***
Тьма шуршит мурашками, поспешно рассыпаясь в прах, соскальзывая с век и прячась под мягкой подушкой. Комнату обвивала такая же тьма, иссиня-чёрная, напоминающая сумеречный слой океана, и всё же она была приятнее, чем глубина бездны. Она ласкала взгляд, не давила на виски, а только мягко обнимала материнскими руками. Этой тьме хотелось предаться. Всматриваться в неё полуприкрытыми глазами. Кошмар оскорблённо заворочался внутри, наполовину хмельной. «О чём это таком ты думаешь? Неблагодарный. Я тебя вчера от смерти спас, а ты меня какой-то мирной темноте предпочитаешь, нахал». Цзюн неопределённо промычал, и мысли его разбрелись, как грибники по лесу. Лежащее на груди одеяло тяжёлым пластом прижимало его к кровати, но Цзюн и не думал шевелиться. Он лишь на пять секунд приоткрыл глаза, моргнул и снова закрыл их, не в силах оставаться в столь активном состоянии слишком долго. Голова гудела так, будто Тролин решил обустроить там кузницу и теперь с усердием выковывал новый меч, в то же время шипя голосом Кошмара. «Безрассудный пьяница! — жаловался он. — Ты думаешь, так легко контролировать твоё невменяемое тело? Отвратительно. Я думал, что со стыда сгорю, когда ты петь начал! Хоть у меня и нет этого самого стыда! Ты понимаешь, что вообще наделал, а?» — Заткнись… — утробно пробормотал Цзюн, едва разомкнув слипшиеся губы. «Ну нет… Я — это ты. И ты мне должен! Если бы я не отпугнул эту паучиху и не помогал тебе оставаться в сознании, тебя бы сожрали! И твоих белых дружков тоже. На них-то мне наплевать, а вот на тебя и на себя… — Кошмар больно царапнул грудь. — Или ты думаешь, что я — это всего лишь неприятный бонус к твоей жизни? Ты оч-чень ошибаешься. Я — тот, кто даёт тебе силы. А ты взамен отвергаешь меня, травишь ядовитым пойлом и ни капельки не признаёшь моей заслуги! Нахал». — Ты мне не нужен… — промямлил еретик, с трудом ворочая головой. Дымка сна развеялась, будто бы её и не было: Кошмар зло и ловко зацепил её фантомными коготками. «А кто тебе нужен? — ехидно прошелестел он, чёрным туманом прилегая к грудной клетке. — Если не я, то кто? Неужто те твои дружочки? Или этот светлячок слева от тебя? Светлячок — подумать только! ты и в самом деле так его назвал, ха-ха! Хоть в чём-то ты ко мне прислушиваешься. Хотя я бы предпочёл, чтобы ты сейчас взял подушку и придуш… Ах да, ты ведь даже пошевелиться не можешь. Бесполезное тело. Может, позволишь мне начать действовать, а? — Приторный шёпот послал холодок по коже. — Тебе ничего даже делать не надо будет…» — Отвали. Цзюн с тихим кряхтением повернулся на бок и пару раз сжал и разжал пальцы: тело полностью находилось под его контролем. Что бы там Кошмар ни говорил, а постоять за себя он мог и сам. Без помощи. А вчера — Цзюн напряг память, из-за чего тупая боль во лбу только усилилась, — ему самому пришлось помогать. Кому-то пришло в голову отправиться за ним. Интересно, кому же. Еретик горько хмыкнул. А ведь он лично предупредил Артура, что собирается в Колдрок по делам. Срываются же такие глупые вещи с его языка. «Ты совсем меня не слушаешь! — с укором прошипел Кошмар. — И за что мне только такой сосуд достался! Ни одной просьбы моей не выполнил! А ведь мне так не хотелось по-плохому! Я думал, ты нормальный, но нет…» — Ради Богини, закройся… — просипел Цзюн. Язык едва поворачивался. «Ради Богини?!» — Цзюн? Еретик рефлекторно отстранился и медленно вздохнул: голос раздался совсем рядом. «А я говорил… — процедил Кошмар. — Тебе только руки протянуть и…» «Пошёл к дракону», — мысленно парировал Цзюн и с усилием поднял веки. Тёмная комната расплывалась, но достаточно было моргнуть два раза, чтобы разглядеть Артура, лежащего рядом на расстоянии протянутой руки. Он, казалось бы, всё ещё спал: глаза его были закрыты, на лице властвовала безмятежность, и Цзюн подумал, что ему послышалось. Еретик сонно зажмурился и перевернулся обратно