Маяк

      Юра лежал на кровати, тонкое хрупкое тело извивалось под градом ударов, пронзительный крик заполнял комнату, отражаясь от стен и заглушая звук удара. Неестественно алая кровь покрывала белую иссечённую кожу, напоминающую мрамор. Казалось, эта пытка длилась вечность. Крик становился невыносимым, но Отабек ничего не мог сделать.       Ему хотелось убить того, кто подвергает подростка таким мучениям, но получалось лишь смотреть. Ни сказать, ни пошевелиться. Только смотреть на эту дрожь, пробирающую хрупкое тело, на тонкие руки, цепляющиеся за смятую простынь, на искажённое болью лицо, на красивую мальчишескую задницу, исчерченную десятками алых полос. – Отабек! – послышался сдавленный голос, от которого по телу пробежали мурашки.       Внизу живота возникло тянущее ощущение, разливающееся теплом всё ниже. Юра выгибался дугой с каждым новым ударом, образуя плавные изящные изгибы такого хрупкого тела. – Отабек! Отабек! – голос становился всё громче, надрывнее.       По телу разливался жар, становилось нечем дышать, возбуждение нарастало. – ОТАБЕК! – голос сорвался на истерический крик.       Алтын распахнул глаза, резко садясь в кровати, едва не столкнувшись лбом с перепуганным Юрой. Спустя секунду казах обнаружил у себя стояк и, благодаря кого только можно за то, что в комнате совершенно темно, быстро встал, скрываясь за дверью ванной.       Посильнее включив воду, чтобы не было слышно стонов, Отабек наскоро подрочил, спуская в руку. Его трясло, то ли от оргазма, то ли от увиденного во сне, то ли от чего-то ещё. Ополоснув лицо холодной водой, он поспешил вернуться в спальню. Полоска света из коридора упала в комнату, когда Отабек приоткрыл дверь, освещая сидящего на краю Юру, подогнувшего под себя ноги и гладящего кота. – Ты в порядке? – спросил подросток, щурясь от яркого света. – Да, просто кошмар приснился, всё хорошо, – ответил казах как можно спокойнее. – Я не мог тебя разбудить и... Мне показалось, что ты горячий... – продолжил Юра.       «Горячим был мой сон» – Я в полном порядке, не беспокойся, – Отабек поспешил побыстрее лечь в кровать и попытаться забыть произошедшее, – Спи.       Юра несколько секунд просидел в недоумении, но потом лёг на подушку, на которой спал Шоколад. Кот потянулся, задевая лапой прядь светлых волос, и начал мурлыкать. Юра погладил зверя заклеенными пластырем пальцами, уснуть у него не получалось, как и у Отабека, но оба делали вид, что спят, хотя обоим было понятно, что это не так.       Утром казах всячески избегал контакта с Плисецким, потому что образ из его сна и без того стоял перед глазами донельзя ярко и чётко. Отабек пытался понять что это было, что он чувствует к Юре и что делать, если это нечто большее, чем просто ответственность.       Вот только подросток не понимал чем вызвана такая отстранённость и думал, что проблема кроется в нём. В голову Юры лезли самые бредовые и параноидальные мысли, а также страх. Страх не столько снова оказаться на улице, сколько снова остаться одному, особенно теперь, когда он узнал что такое забота. – Всё в порядке? – попытался начать разговор Юра. – Да, – сухо ответил Отабек.       Продолжать подросток не решился. По воскресеньям у него был выходной, поэтому он уединился в соседней комнате, где ночевал изначально, под предлогом большого количества домашки, хотя по факту просто не мог переносить образовавшегося напряжения. Отабек был лишь рад этому, поскольку надеялся побыть некоторое время одному и привести мысли в порядок.       