***
Питер уже осознал, что проснулся, но открывать глаза не хотелось. Ничего не хотелось. Все ещё включённая шумоизоляция делала комнату словно вакуумной, что определенно давало голове и органам чувств расслабиться, но не позволяло даже попробовать отвлечься от своих мыслей на что-то извне. Сегодня похороны. Совсем скоро. Питер был ещё слишком мал, когда не стало родителей, так что знал их лишь по фотографиям и рассказам тети Мэй и дяди Бена. Дяди не стало, когда Питер только пошёл в младшую школу, и воспоминания с похорон были лишь общей смазанной картинкой, детали которой разглядеть спустя годы было невозможно. И вот, буквально через несколько часов на старую картинку наложится новая, которую он уже никогда не забудет. Питер пролежал ещё не менее десяти минут, прежде чем смог пересилить себя и пошевелиться. Он неуклюже сел на кровати, от чего сразу стало безумно неуютно и холодно, захотелось просто свалиться обратно на подушки и отрубиться на неопределённый срок. Только сейчас Питер заметил, что в комнате было душно. Он оглядел ее, видя все в мельчайших деталях, несмотря на полную темноту. Все было неизменным. Даже кресло, откаченное в центр комнаты после разговора по Скайпу с Мэй, стояло на том же месте. Мэй. Душу снова начало скручивать, и, казалось, сделать вдох не предоставлялось возможности. Каждая клетка, молекула, начала пропитываться ужасной болью и тоской, ее словно физически рвали на части. Подросток бросил уставший взгляд на кровать и нервно сглотнул. Один день. Нужно быть сильным ради неё, подняться, пойти на эти чертовы похороны и вечером вновь вернуться сюда. Он не Тони Старк, он будет жалеть, если не пойдёт. Может Тони тоже жалел? А кто его знает…? Питер опустил ноги на пол, чувствуя под ступнями мягкость ковра, собрался с силами и поднялся с постели, от чего ноги непривычно задрожали от долгого положения лёжа. Сделав пару шагов по комнате, он бросил взгляд на стоящее у шкафа зеркало. Да уж. Заспанный, растрёпанный, с красными глазами. Не таким Мэй хотела бы его видеть. На часах было 9:02. То, что он проснулся и встал с кровати значило лишь одно — ещё пара минут и к нему придёт либо Пеппер, либо Тони. Говорить с ними сейчас почему-то безумно не хотелось, а вновь падать в кровать сейчас просто нельзя. Питер тяжело выдохнул, и, как-то уже отвыкши, направился в душ. Нужно хотя бы попробовать привести себя в порядок. — Ну и как прошло очередное свидание? — с долей ревности, которую Питер всеми силами старался не показать, спросил он, падая на диван. Девять лет сложный возраст. — Ммм… — Мэй сняла пальто и прошла по гостиной, тепло улыбаясь, — Вполне неплохо. Ну ты чего? — она села рядом, заметив, что Пит скрестил руки. Мэй встала напротив сидящего в кресле ребенка и наклонилась к нему, — Ты мой единственный и самый лучший мужчина в жизни. Ясно? — Мэй улыбнулась поцеловала его в нос. — Ясно, — Питер не сдержал улыбку и посмотрел на Мэй. — Будешь мороженое? — она слабо рассмеялась и пошла в сторону кухни. — Конечно! — Питер подскочил и побежал следом. Питер пошатнулся и чуть не упал, когда его выдернуло из воспоминаний, быстро накрывших его, словно волна, и так же быстро сошедших на нет. Душ, холодная вода, обливающая его тело, мокрое лицо и волосы. Питер закрыл глаза и поднял голову, пока вода продолжала стекать по его лицу. Душ, конечно, хорошая штука чтобы взбодриться, но не когда «взбодриться» совершенно не хочется. Хочется просто вернуться в кровать и погрузиться в бездумный сон, где нет воспоминаний, мыслей и разрывающей боли. Питер на автомате вышел из душа и стал вытираться, глядя на себя в зеркало. Он все ещё выглядит ужасно уставшим, глаза были заспанными и красными, и уже начинали слипаться. Он взъерошил волосы полотенцем, прикусив губу и вошел в комнату. — Доброе утро, Питер, — спокойно и с состраданием произнесла Карен. — Привет… — неловко ответил подросток, машинально взяв