Исповедь

      На протяжение этого месяца Цзюн почти не выбирался из дома: разве что к лавке торговки раз в неделю или две, чтобы после покупки продуктов вернуться домой и снова никуда не выходить. Лето сменилось первыми осенними днями, и вылило на Небесную Гавань литры дождя, а утрами по улицам теперь расползался туман. Цзюн не любил сырость.       После того случая на острове Кайрон Артур не давал о себе знать примерно столько же, сколько Цзюн сидел дома. Первые дни к еретику наведывался Энди, неловко стучал в дверь и окно, стараясь ничего не сломать и не разбить, потом приходил ещё кто-то и ещё… Цзюн никому не открывал дверь. После этого посещения прекратились ровно на неделю. К середине сентября в дверь постучался сам глава — какая неожиданность! Но еретик даже не удосуживался выглянуть в окно. Генрих сказал, что «всё понимает, но на сборы всё же лучше являться». Но Цзюн даже не думал идти в сторону штаба гильдии.       В сентябре начался сезон сбора урожая, и многие горожане пропадали на ферме, помогая Мори и своим друзьям и родственникам собирать выращенные овощи и фрукты. За несколько дней до прихода Генриха в Гавани снова прошёл фестиваль. Коротенький. Но шуму было не меньше, чем обычно. Цзюну никто не докучал.       Еретик медленно открыл глаза и уставился расфокусированным взглядом в тёмный потолок. Вставать и что-то делать не было никакого настроения, равно как и вчера. И позавчера. И неделю назад. Еретик откровенно хандрил.       Сильная смуглая рука отбросила к стене тонкое покрывало. Цзюн сел, спустив босые ноги на холодный деревянный пол. Стало зябко, но ложиться обратно он не собирался, растёр тёплыми ладонями похолодевшую кожу на плечах. Посидев так еще какое-то время, Цзюн широко зевнул, вжал голову в плечи, удивляясь, что в комнате холодно, и встал, чуть покачиваясь. Далеко уходить он не собирался — только до шкафчика, многое повидавшего на своём веку. С полупустой полки парень взял тяжёлый томик с обложкой из человеческой кожи — на задней стороне и части корешка отчётливо прослеживалось выглаженное ухо — и вернулся в кровать, кутая застывшие ступни в покрывало. Раз он всё равно ничем не занимается, можно продолжить изучать книги по тёмной магии. Эта книжка попала к нему в руки совершенно случайно, можно сказать. Ещё в начале августа, когда Цзюн навещал хлопочущую Стеллу, волшебница сама сказала ему выбрать себе награду. Вот он и выбрал первую попавшуюся книжку в её книжном шкафу, в котором сгрудились пособия по зельеварению с рецептами джема, лекарств из панцирей улиток, книгам по ледяной и огненной магии, а ещё что-то вроде «Тысяча тайн Альтеры»… Последнее еретика мало интересовало.       Зато в выбранной книге было много полезного. От простых проклятий до сложнейших формул тёмной магии, которые Цзюну казались совсем уж дикими. Волшебники, придумавшие это, были… не от мира сего. Впрочем, менее заманчивыми в плане изучения заклинания не стали. Кошмар, порождающий в теле тьму, приятно зашевелился, одобрительно отзываясь на мысли об изучении применения тёмной магии и «пятнадцати способов убить, не оставив следов магического круга».       К обеду книга отошла на второй план, вернувшись на пыльную полку, а сам Цзюн обулся в сапоги. Сегодня был один из тех дней, когда стоило выползти на свет божий, послушать последние сплетни и купить немного еды. Цзюн отметил в мысленном списке, что стоило бы купить лимонов, чтоб как-то восполнить недостаток витаминов. Перспектива подхватить цингу его не устраивала.       