***
Подходя к школе, на Питера нахлынула нервозность, и чем ближе были ворота, тем больше чувствовалось странное давление в груди. Он подошел к высоким, открытым воротам и замер, делая судорожный вдох. — Эй, лузер, — послышался знакомый, саркастичный, но любящий и обеспокоенный голос. — Привет, — Мишель подошла и встала напротив, предварительно обняв Питера и мельком поцеловав его в щеку. — Привет, — Питер радостно улыбнулся. — Я скучал. — Пойдем уже в школу, — закатила глаза ЭмДжей, параллельно чувствуя, как начинает заливаться краской. Факт того, что по ней кто-то скучал почему-то оказался неожиданным и сбивающим с толку. Питер привычно взял девушку за руку, на что она слабо, но уверенно сжала его ладонь. ЭмДжей понимала, почему Питеру тяжело идти за эти двери и просто пробовала быть рядом. Вскоре к ребятам подошел Нед, и все направились в сторону шкафчиков. Много мебели и правда было заменено, где-то переклеены обои, а последний выпуск школьных новостей рассказывал о случившейся истории с крысами и Вижене. — Поспорю на что угодно, что первым, о чём будет говорить Миссис Гретхом будет то, как её правнук научился считать до четырнадцати, — хмыкнула ЭмДжей, доставая из шкафчика учебник по биологии для первого урока. — Естественно, в прошлый раз же он считал до тринадцати, — усмехнулся Нед, от чего все не сдержали смешок. — Вы к ней слишком категоричны, она душевная женщина, — встал на сторону преподавательницы Питер, без особого напора. — То, что после того, как ты помог ей поднять кошелёк в виде Человека-Паука, а за это она затащила тебя на чай с восьмью кошками, делает тебя предвзятым. И лузером, — слабо усмехнулась ЭмДжей, закрывая шкафчик и упираясь об него спиной. — Между прочим, её коты очень ласковые, — закатил глаза Питер, что, кажется, начинало закапывать его ещё сильнее. — Признай, что у тебя не выходит быть крутым для всех, и перестань пытаться, — усмехнулась Мишель, глядя на парня. — А мне достаточно для тебя быть крутым, — усмехнулся он, резко поцеловал девушку в губы, тут же отстранился и, как ни в чем не бывало, встал у шкафчика. — Пойдём? Скоро звонок, на биологию лучше не опаздывать, — произнес Питер лишь с озорством глядя на застывшую от случившегося Мишель. — Всё равно придурок, — ответила она, стараясь придать голосу равнодушия, но вышло не очень. Питер победоносно улыбнулся, за что тут же получил толчок в плечо, вызвавший лишь смех всей компании. Они вошли в кабинет и положили рюкзаки на парты. Нед и Питер сели на третий ряд, Мишель на четвёртый, прямо за Питером. Мальчики повернулись к ней, пока Мишель уже начала что-то зарисовывать в альбоме, параллельно выслушивая какую-то историю, которую рассказывал Нед. Вскоре в класс начали приходить и остальные ученики, рассаживаясь и погружаясь в болтовню каждый со своими группками. Флэш зашел вместе с еще парой ребят, наградив компанию Питера лишь презрительным взглядом, которого подростки даже не заметили. После истории с Тони Старком, который перед всей школой дал Флэшу понять почему ему не стоит лезть к Питеру, он и правда сильно сбавил обороты. Но со временем инстинкт самосохранения и страх начали отходить, Томпсон стал подкалывать Питера на уроках, не упуская возможности пошутить или бросить что-то оскорбительное, если Паркер хоть немного облажается, что часто вызывало смех у большей части класса. Но ситуация ещё ни разу не доходила до ни с того, ни с сего начинающихся издевательств, фраз вроде «Пенис-Паркер» и, уж тем более, попыток нанести физический вред. Питера такая ситуация более чем устраивала, ведь к смеху над ним он уже и так привык, и в разы больших количествах, чем это происходило сейчас. Так что, слыша очередное «удачи снова облажаться, придурок», произнесенное перед выходом Питера к доске, он лишь пожимал плечами и полностью игнорировал сказанное. Миссис Гретхом как всегда пришла практически со звонком на урок, параллельно начиная сетовать на ужас Нью-Йоркских пробок, хотя все знали, что она живет через дорогу от школы. Вторым её предложением стало искреннее и добродушное восхищение своим маленьким правнуком, который уже научился считать до двадцати и отличать бордовый от красного. — Питер, — Миссис Гретхом поймала взгляд подростка, как одного из немногих, кто слушал её очень увлекательный рассказ. — Как дела у твоей тётушки? Я слышала о каком-то взрыве в Германии, это же