***
Гильдия пустовала. Снаружи, во внутреннем дворике, устроили тренировку двое воинов, с лязгом и воплями скрещивающие широкие клинки. Внутри же царила расслабляющая тишина. Штаб будто бы дремал после тяжёлого дня. Застать его таким пустым и спокойным было для Цзюна облегчением: после вчерашней зачистки он всё ждал, что его будут зазывать и сегодня. На его счастье, обошлось. Или он просто успел вовремя выйти из дома. Цзюн окинул взглядом просторный зал для собраний. Помимо этого самого зала, в главном штабе гильдии Волка находилось ещё несколько комнат. Вернее, дверей, которые в эти комнаты вели; но двери эти совершенно друг от друга не отличались, а потому любого новичка ввергали в ступор. Что там, внутри? Склад? Кладовая с наградами и трофеями? Кухня? Купальня? Или, наконец, кабинет главы гильдии? Ни табличек, ни каких других обозначений на дверях не было. «Непродуманно», — мысленно отметил Цзюн, наугад приближаясь к одной из них. С открытием двери в тесное помещение ворвался магический огонёк и зажёг закреплённые на стенах факелы. Свет озарил массивные деревянные стеллажи, сверху донизу заставленные какими-то фигурками, кубками, камнями; аккуратно уложенные ткани и украшения лежали тут же невпопад, смешанные с никому не нужным металлоломом; взгляд натыкался на корзины с продуктами, в съедобность которых оставалось только верить… Цзюн приподнял бровь, искоса рассматривая откровенный хлам, который тащили сюда непрактичные гильдейцы. Если это был, конечно, в самом деле склад, а не помойка. — Кхм… Еретик поспешно прикрыл дверь и развернулся, несколько смущённый ситуацией, как если бы был воришкой, застанным на месте кражи. Напротив него, свободно сунув руки в карманы широких штанов, стоял Генрих. И снова в глазах его Цзюн читал интерес — но что ему, воину, могло быть так интересно в личности человека, даже не вступившего в гильдию? Или ответ как раз в этом вопросе? — Приспосабливаешься? — Генрих спокойно улыбнулся, расслабив лицо и изучающим взглядом осматривая Цзюна с головы до ног. Тот механически напряг мышцы. И ничего не ответил. — У вас на складе полно бесполезной ерунды, — фыркнул он, складывая руки на груди, и тотчас же понял, что от внимания мастера клинка это не укрылось. По изменившемуся взгляду. — Ты так думаешь? — Генрих задумчиво хмыкнул, и в глазах его сверкнул блеск сметливости. — Может, тебе под силу разобраться с этим? Цзюн сузил глаза. Ловко он повернул разговор в свою пользу. Подловил. Наверное, единственный умный воин из всех существующих. Вот только Цзюн уже говорил, что он одиночка. Однако он всё-таки не просто так сюда пришёл. Иной раз послал бы это дело куда подальше да остался у себя дома, в стороне от остальных, но раз уж начал… — Я как раз насчёт гильдии, — проговорил еретик, приподнимая голову. — С радостью выслушаю тебя. — Генрих улыбнулся уверенно, как будто бы точно знал, что Цзюн согласится стать членом организации. — Присядем? — Нет, — отказался Цзюн и прислонился к стене. — Насколько я понял, необязательно выполнять командные задания. Так? — Кивок. — В таком случае можно ли ходить на одиночные задания, не состоя при этом в гильдии? Генрих коротко усмехнулся, будто предвидел и это. Вот только Цзюна этот знак только рассердил. Он свёл брови к переносице и ещё больше прижался к стене, как если бы там находился портал в другое место. «Нельзя. Всё понятно. Можешь уже не говорить», — проворчали его мысли, однако мечник настолько далеко смотреть не мог. — Увы, — он развёл руками, видимо, в действительности сожалея о том, что говорит, — это невозможно. Гильдия — это официальная организация. Я понимаю, что ты хочешь и себе, и другим угодить, но любая сторонняя помощь гильдии не засчитывается. В итоге все останутся ни с чем. Надеюсь, ты понимаешь меня. Цзюн не говорил ни слова. Конечно, всё