужно отвечать мне на отвали.       От раздосадованной матери, которая, видимо, во время беседы с отцом успела разгорячиться, спас доносящийся голос из кабинета:       — Входите быстрее.       Драко проскочил в приоткрытую матерью дверь и подбежал к отцу, крепко обнимая его и зарываясь носом в напрочь пропахшую дорогим парфюмом и алкоголем мантию.       — Я уж начал было волноваться. Если ещё раз поедешь к Яксли без меня, я тебя не пущу домой и присоединюсь к группировке матери. Буду пуляться жалящими, когда ты появишься в камине.       Люциус рассмеялся, лохматя прилизанные сыном волосы под недовольным взглядом жены. Иногда, как ему казалось, Нарцисса была чересчур придирчива. Не только к Драко, к слову. Может, на этом сказалось ее воспитание и собственное детство. Как-никак, но она была одним из нескольких детей в семействе Блэков. Выросшая в вечной конкуренции, она всегда хотела быть первой во всем. А он был единственным ребенком, за каждым шагом которого следили многочисленные учителя.       Конечно, Люциус был весьма строг. Драко легко мог переходить границу дозволенного и тогда приходилось его одергивать. Но по-настоящему ругаться на сына он не мог. Драко вырос на редкость хорошим манипулятором, одним взглядом глаз заставляя позабыть о его вине. Люциус особо и не злился — не хотел портить ребенку детство.       Нарцисса же придирались к каждой мелочи. С одной стороны, Люциус понимал жену: за единственным сыном Малфоев следили многие. И вырастить Драко умным и молодым человеком было важно так же и для него. Но мальчик и так рос понимающим не по годам.       Уже сейчас, несмотря на подпорченную войной репутацию Малфоев, Драко воспринимали как хорошего претендента для замужества. Журналисты, фотографы и другая пресса были весьма заинтересованы в последнем наследнике сразу двух древних чистокровных родов.       «Мистер Малфой, что вы можете сказать насчёт планов по поводу вашего сына?»       У него не было планов на ребенка. Как вообще можно иметь планы на будущее взрослеющей личности, являющееся совершенно другим, отличным от тебя человеком?       Люциус прекрасно понимал, что, несмотря на попытки перенять отцовскую мимику, Драко рос совершенно не в Малфоевскую породу. Была бы тут Беллатрикс, так она бы точно визжала от счастья: поведение Драко иногда резко скакало, и от Малфоя не оставалось и следа. Он походил на свою тётку в юности.       Люциус, несомненно, хотел уберечь сына от общества. Письма с угрозами он каждый день сжигал в своем же камине, наблюдая за тем, как тлеют остатки жутких слов: «Ничтожные чистокровные ублюдки. Вы поплатитесь за все». «Сегодня я видел твоего сына. Я хочу убить его так же, как ты убил моего».       Говорить о том, что он никого не убивал, — глупо. Всё общество наперебой утверждало, что Люциус Малфой был главным приспешником Воландеморта, одним из самых темных магов. Люциус по молодости и глупости пытался доказать, что это не так, но это привело лишь к ещё большему ажиотажу вокруг его имени.       Он старался сделать так, чтобы Драко чувствовал себя свободно и при этом безопасно. А сын всё рвался на свободу, в окружение людей. Все ждали, что он будет расчётливым и холодным, как его «шаблонный отец», но он рос обычным ребенком.       — Если он попадет на Гриффиндор, то будет много шума, — как-то сказал Люциус поздним вечером, сидя у камина. — Я так боюсь его отпускать.       Нарцисса понимающе кивнула:       — Наш сын умный ребенок. Драко сможет не только постоять за себя, но и помочь другим. Если когда-нибудь он станет старостой школы, я не удивлюсь, — Нарцисса аккуратно погладила мужа по плечу, задумчиво следя за огнем. — Я так думаю.       — Надеюсь, Цисси.       В этом году в Хогвартсе должен был объявиться ещё и Поттер. Пропавший для всего волшебного мира. Сейчас он был одним из самых пугающих Люциуса личностей. Воландеморт не просто так опасался этого ребенка.       «Будет сильнее другого», — твердил он, круша большой зал Малфоевского Мэнора, заставляя вздрагивать каждого, кто находился в помещении. Том был сильным, безумно сильным. И если его погубила не его глупость, то какой-же силой будет обладать Поттер — для Люциуса оставалось загадкой.       Настолько ли невероятен он, как твердят газеты?

