***
Восхищению Гарри не было предела. На задний план отошло абсолютно всё: расставание с родителями, навязчивые волшебники, страх своей магии. Он попал в Хогвартс — огромный, величественный замок. Гарри не мог оторвать взгляда от высоких потолков, свечей, повисших в воздухе, изящных лестничных пролетов и скульптур. Казалось, от стен исходила многовековая сила, манившая его к себе. Наконец толпа первокурсников остановилась у огромных дверей и перед ними появилась МакГонаголл. Она внимательно осмотрела толпу из-под строгих очков и, задержав взгляд на витавшего в своих мыслях Гарри, кашлянула. Гарри, едва сумевший оторваться от изучения потолка, опустил голову и невинно улыбнулся профессору. Она понимающе кивнула и начала свою речь. Объяснила как им входить в зал, когда садиться под распределяющую шляпу и, сказав подготовиться, ушла. Оставшись без присмотра, ребята сразу же зашумели. Рон стоял недалеко от Гарри совершенно один — он задумчиво рассматривал свои ботинки, и выглядел явно не настроенным на разговор. Драко же увлеченно разговаривал с какими-то ребятами, а Гарри не решился присоединяться к ним. То, что они пообщались в поезде — еще не значит, что они друзья. Двери в зал наконец открылись и Гарри удивленно вздрогнул. Зал, казалось, был самым красивым местом замка. Медленно следуя за толпой, он старательно разглядывал длинные столы факультетов, огромные окна с мозаикой, флаги факультетов, слегка покачивающихся под потолком. Невероятный потолок. Вместо ожидаемых им лепнин, как на лестнице, где они были пару минут назад, на месте потолка перед ним было небо. Глубокого темно-синего цвета с россыпью звезд, игриво сверкающих под его взглядом. От красоты сводило скулы и Гарри искренне надеялся, что за семь лет учебы в этом месте он не привыкнет к этой красоте. Внезапно мантия прилипла к горлу, начав его медленно душить. Гарри резко расстегнул пряжку, удерживающую мантию, и обернулся, пытаясь понять в чем дело. На его мантии поскользнулся тот самый мальчик, который искал жабу с неприятной спутницей. Гарри недовольно потер покрасневшую шею и протянул мальчику руку, помогая встать. — С-спасибо, Гарри, — тихо произнес он, покрывшись пунцовым румянцем. — Прости, я-я не хотел… Просто Тревор выскочил куда-то и я за него ис-спугался, — непонятно промямлил мальчик, указывая на жабу, ускакавшую под соседний стол. Гарри наконец понял, зачем кудрявая и наглая девочка интересовалась жабой. Видимо, Тревор не в первый раз сбегал от хозяина. Толпа медленно начала продвигаться дальше, поняв, что ничего интересного происходить не будет. — Пошли жабу спасать, — вздохнул Гарри, надеясь, что Тревор не ускачет еще дальше. Мальчик послушно закивал головой, а на его глазах, к удивлению, появились слезы. Пришлось действовать быстро. Не хотелось, чтобы мальчик расплакался после разговора с ним. Гарри подхватил мантию, неаккуратно набросив на плечи, и обогнал несколько шедших впереди ребят. Он остановился перед столом, судя по гербу факультета, пуффендуйцев, и, оглядев их удивленные лица, тихо произнес: — Я очень извиняюсь, но у моего друга убежала жаба. Можете, пожалуйста, подать ее? Пуффендуйцы понимающе закивали головами и наклонились в поисках жабы под стол. Пару секунд в воздухе царила тишина, а потом раздался громкий и протяжный «Ква». Один из пуффендуйцев, довольно улыбаясь, вытащил жабу из-под стола. Та, казалось, была совершенно не довольна быстрой поимкой, но ничего не могла сделать. Мальчик протянул ее Гарри, крепко придерживая двумя руками: — Это Африканская жаба, они любят покой. Не стоит ее везде носить с собой. — Спасибо, — улыбнулся Гарри в ответ и аккуратно перехватил жабу, с удивлением отметив ее большой вес. Мальчик, стоящий позади, тихо всхлипнул. Гарри поспешно передал ему жабу, наблюдая за тем, как нежно хозяин прижимает беглеца к груди. Наверное, жаба для него много значила. Аккуратно подхватив мальчика под локоть, Гарри потянул его за собой и вновь оказался в толпе первокурсников: — Слышал? Жабу с собой таскать не стоит. Она из-за таких путешествий и сбегает от тебя. — Хорошо, — тихо произнес мальчик. — Спасибо, Гарри! Я Невилл, кстати. Моя бабушка рассказывала, что наши родители были хорошими друзьями. И она говорила, что мы тоже подружимся… Гарри удивленно уставился на вновь краснеющего Невилла