***
Полёт длительностью почти четыре часа прошел в молчаливом напряжении. Хэппи и Тони регулярно перекидывались парой фраз, в половине из которых Тони ругался на себя и то, какой самолёт медленный, что надо пересобрать его, и что четыре часа полёта до Мадрида это возмутительно долго, на это Хэппи объективно напоминал, что пассажирские рейсы пролетают это расстояние за семь-восемь часов. Питер лишь молча смотрел в иллюминатор или телефон. Старк пару раз предлагал ему поспать, но Питер отказывался, а Тони, понимая положение парня, не настаивал. — Я договорился с местным аэропортом, — заговорил Хэппи, вырывая салон Квинджета из тишины, — Приземление через семь минут, потом нас сразу сопроводят до больницы. Это устроила Пеппер. — Угу, отлично. — Старк убрал смартфон в карман и перевёл взгляд на Питера. Тот, задремав, уперся головой в иллюминатор. Тони встал и легонько потрепал его по плечу, на что Питер моментально отреагировал и открыл глаза. — Мы почти приземлились, — спокойно произнес Тони, и, получив нечёткий кивок в ответ, вернулся на своё место. Приземление, аэропорт, такси в сопровождении полиции прямиком к больнице, регистратура, где Тони послал куда только можно протестующую их ночному визиту охрану, бесконечные коридоры, множество белых халатов — всё смазалось для Питера в одну нечеткую картину. Чем ближе они подходили к операционной, тем сильнее колотилось сердце. Вот они — те заветные двери. За ними уже пятый час идёт операция, а на часах, словно они вернулись в прошлое, 00:24 по местному времени. Хэппи пошел к автомату за крепким кофе без молока для Старка, а Питер скатился по стене напротив дверей операционной. Хотелось кричать, метать, ворваться за эти проклятые двери и узнать, как она, но не было сил. Ни на что не было сил. Были силы лишь сидеть на полу, рядом с валяющимся рюкзаком, купленным Мэй какие-то две недели назад, и смотреть на ручки дверей операционной. Тони взял принесённый Хэппи кофе и сел на белый диванчик у стены, напротив Питера. Он сделал пару глотков, как выяснилось, не кофе, а какой-то холодной и гадкой на вкус жидкости, и посмотрел на подростка. Тот даже не замечал его взгляда. — Так, вам с пацаном лучше в отель поехать, — в пол голоса сказал Тони, стоящему рядом Хэппи. — Я тут останусь. Операция все равно не скоро закончится. — Я никуда не поеду, — резко ответил Питер, не поворачивая головы. — А смысл тебе сейчас тут сидеть? Самобичевание и мысли о том, как все хреново, ей не помогут, — произнёс Тони. Спокойно и как-то печально. Он не указывал, не заставлял, убеждая всех вокруг в своей правоте. — Я не оставлю её тут… я… — Питер закрыл лицо руками. Голос дрожал. Сейчас уж точно мысли о том, чтобы «не показаться слабым перед наставником» ушли на десятый план. — Я не смогу её бросить. — Ты её не бросаешь, ребёнок, — спокойно выдохнул Тони. Он встал и пересел на диванчик рядом с Питером, — Ты просто заботишься о себе. Это нормально. Тебе надо поспать, а до утра тут все равно новостей не будет. — Вы правда считаете, что я усну?! — раздраженно воскликнул Питер, пожалуй, громче чем планировал. — Простите… — он судорожно выдохнул. Тони тяжело вздохнул. И что ему с ним делать? Да уж, пожалуй, худший кандидат на оказание моральной поддержки подросткам — это Тони Старк. — Тогда хоть переключись и не забивай голову только мыслями о случившемся, — Тони прикусил губу и попробовал сменить тему. — Давай обсудим то, что случилось в школе. — Вы серьезно? — Питер пораженно усмехнулся. — Сейчас? Говорить об этой хуйне, когда Мэй… — голос дрогнул. — Так, ты уже исчерпал лимит мата на сегодня, — Тони слабо усмехнулся. — Так и на наказание нарваться можно. Ещё раз услышу, заберу телефон на 2 дня. — У меня есть лимит мата? — Питер поднял взгляд на наставника. Глаза были красные и уставшие. Кажется, он еле держался, чтобы не заплакать прямо сейчас. — Ага. Ноль слов в день. Вот что за поколение пошло, — он перекинул ногу на ногу, — Был бы тут Роджерс, тебе бы за такие