***

      Отправиться одному ему не разрешили. Зато отец сообщил, что за ними даже не будет «хвоста» из их небольшой плеяды.       Обычно, когда они собирались куда-то, отец связывался с Руквудом и Яксли. Каждый раз, когда кто-то собирался выходить в свет, другие были рядом, чтобы в случае чего помочь. Шли под обороткой позади и внимательно следили, чтобы никто не подкинул запрещенку или не решил кинуть в спину заклинание.       — Главное, держаться вместе с кем-то, — как-то сказал Фенрир. — Как в наших стаях. Если рядом есть кто-то, кто готов помочь — ты сможешь одержать победу над любым.       Фенрир был оборотнем. Сын магла и волшебницы, в детстве он усердно ждал письмо из Хогвартса. А затем его укусил оборотень. Дамблдор не разрешил ему обучаться, несмотря на просьбы матери и предложенные большие суммы. Как объяснял сам Фенрир: это было лишь из-за того, что его мать была «Темной». Как оказалось позже, после этого в Хогвартсе обучалось два оборотня и для них были созданы все необходимые условия.       Драко злился и возмущался, заявляя, что ненавидит Дамблдора, но оборотень лишь пожимал плечами да грустно улыбался. «Моя жизнь такая, какая есть. И я ей доволен».       Несмотря на то, что он был оборотнем, Драко любил его. С ним можно было шутить и безнаказанно кидаться колкостями. Именно Фенрир защищал Драко, если тот где-то провинился.       — Драко ещё волчонок, — тихим голосом произносил он, ероша мальчику волосы. — Мы познаем мир, совершая ошибки. Не нужно защищать его от неправильного выбора.       В общем, особых плюсов в том, чтобы отправиться без «хвоста», Драко не видел. С ним хотя бы было весело — всё выглядело как забавная игра.       Первым делом они сходили за учебниками. Во «Флориш и Блоттс» продавцы заранее разбили их на кучки по курсам и найти нужные книги было не сложно.       Им пришлось зайти за ингредиентами для зелий Нарциссы. Несмотря на то, что в лаборатории крестного было множество ингредиентов, которые можно было бы продать где-то за две сотни галлеонов, Нарциссе требовались определенные травы для ее настоек. После войны она увлеклась травоведением, часами составляя рецепты для каких-то отваров в их библиотеке.       С самого начала их похода Люциус старательно повторял про себя длинный список из двадцати восьми пунктов, но в итоге сдался. Запоминать названия магловских трав и животных он устал еще в Хогвартсе, во время учёбы. Вытащив пергамент, предусмотрено написанный Нарциссой, он зачитал все ингредиенты удивленному продавцу. Необычно видеть Малфоя, который яростно вытаскивает из кармана список и кривится, читая непонятные слова.       Удержавшись от ехидного замечания, Драко посмотрел в сторону улицы, и его взгляд, — совершенно случайно — зацепился за стоявшую на витрине напротив спортивную метлу.       Восхищённо вздохнув, он оглянулся на отца. Тот уже оплачивал покупки, убирая их в специальный кошель.       — Pater, там новый Нимбус!       На удивление Люциуса, проторчали рядом с витриной магазина они минут десять точно. Отдать должное, метла была и вправду хороша. Идеальная, блестящая на солнечном свету. Она так и просилась в руки. Если бы в его время были такие, то Абраксас изрядно потратился бы.       В свое время Люциус не очень любил полеты. У него не было безмерной любви к квиддичу, в отличие от сына. Драко влюблёнными глазами наблюдал за игроками всех команд, когда у Люциуса получалось приобрести билеты, восхищаясь именно процессом, а не игрой. Драко нравилось лишь одно — летать.       — Давай купим? — старательно ныл мальчик, хлопая ресницами. — Она мне очень нужна.       — Драко, Мерлин меня побери, — возмутился Люциус, ловя себя на мысли, что почти был готов согласиться. — Тебя год не будет дома, а в Хогвартсе запрещены эти чёртовы метлы для первокурсников. Она запылится.       — Запылится?! — возмутился наглец, как будто он уже приобрел эту метлу. — Ты же сможешь присмотреть за моей метлой? Или мы заставим домовиков!       