и постарался отбросить из головы все недовольства на счет взрослых, разбирающихся в его жизни лучше его самого. Невилл, вроде, был неплохим. — Ну, тогда посмотрим, — мягко улыбнулся он. Впереди послышалось пение. Гарри вытянул шею, рассматривая стоявшую на небольшом подмостке шляпу, и отчего-то расстроился. Читая и обсуждая шляпу, он думал, что она не будет похожа на что-то столь старое и разваливающееся. Поттер пару раз моргнул, надеясь, что ему кажется, но все осталось точно так же — на непонятной табуретке сидела выцветшая, заплатанная в некоторых местах шляпа, явно не стираная уже много лет. — Боишься распределения? Гарри повернулся на неожиданный голос и увидел девочку из поезда. Она с интересом рассматривала лицо Гарри и, кажется, совсем не смущалась того, что произошло буквально пару часов назад. — Распределение это не страшно. Мы просто сядем на этот табурет, на нас наденут шляпу и та отправит нас на подходящий нам факультет. Я это в книге читала, — радостно сообщила она. — Очень рад за тебя, — недовольно огрызнулся Гарри. К счастью, девочка замолчала. Но не на долго. Обнаружив Невила, она начала советовать ему убрать уже куда-нибудь несчастного Тревора и поскорее поправить мантию, которую мальчик «неправильно застегнул». — Господа первокурсники, — наконец произнесла МакГонагол, как только шляпа затихла, — сейчас я начну произносить ваши имена. Вам нужно будет выйти, сесть на табуретку и дождаться решения Распределяющей Шляпы. Первой будет Эбботт, Ханна. Гарри с интересом рассматривал маленькую светловолосую девочку, неуверенно вышедшую вперед. Она неуклюже уселась на высокий табурет, зажмурив глаза, и затихла. На пару секунд Большой зал погрузился в тишину, а затем шляпа радостно произнесла «Пуффендуй» и стол барсуков разразился аплодисментами. Девочка, казалось, была несказанно рада, и Гарри тихо порадовался вместе с ней. Пуффендуйцы показались ему очень приятными. Следующими были незнакомые Гарри ребята. Шляпа радостно озвучивала их факультеты, почти сразу оказываясь на голове у юных волшебников, а толпа первокурсников перед возвышением постепенно редела. К удивлению Гарри, Невилла отправили на Гриффиндор, туда же угодила и зазнайка, помогавшая ему найти жабу. Почему-то первое впечатление Гарри о них не вязалось с описанием факультетов. Невилл казался неплохим кандидатом для пуффендуя, а кудрявая Грейнджер больше походила на когтевранку. На слизерин отправились ребята, с которыми Драко общался на лестнице. Почему-то Гарри не был удивлен и тому, что шляпа отправила Малфоя туда же, даже не коснувшись его головы. МакГонагол произнесла имя Рона. За гриффиндорским столом раздались аплодисменты. Гарри внимательно прищурился. Услышав их, Рон побледнел и медленно направился к табурету. Гарри мог поклясться, что тот слегка дрожит. Устроившись на стуле, Рон обвел взглядом зал и зажмурился. Шляпа опустилась на его голову и зал погрузился в тишину. Она молчала на удивление долго, а Рон с каждой секундой бледнел все сильнее. Наконец шляпа растянула свои губы в нелепой усмешке и громко воскликнула: — Гриффиндор! Рон неверующе моргнул, медленно слез с табуретки и под громкие крики отправился за стол львиного факультета. Гарри удивленно смотрел ему в след, пытаясь понять, почему он не рад. Ребята за столом выглядели довольными, похлопывали его по спине и что-то наперебой говорили. — Поттер, Гарри, — произнесла МакГонагол, ожидающе уставившись на него. Гарри замешкался, услышав потрясенные вздохи, и гордо поднял голову. Ну и черт с ними. Сейчас он быстро отправится на свой факультет и будет тихим и незаметным — все про него быстро забудут. Он радостно поднялся к табурету, представляя, что скоро весь этот ужас закончится, и уселся на него, слегка покачивая ногами. На голову опустилась шляпа. — Ничего я не старая и драная! — возмутился кто-то у Гарри в голове. Гарри удивленно открыл глаза, замотав головой. Перед ним оказался Большой зал с тысячей учеников, замерших в ожидании. Все молчали, выжидающе рассматривая его. Решив, что чужие взгляды лишь усугубляют ситуацию, Гарри закрыл глаза и постарался успокоиться. — Молодой человек, хватит блокировать мысли! — вновь возмутился голос. — Я не пойму, куда вас распределять! — Ты — шляпа? — наконец догадался Гарри и, услышав подтверждающий «угу», поспешил