Без брони было ходить чересчур легко, и от каждого пружинистого шага Цзюн подпрыгивал с непривычки, отчего одёргивал себя и злился. Руки никак не доходили до того, чтоб собраться и сходить к Тролину. Какого ж дьявола он так далеко?..       — Слыхала?.. Да-да, я тоже в шоке… — Келла покачивала головой, поджимая пухлую нижнюю губу. Цзюн словил дежавю. Даже прекратил всматриваться в ящик с жёлтыми кислыми фруктами и прислушался. — Надо же было такому случиться. Нет, я не спорю, каждый день кто-то из зелёных авантюристов пропадает, но чтоб опытные…       Две торговки мусолили не самый приятный новый слух. Какие-то «опытные» придурки пропали в логове. Ничего нового. Цзюн уже хотел было махнуть рукой Келле, чтоб та взяла монеты за фрукты и отпустила еретика восвояси, но всё же задержался. Не зря.       — И ведь лидер группы, говорят, замечательный клирик. Паладин, я слышала. — Вторая торговка отбросила пышную рыжую гриву с плеча за спину и оглянулась, чтоб высмотреть лишние уши. Впрочем, это же торговки, они только и ждут, чтоб слухи распустить, но Цзюн уже напрягся. — Пошли в логово профессора… как там его… Не помню. Помнишь? Да-да, который с ума сошёл. И уже ведь неделю ни слуху, ни духу!       — Да, и не говори! Я еще слыхала, что туда еще кто-то ходил, но они вернулись, а первых не нашли. Какой кошмар. Глава гильдии у них — Генрих — так расстраивается! Так расстраивается! Да и самой ребят так жалко… Что за напасть на нас нашла… Ой!       Цзюн с силой впечатал ладонью серебряные монеты в деревянную стойку рядом с Келлой, ненамеренно напугав девушку, но даже извиняться не собирался, только тяжело зашагал в сторону своего дома.       Еретик даже не сразу понял, как оказался там и начал мерить маленькую комнатку шагами. Странный трепет и волнение были непонятными. Пропавшим мог быть и не Артур, а какой-нибудь другой паладин из их гильдии. Могла быть другая гильдия, у которой глава с именем Генрих. Почему Цзюн вообще ищет оправдания ситуации? Кому нужны эти зелёные придурки? Хлопот меньше. Но всё-таки Цзюн волновался. И опять же непонятно почему.        Не проще ли самому сходить?..       Дельная мысль, ударившая в голову, слишком резко осенила голову Цзюна, и тот от неожиданности даже присел на кровать. Кажется, самое время посетить старого рукастого тролля и стрясти с него новую броню, а потом прогуляться до логова поехавшего профессора, что на Комариной пристани. Еретика ждал насыщенный денёк.

***

      Броню из упрямого кузнеца пришлось едва ли не выбивать. И то дал он с ворчанием, неохотно и на время. «Старый жадный гоблин», — сказал бы Цзюн ему в лицо, но эта броня была ему необходима. Однако же старый хрыч не зря сдружился с еретиком — выдал лучшую свою работу. Нериса. Как гордо он о ней отзывался! Надо было видеть. Глазки-бусины блестят, коротышка-тролль носится, пылинки сдувает. Четыре раза предупредил Цзюна, мол, » увижу хоть царапину — во век не рассчитаешься». Парень охотно верил. Этот жадюга три шкуры с него спустит за Нериса. Венец, кольчуга, поножи, рукавицы и сапоги — всё лучшего качества и из лучших материалов. Металл почти светится, инкрустированные камни отполированы до блеска и оснащены поддерживающими заклинаниями. Цзюн неохотно признал, что на такую броню ему денег не накопить никогда. А уж материалы… Он и знать не хотел, из чего броня Нериса была сделана. Тролину оставалось только отдать должное. Произведение искусства, а не доспех.       В таком-то оснащении и по болотам Комариной пристани шататься — Тролина хватил бы удар. Но ему знать об этом ни к чему. До портала к логову обезумевшего профессора Цзюн добрался без проблем: тропы на пристани утоптаны сапогами сотен авантюристов, а то и большим количеством. Дорожка к порталу, куда шёл Цзюн, была чуть размыта, а под сияющими сапогами Нериса хлюпала болотная жижа. Пахло сыростью.       