Шоколад повсюду следовал за Плисецким, тёрся об ноги и мурлыкал. У него даже удалось вырвать у подростка слабую улыбку, смешно свалившись с худых коленок. Отабек чувствовал себя извращенцем-педофилом, возбудившимся при виде избиваемого подростка, хотя когда он увидел видео порки в телефоне Юры, испытал отвращение к происходящему насилию. Казах вспомнил с каким трепетом рисовал йодовые сетки на жутких синяках, покрывающих ноги и попу Плисецкого, без какого-либо намёка на возбуждение. Так что же изменилось теперь?       Положив на колени ноутбук, Отабек зашёл в интернет, забивая в поиск «подростки БДСМ». Посмотрев в перемотке несколько видео самых разных направлений, начиная от банальной порки и заканчивая золотым дождём, ничего возбуждающего он в этом не нашёл. Разве что шлепки ладонью по заднице могли быть пикантными, но не более.       Парень решил, что это просто стечение обстоятельств: переживания по поводу просмотра видео в телефоне Юры, да и в принципе вся эта история с подростком в сочетании с недотрахом. Последний раз в отношениях Отабек состоял больше года назад и то недолго, немудрено быть ночному стояку. Решив больше не забивать себе голову, он направился в соседнюю комнату.       Отабек прекрасно понимал, что ведёт себя странно и Юра скорее всего думает, что проблема в нём. Поспешив снять точку напряжения, парень осторожно вошёл в комнату, наблюдая как улыбающийся подросток играет с котом шариковой ручкой. В глазах абсолютно детский восторг, словно ребёнку подарили то, о чём он долго мечтал.       Однако, увидев Отабека, подросток напрягся, пряча улыбку и отводя взгляд, словно виновато. Вздохнув, парень решил вести себя так, будто ничего не произошло. Пройдя вглубь комнаты, он присел рядом, чуть улыбаясь. – Ну как, всё сделал? Может помочь чем? – поинтересовался казах. – Да нет, спасибо, я уже всё почти, – сказал Юра, у которого немного отлегло от сердца, когда он понял, что его больше не сторонятся. – Слушай, я тут о чём подумал, – начал Отабек, собираясь озвучить спонтанно принятое (секунду назад) решение.       «Тебе лучше уйти; ты мне надоел; вали отсюда нахуй» – перебирал в голове Плисецкий возможные варианты продолжения фразы. – Давай Шоколада себе оставим, – договорил Отабек. – Что? – переспросил Юра, не веря своим ушам. – Ну, ты же хотел кота? – уточнил казах. – Я хотел... Хочу, но... Мне неловко, правда... Я и так живу у тебя, ты со мной возишься, выслушиваешь моё нытьё, денег не берёшь, а я только и делаю, что реву, как девка, если ещё и кота попрошу оставить... – Юр, – перебил его Отабек, – Во-первых, плакать нормально, ты же живой человек, в этом нет ничего зазорного. Во-вторых, мне только в радость, что я могу помочь тебе чем-то. Ну и, в-третьих, я люблю кошек, а с Шоколадом вы хорошо поладили, несмотря на знакомство, – парень указал на забинтованные руки блондина. – Я все расходы на него на себя возьму, – заверил Юра, до конца ещё не поверив в случившееся. – Договорились, – согласился Отабек, поскольку сам не работал и жил на стипендию, которой хоть и хватало, но лишних денег всё же не было.       Казах осторожно заключил Юру в объятия, стараясь не задеть царапины на груди и животе. Окончательно успокоившись, подросток прижался лбом к ключице Отабека, касаясь голой кожи, неприкрытой футболкой. – Ты горячий, – сказал Юра. – Ты просто замёрз, – заверил казах. – Да нет же, мне ещё с ночи так показалось, а ещё ты кашлял утром, – пытался убедить его подросток. – Я подавился просто, – отмахнулся Алтын, хотя на самом деле чувствовал себя не сказать, что хорошо.       Юра уговорил его померить температуру. Отабек находил это милым и трогательным, что о нём пытается заботиться настолько побитый жизнью подросток. Зажатый подмышкой термометр пропищал через несколько минут. Отабек посмотрел на электронные цифры, показывающие температуру 37,8.