* * *
Дурак, он такой дурак… Надо было просто её отпустить, а не строить тут из себя сострадающего! Выпить, проводить… Где он вообще такого набрался? Хороших отношений захотелось… Шёл бы сейчас домой, к Милли, с тортиком в руках! Почему Роуз перестала отпираться? Это из-за его тона? Блин, он же не в рабочей одежде, откуда вылезло? Может, проводить только до метро? Да нет, он сам сказал, что прямо до дома, как на чёртовом свидании… Что делать? О чём говорить? Хакс скосил глаза на спутницу. Роуз шагала рядом, успокоившись, но несла в руках стакан и не пила из него. Она смотрела прямо перед собой, её щёчки очаровательно покраснели, она поджимала пухлые губки и продолжала хмуриться. Что с ней вообще случилось? Она сказала, что не из-за него. А кто тогда виноват? Парень? Да что он прицепился к этому теоретическому парню! Даже если он и есть, то, скорее всего, спит сейчас, в такую-то рань. Хотя, может, он её должен встретить? А тут Хакс навязался со своей благотворительностью… И как узнать? Только аккуратно! — М, Роуз? А вас некому встретить? — А-а-а, чёрт, прозвучало так, будто он хочет от неё избавиться! — Я имею в виду, вы всегда одна домой возвращаетесь? Так, вроде получше прозвучало. Девушка удивлённо повернулась к нему. — Я живу одна, сестра и родители в других городах. Подруга тоже. Так что да, обычно меня никто не встречает. Так, и ни слова о парне. Нет? Да конечно нет, откуда с таким плотным графиком у неё парень? Сейчас вот начала в ночь работать, а в таких сменах вообще не до отношений. Может, она из-за этого расстроилась? Блять, как же так спросить, чтобы она снова не ударилась в слезы? — Ну, я тоже один живу. — И зачем ей эта информация? Хакс тяжело вздохнул. Вот не понимал он девушек, совсем-совсем. — На самом деле, в этом нет ничего ужасного. Жить одному. Особенно, если очень ценишь личное пространство, — Роуз пожала плечами, и они подошли к метро. А что, она права, ему и поэтому ещё сложно с отношениями. Все его девушки стремились быстро переехать к нему, оставляли кучу своих вещей и это давило на Хакса. Это же его квартира, он сам на неё заработал, обставил в ней всё с любовью и уважением к своим привычкам. А чужой человек, пусть и твоя девушка, просто начинает переставлять твои вещи. Это раздражало. — И давно вы одна живёте? — Они прошли через турникеты, и Хакс порадовался, что носил с собой проездной. У него не было машины, потому что она ему не нужна, но иногда требовалось куда-то добраться. И он купил себе проездной на метро, где с утра и поздно вечером было немного народу. В остальное время он ездил на такси. — С восемнадцати лет. Я уехала из дома сразу, как поступила в универ. Пожила немного с сестрой, но она уже заканчивала учёбу, так что потом я жила одна. — Они встали на перроне, ожидая поезд. — И хватало денег на свою квартиру? — Сначала нет. Я снимала комнату и жила с разными людьми. И только через несколько лет смогла снять свою первую квартиру. Собственно, я в ней до сих пор и живу, — эти слова прозвучали с гордостью. Да, это приятно, долго трудиться и прийти к своей цели. — А как оказались в ресторанах? Если я правильно помню, вы как раз в восемнадцать начали работать? — Ну, когда я поступила в универ, то училась неплохо, но стипендию не потянула. Родители все деньги тратили на оплату обучения, а мы с сестрой крутились сами. Нужна была подработка, и я пошла бариста в кофейню. Там поработала год, но сменилось руководство и штат сократили. Другого опыта у меня не было, так что я снова пошла в ресторан, но уже официанткой. Пока училась в универе, всё время работала то там, то сям, даже стажировала других сотрудников. В одном заведении, когда я уже была на последнем курсе учёбы, меня повысили до администратора. И мне так понравилось! Поэтому я осталась в ресторанах. К тому же, я по образованию менеджер в малом бизнесе. В поезде они сели на свободные места, стараясь держать небольшую дистанцию. Роуз положила свой рюкзак на колени и откинулась на спину, глядя в потолок. Поезд двинулся и зашумел, кричать не хотелось, да и беседа была скорее вежливой, чем действительно живой. Хотя Хаксу было интересно. Он смотрел на Роуз в отражении окна, как она закрыла глаза и обняла рюкзак руками. Милая девушка. И она вроде успокоилась, плакать перестала, глаза больше не красные. Она целеустремлённая, не хочет терять возможность жить в квартире одной. Значит, будет работать долго и хорошо. Ему не надо переживать, что она бросит их бар. Но Хакс переживал за другое. Она плакала, и причина до сих пор была неизвестна. Из-за чего такая сильная и волевая девушка будет рыдать посреди улицы перед своим шефом? Этот вопрос ел его всю дорогу в метро, пока они снова не вышли на улицу. Хакс шагал рядом с Роуз, то и дело поглядывая на неё. Почему же? Что за причина? Если дело в работе, он может попробовать помочь. А если нет? Это вообще, его дело? Имеет ли он право, спросить у неё? Они завернули в аккуратный двор многоэтажного дома. Роуз остановилась перед подъездом и повернулась к нему. — Мы пришли. Здесь я живу, — она махнула рукой на дом за своей спиной. — Хорошее место. Тихое. — Хакс кивнул, не зная, как подступиться к своему главному вопросу. — Да, очень. Мне нравится. И от работы недалеко. — Она переступила с ноги на ногу