первую попавшуюся футболку из шкафа. Питеру потребовалось несколько секунд держать ее в руках, чтобы вспомнить, что сегодня нужно надеть что-то официальное. Ещё пару минут в комнате и тишина в купе с выключенным светом начала на него давить. Если раньше от мыслей можно было избавиться заснув, то сейчас это не прокатит. — Эм… Карен? — спросил Питер, ища в ящике что-то на подобии рубашки, — Можешь отключить шумоизоляцию? И светоизоляцию… — Ты уверен? — взволнованно спросила ИИ, — У тебя не так давно был приступ, резкие звуки и свет могут спровоцировать повторный. — Мне правда лучше… — Питер попробовал улыбнулся, — Просто… пожалуйста… — Как скажешь, Питер. Отключаю изоляцию твоей спальни от раздражителей. Буквально за несколько секунд тишина сменилась морем звуков, большинство из которых были тихими и исходили из других комнат. Жалюзи с окон начали беззвучно уходить в потолок, от чего комната резко озарилась ярким светом, слепящим глаза. Питер поморщился и, щурясь, задернул шторы. Это помогло немного уменьшить яркость утреннего солнца, но в комнате все равно было непривычно светло. Питер через силу смог найти одну из помятых старых рубашек, которую, кажется, не надевал уже около полугода, потертый пиджак и чёрные брюки. Во всем этом он выглядел несуразно, но было все равно. Он сел на кровать и услышал звук подходящих к комнате шагов, и через несколько секунд дверь открылась. — Привет… — Тони печально посмотрел на Питера, видимо совсем не удивившись тому, что подросток уже сходил в душ и переоделся. Шпионство через Пятницу, как банально. — Привет, — Питер стыдливо посмотрел на Тони, прикусывая губу. — Ты как, паучок? — в пол голоса спросил Старк, вставая напротив Питера и упираясь об стол. Он был в чёрном смокинге, таких же чёрных брюках и слабо видневшейся белой рубашке. Немного растрёпанный и уставший. Питер молча пожал плечами на заданный вопрос. Он сам не знал, как он. — Знаешь… — Тони тяжело выдохнул и посмотрел на подростка, — Я бывал на похоронах, и, поверь, там много чего дерьмового. Много лицемерия. Пустые соболезнования для вида… Это раздражает, и… после похорон тебе может стать только хуже. Так что идти или нет, решать только тебе, и никто тебя не заставляет. Но если не пойти, может быть, будешь жалеть всю жизнь, — Тони поджал губы, слабо наклонил голову и продолжил на выдохе, — Вот такая вот статистика. — Я пойду, — тихо выдавил из себя Питер, смотря куда-то в пустоту, — Я… должен…? — Эй, эй, эй… — Тони опустился на пол, напротив Питера и обнял его за плечи, пытаясь заглянуть в опущенные глаза подростка, — Ты никому ничего не должен. Пообещай, что если захочешь домой, скажешь об этом, ладно? — Угу… — сдавленно ответил Питер и слабо кивнул, стараясь не встречаться взглядом с Тони, — Да… да, хорошо… Тони натянуто улыбнулся и аккуратно потрепал Питера по волосам. Было так тяжело смотреть на такого растерянного, разбитого ребёнка. Его ребёнка. Не успел Тони начать понимать, что нужно делать с ребёнком, когда он накосячил, злится или идёт на свидание, прилетело оттуда, откуда не ждали. Старк в принципе был, по своему мнению, ужасен в оказании моральной поддержки. Свои проблемы он привык запивать виски, а с чужими стремился помочь редко. Его отец никогда не пытался оказывать поддержку, да и Тони, в годы Питера, был далеко не тем, кто умел и хотел ее принимать. А сейчас перед ним был Питер. Тот, кто, если и не просит, то принимает и ждёт поддержки, которая и правда может ему помочь. Только вот как оказывать эту поддержку, Старк не имел ни малейшего понятия. Спустившихся парней в гостиную уже ждала Пеппер. Она была в аккуратном чёрном платье по колено, в туфлях на небольшом каблуке, с убранными в пучок волосами. — Привет, дорогой… — она подошла к Питеру, — Как ты себя чувствуешь? — Я… — Питер вдруг замолчал, легкие словно начало сдавливать. Дать ответ, на, с виду, такой простой вопрос, казалось