Мельком осмотревшись и не заметив ничего яркого вокруг себя, Цзюн смело шагнул в портал.       В логове было ожидаемо тихо. На земле — следы магии и останки монстров, охраняющих, вход в лабораторию к самому профессору, или где он там сидит… Ближе к обрыву, который огораживали непонятные трубы, был открыт портал, ведущий дальше, в глубь логова. Дальше поле было усеяно тысячами трупов жучков, панцири которых хрустели под сапогами. Недалеко от портала лежало тело и самого огромного — видимо, их лидера. Половина поля была сожжена до черноты. Надо же. Цзюн почему-то думал, что снова будет заморожено. К слову, огромная туша жука тоже была подпалена, панцирь проломлен в нескольких местах, а ноги — отсечены кое-где. По остаткам магии и этим следам уже можно было догадываться, кто именно пришёл в логово.       Еретик быстрым взглядом осмотрел поле на наличие трупов людей и сразу же отправился дальше, не желая дышать горелой вонью. Сожжённая трава ещё ничего, а вот жуки… Цзюн не очень любил насекомых за их мерзость и назойливость. Прямо как люди: только маленькие, но такие же безмозглые. До того, как войти в портал, Цзюн глянул вперёд, за обрыв. В центре находилась площадка с источающими голубой свет столбом в небо кристаллами, или что это такое — еретик не имел и малейшего понятия.       В следующий раз портал выбросил еретика на открытой зоне, где спрятаться было негде совсем. Неровная земля, так же редко поросшая мелкой сорной травой. Где-то у обрыва из земли торчали голубые кристаллы, но они абсолютно никак не привлекали внимание еретика, а вот что-то похожее на проход впереди — очень даже. Вокруг него было пусто и тихо. Впереди виднелся тёмный барьер, а сбоку от него — проход как будто в подземелье, обитый металлическими листами и кое-где редкими пиками. Проход был открыт, недружелюбно приглашая внутрь. Выбора у Цзюна как такового не было — нужно идти дальше. И чёрт бы его побрал за дурацкие идеи вроде той, что пришла ему не так давно — прийти в логово за непонятно кем, даже если это возможно Артур — тот самый приставучий тип, дуралей, который берёт на себя больше, чем может утащить.        Внутри темно, но всё еще приемлемо. Однако же опять почти негде спрятаться, разве что за трубами и зелёными корнями деревьев. Внутри комнаты, если её можно так назвать, что-то тарахтело и гудело, а от стен отражался скрипящий голос — странно, что Цзюн не услышал его ранее.       — Малыши-и, где вы-ы? — тянул нараспев женский хриплый голос, но Цзюн не мог понять, откуда он доносился. — Господин профессор немного занят, потому компанию вам составлю я-а-а.       Еретик всё осмотрел от пола до потолка, каждый уголок, который был виден с его места, но так и не нашёл источник голоса. Зато после этих слов Цзюн заметил движение. Из самого тёмного угла выкатилось кресло с сидящей на нём женщиной, у которой были до одури розовые волосы, собранные в два грязных торчащих колом хвоста на голове. На ней были безобразные очки, да и сама она, хоть и сидела, но была низкого роста. Прямо как Тролин. Кресло парило над землёй, но удивляться не было времени.       Из-за труб где-то со стороны женщины вылетели стрелы. Несколько вонзились в кресло, парочка была намечена в голову дамочки, но какой-то барьер помешал стрелам, и те просто переломились пополам и упали на землю. Женщина повернулась вместе с креслом в ту сторону, но оттуда уже выскочил знакомый белый росчерк, слишком выделяющийся на фоне мрачноты. Даже халат у женщины не был таким белым, как одежда этого парня.       — Ну давай, мерзкая полоумная старуха, иди сюда. — Артур хотел казаться живым и задиристым, но как бы он ни старался, Цзюн заметил в его движениях вселенскую усталость. Да и сам Артур выглядел… не ахти как. Одного мимолётного взгляда было достаточно, чтобы заметить его изнурённость. Ну естественно! Не второй день они тут торчат, если опираться на слухи.       Паладин с силой топнул ногой. От его удара по земле поползли трещины, ударная волна оттолкнула женщину назад, а сам Артур развернулся и рванул в сторону выхода. Уходить он, впрочем, не собирался, а спрятался за колонну, прижавшись к ней спиной. Он запрокинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь отдышаться. Его ноги подрагивали, а колени норовили подогнуться, но тот упрямо сжимал зубы, цеп и щит.       Скрип кресла и голоса женщины за его спиной вызывали холодный пот. Когда Артур медленно открыл глаза и уставился перед собой, то напоролся точно на взгляд еретика, стоящего неподвижно у входа в подземелье, из которого авантюристам не позволяли выбраться.       Артур застыл, приоткрыв рот. Его измождённый вид нисколько не омрачал его счастливой и благодарной улыбки, на которую тот только был способен в этот момент. Но и она скоро сменилась на непонятное Цзюну выражение лица. Паладин будто одёрнул себя, опустил глаза и поджал губы. Они не виделись около месяца — еретик даже успел подзабыть, как выглядит этот назойливый парень, — но между тем Артура что-то грызло. И Цзюн догадывался — что.       Еретик вздохнул и шагнул внутрь. Как только он пришёл в движение, женщина обратила на него всё своё внимание, забыв даже об Артуре. Медленно шагая вглубь, к отвратительной и поехавшей крышей обрюзгшей даме, Цзюн на секунду остановился рядом с Артуром, меж тем не кося на него взгляд и доставая оружие.       — Должен будешь, — единственное, что успел шепнуть еретик, полностью уверенный, что его слышат.       После слов он сорвался с места, чтоб совершить коронный рывок и если не пробить защиту, то хотя бы импульсом отбросить кресло с женщиной назад. Цзюну требовалось несколько секунд времени и какая-то дистанция. Ни того, ни другого у него пока что не было, но он всеми силыми был готов сотворить это для себя.       План сработал: импульс отбросил кресло и его хозяйку на небольшое расстояние, и, пока женщина неистово причитала, дёргая на себя и от себя какие-то рычажки, Цзюн полушёпотом читал заклинание, выставив вперёд меч, тем самым удерживая женщину на мушке. Тут было слишком много людей, которые наверняка наблюдали за ним исподтишка, поэтому использовать что-либо из тёмного арсенала было опасно. И всё-таки весь месяц он не просто балду пинал и хандрил, но ещё и штудировал книжки по магии ведьм и чернокнижниц. И принципы кое-какие оттуда усвоил.       Под женщиной прямо на земле вырисовался тёмный магический круг, не позволяющий ей двинуться с места. Давление, создавшееся от потоков маны вокруг колдующего, создало также и ветер, треплющий его белые волосы. Поддерживающие заклинания в камнях на броне сейчас были как никогда кстати: Цзюну бы просто не хватило собственной маны на такое мощное заклинание. Когда еретик махнул мечом в сторону магического круга, над ним возник тёмный раскол, призывающий огромную червоточину. Грязные розовые волосы женщины в белом халате трепало сильнейшими потоками; она визжала, визжала, срывая голос… Цзюн слышал только хруст ломающихся костей и рвущейся плоти, пока женщину затягивало в червоточину, разрывая тело на мельчайшие куски, стирая их в пыль. Кровь не хлестала в стороны — её тоже затягивало, но поток не трогал ничего, что находилось за пределами круга. По такому же принципу работал и его «Щит хаоса», только в гораздо меньших и разрушительных масштабах.       