слова знатно влетело, — Тони печально усмехнулся тёплым воспоминаниям. Стоило Наташе, Клинту, или, о не дай бог, Тони, сказать что-то нецензурное, как следовали замечания от Кэпа. — И про разговор о сегодняшнем, я серьезно, — Старк смотрел на подростка. Ему не столько были важны подробности, как желание отвлечь его от мыслей о тете и том, что сейчас, буквально за стенкой, решается жизнь Мэй, — Из-за чего началась драка? Питер пожал плечами. Не было сил ругаться, язвить, протестовать о приоритетах и убеждать в бесполезности этого разговора. Просто не было. — Началась перепалка, потом драка, — равнодушно ответил Питер, — Я это уже говорил. — Вот именно, ребёнок, — Тони отпил ещё немного от «кофе» и снова поморщился, — это ты уже говорил. Мне из тебя клешнями все вытаскивать? — Мне рассказать о том, как Флэш вырвал у моей знакомой её альбом с рисунками и начал обсмеивать перед всеми? — Питер снова начал раздражаться. Зачем Старку вообще эти мелочи? Будто у него дел нет, как слушать о школьных ссорах подростка. — Да, — Тони уверенно кивнул, на что Питер промолчал. Старк судорожно выдохнул, и продолжил, спокойно и устало, — Именно это я и хочу знать. Питер, расскажи, какого чёрта произошло у тебя в школе. Ещё несколько секунд они молча смотрели друг на друга, после чего Питер, отвернув голову и устремив взгляд куда-то в пол, заговорил: — Я ждал Хэппи. Увидел, что Флэш забрал у моей знакомой… у моей подруги её альбом и что показывает всем рисунки и смеется над ней и надо мной. Там было пару рисунков меня, были рисунки её матери, которая… — Питер прикусил губу, — вообщем я влез, началась драка. Всё. История закончена. Game Over. Довольны? — Доволен, — Тони кивнул. — Ты поступил правильно. И нечего было устраивать истерику, когда я пробовал поговорить с тобой об этом. — Простите, что накричал, — Питер судорожно выдохнул, — Но… вашего контроля стало правда слишком много. — Я боюсь за твою жизнь, Пит! — Тони развёл руками. — Конечно, я не даю тебе искать приключений на свою задницу. — Да, разрешить Хэппи остановить машину 200 метров от школы — ужасная опасность, — Питер раздраженно фыркнул. — Чего плохого в том, что тебя подвозят на хорошей машине? — Старк, казалось, искренне не понимал смущение Питера. — Для вас — ничего такого, — Питер смотрел на наставника. — Потому что вы Тони Старк. Вы всю жизнь живете… так. А я не хочу быть в центре внимания… Не в таких масштабах… И не сейчас… — Паучок, если ты в будущем хочешь быть больше, чем «добрым соседом Человеком-Пауком», то к этому придётся привыкнуть, — Тони говорил спокойно и… удивленно? Кажется, он даже не задумывался, что известность и популярность может быть нежеланной и смущать. Для него это всегда было, как данное, как то, с чем он родился и рос. — Я знаю, но… — Питер судорожно выдохнул, — Если вы и правда видите меня как того, кто может стать частью команды, то почему не доверяете? — не сиди он сейчас на полу около операционной, весь на эмоциях, вряд-ли бы когда-то решился задать этот вопрос вслух. — Я… С чего ты это вообще взял, ребёнок? — Тони был удивлён и возмущён такими новостями. — Чёрт, конечно я тебе доверяю! Но тебе пятнадцать, и ты, признаю, умеешь далеко не все, на что способен. Я, Роуди, Кэп, — Старк сам не заметил, как привёл в пример Капитана Америку, — уделяли годы тренировкам и совершенствованию своих умений. Мы взрослые люди, способные взвешенно принять решение и рискнуть не когда гормоны заиграют, а когда это будет необходимо. Я доверяю тебе настолько, насколько можно доверить подростку с суперспособностями, Питер. А ты на моей жизни первый, так что приходится учиться на ходу, — Тони слабо усмехнулся. — Я… — Питер даже не знал, что сказать, — Спасибо Вам… — Не за что, Паучок, — Тони привстал и потрепал подростка по голове. Помещение вновь окутала тишина, а с ней в голову Питера вновь начали приходить разные мысли, от которых не получалось избавиться. Его взгляд снова стал стеклянным, вновь начал сверлить двери