это звучит разумно. Только члены гильдии могут привносить вклад в общее дело и получать от этого выгоду. С чего он вдруг решил, что для него сделают исключение? Почувствовал себя особенным? Подумал, что если он настолько отличается от остальных, то тут за него будут хвататься руками и ногами, не желая отпускать такой лакомый кусочек, и соглашаться на любые его условия? Ты же умный парень, Цзюн. И хриплое «Понимаю» с усилием сорвалось с его губ. — Но тебя никто не заставляет присоединяться к нам, — поспешно отступил Генрих, но Цзюн услышал в его словах абсолютно противоположный посыл. — Это твой выбор. Но если решишься… Я знаю, что тебе, как одиночке, сложно принять сложившуюся обстановку. Но, как я уже говорил, мы готовы создать все условия для твоего комфорта. Нет ничего невозможного для тех, кто вместе, верно? Цзюн был готов поспорить, но тактично промолчал. На самом деле он почти принял решение. Да и был ли у него особый выбор в формирующейся ситуации? Хамелеон, благоразумно сливающийся с окружающей средой в случае опасности. Вот кто он. Хамелеон… — А если, — Цзюн исподлобья зыркнул на Генриха, — если я запишусь, но попрошу, чтобы никто об этом не знал? Глава гильдии непонимающе вскинул брови. — Почему? Еретик представил себе, как посыплются на него бесконечные просьбы помочь с заданием, постоянные вопросы о прогрессе, успехах, награде и ощущениях, и скривился. В глазах уже стояли до безобразия счастливые лица Артура и Энди, а ещё — перекошенное от желчи лицо Рула. Нет… Себя нужно любить и беречь. — Это моё единственное условие, — жёстко отрезал Цзюн, скрещивая ноги. Теперь вся его поза говорила о том, что более обсуждать это он не намерен. — Ладно. — Генрих пожал плечами, и безмятежность с его глаз не скрылась, но точно сменилась на скрытое удовольствие. Сладость в голосе выдала. А Цзюн давно уже научился читать людей по их личным особенностям. — Будь по-твоему. Я человек слова и обещания держу. Не хочешь огласки — её не будет. Цзюн благодарно склонил голову. Как ещё этот Генрих не начал терять хватку? Откуда черпал жизненные силы на сохранение стойкости наедине с такими, как он? Упрямыми, чёрствыми и… странными. Цзюн был уверен в том, что глава гильдии смотрит на него с некоторой опаской. Может, поэтому относится к нему спокойнее? Не хочет спровоцировать? Или просто держится с ним как с равным? Вряд ли бы у кого хватило выдержки выслушивать речи настолько отстранённого человека. Осталось только заполнить короткую анкету, чиркнуть пером закорючку, получить холодный серебряный медальон в виде головы волка (который потом будет сиротливо пылиться в комоде) и со спокойной душой отправиться домой, не повстречав по пути никого из знакомых.***
Последний пункт плана оказался проваленным. Неумелым рывком, неудачно завершившим Комбо Богини. Цзюн осознал это, как только вышел за пределы штаба и собрался выдохнуть с облегчением. Рано собрался. Крики воинов во дворе стихли и уступили место негромкой беседе и звонкому смеху. Цзюн всего лишь рефлекторно бросил взгляд в сторону тренирующихся — и поторопился развернуться и быстрым шагом пойти прочь. Вида знакомого лица и ярко-голубых волос ему более чем хватило, чтобы заглянуть в ближайшее будущее и отказаться от него. Как можно скорее. Пока не стало поздно. Но, должно быть, реакция еретика запоздала всего на пару секунд, потому что смех за его стремительно удаляющейся спиной прекратился, зато ему на смену пришли поспешные тихие шаги. «Чёрт-чёрт-чёрт», — запульсировало в висках Цзюна. И не прошло и мгновения, как его окликнули по имени, и деваться было уже некуда. Еретик обречённо затормозил. — Чего тебе? — небрежно кинул он, разворачиваясь к всё так же нелепо выглядящему ниндзя. В голове мелькнула беспощадная мысль о том, что Июш видел его выходящим из гильдии и мог сделать из