Исповедь

      Вот уже который день паладин сидел в гильдии с утра до вечера и просто наблюдал, подперев голову рукой. Он считал это занятие крайне интересным… Хотя его друзья и согильдийцы по совместительству тот же «который день» твердили ему набраться смелости, подойти и предложить — что? Наблюдать было интереснее. И безопаснее.       Паладин был чертовски влюблён. До дурости и поехавшей крыши, которая даже помахать ручкой ему не успела, скатившись и звонко разбившись о землю.       Глубокий и тяжёлый вздох. Аммоу не моргает уже около минуты и всё смотрит в другой конец общего зала, где за дальним столиком собралась группка волшебниц. Всего их было четыре или пять — какая разница? Смотрел он только на одну.       Перед его лицом кто-то звонко пощёлкал пальцами. Это, как ни странно, сработало: Аммоу отвлёкся, болезненно моргнул и перевёл взгляд на своего друга, священника Шона, который с видом гуру сел на соседний стул и придвинулся ближе, заинтересованно выставляя острые локти на стол и складывая подбородок на ладони. Его искренне заинтересованный взгляд немного смутил и озадачил Аммоу, но меж тем он догадывался, о чём его спросят. И не ошибся.       — Ну, рассказывай. Я слушаю. Кто из них, мм? Они все симпатичные, конечно, но я всё равно не понимаю твоих вкусов. — Молодой священник похлопал по-детски длинными ресницами, готовый внимать. Аммоу тяжело сглотнул.       — Нуу… В общем…       Аммоу замялся, но снова отвлёкся на волшебниц. Предмет его обожания истерически смеялся во весь голос, громко шлёпая ладошкой по деревянному столу, на котором были раскиданы карты. Волшебница почти задыхалась и вот-вот начала бы икать, если бы не закрыла ладонями лицо и не начала туда кричать, чтоб отдышаться. Другие девушки тоже смеялись, но не так громко и вызывающе. Самая шумная, та самая истерящая волшебница, убрала руки от лица, показывая, какое оно красное, и начала обмахивать рандомной картой пылающее лицо. Аммоу поплыл, укладывая голову на сложенные руки, и даже забыл про Шона.       — У-у-у… — многозначительно протянул священник, иронично поднимая брови. — Друг, да ты влип.       — Я знаю… — снова вздохнул Аммоу и прикрыл глаза, чувствуя, что его скулы тоже краснеют. — Она такая яркая, я не могу. Вот и что мне делать?       — У меня есть пара вариантов: сказать ей, что она тебе нравится, или продолжать так пялиться, пока её не приметил кто-то более смелый. Хотя…         Шон перевёл взгляд к шумящим волшебницам, а конкретно на одну из них — Зомбезию. Она уже успокоилась, но всё еще улыбалась во весь рот, активно жестикулируя руками. Вообще священник её знал только по имени и в лицо, не был даже знаком лично. Однако он был полностью уверен, что резкое и совершенно не звучащее имя ей подходило. Она вела себя как раз ярко, контрастно, горланила и пила эль. Шон не понимал только две вещи: почему такая пламенная волшебница является мастером магии льда, а не огня, и почему Аммоу так по ней убивается. Она была старше его на несколько лет и характером была… на любителя, скажем так. Хотя какая это волшебница не на любителя?..       — Я тебя не понимаю. Она ж вульгарная… Да еще и бухает как…       — Скажешь ещё что-то подобное про неё — изобью, — блаженным голосом отозвался Аммоу, не отрывая взгляда от столика, за которым шумели волшебницы.       — Вот ты как! — Шон даже обиделся в шутку, но холодок на коже всё же ощутил: паладин не шутил. — Ты чокнутый, друг, но это твоё дело. И всё же я советую тебе ей сказать.       Священник поднялся из-за столика и отошёл, снова оставляя паладина одного. А Аммоу и сам знал, что надо сказать, но как? И что? Для неё он мелкий, несуразный, зелёный… Ему всего девятнадцать, когда ей — двадцать пять. Она старше, опытнее… она более зрелая и… сладкая на вид. Как малина. С такого же цвета волосами… Аммоу смутился своих мыслей и спрятал лицо в сгибе локтя, хотя на него всё равно никто не обращал внимания. Другие волшебницы не выглядели так же хорошо: взрослеющее, всё еще нескладное тело; характер такой отвратительный, будто в них это закладывают с рождения; тонкие и костлявые ручонки, слишком большие глаза, рты и вообще…! Зомбезия была в сто раз лучше. Пусть она была шумной до безобразия, всё же она не вела себя так, будто ей все должны, а она просто забыла корону надеть, не носила вызывающе откровенную одежду, даже если сама прибыла с северных земель и в Гавани ей жарко.       А зачем искать плюсы в хорошем человеке?       Аммоу снова поднял взгляд — и чуть не откусил собственный язык, когда поймал на себе взгляд со стороны того самого столика. Зомбезия смотрела прямо ему в глаза, чуть приподняв тонкие брови. Щёки её после долгого смеха всё ещё были розоватыми, а глаза блестели от подступивших слёз. Если бы сейчас кто-то посмел его отвлечь — он бы точно начал избиение.       Волшебницы за столиком склонились к Зомбезии, что-то ей нашёптывая, хихикая и посматривая на паладина, который завис настолько, что и двинуться не мог, пригвождённый к месту. В конце концов виновница его поехавшей крыши отвлеклась на своих подружек, но всё равно одарила парня последним прищуренным взглядом с улыбкой, да ещё и помахала рукой в приветствие.       Аммоу думал, что умрёт на месте. Ледяная фея ему улыбнулась. Ему! Улыбнулась! И рукой помахала… Если бы Аммоу мог воспламеняться — он бы немедленно это сделал. Неожиданно для себя он резко поднялся из-за стола и поспешил выбежать из здания гильдии, попутно спотыкаясь, а в спину ему раздался только кокетливый смех волшебниц.       Может, и впрямь письмо написать…