операционной. — Она… если она… — голос Питера дрожал, а на глазах выступили слезы, — Что, если она умрет? — последние слова он произнёс глухо и очень тихо. Казалось, они раздались эхом по помещению, заполоняя все мысли подростка. — Не умрёт, — Тони встал с дивана и присел напротив, смотря Питеру в глаза, — Слышишь меня, ребёнок, не умрёт. Я не дам этому случиться, — громкие слова. Так в стиле Старка. Обещать то, на что не можешь повлиять, несмотря на миллиарды долларов. — Вы не можете такое обещать, — из глаз покатились слёзы, а голос сорвался окончательно. Тони молча обнял его, прижимая к своей груди. — Эй… — еле слышно заговорил Тони, не отпуская ребенка, — Я Железный человек, забыл? Я все могу. Питер слабо усмехнулся и прижался к наставнику сильнее. В его объятьях было так спокойно, уютно, не страшно. Была уверенность в том, что он не один. Что есть тот, кто научит, покажет, направит. Что есть тот, кто вытащит из западни в два часа ночи. Что есть тот, кто будет рядом, какие бы новости не сказал врач, выйдя из операционной.***
Полтора часа ожидания у операционной казались вечностью. Питер, несмотря на протесты, все же задремал на диванчике, укрытый курткой Хэппи. Тони пил четвёртый стакан автоматного кофе, каждый раз, будто заново узнавая, насколько он гадок. Хэппи сидел рядом с Питером. Всё было погружено в тишину. Тишину, когда слышно каждый вздох, движение, тиканье часов. И каждая секунда кажется вечностью и отдаётся тяжестью в висках. Когда из заветных дверей вышла врач, мир словно переключили в замедленный режим. Питер тут же, словно по сигналу, проснулся, а Тони и Хэппи вскочили с мест и подошли к вышедшей девушке, ожидая новостей. Она устало сняла маску и размяла шею, оглядев окруживших её мужчин. Питер тоже быстро сообразил, что происходит, и подскочил к ним. — Здравствуйте, меня зовут Кристина Палмер и я оперировала Мэй Пар… — При всем уважении, доктор, в данный момент мне плевать как вас зовут, и я сам знаю кого вы оперировали, — не сдержался Тони. Да, будь тут Пеппер, кто-то бы получил сумкой в плечо, — В каком она состоянии? — Операция была сложной, — продолжила доктор Палмер, уже привыкшая к нервным родственникам. Да и перед ней стоял Тони Старк. Можно сделать поблажку. — При аварии были повреждены внутренние органы, было обильное внутреннее кровотечение, разрыв селезенки, повреждено легкое. Но главной проблемой стал компрессионный перелом позвонков… — женщина запнулась, видя, что медицинские подробности стоящим рядом не очень интересны и понятны. Она тяжело выдохнула и продолжила, стараясь говорить по сути, — Сейчас она в стабильно тяжелом состоянии. На данный момент главное подождать пока она очнётся от наркоза. А потом… Вам следует быть готовыми к тому, что из-за перелома позвоночника у неё, скорее всего, будут парализовано все тело ниже шеи. Судя по картине, которую видела я, это можно будет изменить. Но ей нужна будет долгая реабилитация. Это как заново учиться двигать пальцами, делать повседневные вещи, сидеть, стоять, ходить. Питер отстранился и запустил руки в волосы. Все мысли перемешались. Всё было так… странно? Он будто бы минут пять назад говорил с тетей по скайпу, она была в порядке. Смеялась, улыбалась. А сейчас лежит после операции, вся израненная и парализованная. Первым от известий отошёл Тони, и, кивнув Палмер, начал набирать что-то в телефоне. — Когда она очнётся от наркоза ее заберут в Германию, в один из лучших реабилитационных центров при переломе позвоночника, — сказал Тони, скорее, как факт врачу, а не как вопрос. — Что?! Но… Послушайте, ее сейчас нельзя транспортировать… — запротестовала доктор Палмер. — А когда будет можно?! — Тони поднял взгляд на врача, — Когда реабилитацию будет начинать поздно?! Вы же сами знаете, что чем раньше после травмы — тем лучше. Всё необходимое для транспортировки я обеспечу. Частный самолёт с медицинским оборудованием, бригаду врачей, препараты… Что ещё нужно? Палмер тяжело выдохнула. И почему этот Старк кого-то