Благо, вскоре рядом с витриной оказались какие-то другие дети, и, гордо задрав нос, Малфой-младший согласился продолжить прогулку.       Следующим по плану была покупка одежды. Идти в «Твилфитт и Таттинг» Драко наотрез отказался. Заявил, что одежда, которую они купили там с матушкой в прошлый раз, делала его похожим на чью-то бабушку.       — Я хочу быть как все. Немного выше на десяток ступеней, несомненно. Но как все, — упрямо заявил он.       Тут им и пришлось разделиться. Нарцисса все же не упустила возможности и попросила мужа зайти за новым платьем для нее. Платья эти, конечно, выходили в копеечку, но чего стоило лицо Нотта на балах, когда Малфои вновь затмевали всех своим внешним видом. Да и себе он был бы не против прикупить новых мантий.       — Встретимся у Фортескью, — наконец сдался он. — Если тебя долго не будет, я вызываю Яксли. Не забывай про телепорт.       Как можно более показательно закатив глаза, Драко гордо отвернулся от отца и чинно зашёл в ателье. Маленький нахал прекрасно знал, что на улице ему подзатыльник никто дать не может. На губах Люциуса появилась лёгкая улыбка, но, качнув головой, он быстро превратился из отца в важную министерскую шишку.       — Здравствуйте, мадам Малкин, — вежливо склонил голову Драко, появившись на пороге.       Мадам, к слову, наклонившись за стойкой, рылась в материалах. Услышав звук колокольчика над дверью, она даже не выпрямилась, добродушно произнося:       — Добрый день, молодой человек. В этом году в Хогвартс, верно?       — Верно, мадам Малкин, — протянул Драко, парадируя тон отца.       У Люциуса была дурная привычка, когда собеседник ему не нравился, он растягивал все гласные в словах на французский манер, слегка глотая окончания. Драко нравилось, как отец выглядел в этот момент, а ещё ему нравилось недовольное лицо крестного, наблюдающего за этим.       Наконец женщина разогнулась, поворачиваясь в сторону клиента. Внимательно разглядев хозяина странного говора и хороших манер, она произнесла слегка похолодевшим голосом:       — Вам нужно что-то определённое или стандартный набор, мистер Малфой?       — Мне нужно порядка десяти мантий и столько же шляп к ним. Желательно из лучших материалов. У меня есть на это деньги.       Драко мог поклясться, что Малкин едва сдерживается от того, чтобы не выгнать потенциально хорошего покупателя. Казалось, нужна всего лишь секунда, и она скривит рожицу, начав передразнивать ребенка.       На губы просилась ухмылка, но Малфой старательно сдерживал спокойное лицо. Не хотелось прослыть невежей, только из-за какой-то странной женщины, хорошо распускающей слухи.       — Хорошо, прошу вас, — портниха указала в сторону небольшой примерочной зоны, со всех сторон увешанной зеркалами. — Я подойду через пару секунд с материалами, чтобы вы выбрали нужные.       Поднявшись на специальные подмостки, Драко стянул с себя мантию и недовольно уставился в зеркало. Отец испортил прическу, которую он старательно делал сегодня утром, и теперь его волосы, больше похожие на пух, неаккуратно лежали на голове.       Он с детства мучался со своими волосами. Они были слишком густые, слишком короткие и слишком неаккуратные. Драко искренне завидовал отцу, которому достались шикарные волосы. Им могла позавидовать любая волшебница. А шевелюра Драко, к великому сожалению, несколько убирала процент его солидности.       Он собирался купить мантии здесь, а после отправиться в уже покинутый, как он надеялся, отцом магазин, чтобы докупить обычной одежды и базовых рубашек. Рос Драко быстро и вкусы его росли вместе с ним. Конечно, из одежды, которую они с матерью приобрели зимой, можно было вытащить пару хороших вещей, но не более.       Отдать должное: всю работу помощницы мадам Малкин выполняли быстро. Уже спустя минут пятнадцать, первая половина мантий была готова.       Драко тяжело вздохнул, борясь с желанием усесться на эти подмостки и дожидаться сидя.       