и ухватилась за лямки рюкзака. — Спасибо, что проводили! — Да не за что. Роуз, возможно, это не моё дело. Но я всё же спрошу вас. Почему вы плакали? Может, я могу вам помочь? — Хакс мог собой гордиться. Прозвучало и вежливо, и нейтрально, это точно не должно её задеть. Но Роуз помялась, опустила глаза, потом обвела взглядом двор и посмотрела Хаксу в лицо. — Боюсь, что не можете. Я пойду? — она сделала шаг назад, к подъезду. — А причина? — Блять, ну что ты прикопался к девочке? Но Хакс понимал, что не сможет спать, если не узнает ответа. — От одиночества. До свидания, мистер Хакс, — и она, не дожидаясь его ответа, ушла. Пока он ехал домой, и так, и эдак прокручивал в голове её ответ. Всё сходилось, она была предельно честна с ним. Что испытывает человек, живущий один, чьи близкие люди, которые могли бы встретить его с работы, живут в других городах? Только одиночество. Но насколько оно сильное, раз она плакала? Что послужило катализатором? Он уже зашёл домой, успев побывать в супермаркете и приобрести торт, когда его осенило. Это он. Он, Армитаж Хакс, её начальник со своей треклятой заботой! Доулучшался! Домой её отправил, проводил, лезет к ней так, будто имеет на это право. А он ей никто, просто начальство. Наговорил ей сегодня, мол, я такой же был, всё понимаю… Прошёлся по больному. Тут любой не выдержит, это надо отдать должное Роуз, что она так долго держалась и не начала рыдать прямо у него в кабинете. Милли посмотрела на хозяина, который сел прямо на пол. Она ткнулась мордочкой в его ногу и тоненько мяукнула. — Да, я знаю, я тот ещё дурак… Хакс посидел немного на полу и погладил свою любимицу. Вот у него есть Милли, его хоть кто-то ждёт дома. А кто ждёт Роуз? Она не похожа на человека, у которого есть домашнее животное. Впрочем, откуда ему знать. Воображение нарисовало, как малышка заходит в свою квартиру, где никого нет, ложится в кровать и снова плачет. Сердце прострелило от таких мыслей. Ну что он за человек-то такой… Так, надо отдохнуть и потом уже принимать какие-то решения. Торт, торт, и постелька.* * *
Роуз зашла в свою квартиру, прямо на пороге скинув все вещи плоть до нижнего белья. Шагнула в душ, сразу под горячую воду, чтобы согреться. Чай не помог, потому что когда она очнулась от попыток остановить истерику в присутствии своего шефа, напиток уже остыл. Она без сожаления выкинула его в мусорку около метро. Милый, милый Хакс. Знает ли он, как влияет на неё? Что творит с ней его забота? Что происходит, когда он своим властным тоном заставляет принять это? Наверняка даже не догадывается. Роуз плакала под душем, жалея себя и своё бедное сердце. Она ему не соврала. В тот момент, когда она увидела его там, на улице, прекрасного и очаровательного, её прорвало. Она одинока. Она никому не нужна. Её никто не ждёт дома. Этот мужчина никогда не проявит о ней заботу, потому что она женщина, только как к сотруднику. Он проводил её из вежливости, задал свой вопрос по той же причине. Роуз села на мокрый кафель и завыла, уткнувшись головой в стену душевой кабины. Как больно. Как страшно. Как она, вообще, так живёт? Почему её всё это устраивает? Почему она этого не осознавала? Что ей делать дальше?.. Истерика прошла, опустошение навалилось со всех сторон. Роуз вышла из душа, не глядя на своё лицо. Напилась горячего чая, пытаясь сбить им ком в горле. Сидела на кухне и смотрела в пространство вокруг себя. Она так любит это место, так не хочет его ни с кем делить, но и одной быть тоже уже невмоготу. Надо что-то делать, помочь себе, попробовать вытащить из этой ямы. Работа, да, она разгоняет тоску. Но только до конца смены. А дальше что? Что у неё там, где у нормальных людей целая жизнь? Четыре стены да фикус на подоконнике. Она забыла про все свои интересы, живёт только работой. Правильно Хакс сказал, ей надо научиться отдыхать. Но как это сделать, когда у тебя нет денег? Просто лежать на диване и пялиться в телик? Читать книги? Роуз посмотрела на стеллаж. Не хочется. Нужна встряска, движение, что-то мощное, что вытянет её из этого омута жалости к себе. Может, завести отношения? Да, только и там нужны деньги, на приведение себя в порядок, на те самые красивые шмотки, на свидания. Плюнув на эти мысли, Роуз залезла в свою постель, накрывшись одеялом с головой. Она закрыла глаза и сознание, требовавшее чужого тепла, погрузило её в фантазию. Ей чудилось, что рядом лежит кто-то тёплый и большой, что его рука на её талии, а горячее дыхание шевелит волосы на голове. Что этот кто-то наваливается на неё и крепко целует в макушку, источая сонливую нежность. Роуз зажмурилась, пытаясь удержать фантазию и погрузиться глубже. Вот он обнимает её, проходит по её щеке поцелуями, мягкими и лёгкими. Зарывается носом ей в шею и стонет от счастья. Крепко сжимает её всю, снова целует, оставляя на коже теплый след, тяжело и восторженно дышит. Она открывает глаза и гладит его по взлохмаченным рыжим волосам. Его светлые глаза смотрят с прищуром, пухлые губы мягко улыбаются, а потом снова касается её щеки поцелуем. Так нежно и чувственно, он скользит губами к её губам, накрывает их, смешивая их дыхание, стонет прямо ей в рот, и она вся вибрирует под ним от счастья. Его руки везде, и в них так тепло и хорошо, так уютно, и так не хочется просыпаться…