Маяк

      Утром в общественном транспорте не протолкнуться, Юра стоял зажатый со всех сторон. Старый трамвай ехал медленно, тряско и громко. Внутри было душно и жарко, казалось, будто из транспортного средства выкачали весь воздух. На резком повороте трамвай сильно качнуло, Юру толкнула какая-то женщина и если бы не схвативший его Отабек, подросток неминуемо упал. – Держись за меня, – сказал казах, до поручня блондин не доставал.       Юре словно не хватало воздуха, чтобы сделать нормальный вдох, перед глазами всё плыло, а к горлу неприятно тягуче подкрадывалась тошнота, чувство которой только усиливалось. Подросток прикрыл глаза, опустив голову, лишь бы не видеть кружащиеся перед глазами объекты, подёрнутые разноцветными кругами. Он часто дышал, расстегнув молнию парки до половины, потому что ему казалось, что одежда душит. – Юра, тебе плохо? – спросил Отабек, но подросток его не слышал.       Звуки вообще стихли и доносились словно сквозь толщу воды. В ушах гудело, воздуха не хватало, очень хотелось лечь, потому что ощущение, что ноги вот-вот подкосятся, не покидало ни на секунду. Юра словно находился в невесомости, вакууме, где остаться стоять на месте безумно сложно. Ощущение реальности вернулось к нему лишь на улице, когда Отабек вывел его на ближайшей остановке, усаживая на лавочку. – Юра, ты слышишь меня? Дыши глубже, Юра, нет, не хватай ртом воздух, будешь так дышать, упадёшь в обморок, – Алтын зажал подростку рот и нос ладонью, отсчитывая 30 секунд, – Я сейчас уберу руку, а ты сделай глубокий вдох, хорошо?       Юра с трудом вдохнул морозный воздух, обжигая лёгкие. Отабек заставлял дышать глубоко и медленно, но делать это было тяжело. На свежем воздухе стало легче, подросток больше не боялся потерять сознание, но в висках неприятно пульсировало. – Пойдём потихоньку домой, – казах мягко потянул его за плечо, – Вставай очень аккуратно и медленно.       Отабек решил срезать путь через дворы, рваный пакет с учебниками жутко мешал, потому что брюнету надо было следить за Юрой, а не за тем, чтобы не растерять потрёпанные книжки. Идти предстояло около 15 минут, но для подростка явно и это было тяжело. – У тебя раньше бывало такое? – спросил Отабек. – Ну как тебе сказать. Было похожее, когда отец бил сильно, но я думал, что мне из-за боли плохо, – признался Плисецкий.       В одном из домов, мимо которых они проходили, на первом этаже была аптека. Недолго думая, Отабек повёл туда подростка. За стеклянной дверью было небольшое помещение, покупателей не было, за витриной что-то расставляла черноволосая девушка в белом халате. – Здравствуйте, Вам что-нибудь подсказать? – спросила фармацевт, на бейджике которой было имя Сара. – Здравствуйте, моему другу стало плохо в транспорте, но мы не знаем что с ним, – объяснил Отабек.       Юре стало жутко неловко, на бледно-зеленоватом лице появился румянец. Сара спросила его о симптомах и скрылась за прилавком. Девушка была примерно одного с Отабеком возраста, скорее всего ещё студентка, подрабатывает на каникулах. Вернувшись, Сара держала в руках тонометр. – Давайте давление померяем, – сказала она, – Снимите куртку и присядьте на стул.       Юра сделал как просили, хотя больше всего ему хотелось в кровать. Он отстранённо наблюдал как девушка надевает на его тонкую руку манжету и нажимает на кнопку прибора. – У Вас гипотония, пониженное давление, – заключила фармацевт, Юра и Отабек подняли на неё вопросительные взгляды, – Такое бывает у подростков. Может наблюдаться повышенная утомляемость, вялость, сонливость, озноб, головокружение, головные боли, тошнота, рвота, апатия, тахикардия, учащённое дыхание, предобморочные состояния и обмороки, особенно в душных помещениях и транспорте. – И что с этим делать? – спросил Отабек. – Избегать стрессов и негативных эмоций, исключить переутомление, больше спать, правильно питаться, двигаться на свежем воздухе, – объяснила Сара.

***

      Переступив порог отабековой квартиры, у Юры хватило сил только на то, чтобы снять парку, после чего он обессиленно сполз на пол в очередном приступе головокружения. Алтын быстро скинул с плеч куртку, бросил рюкзак и учебники в угол, опускаясь рядом с Плисецким на колени. Отабек снял с подростка берцы, подхватывая лёгкое тельце на руки, он отнёс его в комнату и уложил в кровать.       Накрыв подростка одеялом, казах чуть приоткрыл окно и задёрнул шторы. Юра лежал на спине, стараясь дышать медленно, светлые волосы беспорядочно разметались по подушке. Отабек устроился рядом, сделав подушку повыше в положение полулёжа, заходя с телефона в интернет, и начал гуглить про гипотонию. – Можно я поближе к тебе лягу? – несмело спросил Юра. – Конечно, – ответил Отабек.       Плисецкий уткнулся ему в бок, положив под щёку холодные ладони, и почувствовал чужую руку у себя на спине, которая даже сквозь ткань свитшота была тёплой, гладила нежно и ненавязчиво. Отабек тем временем прочитал несколько статей, в которых говорилось, что страдающим гипотонией подросткам важно чувствовать себя нужными и испытывать как можно больше положительных эмоций.       А ведь и правда, если бы Юру попросили назвать моменты, когда он был счастлив, мальчик бы задумался и назвал разве что возвращение домой после того, как отец ляжет спать. Родителю подросток точно был не нужен и тот этого даже не скрывал. Против воли в памяти Отабека всплыли обрывки фраз в адрес Юры, которые он случайно услышал по телефону, вспомнились синяки, которые ещё не до конца прошли.       Конечно, с таким образом жизни, когда подросток утром и днём учится, до ночи работает, да ещё и постоянно избивается, находясь в перманентном состоянии напряжения и стресса, немудрено страдать от гипотонии. Отабек поставил себе цель дать Юре как можно больше положительных эмоций.