Колокольчик на двери зазвонил вновь.       Обрадованный возможностью позаниматься чем-то более интересным, чем разглядыванием своего отражения, Драко поспешно повернулся на звук. Зеркала мешали нормально увидеть того, кто стоял напротив стойки, поэтому пришлось прислушиваться.       — Мадам Малкин, верно? — тихо поинтересовался зашедший. — Добрый день. Мне необходимо приобрести одежду, которую носят волшебники. Я в этом году иду в Хогвартс и в письме, которое мне прислали, сказано, что нужны мантии и шляпа.       Мальчик говорил медленно и четко, но слегка неуверенно. Зато по-существу. Мальчик, судя по всему, был первокурсником и, видимо, не знал про Хогвартс практически ничего. Мадам Малкин пару секунд вглядывалась в лицо покупателя, а затем внезапно удивлённо выдохнула:       — Какой красивый мальчик!       — Что вы, мадам, — сразу же последовал ответ. — Не думаю, что я могу стоять рядом с вашей красотой.       Женщина захихикала, слегка махнув рукой:       — Льстец! Всё сделаем, дорогой. Все сделаем. Пойдем за мной.       Драко согласился с Малкин. И правда, льстец. Мальчишка был вежливый, но маглорожденный. Стало немного грустно. Первая возможность познакомиться с кем-то новым и интересным — и сразу промах.       Наконец Драко увидел второго посетителя. Аккуратненький и ужасно странно одетый. В магловских ботинках на платформе, которые, если Драко не ошибался, называли бойцовскими. В широких, слегка потёртых джинсах с дырками на коленях и — слава Мерлину, хоть что-то нормальное — черной рубашке.       — Привет, — дружелюбно произнес незнакомец, и Драко наконец удосужился посмотреть на чужое лицо. — Тоже в Хогвартс, да?       Мальчик перед ним и вправду был красивым. Такие обычно мелькали в журналах рядом с рекламой новых мантий. Смазливые, но чаще всего глупые, как говорил отец.       Но смутно знакомые черты чужого лица ломали только что вспыхнувшие предположения о том, что мальчик — маглорожденный.       У него были кудрявые и густые черные волосы, слишком правильные черты лица и изумрудные глаза, в обрамлении таких же темных и густых ресниц, по девчачьи завивающихся наверх. Даже в слегка развязных движениях мальчика напротив читалось что-то аристократичное.       Наткнувшись на чужой взгляд, Драко слегка смутился и отвёл глаза, стараясь не хмурить брови. Не могло быть такого, чтобы кто-то из известных ему чистокровных семей жил в магловском мире. Или, что кто-то из родителей не рассказывал своему ребенку о Хогвартсе.       Может, его родители — сквибы, дети какого-нибудь чистокровного волшебника? Или, может, он бастард, что, к слову, было очень маловероятно: во время войны было не до этого.       Но мальчик был настолько знакомым, что непонимание раздражало с каждой секундой все больше.       Взгляд пробежался по мальчишке вновь. Невысокий, тощий и слишком бледный. Даже Драко, несмотря на нелюбовь к солнцу, слегка загорел этим летом.       — Добрый день, — наконец великодушно сказал он, слегка приосанившись. — Да, я тоже в Хогвартс. В этом году буду поступать. Надеюсь, что попаду в Слизерин. Единственный нормальный факультет, как по мне.       Налить воды и спросить про факультет было умно. Внутренний Малфой зашуршал счетами, прибавляя балл за сообразительность, и вернулся на свое место. Показываться больше он, похоже, не собирался.       Мальчик пару секунд молчал, затем тяжело вздохнул и заговорил, отчего-то улыбаясь:       — Честно, я вообще без понятия, какие факультеты есть. Пару минут назад я знал только о существовании Гриффиндора.       «М-да. Плохи дела у тебя, с попытками найти адекватных друзей. Да и интуиция хромает».       — Их всего четыре. Можешь почитать в книге по Истории Магии, которая в списке необходимых учебников.       Собеседник, кажется, не был особо заинтересован в разговоре об учебниках по истории, внимательно следя за процедурами швеи. Разговаривать с ним больше не было смысла и Драко отвернулся.       