Через несколько секунд от противника ничего не осталось. Не было доказательств того, что он тут когда-то был. Круг тоже исчез.       Цзюн одеревеневшей рукой опустил меч, кажущийся сейчас неподъемно тяжёлым. Вся его мана была высосана одним-единственным заклинанием, которое ещё и позаимствовало её из доспеха. Цзюн знал, на что идёт, но должен был действовать наверняка.       Тело отяжелело, а по спине вниз покатились капли холодного пота. Хреново. Еретик теперь даже не был уверен, сможет он дойти до портала или нет. Двигаться пока он не решался, только голову повернул в сторону, где, по его представлению, прятались авантюристы, но никого не заметил. Еретик надеялся, что из-за истощения.       Только сейчас он задумался: а стоило ли так выкладываться? И чего ради? Кого ради? Непонятно даже. С утратой маны пришла полная апатия. Хотелось просто оказаться дома, лечь и смотреть в потолок, даже не спать. Нужно как-то заставить это тело двигаться…       Сзади он услышал торопливые шаги, приближающиеся к нему. Цзюн не отреагировал, потому что просто физически не мог, но Кошмар внутри него обеспокоенно заворочался. Артур обошёл еретика, посмотрел снизу вверх, хотя они были почти одного роста, и замялся. Цзюн бы спросил его, в чём дело, если бы смог. Наверное, этот паладин даже не подозревает, что еретик перед ним на ногах едва держится и только потому не падает, что не двигается. Паладин расценил молчание и бездействие по-своему: сделал короткий шаг вперёд, прижавшись горячей щекой к холодной и красивой броне Нериса, просунул руки за спину и положил голые ладони на металл.       Голова Артура лежала на плече Цзюна. Еретик молча стоял, скосив взгляд вниз, на тёмные волосы — единственное, что ему было видно — и по-прежнему не двигался. Артур сам неожиданно заговорил — тихо, едва слышно, ослабшим голосом, но всё таким же живым, хоть и смертельно уставшим.       — Цзюн, я… чёрт, я перед тобой так виноват! — Паладин крепче сжал руки, вжимаясь в чужую броню. Еретика дёрнуло, и в колене что-то щёлкнуло, после чего он едва не осел на землю, но сжал зубы и устоял. Не хватало ещё развалиться прямо тут. — Я правда постараюсь изменить своё отношение к… и вообще, даже сейчас ты пришёл сюда… а я… я уже не знал, что делать, как мне… какой я к чёрту лидер?!.. даже выбраться отсюда…!       Артур задыхался, говорил сбивчиво, прерывисто, будто в истерике. Может, это она и была — паладина понять можно, он мог вздохнуть с облегчением спустя столько времени. Цзюну впервые за всё время их знакомства стало его по-настоящему жаль. Почти как себя в давние времена, о которых он мало что помнил.       Щёлкнул правый локоть, потом плечо, запястье и пальцы. Цзюн чувствовал себя старой шарнирной куклой, но сейчас это было всё совсем не важно, как и девичий плач, который он слышал в стороне от себя. Еретик выпустил из ладони меч, который плашмя шлёпнулся на землю, медленно поднял руку, слушая, как звенят рукавицы и наплечники, и положил ладонь на затылок Артуру. Цзюновские пальцы были холодными — даже ледяными, — а ладонь, обёрнутая в чёрную перчатку без пальцев, вообще ничего не ощущала. Так правильно — он чувствовал. Ничего не мог бы сказать, даже если бы очень захотел, но такой жест, предназначенный для успокоения, мог бы вполне сработать.       Наверное, и сработал.       Артур замолчал, перестал даже дышать, но вскоре понял, что всё нормально, и, прикрыв глаза, медленно втянул в себя воздух. Всё хорошо.       Всё хорошо.