на спину только для того, чтобы снова закрыть глаза и по возможности попытаться заснуть. На большее его сил не хватило бы. И хватило же смелости и наглости этому чистенькому паладину улечься рядом с ним… «Он ещё и тащил тебя на себе всю дорогу от твоей знакомой паучихи, — напомнил Кошмар, злорадно хихикая. — Всячески облапать тебя успел и вопросы интересные задавал. И не противно тебе думать о нём, а? Он же жалкий. То ли дело я…» Цзюн поджал губы и распахнул глаза, будто намеревался заглянуть призрачному порождению зла в его чёрную душу. «У меня нет оснований верить тебе только потому, что я плохо помню произошедшее», — отчеканил он, сводя брови к переносице. Кошмар мерзко и скрипуче засмеялся. — Мразь, — бросил Цзюн. Слово грубо прорезало пространство и потонуло в тишине. — Ты это… кому? — вновь раздался голос. Артур всё-таки не спал. — Не важно, — выдохнул еретик, прикрывая глаза и поднося тяжёлые руки к голове. Пальцы со второй попытки нащупали виски и надавили. — Ты что тут делаешь? — Сплю, — со смешком ответил паладин. Цзюн и уголком губ не дёрнул. — Может звучать как оправдание, но я очень устал вчера. Я смог только отмыться и упасть в кровать. А на диване надо ещё стелить… К тому же там не так удобно. Я подумал, не потесню тебя. — Одеяло зашуршало: Артур неловко ворочался. — Я ведь не трогал тебя. «Ложь… ложь… ложь…» — гадко шептал Кошмар. — Это и есть оправдание, — ответил еретик, пропуская фальшь мимо ушей. — Ты мог бы выделить мне отдельную комнату, но такого желания не изъявил. Так что выселять меня отсюда уже поздно. — Я ведь и не собирался. С чего ты взял? — Артур протёр глаза и коротко зевнул. — Если честно, я и сам не знаю, что там, в закрытых комнатах. Я ведь и не заглядывал туда никогда. Ну, может, пару раз, давным-давно. А ты сам мою комнату приметил. Но я не против. Так что… Цзюн хмыкнул и повернулся лицом к паладину. Теперь его глаза были открыты и кротко взирали на еретика снизу вверх. Артур сложил руки у груди, словно отгораживаясь от невольного соседа, и Цзюн повторил его жест, ложась на бок. Тело постепенно оживало после неожиданной попойки, и Кошмар недовольно заворчал, что снова и снова упускает шанс как следует взяться за свой сосуд. Сосуд, в голову которого рекой хлынули находящиеся в спячке мысли. И то, что мысли эти были связаны с нежащимся в удобной постели клириком, Кошмара не устраивало в высшей степени. — Что у тебя в голове? — вроде как равнодушно спросил Цзюн, и одна тонкая бровь незаинтересованно изогнулась. Однако Кошмару были подвластны ощущения своего вместилища, и то, что можно назвать «безразличием», он не почувствовал. — У меня? — переспросил Артур, и Цзюн нахмурился. — Да ничего особенного? Мысли… Как у всех. А что? «Я застал тебя врасплох? — прищурился еретик. — Знал бы ты, сколько у меня вопросов к тебе. С самого начала. Ведь я не просил тебя искать мой дом. Ты нашёл его сам. Я не просился в гильдию. Ты предложил мне. Я не нуждался в друзьях… А оказался среди трёх болванов. Меня не нужно было спасать. Но ты упорно пытаешься что-то сделать до сих пор. Зачем? Что тебе всё-таки нужно? Что я здесь делаю? И что всё-таки делаешь здесь ты? Что-то подсказывает мне, что ты не ответишь. Не ответишь, да? Ты и в прошлый раз ответил мне размыто. Люди всегда преследуют свои цели. Чего ты хочешь?» «Ты несёшь бред», — осуждающе ляпнул Кошмар. — А у тебя? — осторожно спросил Артур, подкладывая ладонь под щёку. — О чём ты думаешь? — О, поверь мне, в мою голову лезть опасно. Не советую. Тем более… Ты не настолько наивен, чтобы надеяться, что я тебе расскажу. Сам знаешь. — Цзюн внимательно проследил за бледной рукой, тянущейся к нему, и покачал головой. Тонкие пальцы легли на плечо. — Не пытайся меня разболтать. — Не доверяешь мне ещё? — Артур скромно улыбнулся. — Ладно. Я всё равно буду… буду стараться завоевать твоё доверие. «Наглец и