не тот центр, где она проходит лечение? Учительница продолжала ещё что-то говорить, но всё вокруг вновь стало фоновым шумом, а в голове слышалось лишь эхо от сказанных о Мэй словах. Нед и ЭмДжей обеспокоено смотрели на Питера, ожидая хоть какой-то реакции от друга, который, словно, оцепенел от заданного вопроса, погружая класс в тишину. — Думаю, его тетушка продала его Тони Старку в качестве лабораторной крысы, — произнес вполголоса Флэш, давая большей части класса услышать сказанное, от чего по помещению прошёлся ряд смешков. — Думаю, тебя Старк бы даже за доплату не взял на опыты, — огрызнулась ЭмДжей, бросая испепеляющий взгляд на Флэша, что вызвало новые смешки одноклассников. — Питер? Ты в порядке? — спросила Миссис Гретхом, глядя на оцепеневшего подростка, прежде чем Флэш успел ответить на сказанное Мишель. — Да, я, — Питер сглотнул, выдернутый из ступора, — Мэй… Взрыв был в её клинике, она погибла, — спешно пробормотал Питер, пытаясь не вдумываться в произнесённые им же самим слова. После сказанных слов в классе повисла мгновенная тишина. Даже Томпсон, не обладающий ни граммом тактичности и нередко бросающий фразы вроде «эй, Паркер, твои родители бы пожалели, что родили тебя! Ах да, они же мертвы», понимал, что сейчас нужно заткнуться и, о боги, сожалеть о брошенной пару секунд назад шутки. Питер уж точно не хотел становится центром внимания класса, тем более сейчас и тем более таким образом. Гробовая тишина и ступор, в который на этот раз впала уже учительница давили ещё сильнее и начинали раздражать. — О Боже, Питер, мне очень жаль, — произнесла педагог с искренней печалью и переживанием за ученика. — Ты в порядке? Помни, в школе есть психолог, он всегда готов принять тебя при необходимости. Ты уверен, что хочешь находится сейчас в школе? Может тебе стоит отпроситься домой? — все вопросы были заданы потоком полным неподдельного переживания за подростка. Миссис Гретхом и правда очень любила детей, всегда стремясь помочь им при необходимости, но из-за возраста и обильного количества личных, и не очень интересных для учеников историй на её уроках, не пользовалось особенной популярностью. — Всё в порядке, спасибо, — Питер попробовал натянуто улыбнуться. — Я справляюсь, правда. Вам не о чем беспокоиться. — Это просто ужаснейшая трагедия, — судорожно выдохнула она своим привычным, нагнетающим тоном. — Думаю Бог позаботился о её душе, милый, — наивно произнесла Миссис Гретхом, тяжело улыбаясь, от чего морщины на пожилом, но сохранившем красивые и изящные черты ещё с юных лет, лице, стали более заметны. — Угу, — Питер машинально кивнул, уже не вникая в сказанные слова. На радость подростка преподавательница смогла довольно скоро перейти к теме урока, вынуждая учеников переключить размышления на что-то, помимо случившегося у Питера в семье. Хоть и Миссис Гретхом с регулярностью в пару предложений тяжело вздыхала или бормотала себе под нос что-то вроде «надо же, какое горе», пока писала что-то на доске, до конца урока к теме она не вернулась, за что Питер был искренне ей благодарен. Остальной класс как замер в абсолютной тишине, так и не начинал издавать чего-то большего чем еле заметный шепот, и тот который быстро сходил на нет. Занятие прошло непривычно тихо. Следующие два урока, состоящие из физкультуры и математики, прошли на удивление спокойно. Весь класс вел себя тихо, лишь изредка перешептываясь друг с другом о чём-то незначительном. Флэш же усиленно делал вид, что Питера попросту не существует, хоть и выдавал себя беспокойно поглядывая на одноклассника раз в какое-то время. И, судя по всему, информация о Мэй разошлась по учительской уже после первой перемены, ведь учителя были уж слишком обходительны с Питером, никак не трогая его на уроках и непременно желая задержать после звонка на пару минут, чтобы спросить не нужна ли подростку помощь с чем-либо. То, что новость разошлась по школе Питера не то чтобы не радовало или расстраивало, ему в большей степени было плевать. Как бы не раздражала позиция «особенного», он прекрасно понимал, что рано или поздно об этом бы узнала больше пары человек. Наверное, стоит привыкнуть к тому, что ближайшее время его будут воспринимать как «сиротку». — Ощущение, что все уже в курсе, — бросил Питер себе под нос. Они только вышли из кабинета математики и направлялись в столовую. — Далеко не все, чувак, — попробовал