Исповедь

      После того, как Тролин столь невозмутимо отправил его к Серпентре, Цзюн некоторое время после получения нового оружия сторонился своего, так сказать, спонсора. Правда, заданий для начинающих героев было не так много: все заказчики ориентировались на результат, а новички, по их мнению, этого результата не гарантировали. Оставалось рассчитывать на те листки, которые расклеивались на каждой стене, чтобы хоть кто-нибудь заметил. Посылали в Лагерь разбойников добыть кольца тёмных эльфиек, повыдёргивать перья у гарпий в Каньоне, даже просто наловить диковинной мутировавшей рыбы на острове Тор-Туга… Мелочь, конечно, и плата соответствующая, но нужно как-то развивать свои навыки и доверие у людей вызывать? И пусть последнее шло — со скрипом, но шло, — то с усовершенствованием умений дело продвигалось не так хорошо.       Сколько времени прошло с тех пор, как он впервые ступил на тёмную дорожку? Кажется, много: Цзюн успел прожить в Колдроке несколько лет, прежде чем в город нагрянули рыцари Церкви. Тогда он успел улизнуть на чудесном корабле, купить билет в самый последний момент, а вот его собрата, Элинтера, уволокли чуть ли не у него на глазах… И вот теперь он здесь, в Небесной Гавани, затаившись живёт в крохотном домике у кладбища уже полгода, кажется. Как неприметное пятно на белоснежном костюме.       Домик был под стать недобеженцу: тесный, но достаточно большой для того, чтобы вместить узкую кровать, такой же узкий книжный шкаф, низкий комод с парой ящиков и покрытый пылью стол с двумя невзрачными стульями. Впрочем, пылью здесь было покрыто всё, включая небольшую печь в самом углу. Бывший обитатель забрал с собой всё до последнего лоскутка, оставив только ненужные книги по зельеварению и цветам (бесценная же вещь, подумал Цзюн) да сломанные часы. Они одиноко висели над комодом и обречённо молчали. На складе, сиротливо сгорбившемся за домом, тоже не оказалось ничего интересного: лишь груда обломков да вуаль пыли…       За те несколько лет в Колдроке он сумел выучить пару приёмов из книги одной чародейки (по счастливой случайности выторговал её у торговки Мэй за десять золотых). Приёмы эти были предназначены не для еретиков, но некоторыми хитрыми манипуляциями Цзюн приспособил их под себя. Так «Кража сил» превратилась в «Захват душ», а «Месть» — в «Казнь». Булава верой и правдой служила новоявленному еретику, вот только никто, кроме клириков, в магических целях её не использовал. Всё мечи, жезлы, посохи, топоры, молоты, копья… С появлением меча, подаренного Артуром, всё стало гораздо легче: он лежал в руке так, как будто ни для чего иного и не был предназначен. Хотя Цзюн и так чувствовал себя и изгоем, и избранным одновременно. Каждое чужое умение приходилось модифицировать, а это немалый труд. Вот и с момента открытия «Руки зла» прошло уже много дней ничегонеделания (если не считать бесплодных попыток познать новый приём), и нужно было решиться хоть на что-нибудь…       И тогда Цзюн вспомнил, что Тролин посоветовал ему познакомиться с верховной волшебницей Стеллой.       Верховная волшебница — этот титул говорил о многом. Как минимум, о том, что титулованные волшебницы куда как более надменны, чем обыкновенные. К волшебницам Цзюн и без того относился настороженно, ведь и в них была доля чёрной магии. Да и ни одной не болтливой волшебницы Цзюн ещё не встречал, а его личность желала оставаться в тени. Но раз верховная волшебница могла как-то помочь ему, то почему бы не ухватиться за свой шанс и не использовать его с выгодой?       Для того, чтобы замереть на месте, даже такому спокойному человеку, как Цзюн, нужно было всего лишь выйти на улицу у Южных Врат и устремить взгляд вперёд. Медленно подымаясь ввысь, он наталкивался на возвышающуюся над площадью статую богини Альтеи, заботливо держащую в руках магическую сферу, и в ту же секунду в груди зарождался благоговейный трепет… Небесная Гавань — самый большой город в Альтере, и чтобы обойти его полностью, придётся потратить никак не меньше дня. Улицы здесь широкие, чистые, и дома, тесно пристроившиеся друг к другу, ничуть не сужают их. Даже многочисленные прилавки, наполненные всяческим товаром, оставляют столько места, сколько хватило бы трём или даже четырём взрослым лошадям для того, чтобы встать в ряд друг за другом. Может, и больше: Цзюн никогда не ездил на лошадях.       