лжец», — заключил Кошмар. «Совсем как ты, — нашёлся Цзюн. — Вот только Артур не наглый, а упрямый. Баран. Понимает же, что ему удаётся подойти ближе. Но не понимает, какие последствия может повлечь за собой. А ведь умный же. Как же до него не дойдёт, почему я не хочу подпустить его к себе?» Кошмар лишь обречённо свернулся в тёмный ком. «Тот, кто ступил на тропу зла, не должен заботиться о других, бестолочь». — Ну, попробуй. — Пальцы Артура осторожно сжались на плече. — Вот только зачем оно тебе? Рядом с тобой достаточно людей. Которые уже доверяют тебе. Или тебе так нравится искать трудностей? Ты их уже достаточно нашёл, связавшись со мной. — А я хочу так, — заупрямился паладин. Цзюн не стал его расспрашивать. Он знал, что на каждый его вопрос Артур ответит неопределённо. Он даже догадывался, что Артур и сам не знает ответов. Каждый из них — загадка, таящаяся глубоко в подсознании. Почему Артур последовал за ним в Колдрок? Разве он планировал это? Зачем следил за ним и отправился в Институт Магии? Это лишь часть вопросов, созревших в голове Цзюна совсем недавно. Если копнуть поглубже, можно обнаружить десятки подобных «Зачем?», ответы на которые отыскать так сложно. Но разве должно быть так сложно? Лежащая на худом плече ладонь медленно соскользнула вниз. Ещё одно «Зачем?» — нужно ли было хватать его за плечо? Какой в этом смысл? Нет, не так: какой смысл вкладывает в этот жест Артур? Что за «мысли как у всех» на самом деле в его голове? Головная боль не спешила проходить. Зато, вспомнив о Колдроке, Цзюн сумел выудить из памяти один эпизод. — Где орехи? — Что? — На лице Артура отразилось искреннее недоумение. — Ты о чём? Какие орехи? «Как лихо ты скачешь с темы на тему», — похвалил Кошмар. Цзюн закатил глаза. — Паучьи, — терпеливо объяснил он. — Я должен был их собрать. Я точно помню, что видел их у… кого-то видел. Артур округлил губы, а вместе с этим распахнулись и его глаза. Сонливость, тенью лежащая у него на лице, исчезла без следа; Артур резко сел в кровати и прислушался к тиканью часов. — Ну нет! — воскликнул он, соскакивая на пол. — Ну нет, только не опять! — Что? — недовольно спросил Цзюн. — Ты не ответил на… Паладин схватился руками за голову. — Я опять опоздал!***
После нескольких дней отсутствия Цзюн почувствовал себя неуютно в зале гильдии. Ему чудилось, что в этот день все взгляды были направлены только на него. Они словно обличались в слова: «Посмотрите только, кто пришёл!», «Неужели он явился?», «Где пропадал?», «Думаю, это ненадолго». Под невидимым гнётом еретик напрягал плечи и косился на Артура, притащившего его в штаб. В безумной спешке он собрался за пару минут и настойчиво увлёк Цзюна за собой, объяснив, что там он получит свои паучьи орехи. Цзюн и правда их получил. От Рула, готового казнить его прямо в этом самом кресле. Рул Цзюну не нравился, и он осознавал: это взаимно. Всё, что делал священник, было ради Артура, с которым он был дружен. Не будь рядом паладина, которого Цзюну пришлось признать своеобразным щитом, Рул вылил бы на неприятеля ведро гадостей, скопившихся в его синих глазах. Колкий взгляд и поджатые губы говорили об открытой недоброжелательности. «А что творится в твоей голове? — мельком подумал Цзюн и мысленно ответил сам себе: — Тебе лучше не знать». — Цзюн-Цзюн, у тебя всё в порядке? — поинтересовался Энди. — С тобой вчера, кажется, что-то случилось… — В порядке, — коротко отозвался еретик, продолжая зрительный поединок с Рулом. «Тебе лучше не лезть», — говорил взгляд Цзюна. «О, тебе определённо стоит отвалить от нас и Артура как можно скорее», — вторили глаза Рула. «Оставь меня в покое» — «Уходи, тебе здесь не рады». Энди понятливо кивнул и заинтересованно склонил голову к плечу. Его глаза, в отличие от Рула, горели неприкрытой симпатией. Возможно, что-то подобное плескалось и в глазах Артура, но… Цзюн вновь покосился на Артура, а