Часть 17
14 июня 2020 г. в 16:58
Когда Отабек наконец-то добрался до больницы, Юра уже ждал его на первом этаже. Подросток был нереально бледным, лицо разбито, взгляд абсолютно безжизненный. Он выглядел точно так же, как три месяца назад, когда Отабек нашёл его зимой. В одной руке Юра держал целую стопку бумаг – рентгеновские снимки, результаты МРТ и снятые побои. У него оказалось лёгкое сотрясение, перелом костей предплечья, множество гематом, давление сильно упало. Школьная рубашка была наброшена на плечи, поскольку гипс бы попросту не пролез в рукав.
Пока Юра рассказывал что с ним случилось, Отабек помог ему надеть парку, повязывая на шею свой шарф, поскольку из-за гипса молния не застёгивалась до конца. В кармане у подростка завибрировал телефон, номер был незнакомым, поэтому блондин сомневался, стоит ли подходить, но всё же ответил на вызов. Звонили из полиции – больница обязана докладывать о таких случаях.
Участок оказался в 10 минутах ходьбы, в одной руке Отабек держал телефон с навигатором, в другой – ладошку Юры. Подросток молчал, он слегка прихрамывал на одну ногу да и в целом чувствовал себя паршиво, а ещё было страшно и очень хотелось домой.
– Слушай, а мы где вообще? – тихо спросил Юра, – Домой далеко идти?
– Прилично. Я такси вызову, мы на другом конце района по сути, – ответил Отабек, поднимая глаза с телефона на здание впереди, – А вот и полицейский участок.
Показав паспорта при входе, они прошли в небольшое довольно тускло освещённое помещение. Через пару секунд подошёл полицейский, приглашая пройти в один из кабинетов для дачи показаний. Проходя мимо решётки обезьянника, Юра вздрогнул. Уже притихшие и не такие смелые, в нём сидели виновники торжества – юрин отец с другом. У обоих разбиты лица, то ли в драке с мужиками на детской площадке, то ли при задержании.
Юра рассказал полицейскому как всё произошло, как он шёл из школы, даже не подозревая, что владельцем одного из гаражей окажется папин знакомый, как у него пытались отнять деньги, а поняв, что отнимать нечего, принялись избивать. Подростку повезло, что он уже день как совершеннолетний, потому что после такого отца с большой долей вероятности лишили бы родительских прав и мальчишка отправился в приют.
– Отец раньше поднимал на Вас руку? – спросил полицейский.
– Да, – покраснев, ответил Плисецкий, ему было стыдно говорить об этом.
– Часто? – продолжал дежурный.
– Каждый день за редким исключением, – Юре было мерзко говорить об этом, по сути это донос на родного отца, но врать или утаивать что-либо смысла уже не было, полицейский сразу поймёт, что подросток лукавит.
– Побои у Вас свежие? – полицейский внимательно изучил выписки из больницы, где ни слова не говорилось о более старых синяках.
– Я с начала года у... друга жил, но... – голос стал очень тихим, – у меня видео есть. Друг отца снимал во время попойки.
Юра максимально понизил звук на телефоне, боясь, что ждущий за дверью Отабек услышит, протянул гаджет полицейскому, показывая уже известное казаху видео. Подросток несколько раз порывался его удалить, но что-то его останавливало. Где-то в глубине души он понимал, что этот день наступит и в конечном итоге отец его искалечит. Однако показывать видео столь личного характера незнакомому человеку было нелегко, хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы выйти за дверь.
– Заявление писать будете? – спустя час разбирательств спросил страж порядка.
– Не знаю, – тихо ответил Юра, не поднимая глаз со своих коленок.
Полицейский минуту молчал, переложил со стола какие-то бумаги, некоторые убрал в выдвижной ящик стола. Посмотрев на сгорбившегося на стуле подростка, совершенно потерянного, совсем ещё мальчишку, он вспомнил своих детей.
– Я Вам вот что скажу, Юрий, – наконец он нарушил молчание, – Не как полицейский, как отец. Ни один ребёнок не заслуживает такого к себе отношения. Вам повезло, что Ваш друг Вас приютил, в противном случае у Вас были все шансы оказаться в детдоме, – мужчина вернул телефон подростку, – Вашему отцу и так грозит, как минимум, административная ответственность по нескольким статьям: хулиганство, нахождение в нетрезвом состоянии в общественных местах, сопротивление при задержании. У Вас перелом и черепно-мозговая травма, а это уже уголовная ответственность.
– Я могу выйти ненадолго? – тихо спросил Юра.
– Идите, – разрешил мужчина.
Подростка тошнило, было мерзко и неприятно вспоминать о побоях отца, рассказывать о них постороннему человеку. Было ощущение, что его сейчас вырубит. Он тихо прикрыл за собой дверь, бросив короткое «пошли на улицу» подошедшему к нему Отабеку. Взяв Юру под локоть здоровой руки, казах повёл его к выходу, закрывая собой, когда они проходили мимо обезьянника, и вывел на небольшое крыльцо, с козырька над которым капала вода.
Минут десять они стояли молча, Алтын ждал, пока подросток надышится свежим холодным воздухом и немного придёт в себя. Отабек ласково убрал Юре за ухо светлую прядь волос, но тот отстранился, заставляя чёлку снова упасть на разбитое лицо – стеснялся.
На улице подростку стало полегче, свалиться в обморок уже не тянуло, но тошнота никуда не делась. Видя, что ему явно нехорошо, Отабеку хотелось как можно скорее оказаться дома. Вскоре к полицейскому участку подошли двое мужчин и женщина, подняв глаза, Юра узнал их, они были на детской площадке.
– Ты как, живой? – спросил мужчина, которому подросток упал под ноги, убегая от обидчиков.
– Рука сломана? – перебила мужа женщина, видя, как топорщится на груди мальчика парка и безжизненно висит второй рукав, – Кошмар, таких надо родительских прав лишать, бедный парень.
– Да, пацан, батя у тебя неадекват. Ты уж нас прости, но заяву мы на него накатаем. Пойми, у нас тоже дети, не хватало, чтобы такие элементы возле детских площадок околачивались, – сказал быдловатый мужчина, который в общем-то драку и спровоцировал.
Посоветовавшись с Отабеком, Юра решил написать заявление. Казах был прав, оставаясь безнаказанным, отец подростка мог натворить ещё немало дел, сломанная рука и сотрясение – уже не выпоротая задница, а вред здоровью средней тяжести. Надеясь, что принимает правильное решение, Юра подписал соответствующую бумагу, отдавая её полицейскому.
– Слушай, меня наверное укачает в машине, – сказал подросток, когда Отабек собрался вызвать такси, – Пойдём пешком?
– Юр, нам идти минут 40, ты совсем бледный, к тому же хромаешь, – волновался казах.
– Всё в порядке, правда, я дойду, – заверил Юра, но вскоре понял, что погорячился.
Уже через пятнадцать минут медленной ходьбы подростку стало становиться хуже. Блестящий в свете фонарей снег расплывался перед глазами, заставляя сжимать ладонь Отабека, чтобы хоть как-то сосредоточиться на реальности. Сердце колотилось с такой скоростью, будто они не шли неспешным шагом, а бежали марафон, дышать было тяжело. Юра резко остановился, сдерживая мучительный рвотный позыв и понимая, что в машине бы точно проблевался. Когда спазм закончился, Отабек не выдержал. Он взял Юру на закорки, подхватив под бёдра, несколько раз спросил не больно ли ему где-то и понёс домой.