ободряюще произнести Нед, глядя на друга. Ему действительно нервно давалась поддержка Питера последние недели, потому что как именно её оказывать он понятия не имел. — Мистер Паркер, подойдите пожалуйста в кабинет директора школы, — произнес голос из динамиков, от чего все взгляды, естественно, устремились в поисках подростка. — Да вы издеваетесь, — раздраженно простонал Питер, поправляя рюкзак на плече. — Удачи, — ЭмДжей слабо усмехнулась. — Мы возьмём тебе сэндвич в столовой. — Спасибо, — Питер тяжело выдохнул и пошёл в противоположном от друзей направлении. После начала «карьеры» Человека-Паука Питер стал оказываться в этих стенах неприлично часто. То из-за прогулов, то проблем с учебой, то из-за истории со списыванием. И теперь, снова он был у этих дверей, но на этот раз, ожидающий не лекций о важности учебы, а… По правде сказать, Питер сам не знал, чего ему ожидать. Он постучал в дверь и, услышав гласное «войдите!», прошел в помещение. — А, Мистер Паркер, — произнесла директриса, голос которой явно наигранно смягчился, как только подросток зашёл в помещение. — Присаживайся. Питер неловко кивнул и положил рюкзак рядом с креслом, параллельно садясь в него. В отличие от Тони, который, сидя на этом месте развалился на сидении, как только можно, Питер сидел ровно и зажато. — Я хотела поговорить с тобой о случившемся, — начала она плавно, глядя в глаза подростку. Очередные психологи. Отлично. — Эм… Миссис Уоррен, — неловко заговорил Питер, отводя взгляд и не давая женщине продолжить, — Я понимаю, что вы беспокоитесь за меня, но я правда в порядке. Я уже много раз обсуждал это с… — Питер запнулся, — близкими… И мне правда намного лучше. Касайся разговор какой-либо другой темы, Питер бы никогда не позволил себе перебивать директора школы и просить не обсуждать какую-то тему, но размусоливать его психологическое состояние в очередной раз безумно не хотелось. Питеру и так многого стоило, чтобы хотя бы пробовать открываться для Тони и Пеппер, и надеется на то, что он расскажет все как есть незнакомому человеку, не было смысла. А во вранье и бросании общими фразами Питер не видел особой необходимости. — Что ж, — женщина слащаво улыбнулась, говоря уже намного менее приветливо, чем изначально. И почему всем кажется, что именно они будут теми единственными, кому сможет открыть душу незнакомец, после чего ему непременно станет намного лучше? — Тогда сразу ко второй части разговора. Мэй Паркер была единственным твоим опекуном. И после случившегося, ты, несовершеннолетний, остаёшься без какой-либо опеки. О таких случаях, мы, как школа, непременно должны сообщать в социальные службы. — Но, — Питер озадаченно нахмурился, — Погодите, Тони… Мистер Старк и Мисс Поттс мои опекуны. Они оформили опеку ещё когда Мэй поехала в Германию, — Питер еле заметно встряхнул головой, отгоняя негативные воспоминания и концентрируясь на разговоре. — Да, но тогда опека была оформлена временно, до ее возвращения. Данных о том, являются ли они твоими постоянными опекунами у школы нет, — продолжила Миссис Уоррен в обычной бюрократической манере, — Выясни у них этот вопрос, пожалуйста. Мне нужно знать, есть ли у социальных служб необходимость в поиске приемной семьи для тебя. Последние слова были брошены как что-то банальное, обычное, не требующие разъяснений. У Питера в голове все перевернулось. Какая приемная семья? Он живёт с Тони Старком, который его опекун. Верно же? Тут, словно нож в спину, ударила мысль о том, что они со Старком никогда не обсуждали вопрос, на какое время Питер у него задержался. Если изначально все было настроено на «тот срок, пока Мэй проходит реабилитацию», то сейчас все стало в разы сложнее. Тони никогда не говорил, что планирует, хочет быть его опекуном на постоянной основе, на всю жизнь Питера. Да и Питер, после смерти Мэй, даже не задумывался об этом. А что если не хочет? Что если он просто ждёт, пока подростку станет получше, а потом будет «переезд»? От одной мысли о том, что Питера могут забрать в другую семью, к чужим людям начинала кружиться голова. Но это было бы вполне объяснимо. Тони Старк его наставник, он не обязан брать пожизненную ответственность за Питера из-за несчастного случая с Мэй. Он и так сделал огромное количество для Питера и его жизни, а обеспечивать в жизни Тони наличие, незапланированно появившегося подростка будет очень эгоистично. — Питер! Питер, ты