извиниться. — Простите, я не хотел вас оскорбить. — Да знаю я, что не хотел. Зато подумал. Уберите, пожалуйста, блоки, я ничего не могу понять! — Какие блоки? — тихо произнес он, откровенно не понимая, чего от него хочет шляпа. — Вы вот этим своим дыханием на счет не даете мне залезть вам в голову, — возмутилась шляпа в ответ. — Как, в голову? — измучился Гарри и, почувствовав, что его вновь захватывают эмоции, глубоко вздохнул. Шляпа на его голове опять возмутилась: — Молодой человек! Мне нужно вас распределить! — Распределяй, — тихо пробормотал Гарри. Распределяющая шляпа замолчала и Гарри понадеялся, что его не выгонят из школы. Он не понимал, о чем говорило это непонятно существо на его голове и что ему требовалось сделать. Особенно не понимал, почему она так долго думает — отчего и пугался. — Да ну вас, Блэков, — наконец прокряхтела она и хихикнула. — Слизерин!***
Северус Снейп не любил в своей жизни много вещей. К примеру, ему не нравились коты и совы, не нравились предсказатели и боевики. Но чем ближе подступал новый учебный год, тем больше Северусу не нравилось то, что он — учитель. Снейп был готов проклясть любого, кто хоть как-то упоминал наступление нового учебного года в диалоге с ним. Сначала это был Дамблдор, вызвавший его к себе в кабинет для «очень важного диалога». Но вместо продуктивного диалога о целях на год, директор распевался о том, что в этом году в школу поступает Гарри Поттер. Около часа. За это время Северус успел отметить в своем списке ненавистей еще два пункта: любой из потомков Поттера и Мальчик-Который-Выжил. Несмотря на попытки отвлечься от рассказа о прекрасном и добром гриффиндорце Поттере, Северус успел вычленить для себя две совершенно не радостные для него новости. Дамблдор поставил совместные пары для слизеринцев и гриффиндорцев и, мило хлопая глазами, напомнил Снейпу о его долге жизни — защищать сына Лили. Видите ли, теперь, когда Поттер будет находиться в Хогвартсе, а не в защищенном родовыми чарами доме тетки Петуньи, все обязанности по защите юного героя возлагаются на него. С этой ерундой Северус смирился. Он надеялся, что Поттер будет висеть на шее самого Дамблдора и бесить своими проделками своего декана — МакГонагол. Единственной проблемой оставались сдвоенные пары, о которых он практически сразу отписался Малфою, надеясь, что письмо успеет дойти до него еще до отъезда Драко в Хогвартс. Потом на него насела Минерва, отчего-то считающая себя его покровительницей. Она пришла в его личные покои ровно в том момент, когда Северус пытался утолить свое недовольство стаканом крепкого эля. — Северус! — возмутилась она. — Уже через три часа приедут студенты! — В этом и дело, Минерва, — недовольно ответил он, склоняя голову. — Готовлюсь быть милым и спокойным. МакГонагол недовольно шипела, что-то требовала от него, а Северус со всем соглашался. Он не был дураком, чтобы перечить такой сильной волшебнице. Единственной проблемой могло быть то, что он даже не вслушивался в просьбы, но ему было отчасти все равно. Если Минерве это действительно нужно, она обязательно ему напомнит. Честно говоря, он не понимал, как сумел забыть о сыне Лили. В первые годы после ее смерти, он рвался увидеть его, хотел оказаться ближе к тому, кому его возлюбленная подарила жизнь. Он действительно поклялся защищать мальчика, но Альбус лишь разводил руками и не говорил, где находится ребенок. Постепенно его желание сошло на нет. Поборов непреодолимую печаль по единственной Лили, он наконец осознал, что ее сын был еще и сыном Поттера. Поэтому ежедневные посещения Дамблдора сменились длительными бессонными ночами. Северус ударился в науку, помогая Нарциссе спасти род малфоевский. Жена Люция, несмотря на свою красоту, еще и была умна — она единственная, кто действительно пытался избавиться от родового проклятия. Северус был уверен, что Люциус загнулся бы очень быстро, еще во времена Риддла, если бы не его жена. Она манипулировала мягко и нежно, могла найти все, что ей было нужно, и безумно хотела внуков. О проклятье, наложенном на Малфоев, она узнала уже будучи беременной, поэтому, как только родился Драко, она поспешила к Северусу, предлагая стать ему крестным и помочь ей в разработке зелья для ритуала, который мог им помочь. Северус, недолго думая, согласился. Он любил зелья всем сердцем, но