тот — вот совпадение! — как раз смотрел на него. — Цзюн! — снова начал Энди, сложив руки перед собой. — Слушай, а ты, получается, не из Колдрока? Мне батя рассказал, он дружит с дядь Ричем. Где ты жи… Артур быстро отвёл взгляд и несильно пнул друга под столом, широко раскрыв глаза. Энди захлопнул рот и вопросительно поднял брови. «Не смей, не смей, не смей!» — молил его взгляд. Но Цзюн уже всё понял и фыркнул. — Вот нравится вам бегать за мной. — Артур коротко повернул голову в его сторону: еретик откинулся на спинку кресла и, кажется, не торопился злиться. — У вас, что, дел нет больше? Нет, я не из Колдрока. Разве это так интересно? Я, например, никого из вас не знаю. Почти, — акцентировал Цзюн. — Это не мешает мне… вот тут сидеть с вами. Даже если кого-то это не устраивает. — И правда, нравится вам бегать за ним, — огрызнулся задетый Рул. — Он того не стоит. — Но ты тоже бегал! — заметил Энди, скрещивая руки и победно улыбаясь. — Возразишь? Рул поджал губы и ничего не ответил. Артур невольно улыбнулся, поглядев на друзей. Энди нравилось подтрунивать над Рулом, он жить не мог без этого. Его беззлобным шуточкам подвергались абсолютно все: чего стоила только «хмуряшка», приклеившаяся к Цзюну. Энди был способен разрядить атмосферу любой густоты. Но экспериментировать с Рулом и Цзюном точно не стоило… — Ты крутой, Цзюн! — хохотнул Энди. — Просто восторг! У тебя такая интересная история… загадочная! Я даже представить себе не могу, через что ты прошёл. Таким похвастается разве что… ну… — Мечник развёл руками и широко заулыбался. — Ладно. Ты уж прости, я тебя всё сравниваю с одним человеком. Он очень сильный! Ещё и герой. Его все обожают! У него, кажется, тоже история таинственная… Здорово, если ты станешь таким, как он! — О, ну ты опять… — закатил глаза Рул. — Энди прав, — подтвердил Артур. — Куилла в самом деле силён. И ещё он постоянно в центре внимания. Когда возвращается. — Паладин взглянул на Цзюна. — Ты не слышал о нём? Цзюн пожал плечами, но вдруг повёл бровями. Куилла… Это имя звучало очень знакомо. — Как?! — вскрикнул Энди, вскочив на ноги. — Ты не слышал о Куилле? Ты серьёзно? Не слышал? О нём? Ничего? Рул закрыл лицо ладонями и глухо застонал. Цзюн напрягся и подался вперёд, хотя что-то подсказывало ему как можно быстрее покинуть штаб гильдии. — Энди, — мягко рассмеялся Артур, — пожалуйста, давай только не сейчас. — Но… как же? — ошарашенно пробормотал Энди. — Куилла… Он прекрасный воин! Он… Да как же тебе сказать… — Парень с силой впечатал ладонь в свой лоб, да так, что Цзюн всерьёз испугался, чтоб тот не выбил себе последние мозги. — В общем, слушай! — Энди в два шага подпрыгнул к креслу Цзюна и облокотился на стол, закрыв Артуру обзор. — Куилла… Он спас Небесную Гавань от нападения мантикоры. Давно-о. Поговаривают, что он гулял в окрестностях Южного порта, когда эта огромная кошатина решила напасть на врата. А он!.. — Энди благоговейно вздохнул. — Он выхватил меч, огромный-огромный меч, искрящийся на солнце! И! Один на один рванулся в бой! Цзюн медленно кивал, чтобы проявить заинтересованность, а мыслями перенёсся в квартал тёмных. Куилла… Где-то же он слышал это имя. Звучало ли оно на улицах города? Или же из уст того же Энди? Почему он вспоминает квартал? Может, этот Куилла настолько знаменит, что о нём и тёмные слышали? — …Она подняла его в воздух на несколько метров и пыталась скинуть! — восторженно шептал Энди, крепче и крепче сжимая пальцами лакированную столешницу. — Но он держался крепко и раз за разом резал её всё сильнее и сильнее! Поговаривают, что в тот день каждый горожанин слышал истошные визги мантикоры и её гневное рычание. Все собрались посмотреть на то, как один-единственный человек борется с огромным чудовищем… А она носила его над крышами домов, водой, валялась по площадке у пристани, но… Куилла победил! — Энди победно вскинул руку, и