слышишь меня? — раздражённо переспросила Миссис Уоррен, вырывая подростка из своих размышлений. Он неопределённо кивнул, вновь пытаясь сконцентрироваться на сказанных ей словах. — Ты все понял? — Ага, — Питер растерянно закивал. Концентрация на чём-либо пропала окончательно. — Хорошо, — женщина кивнула, — можешь идти. Промямлив что-то вроде «до свидания», Питер покинул ее кабинет и не обращая внимание ни на что вокруг, направился в сторону столовой, но уже на середине пути его встретили Нед и ЭмДжей. — Что нужно было этой «женщине с тяжёлой судьбой»? — хмыкнула ЭмДжей, глядя на Питера и протягивая ему сэндвич. — Что? — он растерянно посмотрел на нее. — А… Да так, как всем. Спросила, как я, предложила психолога. Ничего особенного. Пойдёмте во двор, пока ещё есть время? — просвещать друзей в свои мысли насчёт опеки сейчас ужасно не хотелось. Все равно до приезда домой ничего не выяснится, а рассказывать о своих детских страхах и желаниях почему-то было очень неловко. Остаток дня прошел в обычном русле. Учителя ещё несколько раз после уроков спрашивали про состояние Питера, на уроках он почти не отвечал, а в коридоре к нему даже подошла девушка на класс младше, и поинтересовалась не нужна ли ему какая-то помощь. Но голову Питера на протяжении всего дня не покидали мысли о сказанных Миссис Уоррен словах, и чем ближе становился конец уроков, а, следовательно, возвращение домой, тем больше подросток нервничал перед предстоящим разговором.***
Дорога до дома с Хэппи была необычайно тихой. Шофёр не стал настаивать на разговоре, заметив, что Питер не особо горит желанием обсудить школьный день, отвечая на все вопросы односложно и без особого энтузиазма. И, после очередной попытки, Хэппи оставил его в покое, искренне надеясь, что все в порядке. Когда Питер доехал домой, его сердце колотилось как бешеное, а грудная клетка ныла от нервозности. Пеппер и Тони были в гостиной и обсуждали что-то, связанное с работой, и как только Питер зашел в помещение переключили все внимание на него. Однако Питер лишь перекинулся с ними парой слов и ушел на второй этаж, оправдав это большим количеством домашнего задания на завтра. По сути, ложью это не было, ведь на вторник и правда оказалось достаточно уроков, но это определенно не было причиной такого скорого ухода из гостиной. Ближайшие несколько часов Питер упорно пытался отвлечься от нагнетающих обстановку мыслей и сконцентрироваться на учебе, что было сделать практически невозможно. Все так или иначе возвращалось к вопросу об опеке. И чем больше Питер понимал, насколько сильно хочет остаться в этом доме, тем большее чувство вины накрывало его. Он чувствовал себя обузой, обязанностью, на которую Старк собственноручно и осознанно не соглашался, а значит совершенно не обязан содержать его и заботиться о нем. Но Пеппер с Тони за прошедшее время стали для Питера не просто опекунами, они стали семьей. Расстаться с ними — потерять то единственное, что сохранилось у него островком поддержки и заботы, среди бушующего вокруг океана. Все же через два с половиной часа после прихода из школы, Пятница позвала Питера на первый этаж, говоря, что обед готов и только его все и ждут. Питер, простонав и даже разрешив промелькнуть мысли о том, что просто возьмёт еду и вернется к себе, пересилил себя и смог спуститься в столовую. — Как прошел день в школе, ребёнок? — спросил Тони, глядя на то, как Питер которую минуту ковыряет вилкой в тарелке, толком, не съедая ничего, — Тебе нужна помощь с домашкой? — Все в порядке, — Питер неуверенно пожал плечами и отвел взгляд, — Нет, спасибо, я вроде справляюсь. Просто много всего. В голове словно происходило сражение двух сторон. Одна пыталась разумными доводами убедить Питера, что спросить об опеке все равно придётся, и пока Питер этого не сделает, он будет лишь продолжать строить необоснованные теории о будущем, а вторая всеми силами пыталась оттянуть разговор как можно дальше, боясь услышать вердикт. — Точно? — Пеппер слабо нахмурилась, — Прошу, дорогой, если что-то случилось, не скрывай от нас, — мягко произнесла она и положила тёплую ладонь на руку Питера. Он прикусил губу и медленно поднял взгляд на собеседников. — Да нет, все хорошо, просто, — заговорил он стараясь сделать голос наиболее беззаботным, — Меня вызывала директриса школы, спрашивала про то, кто мои опекуны после… случившегося, — Питер