Волшебница Стелла жила в высоком доме у Южных Врат — это Цзюн запомнил, когда изучал карту Небесной Гавани. Была ли она домоседкой, предпочитала ли коротать деньки вместе с другими мастерами города или на прогулке… Цзюн гадал, застанет ли он её на месте и подсознательно готовился к разочарованию. Где бы ему в этой жизни быть стойким оптимистом?       И как бы дать этой Стелле понять, что ему нужно? Не будет же он напрямую говорить, что он хочет познакомиться с тёмными умениями, потому что он еретик?       Глупее и не придумаешь.       Однако, как назло, пока Цзюн шёл к дому Стеллы, ни одной мысли в его голове не пронеслось. Он миновал и прилавок зачитавшейся продавщицы зелий, и шатёр с артефактами, аккуратно расставленными на белом полотне, и лоток с фруктами и овощами, вокруг которого толпились жаждущие покупатели… Делая вид, что не замечает восхищённо-заинтересованного взгляда торговки какими-то платочками и прочей девичьей ерундой, парень поднялся по каменным ступеням и оказался в уютном дворике. Справа, прячась за острой крышей, виднелся яркий купол шатра Ярмарки — оттуда доносились приглушённые звуки гармоники и весёлые вскрики. Поговаривали, будто там можно было выгодно закупиться полезными безделушками и потягаться силой с другими героями, но Цзюна такой вид деятельности не привлекал. Слишком шумно.       В углу между маленькими домиками стояли две невысокие фигурки и о чём-то размеренно разговаривали. Зелёная — Цзюн признал в ней лучницу Итилиэн — и бурая… Скользнув взглядом по расслабленно держащемуся мужчине, еретик поспешно отвернулся. Наставник клириков. Отец Энох. Цзюн совсем забыл, что он тоже часто ходит в этих местах… Повезло, что Стелла жила в доме напротив.       Цзюн медленно подобрёл к массивной резной двери и постучал. Слышно ли стук в таком большом доме? Два этажа — редкость даже в Небесной Гавани. Наверное, Стеллу и впрямь почитают. Жаль, что льстить Цзюн совсем не умел. — Ты волшебницу Стеллу ищешь, мой друг?       Даже издалека бархатистый тихий мужской голос прозвучал сильно и приятно. Цзюн вытянулся было по струнке — помнил ещё «друг мой» своих давнишних наставников, которые порой обращались со своими учениками вовсе не по-божески, — но мигом осадил себя и сдержанно глянул через плечо. — Да. — О, у неё свидание с Кайлин сейчас. — Отец Энох вежливо качнул головой и сложил руки за спиной. — Она ушла с час назад. — Эти волшебницы очень любят посплетничать, — добавила эльфийка, поправляя светлые хвостики, и с интересом принялась рассматривать посетителя. — Не думаю, что она вернётся скоро. Возвращайся позднее. Или можешь поискать её у Замка. — Я подожду, — холодно ответил Цзюн и уселся на закрытые, добротно сколоченные ящики подле крыльца.       Ходить к Королевскому Замку только для того, чтобы потом той же дорогой вернуться обратно, а вдобавок ещё и засветиться на глазах у недремлющей стражи? Особенно сейчас, когда повсюду начали искать этого "отступника"... Оружие у еретика, конечно, осталось дома, как и полное снаряжение, но предосторожности парню было не занимать. Привычка скрываться пустила в нём корни, как зловредная росянка. И Цзюн чувствовал напряжение, пока сидел вот так, в открытую, прямо перед наставником клириков и воинственной лучницей.       К счастью, Итилиэн и Энох быстро переключили своё внимание с нежданного гостя на новую тему разговора: о волшебницах. Сохраняя равнодушное выражение лица, Цзюн пытался выхватить из их болтовни что-то полезное о той, с кем ему предстояло поговорить на серьёзную тему. Однако фразы «в последнее время она слишком легкомысленна» и «а помнишь внезапно ожившую траву во дворе?» не хотели вязаться с напыщенным образом волшебницы в его голове. Быть может, они говорили о другой Стелле. Мало ли кому ещё это имя нравится. Представить себе самоуверенную чародейку с кульком конфет в руках было… не легче, чем одолеть Минотавра голыми руками.       