***

      — Ледяная зона!       Под Зомбезией по земле сию секунду расползся сияющий ледяным светом круг, источающий невероятное количество магии и мороза. Он всё разрастался, замораживая хряков и энтов, а по самой волшебнице, что стояла в самом центре созданной ей же зоны, всего лишь проползал иней. Она выдохнула горячий пар и посмотрела ледяного цвета глазами прямо вперёд, не обращая внимания на то, что творилось вокруг неё. Аммоу был ей за это благодарен. Иной раз отвести взгляд оказывалось очень сложно.       Совсем скоро наблюдать из-за угла стало почти невозможно, и Аммоу отважился взять задание и подойти к Зомбезии с предложением сходить в земли эльфов. Её согласие было приятным, как большой торт, который мама приготовила на десятый день рождения. Но идти вдвоём показалось Аммоу неловко: он бы просто не выдержал и сбежал, поэтому он попросил Артура пойти с ними. Его собрат-паладин с радостью откликнулся, а на вопрос, пойдёт ли с ними Цзюн (по гильдии на тот момент ходила байка, мол, где Цзюн, там и Артур), паладин только неловко почесал загривок и отмолчался. Аммоу настаивать не стал — мало ли.       В итоге Аммоу и слёзно благодарил, и проклинал себя одновременно. Артур убегал вперёд, отвлекал на себя монстров и защищал союзников светом, Зомбезия поддерживала его заклинаниями, пронзала ледяными шипами тушки энтов и жаб, защищалась льдом сама и просто летала над полем боя, а Аммоу… Он залипал, изредка получая по голове от какого-нибудь хряка. Тот сразу же придавливался к земле сотканными из маны огромным крестом и молотами, которыми Аммоу любил размахивать.       — Долго ты там стоять будешь?       Звонкий голос Зомбезии вывел Аммоу из состояния транса. Паладин тряхнул головой и поспешил к месиву из монстров, льда и его друзей. Снеся молотом подмороженных монстров, которые притеснили волшебницу, Аммоу выдохнул и повернулся к Зомбезии: она, тоже снесённая ударной волной, полулежала на обледенелой земле и сдувала с глаз растрепавшуюся чёлку. Паладин понял, что вина его, и подал руку.       Зомбезия с раздражением поджала губы и влепила свою ручку с холодными пальцами в грубую и мозолистую ладонь паладина, которая, в сравнении с её ладошкой, была действительно большой и тёплой. Пришлось подтянуть девицу на себя, чтоб она поднялась на ноги… Последующие события Аммоу не забудет никогда в своей жизни. Прямо перед ними возникла непонятно откуда взявшаяся жаба-колдун, которая явно намеревалась не то сколдовать чего, не то просто ударить людишек посохом, но паладин среагировал, даже не подумав. Он дёрнул взвизгнувшую волшебницу за руку, тут же прижимая её к себе, а второй рукой выставил перед собой щит. По металлу звонко ударил посох жабы, рассеивая незаконченное заклинание над их головами, и секундой спустя опешившую жабу отбросило назад.       Только потом Аммоу понял, что слишком сильно сжимает руку, и Зомбезия, прижатая к нему, уже задыхается. Опомнившись, он сию минуту отпустил волшебницу и отправил ей полный неподдельного волнения взгляд и участливое «Ты не поранилась?»       Зомбезия смогла лишь заторможенно кивнуть и похлопать ресницами, прежде чем Аммоу неловко улыбнулся и убежал в сторону Артура, разносящего толпы монстров.       Зомбезия могла разве что смотреть ему вслед, пока не очнулась совсем, чтобы вспомнить, где она и почему в руке нет посоха: он лежал в нескольких метрах от неё на земле. Красивый аметистовый камень дал трещину от столкновения с булыжниками. Криоманту осталось только с обидой поджать губы, покрепче обхватить посох и, применив лёгкое заклинание левитации, устремиться туда же, в кучу из монстров и паладинов.