невозможным. Пеппер тут же уловила растерянность в глазах Питера и молча обняла его, прижимая к себе. От этого легкие стали сжиматься еще сильнее, а дыхание предательски задрожало. Хотелось просто прижаться к ним с Тони и расплакаться, как в детстве, когда упал с велосипеда и проехался коленями по асфальту, и они горят от боли. Только сейчас от боли горело и изнывало все. Прихожая. Двери. Машина. Хэппи. Тишина. Напряженная тишина, по дороге в город, которая займёт ещё не менее минут сорока, и то, при хорошем раскладе. Пеппер сидела на переднем сиденье, поглядывая на Питера через зеркало заднего вида, а Питер с Тони сели назад. Подросток бездумно смотрел в окно, за которым с большой скоростью проносились красоты природы вперемешку с электрическими столбами. И чем ближе машина подъезжала к городу, тем более заметные следы людей появлялись на обочинах шоссе. Питер не вглядывался в пейзажи, продолжая молча сидеть, зажавшись в угол и прижимая голову к окну. — Пите-е-ер! Кажется, если кто-то не выйдет из дома прямо сейчас, то пропустит математику, а, насколько я помню, мистер Робертсон терпеть не может твоих вечных опозданий на первый урок, — говорила Мэй с кухни, заканчивая с ланчем для Питера в школу. У подростка не было не малейшего понятия, что на этот раз приготовила Мэй, но, судя по запаху, что-то восхитительное. Все же командировка во Францию была не зря. — Я уфе пофти готоф! — ответил Питер, одной рукой держа зубную щетку во рту, а другой натягивая джинсы, параллельно прыгая в сторону кухни на одной ноге, — Профто немнофо профпал! — А вот нечего возвращаться со своих патрулей в полтретьего ночи, — строго ответила Мэй, припоминая вчерашний вечер. — Ты же знаешь, — Питер сплюнул зубную пасту в раковину, — там просто ну очень неудачно появились грабители! — он поднял с пола рюкзак и, закидывая его за спину, взял только что приготовленный ланч и побежал в сторону выхода, — Спасибочки! — Стоять, — остановила его Мэй, — Ногу покажи. — Все в порядке, — терпеливо выдохнул Питер, задергивая штанину. На месте, где вчера виднелся практически чёрный синяк на половину голени, сегодня уже практически не осталось и следа, — Бывало и хуже, — бросил Питер, тут же сожалея о сказанном. — Питер! — возмутилась Мэй, и, подросток, понимая риск нарваться на очередную тираду о важности безопасности поспешил направиться к выходу с большей скоростью. — И я обо всем тебе рассказываю! Все, люблю тебя! — он чмокнул тетю в щеку и выбежал из дома, ускоряя шаг, в надежде опоздать хотя бы на меньше чем пятнадцать минут. — И я тебя, — выдохнула Мэй, глядя в след идущему по пешеходному переходу племяннику. Машина резко затормозила, от чего Питер полетел вперед, и, если бы не ремень безопасности, свалился бы с сиденья. — Черт, Хэппи! — раздраженно воскликнул Тони, глядя на друга, — Питер, ты в порядке? Пепс? — Да, все хорошо… — выдохнул Питер, хотя от резко впившегося в живот и плечо ремня заболело все тело. — Все хорошо… — выдохнула Пеппер, — Вы точно в порядке? — она обернулась на задние сиденья. — Да… я в порядке… не переживайте, — Питер снова отвел взгляд, забиваясь в уголок между дверью машины и спинкой сиденья. Дорога в действительности заняла около часа, на протяжении которого в большей степени в машине царила тишина. Взрослые регулярно перекидывались парой несущественных фраз, которые Питер, хоть и слушал, но оставался погружённым в свои мысли и воспоминания. Когда машина подъехала к городу и из окон начал виднеться Куинс, Питера начало охватывать ещё большее чувство грусти и тревоги. Знакомые дома, переулки, здания… Казалось, с его последнего визита сюда, при поездке в школу, прошла не пара дней, а целая вечность. Все выглядело каким-то забытым, возвращающим свою резкость в воспоминаниях только сейчас. Машина проехала по центральной улице и повернула в сторону кладбища, где был похоронен дядя Бен и родители Питера. Подросток регулярно