ей напоминал? Такой же эксцентричный, беспринципный, готовый пойти на всё ради своей цели. При этом цель его — помочь другим. — Я полечу с ней, — выдохнула Кристина, — на борту нужен врач, который проводил операцию. У меня как раз завтра… уже сегодня выходной. Тони благодарно кивнул, набрал номер и уже прислонил телефон к уху. — Да… Привет. Да, срочно, — заговорил он по телефону, — одна моя подруга попала в аварию… да… Разговор становился фоновым шумом. Питер сел на диван и закрыл лицо руками. Почему она? Почему сегодня? Почему он не почувствовал? Не предупредил? Есть же это чёртово паучье чутьё, почему оно не работает, когда нужно спасти жизнь Мэй? Той, чья жизнь дороже жизни Питера. Облегчение от того, что она жива накрывали страх и отчаянье. Паралич. Страшное слово. Активная, жизнерадостная Мэй, любящая вечерние пробежки, вечно ходящая гулять с подругами и бегающая на свидания, оканчивающиеся крахом. И тут она потеряет возможность ходить, двигаться? Всё происходящее казалось сном, галлюцинацией, уж точно не реальностью. Как же хочется, чтобы это был кошмар. Один длинный плохой сон, который сейчас прервёт Карен своим: «Доброе утро, Питер». Но её нет. Карен за тысячи миль отсюда, в его комнате, в доме у Старка. А он в больнице Мадрида, где только что прооперировали Мэй. Его Мэй. — Паучок… — до его плеча дотронулась рука, от чего Питер невольно вздрогнул. Он поднял взгляд на Старка, который сел рядом, — Сейчас тебе уж точно нужно в отель. Давай. Как только она очнётся, вы с Хэппи вернётесь. Идёт? Питер слабо кивнул. Сил не осталось совершенно. Пару часов сна на диване были чертовски тревожными и ему снова приснились обрывки кошмара. — Вот и молодец, — Тони потрепал его по голове, — Давайте, в отель. — А Вам зачем тут быть? — спросил Питер, растерянно. — Мне? — Тони печально вздохнул. — Нужно решить все вопросы насчёт реабилитации твоей тети и… В общем, много юридического барахла. — Я… — тихо и сдавленно выдохнул Питер. — Я отдам все деньги, которые Вы потратите на оплату реабилитации… Обещаю… — Ребёнок… — Тони устало помотал головой и подошел к подростку, — Даже не думай мне что-то возвращать. Давай будем честными, по моему бюджету это совершенно не ударит. А за свои деньги лучше купи себе побольше умения не лезть во всякую херню. Питер слабо улыбнулся. И на что он рассчитывал, говоря о том, что вернёт деньги? Импульсивное желание не быть никому обязанным, справиться самому. Как по-детски. Вскоре приехало такси и забрало Хэппи с Питером в отель. Пять звёзд, номера люкс, с рестораном и***
Утро, снова такси, снова в больницу. Снова коридоры, белые халаты. Какое-то дежавю. Питеру не удалось поспать больше четырёх часов, хотя Тони и соврал о том, что Мэй отошла от наркоза после того, как Питер проснулся. На часах было уже 12:30, а Старк, судя по его уставшему виду, сидящий около палаты с чашкой нормального кофе из ординаторской (куда он беспринципно вошел и сделал себе напиток, несмотря на споры с охраной и врачами), так и не поспал. Он снова говорил с кем-то по телефону, параллельно набирая что-то на открытой перед собой голограмме. Завидев Питера, он попрощался со звонившим и отложил телефон. — Привет, — он слабо улыбнулся. Глаза были сонные и уставшие, — Он поспал? — поспешил спросить Тони у Хэппи. — Немного, — ответил Хэппи, и получил кивок от Старка. — Как она? Вы были у Мэй? — тут же спросил Питер. — Был. Она держится молодцом, Питер. Ты в неё, — Тони слабо усмехнулся. — Что? А… спасибо, — он растерянно кивнул. Голова была забита всем, но уж точно не мыслями о похвале Старка, — Мне можно её увидеть? — Конечно. Я буду тут. Зайдя в палату Питер замер. Перед ним, в палате, лежала Мэй. Мэй, которая была здорова какие-то сутки назад, сейчас лежала на кровати, окружённая десятками датчиков и трубок. В обеих её руках были капельницы, тугая повязка прижимала плечи к телу, обхватывая ключицы, правая нога, от бедра до стопы, была загипсована. Все её тело было в темно-фиолетовых синяках, на