широкая улыбка озарила его лицо. — Его лечило сразу несколько епископов, потому что никто не хотел уступать место, ха-ха-ха! Но даже когда ему зашивали раны, он улыбался! Представляешь?! Мечник растроганно посмотрел прямо в глаза Цзюну и, прочитав в них одобрение, вдруг снова воскликнул: — А ещё у него глаза такие же, как у тебя! Тоже красные. А волосы голубые. Я с детства его обожаю! Даже покраситься хотел в голубой. Батя не разрешил. Но я вырасту и стану таким же сильным, как он! — Энди гордо поднял подбородок. — Далековато тебе ещё, — осадил его Рул. — Все хотят стать героями, но становятся лишь немногие. — Тогда Цзюн станет! — сказал Энди. — А я буду другом героя. Ты ведь станешь, а? Мечник с мольбой в глазах посмотрел на Цзюна. Еретик вздохнул и покачал головой. Определение «герой» никак ему не подходило. Ему уже задавали похожий вопрос. Тот простодушный ниндзя с голубыми волосами. Как его там звали… — Может, — допустил Артур, — но если вдруг нет, то он останется таким же хорошим человеком и нашим другом. Быть героем ведь необязательно, чтобы совершать подвиги, верно? — Конечно! — Энди радостно похлопал Цзюна по плечу. — Даже если не станешь героем, я буду гордиться тем, что у меня есть такой друг, как ты! «Какие вы… — Еретик закусил губу, поднимая глаза на воина. — Какие вы странные. Я ничего не сделал для вас, чтобы вы относились ко мне так. Вы не знаете меня, чтобы говорить такие вещи. И хорошо, что не знаете. Вот только и я вас не знаю, чтобы судить. Вы считаете меня своим другом… А потом кто-нибудь поймает меня, поведёт на костёр — и все вы будете страдать. Жалеть. Проклинать меня и себя за то, что связались со мной. Готов ли я пойти на такую жертву? Готовы ли вы?» «Ты слишком много думаешь о других, — рассердился Кошмар. — В твоей ситуации надо бы заботиться только о своей жизни, а ты чем занимаешься? Что ты за отступник такой? Какой из тебя адепт?» «Никакой, — согласился Цзюн, — но мне это и не нужно. Я обычный человек. Хочу быть им. А не тем, кем хочешь ты, чтоб я был». «У тебя нет выбора…» — Кстати о героях! — Артур легонько подтолкнул Энди. — Через месяц будет проводиться война гильдий. Господин Генрих хотел бы поговорить с тобой по поводу твоего участия. Что скажешь? — Да! — спохватился Энди. — Я вспомнил, что он объявлял нам об этом в понедельник. Только список пока не оглашал. Кажется, он до сих пор составляется… Цзюн почувствовал неладное и положил руки на стол, сцепив пальцы. Про войны гильдий он знал ровно столько же, сколько и про Куиллу. Впрочем, про последнего уже немного больше. И одно слово «война» заставляла еретика напрячься. — Куда опять вы хотите меня втянуть? — Не мы. Глава, — поправил Артур. — Война гильдий проходит каждый год, в ней участвуют все гильдии Альтеры. Это… Грубо говоря, соревнования, итогом которых становится составления рейтинга. И награждение, конечно. Солидное. Одно на всю гильдию в зависимости от занятого места. Для каждого из участников идёт отдельная награда… Думаю, всех, кого избрали, тоже можно считать героями. — Паладин улыбнулся и подмигнул Энди. — А раз господин Генрих положил на тебя глаз, значит, у тебя тоже есть шанс войти в список участников в этом году. В прошлом нас обошла гильдия Львов… А с тобой, я думаю, мы сможем занять и первое место. — Понятно, — кивнул Цзюн. — Он хочет меня видеть? — А-ага… — Артур вспомнил, что его разговор с главой состоялся два дня назад, и мысленно перекрестился. — Обязательно зайди к нему. Я посторожу твои… орехи. Слова паладина Цзюн воспринял как «Быстренько зайди к главе гильдии, пока он в хорошем настроении, и скажи, что ты согласен». Но вот согласен ли он? Принимать решения в спешке еретик очень не любил. Особенно если они касались вовлечения Цзюна в сомнительное мероприятие, а войну гильдий он считал именно таким событием. Что ж, следовало расспросить Генриха поподробнее…