бывал на нем с Мэй в годовщины смерти, но для него уже многие годы кроме печали и судорожных вдохов эти поездки ничего не вызывали. Мэй тоже всегда держалась при нем, хоть и вечером, после этих поездок, часто плакала, запираясь в спальне. Но сейчас эта поездка была другой, совершенно другой. Он ехал не навестить давно погибших близких, он ехал на похороны. Похороны Мэй Паркер. Эта мысль все ещё казалось чем-то нереальным и очень пугающим, хотя чем ближе машина подъезжала к привычному месту, тем сильнее становилась тяжести в груди, а в горле вставал ком. Ещё один поворот и из окна машины уже виднелись знакомые ограждения. Питер отвернул голову и уставился в спинку кресла, которое было впереди него. Он буквально чувствовал, что ещё несколько секунд и машина остановится, они выйдут из неё и все начнётся. Эти несколько секунд и правда оказались вечностью, но машина все же остановилась, Хэппи открыл двери, они с Пеппер вышли. Вдруг руки Питера коснулась рука Тони и слабо сжала ее, от чего тот невольно вздохнул, поднимая взгляд на наставника. — Я рядом, паучок. Помни это, ладно? — вполголоса проговорил Тони, прикусывая нижнюю губу. Питер закивал, не поднимая головы, после чего Тони сильнее сжал его ладонь, и они вместе вышли из машины. В нескольких десятках метров от входа, на кладбище, уже собирались люди. Лица. Много слабо знакомых и вообще не знакомых лиц. Питер был слишком вымотан, чтобы даже попробовать разглядеть и узнать кого-то из присутствующих. В нескольких метрах от калитки стояли Вижен и Роуди, ожидая их. Питер опустил голову и попробовал как можно быстрее подойти к ним, чтобы не чувствовать это давление взглядов, тут же накинувшееся на него, как только машина припарковалась. Кажется, Тони это заметил, потому что тут же бросил на Роуди и Вижена гневный взгляд. Все неловко поздоровались, будто бы стесняясь и боясь присутствия Питера. Такое беспокойство за его состояние со стороны каждого уже начинало раздражать. Даже если он не в порядке, это не повод даже не мочь сказать «привет» друг-другу при встрече. Прошло ещё около пары минут, после чего все пошли на территорию кладбища к уже собирающейся толпе. Питер, буквально, ввалился в гостиную, кидая рюкзак в сторону кресла и падая лицом на диван. Он слабо простонал и лишь взял лежащую рядом подушку и положил ее, прижимаясь лицом. — Плохой день? — тяжело и с пониманием выдохнула Мэй, садясь рядом и начиная гладить его по голове. — Угу, — издалось сдавленное мычание. — Что случилось, сладкий? — тепло спросила Мэй, не вставая с дивана и терпеливо глядя на лежащего рядом Питера, и, услышав в ответ ещё более неразборчивое мычание, со слабым смешком продолжила. — Ну нет, давай нормально. Ты так задохнёшься, а к тому же, я не пойму, что ты говорил. — С одноклассником поругался, — повторил Питер, повернув голову на бок, — Мелочь, — закончил он, предпочтя эту версию событий вместо реальной. От удара ботинком живот все ещё болел. Флэшу стоило бы носить не такие твёрдые кеды. — Судя по твоему состоянию, причину ссоры ты не хочешь рассказывать, верно? — хмыкнула Мэй, печально улыбнувшись, на что Питер закивал, — Будешь торт? Шоколадный, с клубникой. — Ты же его на день рождение коллеги купила? — напомнил Питер, поднимая голову к лицу Мэй. — Ой, она стерва, — Мэй выразительно закатила глаза. — Обойдётся и пончиками из булочной через дорогу. Утром куплю. Так что насчёт торта? М? — она продолжала гладить Питера по голове. — Давай, — тихо выдохнул он. Мэй встала и пошла на кухню, — Спасибо… И мне двойную порцию! — Конечно-конечно, — она рассмеялась, а из соседнего помещения послышался звон доставаемых тарелок, — Но верхняя вафелька за мной. — Ну не-е-т, — протянул Питер, переползая в положение лёжа, — Только не вафелька! — Тебе шоколадка, так что все честно, — Мэй отрезала кусочки от торта и облизала нож. — Ладно, — Питер улыбнулся и откинул голову на спинку