щеке был свежий шов, повсюду тело заполняли ссадины. Увидев Питера, она слабо повернула голову и еле заметно улыбнулась. — Сладкий, — тихо произнесла Мэй, глядя на племянника. Он подошел к кровати, сел на стул рядом. На глаза накатывались слёзы. Слёзы облегчения и страха. Вот она, прямо сейчас и здесь. Да, с кучей травм, но здесь. Жива. Жива, и назвала его сладким. — Я тут, Мэй… я… я здесь, — Питер не выдержал. Он сжал её руку и опустил голову на её кровать, утыкаясь лицом в одеяло. На глазах выступили жгучие слёзы. — Эй… — она поджала губы. Голос был хриплый и тихий, язык немного заплетался, а говорить было сложно. — Не нужно плакать… Я поправлюсь и… и всё будет как раньше… — Ты даже руку мне на голову положить не можешь, — выпалил Питер. — Смогу. Обязательно смогу, — она тяжело улыбалась, глядя на спрятанное в одеяле лицо Питера. Так хотелось обнять его, прижать к себе. — Ты же смог сдать тот тест по истории на А+. — Это было в четвертом классе, — Питер поднял лицо и слабо улыбнулся. Оно было мокрое от слез. — Но смог. И я смогу. Ещё увидишь. Или как мне, если не на пробежках, находить кандидатов на свидания? — она улыбнулась. — Фу… — Питер слабо рассмеялся, но вдруг серьезно на неё посмотрел. Он вытер рукавом кофты лицо и прикусил губу. — Это я должен тебя утешать, — сдавленно сказал он, глядя в пол. — Даже не смей, — Мэй медленно покачала головой, — Не смей, слышишь, не смей меня утешать. Я справлюсь. Я не ребёнок, чтобы меня надо было утешать. Я знаю, ради чего и кого живу, Питер. И поверь, я сделаю всё и больше того, что в моих силах, — её голос был уверенным и сильным. Да. Именно такую, непробиваемую, уверенную в своих силах, непоколебимую Мэй, Питер знал. — Я люблю тебя… очень люблю… — Я тебя тоже, сладкий… — она тяжело выдохнула. — Меня забирают в Германию через двадцать минут. Будь умницей, ладно? — Что? — Питер был сбит с толку. До этого момента он не задумался о Германии и реабилитации, и, кажется, из-за всего случившегося совсем забыл про это. — Но… Я думал это через пару дней. Мне же нужно собрать вещи, и… погоди… я не еду с тобой? — глаза Питера округлились. Конечно. Ему никто и не говорил, что он тоже едет в Германию. Но… Он бросит Мэй одну? В другой стране? — Нет, — она печально помотала головой, — Питер, тебе нужно учиться. У тебя друзья, школа… Человек-Паук, как бы я его ни недолюбливала. А моя реабилитация займёт не меньше года, может даже больше. И то, я смогу лишь сидеть в инвалидном кресле. — Год?.. — голос Питера прозвучал хрипло и шокировано. Перспектива провести даже полторы недели без Мэй, уже казалась пугающей. А год и вовсе являлся необъятным сроком. Мэй не будет встречать его со школы, смотреть с ним фильмы по вечерам, не будет рассказывать последние новости, которые узнала от своих подруг, не будет ждать его с патруля, каждый раз обнимая, а затем отправляя в душ, не будет готовить ужасную и безвкусную овсянку со словами «это полезно, Питер», не будет гнать его спать, отвлекая от переписки с Недом, не будет… не будет рядом. — Ты справишься, — уверенно ответила Мэй, — это не так уж и много, если подумать. — Но… нет… я тут… я не могу тебя бросить… Я поеду с тобой. Буду справляться сам, жить недалеко от больницы. Учиться заочно, работать… я… — Питер… — Мэй прервала его. — Это не предложение, сладкий. Ты не всесилен и живя там, мне никак не поможешь. В Нью-Йорке твоя жизнь, и я не стану её рушить. Обещаю скайп каждый вечер и поездки ко мне на всех каникулах. — Но… это не то… — простонал Питер. Только не это. Последнее что он сейчас хотел — оставлять тётю на неизвестно сколько времени. — Я знаю, но нет других вариантов. Да и жить у Тони не так уж плохо, признай? — Мэй слабо усмехнулась. — У… у Мистера Старка? — А ты думал один прохлаждаться? И не надейся, — она слабо рассмеялась, от чего легкие заболели, — Он уже оформил над тобой опеку. — Но… — Питер был окончательно сбит с толку, — Но зачем ему это? — Зачем? Питер, — Мэй покачала головой. — Какой