сглотнул. — Что? — Тони посмотрел на Пеппер. — Почему наши юристы сразу не отправили документы в его школу? — Уверена, это какое-то недоразумение, я сегодня же разберусь, — устало выдохнула она, — Извини, что тебя вытянули в это, дорогой, — Пеппер тяжело улыбнулась. — Но… какие документы? — спросил Питер, оказываясь в полной растерянности. — О том, что мы твои опекуны на ближайшие два года, а потом планируем продлевать опеку, — ответила Пеппер как что-то очевидное, а потом, заметив растерянность и беспокойство в глазах Питера, поражено продолжила, — Боже, ты не знал? — Нет, не знал. Просто она сказала про приёмную семью… — Питер мотнул головой, — Ого… Это… Вау, — он, все ещё не до конца уверенный в происходящем облегченно выдохнул. — Тебя никто не собирается никому отдавать, — серьезно сказал Тони. — Ты наш ребёнок и это не обсуждается, паучок. Наш ребёнок. Наш. На лице Питера выступила улыбка, а с плеч словно свалился огромный груз, давая сделать спокойный вдох. Только сейчас к Питеру начало приходить осознание того, как глупо он поступал, когда оттягивал этот разговор, строя абсурдные теории. И почему ему, так дорожащему Пеппер и Тони даже в голову не пришла мысль о том, что он тоже может быть им очень дорог? — Я люблю вас, — на эмоциях выдохнул Питер, счастливо глядя на Пеппер и Тони. — И мы тебя, паучок, — усмехнулся Тони и, встав с места, обнял подростка, прижимая его к своей груди. Пеппер подошла и обняла его со спины, окружая всех теплом, заботой и приятным ароматом подвыветрившихся духов.***
Следующие пару часов Питер снова провёл за рабочим столом, ненамного более эффективно, пытаясь делая домашку, параллельно поглядывая сериал и переписываясь с друзьями в Discord. Медленно, с постоянными отвлечениями на каждую мелочь, а затем возмущёнными мыслями «так ну все, теперь точно испанский», Питер все же смог закончить сочинение до того, как на часах стукнуло восемь вечера. Отдав домашку на проверку Пеппер, которая в совершенстве владела испанским, Питер напросился на очередной вечер в мастерскую с Тони по которой уже успел соскучиться. После нескольких часов работы, уставший, но счастливый, Питер вышел из душа и повалился на кровать. Он прикрыл глаза и тепло улыбнулся воспоминаниям о второй половине прошедшего дня. В голове прокручивалась сцена, когда Пеппер и Тони сказали, что он под их опекой, что он у них далеко не на пару недель. Такое искреннее, тёплое, безумно приятное чувство умиротворения, охватывало его при малейшей попытке прикоснуться к сказанным Тони «И мы тебя, паучок». Питер перевернулся на бок, переворачивая подушку другой стороной и, не убирая с лица улыбки, начал потихоньку засыпать.***
… запах мокрого асфальта, смешанный с отголосками запаха бензина, который идёт от дороги, проходящей в паре десятков метров… …узкая подворотня между двумя обшарпанными домами… … Тебе лучше уйти, Питер Паркер… … Ровные и строгие черты лица… ..... чёрные и с отливом цвета темного кофе волосы, коротко подстриженные под стать лицу, азиатского типа глаза… …направленный прямо на Питера пистолет… … Питер?.. … напряженный и строгий голос Тони, стоящего в гостиной в окружении десятка людей… …иди к себе, я сейчас немного занят, ладно?.. …мужчина, подписывающий какой-то договор… … подстриженные чёрные волосы… …мимолетный взгляд на Питера… …летящие вокруг пули, Питер прыгает между стенами домов… …на земле связанная девушка… …выстрел ей в грудь… …звуки сирены… … усмешка подписывающего договор… Питер резко проснулся, подскочил на кровати и, тяжело дыша, вглядывался в ночную темноту комнаты. За окном барабанил прерывистый дождь, а в комнате, с момента, когда Питер ложился, ничего не изменилось. Он сделал тяжёлый вдох и, резко выдохнув, повалился обратно на подушку. Да уж, этот кошмар не преследовал подростка уже неприлично давно, так что он успел отвыкнуть от всеобъемлющего чувства страха и растерянности, захватывающего с головой при пробуждении. — Питер, я сообщила о том, что ты проснулся от кошмара Мистеру Старку, он сейчас подойдёт, — спокойно сказала Карен, заставляя голограмму слабо мигать. — Что? — Питер повернул голову, — Не стоит. Правда, Карен, скажи ему, что я в порядке. Это просто сон. Я все равно ложусь дальше спать, не отвлекай его от работы. Пожалуйста, — умоляюще произнёс Питер. Это и правда был просто плохой и очень странный сон, а подросток