дивана, — Включить фильм? — Да, давай, — она вернулась на диван с двумя тарелками в руках, — Что-то сопливо романтичное и с постельными сценами, на которых я законно смогу закрывать тебе глаза. — Мне 14! — возмутился Питер, выбирая фильм из предложенных на Netflix. — А фильмы с рейтингом 16+, молодой человек, — усмехнулась Мэй, залезая с ногами на диван, — Вот, давай вот этот. Питер сделал ещё пару нажатий и на экране запустилось кино. Среди десятков столпившихся людей у Питера получалось узнать далеко не всех. Несколько подруг Мэй стояли поодаль, одна из них была с красными от слез глазами, многие ее коллеги, начальник («молоденький и заносчивый идиот, попавший на должность по блату, и не знающий ничего в делах компании!»), многие знакомые и соседи. Питер замер. Дыхание участилось, а на грудь начало давить ещё сильнее. Голоса вокруг стали становится более громкими и четкими, а атмосферу и воздух вокруг снова начал наполнять страх. Руку Питера сжал Тони, что буквально вырвало его из затягивающей воронки. Он поднял взгляд на наставника, который обеспокоено смотрел на него. Питер слабо кивнул в знак того, что в порядке, что не очень-то убедило Тони, но он хотя бы для вида перевёл пристальный взгляд с Питера и они двинулись дальше, в сторону толпы. Одна из близких подруг Мэй говорила банальные, но искренние слова вперемешку со слезами, стоя у трибуны, пока все стояли в небольшом полукруге. Рука Питера держалась за руку Тони, и все с регулярностью в пару минут проглядывали на подростка. Он слушал, но не вникал в то, что говорили. Все сказанное было до безумия похожим, но, хотя бы, искренним. Мэй и правда была «опорой и примером» для всех, правда «всегда была готова поддержать и помочь» и действительно всем нам «будет ее очень сильно не хватать». Пожалуй, главным облегчением для Питера стало то, что Пеппер не присоединилась к этому «цирку пафосных фразочек», как бы назвал его Тони. Если человек и правда был тебе дорог, то не обязательно доказывать это всем присутствующим на похоронах. После ещё несколько выступлений все присутствующие стали плавно выстраиваться в очередь, чтобы попрощаться и проводить Мэй Паркер в последний путь. Питер намеренно оказался ближе к концу этой очереди, рядом стояли Тони и Пеппер. Все двигалось медленно и равномерно. Словно для каждого было выделено определенное количество времени, которое он должен провести у тела погибшей. — Питер! Питер! — Мэй бежала через толпы людей, сбиваясь с ног и не обращая внимания на происходящее вокруг. Уже сходящаяся на нет паника, крики. Она только смогла уловить взглядом среди сотен людей мальчика в шлеме Железного Человека и больше всего боялась снова потерять его среди толпы, — Питер! — она подбежала к нему и села на колени, обхватывая ребёнка за плечи и снимая с него шлем. — Ты цел?! Скажи мне что-то, малыш! Ты в порядке?! — Да, Мэй, все хорошо! — возбуждённо и очень быстро ответил Питер. — Я убил робота! Я выстрелил в робота, ты видела?! И… и тут был Тони Старк, Железный человек, он сказал «Классный выстрел»! Ты видела?! Я молодец? — протараторил он, глядя на тетю полными восторга глазами. — Что? — Мэй растерянного посмотрела на него, ещё раз оглядывая с ног до головы, — Да… — она тяжело выдохнула, прикусила губу, а на глазах выступили слезы облегчения, — Конечно видела… — Мэй запустила руку ему в волосы, — Ты огромный молодец… — она улыбнулась, глядя ему в глаза, — Но прошу, Питер, пообещай мне что никогда, никогда-никогда не будешь больше так далеко от меня убегать. Ладно? — Обещаю, — Мэй обняла его и из-за всех сил прижала к себе, закрывая глаза и улыбаясь. Очередь двигалась с достаточной скоростью, чтобы Питер не заметил, когда оказался в самом ее начале. Вот он, гроб, стоящий в паре метров от него. Он сделал глубокий вдох и шагнул вперёд. Легкие сдавливало, а ком в горле не давал даже сглотнуть. Один шаг. Два шага. Три. Четыре. Питер опустил