Пару минут они стояли в тишине, пока мальчишка не подал голос, не начав разглагольствовать:       — Ты похож на Кая из сказки про снежную королеву.       Удивлённо моргнув, Драко повернулся в сторону источника звука. Что он сейчас сказал?       — У тебя волосы удивительно белые и глаза бледные, с первого взгляда кажется, что прозрачные. И по поведению чем-то смахиваешь. В магическом мире есть аристократы? Ты был бы хорошим аристократом.       Портнихи захихикали где-то в углу, и Малфой нахмурился.       — Я не знаю твоего имени, но ты явно не можешь так говорить с теми, кого только что увидел. Это неосмотрительно и глупо. Лучше держать язык за зубами, — тихо начал он, слегка наклонившись в сторону собеседника, чтобы никто не подслушал. — Мой тебе совет — в первое время наблюдай и слушай, а только потом думай и говори.       Спустя пару секунд появилась мадам Малкин с пакетами:       — Все готово, мистер Малфой.       — Спасибо, мадам Малкин. Можете отправить пакеты в Мэнор? — надевая свою мантию, он медленно направился в сторону выхода. — Желаю приятного дня.       Позади него послышались догоняющие шаги и, обернувшись, Драко уткнулся взглядом в лицо мальчишки. Он широко улыбался, протягивая ладонь для рукопожатия:       — Спасибо, Малфой. До встречи.       Ошарашенный Драко на автомате пожал протянутую руку. Глаза вновь остановились на чужом лице, словно желая увидеть что-то.       — Увидимся, — скомкано буркнул Драко, поспешно покидая ателье.

***

      В другие магазины он решил не заходить — слишком хотелось поговорить с отцом.       Но Люциус, как только увидел Драко, сразу же подозвал официанта, расплачиваясь за чашку кофе. Кивнув не совсем понимающему, что происходит, Драко, он просто произнёс:       — Работа.       А затем трансгрессировал их домой. Драко мысленно порадовался, что не расслаблялся и был готов к этому: никакой тошноты, боли в голове и других неприятных последствий.       — Мы сходим за палочкой завтра, хорошо? — отец выглядел непривычно встревоженным.       Или, может, даже разозленным. Казалось, ещё чуть-чуть и он взорвется. Драко лишь кивнул, ибо спорить с папой не хотелось. Тем более, его вызывают по работе и он сбегает не просто так. Люциус поспешно поцеловал сына в макушку, вытащил какие-то документы из стопки других со своего стола и исчез в зелёном пламени, оставляя Драко в кабинете одного.       Мамы дома не оказалось. Или же, он просто ее не нашел — дом был достаточно большим и, если честно, Драко не знал, что находится на большей части этажей.       Остаток дня он просидел в библиотеке. Рылся в фамильных книгах, стараясь найти фотографии людей, похожих на этого странного мальчика.       Вариант, что это был кто-то из Малфоев, отпадал. На их семье было фамильное проклятье. Каждое новое поколение — один ребенок мужского пола, не более. Поэтому родители его и берегли, как зеницу Ока. Благо, пушинки не сдували. Да и волосы мальчишки были черные, словно уголь. Почти как у Северуса.       Мордред, как же он рвался в Хогвартс. От одной мысли о том, что он будет практически самостоятелен — крестного из подземелий, к сожалению, выгнать не получилось — хотелось танцевать.       Делать этого он, конечно, не собирался. Все же Малфой, как-никак. По правде говоря, было не только радостно, но и страшно. Он не был уверен, что всё пойдет так хорошо и гладко, как хотелось. Отец в последнее время всё время сбегал на работу, говоря, что обсуждается что-то по поводу Хогвартса.       А потом он приходил домой и долго сидел у камина, поглаживая сидевшего на коленях Драко по голове.       — Я не хочу тебя отпускать, — как-то честно признался он. — Хогвартс выглядит всё менее безопасным. А преподавательский состав с каждым годом все хуже.       Мальчик задумчиво прикусил губу, стараясь не дышать. В комнате было предельно тихо и лишний звук, перекрывающий треск бревен в камине, казался ему лишним.       — Почему я не могу учиться в другой школе? Мне ведь приходило приглашение из Дурмстранга.       — Это не так просто, как ты думаешь.       Драко старательно закатил глаза, вспыхивая от возмущения:       — Мне не пять лет, отец. И ты прекрасно знаешь, что я все хорошо понимаю.       — Да, я знаю, — согласился Люциус, отрываясь от сына и тяжело вздыхая.       В такие моменты он выглядел лет на сорок. Без того худое лицо смотрелось так, словно натянули на череп кожу и старательно припудрили белилами — Люциус выглядел ужасно худым и бледным в свете теплого огня.       Он потер переносицу, опустошая остатки огневиски в бокале, и тяжело вздохнул:       — Я не хочу прививать тебе своё мнение. Просто послушай, а выводы сделай сам. Во-первых, я работаю попечителем Хогвартса. Если мой сын едет учиться не в эту школу, то это дурной знак. Меня вышвырнут с работы, на которой я и так еле держусь. В Министерстве на большую часть чистокровных поглядывают неодобрительно. Тем более на тех, кто маячил рядом с Воландемортом первые годы.       Драко задумчиво кивнул. Он знал, что отец придерживался мыслей о том, что чистокровные лучше. И сам Драко с этим соглашался — у чистокровных волшебников был больший магический потенциал. Они были словно огромные сосуды, до краев наполненные магией.       Взять, к примеру, его. Единственный наследник великого рода, который от каждого из своих предков получает десятую часть магии. Несомненно, он сильнее, чем грязнокровки, которые только приобретают магические силы.       Конечно, они должны быть сильны. Магия не выберет своим носителем слабого человека. Она слишком бережно относится к своим ресурсам, чтобы раздавать их направо и налево.       И Люциус это понимал, так же, как и Реддл. Произносить его имя было не страшно с самого детства — обычный человек, медленно сошедший с ума. Но если в самом начале, до поездки в Германию, Воландеморт вводил свою политическую идею аккуратно, но после с ним что-то произошло. И уйти у отца не получилось. Потому что у него были сын и жена, которые жили в одном доме с кровожадными убийцами. Благо, Реддл разрешал Люциусу не марать руки кровью невиновных.       — Во-вторых, я просто не хочу отпускать тебя так далеко. Подумай логично. Тут у тебя есть знакомые и на факультете будут те люди, с которыми ты уже виделся. И ещё твоим деканом, скорее всего, будет Снейп. Гарантия того, что ты будешь жить спокойно — свыше девяноста процентов. Так что мое волнение напрасно. А теперь представь, как бы я волновался, если бы ты жил в Болгарии.       Отец опять всё сводил к своему волнению. Он слишком беспокоился о нем и это было немного раздражающе. Словно Драко был неспособен думать головой и не попадать в глупые и опасные ситуации. Что-что, а находить выход из сложностей Драко умел.       — И это все? — скептически протянул Драко, слегка отодвигаясь, чтобы видеть лицо отца.       — Я не доверяю Каркарову.       В тот вечер они больше не говорили по делу. Драко сидел и думал, а Люциус вскоре заснул, сморенный парой бокалов огневиски дома и наверняка ещё десятком в гостях у кого-то из знакомых. Вероятно, у Яксли. Драко лишь сильнее прижался к отцовской груди, чувствуя, как острый подбородок утыкается в макушку.       Найти в старых книгах с выцветшими страницами нормальные фотографии было сложно. Практически невозможно, учитывая, что большая часть книг с нормальной информацией хранилась у мамы в комнате. Но Нарциссы даже под вечер не оказалось в ее спальне.       Драко обошел все возможные места, где мог быть кто-то из родителей. Ни в комнате отца, ни в комнате матери, даже в гостиной их не было.       «Просто отлично. Отпускать меня в школу за границей они бояться, а бросать в огромном доме одного — нет. Если бы было можно, я бы давно поставил их гениальности памятники. Сделаю сразу, как войду в полную магическую силу».       С помощью домовиков он перетащил некоторые книги к себе в комнату и вскоре уснул. Разбираться в латыни было слишком утомительно.