помнил, сколько работы у Тони оставалось в мастерской, когда его погнали спать. Отвлекать Старка от работы из-за обычного кошмара ужасно не хотелось. Он и так тратит кучу времени на Питера. Прошло около тридцати секунд в тишине, пока Тони, видимо, думал о силе аргументов подростка, и в итоге Карен передала его ответ: — Мистер Старк согласился продолжить работать, но с условием, что, если тебе будет нужно, ты сразу его позовёшь. — Да, хорошо, — Питер согласно кивнул, на что Карен, передавая информацию, ещё заставляла голограмму слабо светиться, а позже завершила работу, и комната вновь погрузилась в полную темноту. Питер облегченно выдохнул и перевернулся на другой бок, в поисках позы для более удобного сна. Но, как это часто бывает, в попытках уснуть и ни о чём не думать, голова начинает забиваться совершенно разными мыслями, словно, назло не давая своему обладателю погрузиться в сон. Питер сам не заметил, как стал размышлять о приснившемуся ему кошмаре. Сейчас, через минут десять после пробуждения, все уже казалось не чем-то пугающим, а просто глупым и бредовым сном. Но одна мысль не давала подростку покоя, мысль, к которой он пришёл только сейчас, а раньше попросту не задумывался об этом факте. Всех людей, стрелявших в ночь, когда Питера ранили в руку, он даже и не стремился запоминать. Да и он недостаточно разглядел их в темноте, чтобы помнить мельчайшие детали лиц. Однако сейчас внешность одного из них, «главного», который и выстрелил в грудь, лежащей на земле девушке, была очень детально отображена во сне, со всеми, даже самыми мелкими чертами. Видимо, подсознание нередко скрывает какие-то воспоминания от мозга. Похожая ситуация была и с тем человеком, с которым Тони подписывал какие-то бумаги, вечером, после похорон Мэй. Но если в первой ситуации подросток не успел детально разглядеть лиц противников, то во втором случае даже и не стремился этого сделать. Сбитый с толку появлением такой толпы в гостиной, которая застала подростка, просто заявившегося к Тони без предупреждения, Питер хотел лишь как можно быстрее убраться с этажа, а не разглядывать лица очередных личностей как-либо связанных по работе с Пеппер и Тони. Но в недавнем сне и это лицо было в разы более детальным, чем Питер помнил его. И этой самой пугающей, странной и сбивающей с толку мыслью была та, что оба эти человека выглядели практически одинаково, если не сказать идентично. Естественно, придя к данному факту Питер тут же подумал, что это просто игра его сознания, издевательство мозга при выборе образов для кошмара, паранойя самого Питера, зашедшая куда-то не туда и без повода начавшая придумывать какие-то бредовые идеи. Он попробовал забросить эту мысль подальше, переключить внимание, но она вновь и вновь возвращалась в голову не давая уснуть. Где-то через полчаса молчаливых страданий в попытке наконец-то погрузиться в такой желанный сон, когда в голове кроме этой мысли уже не было ничего, Питер, раздражённый от самого себя, сел на кровати и включил свет с мыслью, что сейчас разубедиться в надуманном им бреде и наконец, сможет спокойно уснуть. — Карен? — негромко спросил подросток, после чего ИИ мгновенно включилась, — Можно спросить пару глупых вопросов? — Конечно, Питер, — приветливо ответила Карен. — У тебя в базе данных есть что-то про… — Питер замолчал, пытаясь сформулировать свой запрос более четко, — Про тех людей, с которыми Тони подписывал какие-то документы вечером 17 апреля? — У меня есть данные обо всех, кто входит в этот дом, Питер, — произнесла Карен, — Тебя интересует этот человек? — на стене появилось множество голограмм, самая большая из которых отображала большой экран с кадрами с записей камер видеонаблюдения из гостиной. На кадре были все люди, стоящие в тот вечер вместе с Тони, а квадратом Карен выделила лицо того самого человека, о котором говорил Питер. На удивление, его лицо и правда было очень похоже на то, что он только что видел во сне. — Да, — Питер напряженно кивнул. — Хён Кукхтэ, — изображение на голограммах сменилось, показывая теперь различные фотографии человека, о котором говорила ИИ, выводя в столбик рядом информацию о нем, — действующий глава Разведывательной Службы Обеспечения Безопасности Северной Кореи, неофициальной организации, занимающейся… — РСОБСК? — поражённо и окончательно сбиваясь с толку спросил Питер. — Именно так. Хён Кукхтэ уже