этого выводы, но… вроде как он был достаточно глуп для этого. Или успел вырасти за такой короткий промежуток времени? — Господин Цзюн! — Июш расплылся в улыбке и завёл руки за спину. «Нет. Всё ещё глуп», — понял еретик. — Вы не подумайте, что я подслушиваю или шпионю за вами, нет… совсем нет. Просто так вышло, что я был в кузнице в тот момент, когда вы с господином Тролином разговаривали про гильдию, и хотел спросить… так, всего одну вещь. — Ниндзя, который выдаёт сам себя? — Цзюн скептически дёрнул бровью. — Не очень-то ответственно ты подходишь к своей профессии. Июш смутился и сцепил пальцы в замок. — Ну… — неловко продолжил он. — Вы мне просто понравились ещё там, на берегу, я и подумал, что хочу узнать о вас побольше. Как об… авторитете? — Он качнул головой, и его волосы глупо закачались. — Да, наверное… — Знаешь-ка что, — Цзюн весь подобрался и уставился на юношу острым взглядом, — ты это дело бросай. Не нужно тебе знать ничего обо мне. Зачем? Живи своей жизнью и не трогай чужих. — Но… Нет, вы меня не так поняли! — Июш подскочил к собравшемуся смыться поскорее еретику. — Я просто сколько думал… Вот вы не состояли в гильдии, так? Всё делали сами… А каким… Каким тогда должен быть настоящий герой? Который может в одиночку справиться со всеми препятствием? Как… вы. Цзюн замер. Герой, значит? Такое впечатление он производит на первого встречного? Упорный, несгибаемый, авторитетный? В глазах впечатлительного юнца, который ещё не знает, что такое — быть героем? Да и сам Цзюн понятия не имеет, кто такой настоящий герой и что он делает. Разве что та шестёрка героев, что давным-давно отправилась на битву с Чёрным драконом, и может считаться воплощением героизма. А что сейчас? Так называемые герои бегают по окрестностях и исполняют какие-то мелкие приказания и удостаиваются высокого звания. Смогут ли они выстоять в серьёзном бою, когда даже у самых бесстрашных воителей кровь стынет в жилах и сердце перестаёт биться от ужаса? Возможно, он ошибается. Хотелось бы верить, что он ошибается… Иначе найдётся ли герой, что добровольно пожертвует всем ради защиты если не мира, то хотя бы Небесной Гавани, зная, что погибнет в битве и не оставит после себя абсолютно ничего? Герой, что посвятит делу всего себя, душу отдаст за сохранение мира, пропитает своё сердце честью, благородством, светом? А Цзюн уже не подходит под эти параметры. — Я не герой. — Еретик отвернулся. Веки его сомкнулись. — Ты не знаешь меня. И поступаешь глупо, вновь и вновь преследуя меня. Я не тот человек, который ответит на твои вопросы. — Это вовсе не так! — Июш сделал резкий шаг вперёд, но коснуться Цзюна не решился. Вокруг него как будто бы сформировался защитный барьер, готовый отторгнуть всё, что вознамерится проникнуть в его пределы. — Я уже многое слышал о вас. О том, что вы делали для тех, кто попал в бедственное положение… Да и я нашёл хорошего наставника и многому научился! — Ниндзя благодарно улыбнулся, хоть и знал, что в его сторону даже не смотрят. Цзюн горько усмехнулся. Какие же это всё мелочи… — Может, вы и не считаете себя героем, но это решает народ. — Народ слишком доверчив. Развей иллюзии наконец. Люди готовы верить всему, что им выгодно. — Цзюн холодно глянул через плечо на мнущегося в метре от него Июша. — Поэтому и говорят только то, что окружающие хотят слышать. Если не поймёшь это — сгинешь. Глаза голубоволосого паренька выражали искреннее смятение. Цзюн в который раз окрестил его дурнем. Хотя, может, мозгов у него хватит для того, чтобы понять эту несправедливую жизнь сейчас, чтобы не остаться с носом в будущем. Наивным и невинным в этом мире не выжить. — В первую очередь, герои не мелют языками. Июш растерянно стоял посреди площади и смотрел в спину уходящего Цзюна. Недаром Тролин говорил, что он слишком странен, чтобы в нём разбираться…