взгляд. Все. В голове словно случился ядерный взрыв, от чего подросток еле смог удержаться на ногах. Тело Мэй было все в ссадинах и ранах, левой ноги не было от колена, но при всем этом лицо было практически не тронутым. Пара царапин на таком красивом и будто бы спящем лице. Они уже никогда не заживут. Питер не мог пошевелиться. Все тело словно окаменело, прижалась к земле от невыносимого груза, упавшего на плечи. Груза реальности. Если все происходящее до этого ещё можно было переживать в состоянии шока, то сейчас он, словно бомба замедленного действия взорвался, заставляя реветь от боли. Все застыло. Время. Мысли. Жизнь. Глаза начали жечь подступающие слезы, но от неспособности даже моргнуть они не покидали глазниц. — Я люблю тебя, Мэй. — Я люблю тебя, сладкий. Питер не знал сколько стоял так, неподвижно, но в какой-то момент его плеча коснулась рука Тони. Он слабо сжал ее и посмотрел на Питера. Подросток отрешенно кивнул и пошёл в сторону, последний раз смотря на холодное и безжизненное тело. Тони отвел его в сторону и обнял за плечи. — Ты как, паучок? — спросил Тони. — Я… — голос Питера дрожал, как никогда, — Я не знаю, — выдохнул он прежде чем беззвучно зарыдать, прижимаясь к груди Тони, крепко обнявшего его. Слезы катились по щекам, лицу, одежде, оставляя мокрый след на пиджаке Старка. Началась еще одна вечность, которую они провели в молчаливых объятьях. — Получше? — очень тихо спросил наставник, когда Питер начал успокаиваться. Подросток пожал плечами и медленно отстранился. Если было и не легче, то было не хуже, а это в теперешнем состоянии, уже успех. — Мистер Старк? — вдруг произнес подошедший к Тони и Питеру мужчина. Ему было лет двадцать семь, молодой, высокий, с зализанными каштановыми волосами и противно-слащавым голосом. — Что вам нужно? — резко спросил Тони, глядя на подошедшего и немного заслоняя Питера собой, словно защищая. Старк думал, что он отвел Пита на достаточное расстояние от толпы, чтобы дать понять, что не хочет впутывать ребёнка в историю с соболезнованиями. — О, я просто хотел сказать Питеру, насколько мне жаль о случившемся, — невинно произнес мужчина, глядя на Тони. Тот напряженно посмотрел на Питера и только после его нечеткого кивка сделал шаг в сторону, на что подошедший слащаво улыбнулся, — Питер, очень приятно познакомится, я Мистер Элкинс, — он горделиво протянул Питеру руку, на что подросток даже не успел отреагировать, будучи максимально растерянным от происходящего, — Я был начальником твоей тети. Я очень сожалею о случившемся. Она и правда была потрясающим человеком и очень важным сотрудником, что уж говорить, моим другом. Прими мои глубочайшие соболезнования, — произнес Элкинс, намеренно опуская голову и стараясь заглянуть в опущенные глаза Питера. Питер машинально кивнул, и мужчина, видимо, ожидавший больших регалий за предоставленные соболезнования, слабо усмехнулся и продолжил, — Видите, Мистер Старк, никакой опасности для вашего чада. Вам следовало бы дать ему больше свободы, как думаете? — прежде чем Тони успел что-то ответить, Элкинс фыркнул и удалился. — Вот говнюк, — гневно произнес себе под нос Тони, бросая злобный взгляд на уходящего мужчину, — Ты как, дружок? — повернулся к Питеру Тони, взволнованно глядя на него. — В норме… вроде… — тихо ответил Питер. Ежеминутное беспокойство начинало надоедать. Хотелось побыть в тишине, — Можно я побуду один пару минут? Пожалуйста… — он прикусил губу и украдкой посмотрел на Тони. — Да, хорошо, — он понимающе кивнул, — Если что я рядом с Пепс и Роуди, ладно? — Угу, — кивнул Питер, и Старк удалился в сторону остальных, оставляя ребенка поодаль от всей толпы пришедших. Питер тяжело выдохнул и сделал ещё несколько шагов в сторону. Он машинально пошёл по кладбищу, не обращая внимание на происходящее вокруг. Все было так странно. Слез будто не оставалось, хотя плакать хотелось навзрыд. Все пришедшие, говорящие о