многие годы занимает должность главы этой организации. Замечен во многих преступлениях, скрытых от правительства различных стран. Одно из последних — организация взрыва в реабилитационном центре в Германии, Medical Park Fachklinik Am Kirschbaumhügel, целью которого было убийство Мэй Паркер для оказания влияния на Тони Старка… Все замерло. Карен ещё говорила какую-то информацию, но было плевать. Звук, свет, все словно выключили навсегда, вырывая шнур из розетки, кидая клавиатуру об пол и ударяя монитор кулаком со всей силы. Питер еле смог пересилить себя, чтобы сделать хоть один вдох. Чертов взрыв газа, ебаный взрыв газа был полным бредом привыкших замалчивать правду, отматываясь до невмоготы банальными фразами, которые, несмотря на это, большинство легко принимало за правду и переставало задавать вопросы. В их числе оказался и Питер. Умерли десятки. Пострадали сотни. Умерла Мэй, его Мэй Паркер, «единственная и самая лучшая женщина на свете». И все это для того, чтобы припугнуть какого-то там миллиардера и купить у него смертельное оружие? Она погибла из-за того, что Тони не мог показать на что способен каким-то подонкам из Северной Кореи? И после этого Старк, зная всю правду, нагло врал ему все это время о настоящей причине смерти Мэй? Питера захлестнул гнев, ужасный, полный обиды и невысказанной боли. Его захлестнула ненависть ко всему и ко всем. К Тони, за то, что не смог предотвратить, скрыл, говоря так искренне о необходимости Питеру быть с ним честным, и при этом, будучи по горло в собственной лжи, к Пеппер, за то, что, наверняка знала все это, но даже не попробовала быть на стороне Питера, а главное, к себе, за то, что вообще связался с Тони Старком, за то, что позволил РСОБСК каким-то образом узнать о себе, повергая опасности самых близких, и, как оказалось, обеспечивая им смертный приговор одним своим существованием. Он резко встал с кровати и, оставаясь, а состоянии шока и молчаливой истерики, толком не понимая, что делает, бросился в сторону мастерской.***
— ТЫ ВРАЛ МНЕ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ! — Питер влетел в мастерскую полный разрывающих эмоций, обиды, гнева. Мир словно рушился окончательно прямо у него на глазах и терять было уже нечего. — Питер, что… — нахмурившись начал Тони резко отрывая взгляд от работы и бросаясь к подростку. — О МЭЙ! ОНА ПОГИБЛА ИЗ-ЗА ТВОЕЙ ТОРГОВЛИ ОРУЖИЕМ, — не успокаиваясь кричал подросток. Голос дрожал как никогда прежде, в глазах стояли горячие слёзы горя и обиды, от которых было сложно и больно дышать. — Откуда ты… — машинально спросил Тони, только потом осознав, насколько идиотский в этой ситуации такой вопрос. — КАРЕН! ОЙ, КАК ЖАЛЬ, ЧТО ТВОЙ ПЛАН СКРЫТЬ ОТ МЕНЯ ПРАВДУ И СНОВА НАПИЗДЕТЬ ОБО ВСЁМ ПРОВАЛИЛСЯ, — надрываясь продолжил Питер. Тони попробовал подойти к подростку и обнять, прижать его к себе, но тот лишь оттолкнул Старка, совершенно не рассчитывая силу, от чего наставник упал на пол. — НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! — Питер, — Тони судорожно выдохнул, поднимаясь на ноги. Если Пятнице было запрещено как-либо распространять информацию на эту тему, то про её «сестричку» Тони напрочь забыл. — Давай ты немного успокоишься, и мы поговорим об этом, ладно? — стараясь говорить уверенно и спокойно, произнёс Тони. — А ЧТО НОВОГО ТЫ СКАЖЕШЬ?! СНОВА ЛОЖЬ?! ИЛИ ЧТО ТЫ БЫЛ С НИМИ В СГОВОРЕ И ЗНАЛ О ВЗРЫВЕ! — Питер еле удерживая силы на то, чтобы совершать вынужденные вдохи и стоять на ногах. Все вокруг снова заполняла боль и разрывающая скорбь. Она заполняла легкие, словно поглощая в себя с огромной скоростью, заставляя задыхаться, тонуть. — Прекрати, — строго бросил Тони, понимая, что подросток уже перегибает палку. Вся эта история приносила Старку ненамного меньше чувство самоненависти и обвинений себя, чем у Питера. Только вот Тони испытывает это каждый день, начиная с того телефонного звонка с новостями о взрыве. — А что мне ещё думать?! — Питер резко повернулся к Тони. Красные от слез и гнева глаза, сорванный голос и страх. Огромное горе и непомерное чувство вины. — Я прекрасно понимаю насколько хуево все это выглядит, — спокойно начал Тони, стоя в метре от Питера в слезах, которого безумно хотелось обнять и прижать к себе, успокоить, подарить защиту и тепло, — Но я клянусь тебе, что не знал о том, что эти ненормальные подонки говорят серьезно. Я регулярно