еще больше любил темные магические танцы. Поэтому этот новый учебный год казался для него еще более жутким. Ему нужно было присматривать за двумя несмышлеными детьми: за белобрысоей копией Люция и за сыном человека, которого он ненавидел. Северус приказал домовикам проверить, готовы ли спальни к заезду студентов и, опустошив второй бокал эля, спустился в Большой зал, наблюдая за медленно прибывавшими студентами. Единственными, кого он признавал как нормальных волшебников, были конечно же слизеринцы. Умные не по годам, воспитанные и внимательные. Они являлись для него чем-то сродни свежего воздуха в стенах Хогвартса. Многие из его воспитанников могли добиться действительно больших успехов. Северус в этом не сомневался. Зато все меньше он верил в россказни о том, что маглорожденные такие же сильные, как и чистокровные. Опыт доказывал совершенно обратное. Это не было закономерностью, конечно. Были исключения в виде самого полукровного Северуса или же маглорожденной Лили, но последние годы маглорожденные были весьма слабенькими и не особо умными. Северус недовольно уставился на толпу первокурсников, заходящих в зал. Не то, чтобы ему хотелось увидеть Поттера, скорее он просто пытался понять, как много у него будет первокурсников. Заметив рыжую макушку, Северус мысленно помолился, чтобы младший Уизли оказался таким, как его брат. Неожиданно для Снейпа, Перси стал его фаворитом — умный, интеллигентный и расчетливый — он явно заслужил свое звание старосты. Возможно еще повлияла и схожесть с Лили, но он старался об этом не думать — не дай бог Альбус прочитает его мысли и заподозрит в, прости Мерлин, педофилии. Поттера, к своему удивлению, Снейп не обнаружил. Зато младший Малфой радостно смотрел на него почти всё распределение, чуть ли не махая крестному рукой. Он любил Драко. Маленький засранец быстро понял, как ему следует вести себя со Снейпом и почти сразу же растопил его сердце. Но некоторая схожесть Драко с Люцием раздражала — не дай бог вырастет такой же павлин. Первокурсники постепенно занимали места за столами своих факультетов. Всех своих слизеринцев Снейп уже знал заочно, благодаря Малфою. Булстроуд, Винсент и Грегори были давними его давними друзьями, поэтому о их приезде Люциус предупредил Северуса сразу. Неожиданностью стал Блейз Забини — его мать собиралась отправить сына в Дурмстранг, а потом и вовсе сообщила, что сын будет учиться на дому, как только умер ее последний муж. Теодор Нотт появился точно так же ниоткуда. Северус не слышал этой фамилии вот уже одиннадцать лет. Нотты пропали сразу, как закончилась война. Чем именно занимался глава семейства всё это время — Снейпу не хотелось знать. Оставалось надеяться, чтобы не пытался воскресить Лорда. Северус недовольно посмотрел на Квирелла, появившегося непонятно откуда перед самым началом учебного года. От него ужасно пахло чем-то тухлым вперемешку с чесноком. Почему-то рядом с ним было не по себе, но пока Северусу удавалось смахивать это на ужасную вонь и дерганость «профессора». — Поттер, Гарри, — наконец произнесла Минерва и Снейп обратил внимание на распределение. Пару секунд никто не выходил из толпы, а потом оттуда появился маленький аккуратный мальчик. Черноволосый, бледный, без очков — совершенно не походивший на погибшего Джеймса. Северус недоверчиво уставился на ребенка и перевел взгляд на Альбуса, пытаясь понять, какую комедию ломает директор. Но Альбус радостно улыбался и совершенно не обращал внимания на разъярённого зельеврара. Снейп вновь посмотрел на мальчишку, уже устроившегося под распределяющей шляпой. Он нервно дергался, что-то бормотал и совершенно не походил на того, кого так старательно описывал ему Дамблдор. Северус нахмурился, пытаясь понять, что за чертовщина происходит. А потом понял, что чертовщина только началась. Маразматичная шляпа отправила сына грифиндурка Джеймса на слизерин. Зал замолк и маленький мальчишка Поттер в полной тишине зашагал в сторону его факультета. Северус всеми силами пытался понять, что, черт возьми, только что произошло, а потом увидел, что распределяющая шляпа загорелась и он, совершенно не смущаясь своих эмоций, опустил голову на стол. МакГонагол среагировала довольно быстро, потушив шляпу водой и, в поисках поддержки, обернулась на Дамблдора. По меркам Снейпа начался хаос — шляпа