чем-то друг с другом были словно отделены невидимой стеной, за которой можно было укрыться и спрятаться. Не пришлось идти далеко, чтобы по привычной дорожке прийти к могилам родителей. Питер судорожно выдохнул и опустился на землю, положив руку на надгробную плиту. Какими они были? Все, что знал Питер о своих родных было рассказами Мэй и Бена, и, по их словам, его родители были отличными, любящими людьми. Но чертовски сложно осознавать, что кто-то кроме Мэй и Бена были его родной семьей, кто-то кроме тех, кто воспитывал его сколько Питер себя помнил. Сложно было осознавать до того момента, как он начал сближаться с Тони и Пеппер. Раньше сидящее где-то в подкорке чувство вины, регулярно гложевшее его при любых мыслях касательно семьи, сейчас приобрело совершенно новый масштаб. «Сирота» — Пронеслось в голове словно шепотом из сотни голосов. Было так странно думать об этом слове в контексте себя. Но это правда. У Питера не оставалось родных. Ни-ко-го. Но кто же для него были Тони и Пеппер? Наставники? Опекуны? Замена? Последнее пугало ещё больше. Мало того, что они, может быть, просто замена родителей, чего Питер ужасно не хотел, так ещё и он обременяет их, заставляя быть заменой, когда Пеппер с Тони достойны в разы большего. А что если они не замена? Что если они стали для него ближе, чем опекуны? Стали семьей? Эти мысли пугали ещё сильнее, ведь что чувствуют они, Питер понятия не имел. Из размышлений Питера резко вырвал тихий, но уловимый его слухом смех. Он, сам не зная зачем, стал оглядывать толпу людей, присутствующих на похоронах. Все говорили, обсуждали что то-друг с другом и вдруг его взгляд упал на Элкинса. Он все ещё смеялся, от какой-то шутки, рассказанной одной из коллег Мэй. Смеялся. Питера вдруг с огромной силой захлестнули гнев и ужасная обида. Этот человек только что подходил к нему, приносил соболезнования, говорил, как ему дорога Мэй, а сейчас смеется и делится анекдотами и другими вокруг? Это было так неправильно, так сбивающие с ног. Зачем так сильно лицемерить, говорить высокие фразы, если тебе абсолютно плевать на человека, память которого ты пришёл почтить? Все начало кружиться, казалось, все вокруг просто театр и цирк, концерт, после которого все продолжат жить, как ни в чем не бывало. Все, кроме Питера. Он начал тяжело дышать и сделал несколько шагов в сторону, упираясь спиной о высокое дерево, в тени которого оказался. Дышать начало становиться тяжелее, а шум и паника снова начали заполнять голову, не давая даже сделать пару вдохов. Питер скатился на землю, пытаясь отдышаться и спрятал голову в колени. Воздух наполняли непонятно откуда появившиеся страх и паника. Хотелось сделать что угодно, провалиться под землю, исчезнуть, лишь бы больше не быть тут, среди лицемерия, лжи, от которых начинало физически тошнить. — Питер! — к нему подскочил Тони, опускаясь на землю и обнимая подростка за плечи, — Питер, посмотри на меня! Что такое?! — Я хочу домой… — тихо ответил Питер дрожащим голосом, немного поднимая голову, — Пожалуйста… Мне… мне плохо… — подросток снова опустил голову, прижимая колени и животу. — Хорошо, приятель, сейчас пойдём домой, ладно? — спокойно ответил Старк. Послышались ещё несколько пар шагов, к ним подошли Пеппер и Роуди с Виженом. — Что случилось? — обеспокоенно спросила Пеппер, глядя то на подростка, то на Тони. — Я заберу его домой, — ответил Тони, поднимая взгляд на подошедших, но оставаясь и полусидящем положении рядом с Питером. — Судя по всему у него паническая атака, — тяжело произнес Вижен. — Берите машину, мы вернёмся на такси, — ответила Пеппер, — Хэппи вас отвезёт Тони слабо кивнул и снова посмотрел на подростка. — Пит… Эй, паучок… Нужно встать и дойти до машины, ладно? — тихо заговорил Старк, держа Питера за плечи. — Давай… Я держу тебя. Питер слабо кивнул и, пересилив себя, смог встать. Тони тут же обнял его, прижимая к себе. Это помогло. Паника