получаю кучу пустых угроз, но, уж поверь, до чего-то серьёзного доходит очень редко. — И это оправдывает то, что Мэй погибла?! — голос Питера с каждым разом был тише и вымотанее. Истерика плавно начинала сходить на нет. — Естественно не оправдывает, — тяжело произнес Тони, делая шаг вперёд, но Питер лишь отступил на пару метров, держась за голову. — И я никогда не забуду то, что виновен в её смерти. — Именно поэтому ты скрыл от меня реальную причину! Ахуительная система! — Питер сделал несколько шагов и начал ходить по кругу. Голова раскалывалась, голос из яростной дрожи всё больше скатывался к тому, который предшествует долгим рыданиям и тихим всхлипам. — Я хотел уберечь тебя, мать твою! — воскликнул Тони, все больше и больше злясь на себя, — Когда я узнал о том, что моих родителей убили, а они не просто погибли в аварии, легче не стало! Я просто не хотел вешать на тебя груз этой ответственности, который хранить пиздец как дерьмово! — Ну конечно, все ради «чтобы мне было лучше»! — раздраженно ответил Питер, от чего голос окончательно сорвался, а слезы из глаз потекли ручьём. Питер сделал судорожный вдох, шмыгая носом. До этого момента он не знал, что родителей Тони убили. — Именно, черт возьми! — Тони развёл руками, — Я поступил очень глупо, считая, что для тебя так будет лучше. Я сделал ошибку, пытаясь защитить моего ребёнка! Кажется, так и действуют родители! Произнесённое на эмоциях «родители», определенно вызвало бы больше эмоций и размышлений, находись они при других обстоятельствах, но даже сейчас слово ввело Питера в оцепенение, заставляя молча пялится на Тони несколько мучительно долгих секунд. Старк уже подумал, что Питер успокоился и позволит себя обнять, но подросток вовремя вышел из ступора и снова отошёл в сторону. — Ты подписал с ними контракт, — еле удерживая сорванный голос продолжил Питер. — Ты продал эту бомбу? — Пит, они никогда ее не запустят, — произнес Тони, подтверждая ответ на вопрос подростка, что заставило его простонать и запустить руки в волосы, — Это трофей. — Почему ты… — вновь начал задавать Питер вопрос о том, почему Тони просто не послал их куда подальше, приправив доводы парой выстрелов из пушек костюма Железного Человека, но вспомнив его ответ, данный в прошлый раз, замолчал. — Пит, если бы у меня был какой-либо другой вариант, я бы воспользовался им, клянусь тебе, — он судорожно выдохнул. — Можно, наконец, тебя обнять? — спросил Старк, уже не выдерживая наблюдения за Питером, полностью погрязшем в слезах и дрожащим от пережитых эмоций. — Вы с Пепс взяли меня под опеку, только из чувства вины? — отрешённо и глядя в никуда спросил подросток, игнорируя заданный Тони вопрос. Сил уже не оставалось ни на что, а после уходящего из крови адреналина начало казаться что ещё пару секунд, и Питер повалится в обморок прямо здесь. — Что? — Старк пораженно посмотрел на ребенка, коря себя, что допустил у него появление такой мысли. — Конечно же нет, малыш. Ты задолго до этого… ты всегда был мне дорог. И со временем я понял, насколько сильно. Мы взяли тебя под опеку, потому что ты для нас член семьи, ребёнок. Наш ребёнок, Пит. И это не обсуждается, — Старк посмотрел в глаза подростку, уже еле стоящему на ногах и получив от него слабый и растерянный кивок обнял, прижимая к своей груди хрупкое и вымотанное тело, все ещё дрожащее, тихо всхлипывая, отходя от пережитого.***
— Как он? — Пеппер обеспокоенно ждала Тони у выхода из спальни Питера, и как только дверь приоткрылась, подскочила к Старку. Она была в изящном халатике, в котором и уснула вечером после душа, а от лица и волос чувствовался свежий запах табака. — Уснул, — Тони судорожно выдохнул, уже готовый открыть рот и начать поливать себя грязью за все, что Питеру снова пришлось пережить из-за тупых решений Тони, но Пеппер резко обняла его, соприкасаясь лбом с любимым. — Ты сказал ему? — практически шепотом спросила она, прикрывая глаза. — Что если бы я не пошёл на сделку с этими ублюдками, уже Питер был бы под их прицелом? — Тони горько и сухо усмехнулся, — Нет. Ему хватает дерьма. Уж точно ещё больше ненависти к себе и чувства вины в эту копилку добавлять не стоит. — Ты прав, — Пеппер вновь обняла Тони, кладя голову ему на плечо, — Все будет в порядке, — она устало улыбнулась, давая их с Тони рукам переплестись, а телу почувствовать каждый вздох, каждый жест, каждую мысль друг друга.