И что же всё-таки ей сказать? Цзюн скосил глаза на отца Эноха и пригладил закрывающую правую половину лица белую чёлку. Совсем некстати он здесь, совсем некстати… У клириков друг на друга слишком острое чутьё, будь они чёрные или белые. Почувствовал ли его Энох? Не дай Богиня…       Звуки с Ярмарки не стихали. Зелёные герои целыми группами проходили мимо Цзюна, весело переговариваясь и шуча. Кто-то задерживался и у дома Стеллы, с любопытством разглядывал засидевшегося на ящиках парня и неспешно удалялся. Яркое солнце насмешливо смотрело на напряжённого Цзюна свысока и словно специально замедляло ход времени. От бездействия чесались ладони, соскучившиеся по тяжёлой рукояти и кожаным ремешкам на щите. Цзюн едва не взвыл, когда в сторону Ярмарки направились два клирика, в шутку дубасящие друг друга булавами, и вцепился пальцами в подбородок. Время шло, издевалось, а отец Энох и лучница Итилиэн и не думали сдвигаться с облюбованного места — ровно как и волшебница Стелла не собиралась возвращаться домой. Холодная кровь в жилах еретика начала грозно закипать.       Он поднимал взгляд каждый раз, когда на лестнице начинали шаркать чьи-то ноги. Но каждый же раз это оказывалась очередная группа разгильдяев, спешащих на Ярмарку или заворачивающих налево, к старине Тролину. Или на аукцион. Кто их знает. Цзюн с трудом подавлял в себе желание встать и навалять этим жизнерадостным рожам.       Терпеливым он был, но сегодня… — Ох, ты меня ждёшь, что ли?       Внезапно обласканный мягким женским голосом, Цзюн поднял голову и прикрыл глаза. Перед ним — после столь длительного ожидания! — стояла высокая дама с пышными серебристыми волосами. Чёрное платье на ней было необычайно узким, и с первого взгляда было непонятно, как она вообще передвигается. Словно в доказательство, Стелла мягко улыбнулась, когда Цзюн открыл глаза, в которых уже не горело раздражение, и, будто паря, прошла к крыльцу. — Прости, что заставила тебя сидеть здесь… Я не готовилась к гостям сегодня. — Я, — Цзюн на секунду замешкался, хмурясь, и поднялся с ящиков, — не в гости пришёл, а по делу.       Брови волшебницы изумлённо взметнулись, а в её взгляде Цзюн прочитал странную весёлость. Ему стало не по себе. — По делу? Такой маленький, а уже так серьёзно разговариваешь… — Еретик нервно дёрнул плечом и насупился. Никто никогда не называл его маленьким. Даже мать тогда, в далёком детстве. Сколько лет прошло? Он не помнил уже. Но спустя все годы он — маленький? — Чем же я могу помочь тебе? — Я бы хотел поговорить наедине, — Цзюн покосился на приросших к земле собеседников. Лучница и клирик совершенно точно не хотели замечать его мысленных попыток спровадить их куда подальше. — Я надеюсь, ты не собираешься флиртовать со мной. — Стелла наигранно прикрыла рот ладошкой и тихо засмеялась. — Может, я и выгляжу молодо, но на самом деле я давно уже не такая свежая и бойкая девушка, как раньше…       Цзюн потянул воздух носом и поджал губы, ущемлённый таким беззаботным высказыванием. Сердце в груди недовольно ухнуло и забилось в грудной клетке так, будто собиралось кого-то поколотить. Возможно, иной юный герой и счёл бы это смущающей ситуацией, наверняка покраснел бы и принялся что-то неловко бормотать себе под нос — но не Цзюн.       Стелла оказалась слишком открытой к общению волшебницей. Именно поэтому она сразу заметила тяжёлый взгляд «маленького» героя и виновато улыбнулась. Снова. — Тогда почему бы тебе не зайти ко мне? — предложила она. — Там никто не услышит твоих слов. Кроме меня, разумеется.       Цзюн молча кивнул, но плечи его уже сгорбились, как под пудовым грузом.       Приспособиться к людям будет не так просто, даже если он этого захочет.       