начала уходить на второй план, словно оставаясь за стеной, созданной Старком. Они простояли так несколько минут, пока Питер, наконец, смог идти сам, и направились к машине. Дорога вновь заняла больше времени, чем хотелось бы, но буквально через пятнадцать минут после отъезда Питер без сил уснул на плече у Тони. Рядом с ним было спокойнее. Рядом с ним он был в безопасности. Всю поездку до особняка Тони старался шевелиться как можно меньше, чтобы не разбудить Питера, и это у него получилось. Подросток слишком эмоционально вымотался за этот день, чтобы просыпаться от шума улиц. Когда они заехали в гараж, Тони, понимая, что Питер крепко спит, и всеми силами, не желая его будить, аккуратно взял на руки и отнёс в спальню. Он укрыл Питера, выключил свет, попросил Пятницу не беспокоить подростка и, как можно тише, покинул спальню.***
Питер начал просыпаться только под вечер, и то, перспектива бодрствовать не особо радовала. Он сонно осмотрел комнату, где за зашторенными окнами уже опускалось в закат солнце. Он не помнил, как оказался в спальне. Восстанавливая вчерашний день по крупицам, Питер пришел к тому, что, скорее всего, просто уснул в машине, а Тони донёс его в кровать. Боже, как неудобно. Питер присел на кровати, вглядываясь в темноту. Так хотелось увидеть кого-то рядом. Просто рядом, как когда кто-то сидел с ним, пока Питер не мог уснуть. Но никого не было. Слух уловил голоса с первого этажа, и, будучи слишком вымотанным, Питер не стал вслушиваться и пытаться понять кто и что конкретно говорил. Он встал с кровати и, переодев смятую рубашку на первую попавшуюся футболку и спальные штаны, пошёл к первому этажу, пока холодный вечерний воздух окатывал его руки, от чего начала появляться гусиная кожа. Он спустился к гостиной, и, повернув за дверной проем, замер, оказавшись во внимании взглядов целой толпы людей. Кроме Роуди, Питера и Пеппер в гостиной были ещё человек восемь. На стоящем в центре столе лежали какие-то бумаги, которые Тони подписывал. Рядом с ним свою подпись, явно радуясь совершенной сделке, ставил мужчина с кофейно-чёрными волосами. — Питер? — напряженно спросил Тони, переводя взгляд на подростка, — Иди к себе, я сейчас немного занят, ладно? — Тони говорил строго и напряженно, от чего Питеру стало ужасно не по себе. — Да, я… — замялся Питер, покидая гостиную, — Прости… Он быстрым шагом пошёл обратно в спальню. Дерьмо. Он помешал Тони, отвлёк его от работы, чего-то действительно важного. С чего вообще Питер взял, что может так просто мешать ему? Тони и так провёл уже уйму времени, сидя с Питером как с маленьким ребёнком, чуть ли не кормя его с ложечки, естественно, ему нужно время на работу. Питер вернулся в спальню и упал лицом в подушку. Усталость снова окатила его, хотелось вырубиться и не думать ни о чем, но одиночество и тишина давило с ужасной силой. Из коридора послышался стук каблуков, поднимающихся по лестнице, подходящих к спальне, и вскоре в комнату зашла Пеппер. Она села рядом с Питером и, так привычно, запустила руку ему в волосы. — Эй, ты как, дорогой? — тепло спросила она. — Не знаю… — Питер неопределённо пожал плечами, — Простите что помешал, просто стало одиноко и… Простите… — растерянного произнес он. — Ты никому не помешал, — уверенно произнесла Пеппер, гладя его по голове, — Просто Тони нужно было кое-что сегодня подписать, и все. Он скоро придёт. — Кто это? — без особого интереса спросил Питер. — Не бери в голову, — отмахнулась Пеппер, и подросток не стал настаивать, — Тебе принести поесть? — Нет… — Питер помотал головой, — Можешь просто посидеть со мной? Пожалуйста… — Конечно, — Пеппер слабо кивнула и прикрыла Питера одеялом, — Все хорошо… Я рядом, дорогой… Вскоре слабость снова начала брать верх, да и факт того, что рядом есть близкий человек помогал не начинать сходить с ума. Прошло не более десяти минут, и Питер снова уснул. Было плевать на все. Просто хотелось спать.