что-то верещала о неблагодарных детях, в зале начали шептаться. Северус с беспокойством разглядывал тонкую ровную спину студента его факультета, молясь, что все это какая-то большая ошибка. Но, к его сожалению, Дамблдор лишь успокоил шляпу — наверняка подсунул ей успокоительных зелий, — и заставил зал замолчать. Он довольно ловко объяснил всё тем, что шляпа — древний артефакт, а в этом году много первокурсников, отчего она попросту устала. Шляпа продолжила распределять ребят без особого интереса, а Дамблдор приказал Северусу подняться к нему в кабинет «сейчас-же», да еще и прихватить с собой Поттера. Незаметным их уход явно не был, но Снейпу было плевать. Когда распределение закончилось и Дамблдор объявил о начале торжественного ужина, Северус сразу же отправился к столу слизерина. Там будто ждали его прихода. Мило поздоровались и сразу же кивнули в сторону Поттера, сидевшего в самом конце стола с закрытыми глазами. Стараясь не обращать внимание на маниакально улыбающегося всему Драко, Северус быстро прошел мимо стола к Поттеру. Осторожно дотронувшись до чужой и ровной, как струнка, спины, он приказал мальчику идти за ним.***
Они добрались до кабинета директора быстро. Северус всегда ходил быстро — эта особенность осталась у него с военных времен. Снейп не сразу сообразил, что мальчик мог от него отставать, но, замедлив шаг, обнаружил, что тот идет рядом. Мальчик молчал всю дорогу, смотрел только вниз, и казалось, больше никогда не собирался ничего говорить. — Поттер, — неожиданно для самого себя, Северус обернулся к ребенку. — Все хорошо. Мальчик молчал пару секунд, а затем поднял голову и уставился на мужчину пронзительными зелеными глазами, покрытыми пеленой слез. Снейп постарался взять себя в руки, пытаясь отогнать любое болезненное воспоминание, связанное с Лили, и про себя ругнулся. Вот и начало исполнения его долга — успокоить ревущего Поттера, пожегшего старинный артефакт. — Меня исключат, сэр? — тихо произнес мальчик, вглядываясь в чужое лицо. — Нет, — произнес Северус, понимая, что не может смотреть в эти глаза. Он резко отвернулся и постучал в дверь, надеясь, что ситуация не станет только хуже. Последнее время Дамблдор начинал раздражать — Снейп мог поклясться, что у волшебника ехала кукуха. Дверь открылась сама по себе, впуская их внутрь. Дамблдор чему-то радостно улыбался, поглядывая на феникса, сидящего на его столе. Казалось, ментальное здоровье шляпы его не особо волновало. — Мальчики, присаживайтесь. Хотите конфеток? Гарри, неуверенно присевший на одно из кресел перед столом директора, покачал головой. Он все еще молчал, не поднимая взгляда. Снейп остановился позади него, вглядываясь в спину ребенка. Тот не расслабился ни на секунду с момента распределения. — Гарри, — спустя пару секунд молчания произнес Альбус, — скажи, твои опекуны тебя не обижали? — Нет, сэр, — активно замотал головой мальчик. — Они очень хорошо ко мне относились. Они хорошие. — Хорошо, Гарри, — Дамблдор заметно погрустнел, а затем развел руками. — Понимаешь, иногда у хороших и сильных волшебников бывают магические выбросы. Они появляются из-за переизбытка эмоций. Наверное, распределяющая шляпа сказала, что хочет распределить тебя в слизерин и ты расстроился? Юный Поттер пару секунд молчал, а затем неуверенно кивнул головой. Северус возликовал. В чем бы не была причина произошедшего — этот ребенок не стал рассказывать о ней налево и направо. Особенно подозрительному мужику со звездочками в волосах. Похоже, Дамблдор остался доволен своей версией произошедшего, потому что он вновь начал улыбаться и заверять Гарри, что всё хорошо и ему обязательно помогут научиться контролировать свою магию. Потом в ход пошли рассказы о великих и добрых магах, выпускающихся из Хогвартса. Директор настолько заговорился, что не заметил, как мальчик заснул. Увидев это, он встревоженно остановился и перевел взгляд на Снейпа. — Поздравляю, Альбус, — протянул Северус, поднимая ребенка на руки и недовольно хмурясь. — Усыпили Поттера своими сказками, даже не подумав, что у него магическое истощение. Он вышел из кабинета директора, быстрым шагом направляясь в больничное крыло. Оставалось надеяться, что те, кто случайно может стать свидетелем этого ужаса, не подумают, что Снейп пытался убить героя магической Британии во славу Воландеморта.