***

      — Ну и что ты тут вздыхаешь? Где твой настрой? — Бериллия с шумом упала на мягкое кресло и вальяжно развалилась.       — Да так… — Зомбезия сидела в гильдии с самого утра, улёгшись на стол, и думала непонятно о чём. — Не знаю.       — Так… Я не поняла. — Колдунья уставилась на Зомбезию и упёрла одну руку в бок. — Это что такое? Неужели Стелла тебя в конец доконала? Или наша старушка наконец-то присмотрела себе кого?       — Ничего подобного! Кому он нужен вообще! — Зомбезия выпрямилась на стуле, скрестила руки и отвернулась от подруги, которая уже расплылась в самой широкой и гадкой улыбке, которая не предвещала ничего хорошего, а прикрытые глаза и поднятые брови — тем более.       — Так, я всё поняла, отлично. — Бериллия кивнула сама себе, поправила чёлку, и вздохнула. — Стоит спрашивать имя?       — Нет. Какое вообще имя? Шуруй отсюда, а то быстро мороженым станешь.       Бериллия нисколечки не обиделась, а улыбнулась ещё шире. Она отчётливо видела, как у Зомбезии кончики волос, пальцы и щёки покрылись инием, чтобы остудить кровь. Ну точно кого-то присмотрела, и упаси Альтея, если парень слабонервный! Впрочем, Бериллия догадывалась, кто это. Но решила ничего вслух не говорить.       В гильдии, кроме них, никого не было — не удивительно! — стояло раннее утро, поэтому странное поведение завсегдатаев пабов и игорных домов никто не видел. А ведь было бы интересно наблюдать за тем, как пылкая и резкая Зомбезия флиртует с объектом внимания.       Сама Зомбезия головой, ни чем другим, понимала, что безбожно втрескалась. С того самого момента, случившегося в землях эльфов, который случился уже Богиня знает когда! Как мужественно он защитил её тогда и как ослепительно улыбнулся потом — она правда думала, что потеряет способность видеть. Но кто, чёрт возьми, сказал, что она должна просто взять и поставить Аммоу перед фактом — ещё чего! Обойдётся. Может, пройдёт. Не хватало ей в её двадцать пять с хвостиком втемяшиться — по-другому это назвать язык не повернётся — в какого-то зелёного паладина! В этого святошу и ханжу, который алкоголь видел только на табличках, что висят на входе в паб! Господи, Альтея, дай ей мозгов…