ты у меня иногда глупенький. Ты дорог ему. Вот и весь ответ. Он хочет для тебя лучшего, хочет позаботиться о тебе. И я уверена, что он с этим справится. Питер молча кивнул и сильнее сжал руку тети. Да, сегодняшний день уже успел дать ему слишком много пищи для размышлений. За один раз не переваришь. — Раз уж речь о Тони… позовёшь его на пару слов? Наедине, — Мэй слабо улыбнулась. — Что? Оу, да. Конечно. Сейчас… — Питер подошел к двери и позвал Мистера Старка, а затем обернулся на Мэй, — Что вы от меня скрываете? — Мы? Ничего. Я просто хочу поговорить с ним о тебе. — О, тогда мне можно остаться? — попытался Питер. — Кыш, — закатила глаза Мэй. — Понял, — он печально выдохнул и вышел из палаты. Подросток уперся головой об стену и молча перевёл взгляд Хэппи. В голове словно была пустота. Кажется, он испытал уже слишком много эмоций за эти 24 часа, и мозг просто отказывался соображать и обдумывать произошедшее. Тони и Мэй проговорили не более 10 минут, после чего в палату зашли врачи, чтобы осмотреть Мэй и перевести её в скорую, а затем и в самолёт. — О чем вы говорили? — Питер подскочил к Тони, как только тот вышел. — Мы? — Тони перевёл взгляд на Питера, — О тебе. О том, что тебе нужно быть послушным паучком, не искать приключений на свою задницу, сообщать мне о том, что с тобой происходит, не оплодотворить кого-то раньше времени. — Мистер Старк! — Питер закатил глаза и снова перегородил путь Тони. — Так, ребёнок, ты знаешь значение слов тет-а-тет? Разговор был наедине, так что убавь своё любопытство, — на это Питер лишь фыркнул и закатил глаза. — Я вернусь и первое, что сделаю, потреплю тебя по волосам, — Мэй слабо улыбнулась, глядя на Питера. Она уже лежала в машине скорой, готовой к отъезду по направлению Аэропорта, где их ждал один из самолетов Старка со всем медицинским оборудованием. — Жду не дождусь, — Питер обнял Мэй, насколько позволяло ее положение, — Я люблю тебя… и… я буду скучать… — Я тоже, сладкий, — она прикрыла глаза, пока к ней прижимался Питер. Её маленький и уже такой взрослый Питер, — Люблю тебя… — она посмотрела на Старка, и вдруг стала серьёзнее, — Тони, ты помнишь, что обещал мне, верно? — Конечно, Мэй, — Старк кивнул. Тоже, на удивление, серьезно и ответственно. — Да о чем вы сговорились? — возмутился Питер, но было очевидно, что ответа он не получит. Все попрощались. Питер молча смотрел на закрывающиеся двери скорой, на отъезжающую машину. На его плече вновь оказалась рука Старка. Вот и все. Теперь неизвестно, когда он вновь увидит Мэй, сможет обнять, взять за руку, когда сможет быть рядом. Теперь уже ни черта не известно.***
— Наконец уснул, — тихо произнёс Хэппи, поворачиваясь к мирно сопящему на разложенном кресле Питеру. Квинджет на автопилоте направлялся прямиком на крышу дома Тони Старка, практически в Нью-Йорк. Шёл уже второй час полёта и только сейчас, уложенный в самом его начале, Питер перестал ворочаться и закрыл глаза. Тони слабо кивнул, глядя на спящего подростка. Сейчас, укрытый пледом и мирно спящий, он был таким беспомощным и беззащитным. Казалось, любая мелочь способна была нарушить этот хрупкий, беспокойный сон. Гений, для своего возраста, в химии и физике, талант, каких поискать, смелый, отзывчивый, в конце концов Человек-Паук — это всего лишь ребёнок. Ребёнок, которому нужна поддержка, нужна защита, нужна семья. Ребёнок со своими переживаниями и проблемами, мыслями и позициями, ссорами и примирениями. Он, готовый пойти на любой риск, отдать жизнь для защиты неизвестных ему людей, просто не умеет защитить себя. Он тот, кто поворачивается к врагу лицом, глядя в глаза, и совсем забывает про спину. И ему нужен человек, который сможет, не колеблясь встать рядом, закрыть от пуль, защитить, прикрыть его со спины. И сейчас Тони Старк был как никогда уверен в том, что станет этим человеком для Питера. Он обещал Мэй, что бы не случилось, будет заботиться о Питере. И он выполнит это обещание. Выполнит ценой чего угодно, включая собственную жизнь.