Высокая дверь гулко закрылась за еретиком, и он поспешил прислониться к ней спиной и сложить руки на груди. Знак независимости и отстранённости — Цзюну говорили об этом не первый год, но он не мог стоять с опущенными руками, слушая кого-либо. Стелла отзеркалила его жест, но лицо её излучало дружелюбие и интерес. Совсем не так, как думалось Цзюну… — Так что за дело у тебя ко мне? — Тон волшебницы сменился на серьёзный, и Цзюн вновь насторожился. Собиралась ли она в самом деле поговорить с ним серьёзно или всего лишь подыгрывала?       Парень выдержал короткую паузу, скользя взглядом по широкому коридору, но не зацепляясь взглядом ни за картины, ни за какие-то статуэтки. — Говорят, вы обладаете всеми колдовскими умениями. — Конечно. Я же верховная волшебница.       «Говорит совсем не горделиво», — заметил Цзюн. — Можете научить меня… чему-нибудь? — В первую очередь, — оживилась Стелла, — я бы хотела научить тебя свободному общению с людьми. — Она сделала быстрый шаг к Цзюну, но тот помрачнел и губы его дрогнули. Волшебница уловила сигнал и сбавила обороты. — Тогда хотя бы давай перейдём «на ты». Ты, кажется, новенький. В Небесной Гавани все дружат. — Она дружелюбно протянула Цзюну руку, и еретик неохотно вытянул свою. — Вот видишь. Не всё так сложно. А теперь расскажи поконкретнее, что тебя интересует. Заклинания разные бывают.       Цзюн поспешно сунул согретую рукопожатием ладонь за локоть и перевёл взгляд с лица волшебницы на её плечо: шея затекла смотреть снизу вверх. А ещё это несколько принижало его, а Цзюн больше всего не любил, когда его не воспринимали всерьёз. — Что-нибудь из разряда не самой обычной магии, — пробурчал еретик, — чем темнее, тем лучше. — Уж не зол ли ты! — Стелла озабоченно нахмурила брови. — Чёрная магия — дело опасное… — Я не зол. Я только интересуюсь.       Волшебница смерила Цзюна внимательным острым взглядом и качнула головой. Еретик прищурился: движение было слишком быстрым и едва заметным, а напрямую Стелла говорить, кажется, не умела даже языком тела. — А зовут-то тебя как? — вдруг спросила она и тотчас же пояснила: — Хочу знать, кого искать, если вдруг тёмные вспышки в окрестностях участятся.       Цзюн сохранил безразличное выражение лица, только глаза его сами собой нашли точку фокуса за левым плечом волшебницы и застыли. Имя… Нужно ли ему лгать? Его и без того знают два человека, если не целая гильдия. Хорошо это или плохо? С одной стороны, так он вызывает меньше подозрений, не скрывается слишком усердно, но… если что-то пойдёт не так, ему придётся бежать. С раскрытым именем. Можно, в случае чего, придумать новое, но какое имя, таков и человек. — Цзюн, — сдавленно бросил еретик, чувствуя, как мурашки захватывают его тело. — Отлично. — Стелла, прежде взволнованно ожидающая ответа, взбодрилась. — Так вот, Цзюн — если это, конечно, твоё настоящее имя, — я готова тебе помочь. Конечно, если ты обещаешь обращаться с умениями бережно. — Её глаза настороженно блеснули. — Ты же обещаешь? — Обещаю, — выдохнул Цзюн. Можно позволить нервам немного расслабиться. — Но я ничего не делаю просто так! — Стелла подняла указательный палец вверх, и только тут на её губах проскользнула самодовольная улыбка. — Так уж вышло, что у моего посоха притупилась магическая аура… И мне позарез нужен хотя бы один мешочек чарующей пыли, — лицо чародейки погрустнело. — Но её можно найти только на берегу острова Тор-Туга, а там эти росянки, которых я после некоторых событий очень не люблю… — Я понял, — вздохнул Цзюн, но душа его возликовала. Наконец-то достойное задание. Изо рта едва не вырвался вопрос насчёт платы золотыми, но еретик вовремя остановился. Бери что дают. — Какой благородный! — признательно охнула волшебница. — Выручишь меня… — Сделаю всё, что в моих силах. — Постой, а конфетку не хочешь? — бросила Стелла, когда Цзюн уже взялся за ручку двери, но еретик поспешно просочился в образовавшуюся узкую щёлку и оказался на улице. — Клирик, — задумчиво добавила волшебница, глядя на резные узоры.