Маяк

      На следующий день Отабек пораньше разбудил Юру, чтобы искупаться, когда солнце мягкое и можно не беспокоиться насчёт ожогов. Море было спокойным, вода ещё холодной, насыщенного синего цвета. Поначалу Юра стучал зубами, но попытки самостоятельно плыть помогли согреться. Он чувствовал себя в воде уже более уверенно, но ему всё ещё были необходимы возможность легко достать ногами до дна и присутствие Отабека рядом.       Днём Алтын вручил подростку мотоциклетный шлем и привёл к припаркованному возле дома байку. Юра сначала опасливо посмотрел на совершенно новый для него вид транспорта, а потом осторожно устроился позади Отабека, обхватив тонкими руками сильный торс. По просёлочной дороге казах вёл очень аккуратно, но стоило выехать на нормальный асфальт, разогнался так, что Плисецкий с трудом сдерживался, чтобы не закричать. Почувствовав, как подросток вжимается ему в спину, Отабек немного сбавил скорость, но ехал всё равно довольно быстро. – Куда мы едем? – спросил Юра, когда они остановились на светофоре. – В лес, – ответил казах. – Ты можешь ехать помедленнее? Пожалуйста, – попросил подросток. – Хорошо, – сказал Отабек, трогаясь с места, когда сигнал светофора сменился на зелёный.       До леса они долетели минут за 20, дорога стала более неровной, а воздух пах хвоей. Отабек ехал на маленькой скорости, чувствуя ответственность за Юру, потому что дорога петляла и могла иметь неприятные сюрпризы в виде ям и бугров. Местность была холмистая, вокруг росли сосны, пели птицы, которых было не слышно из-за рычания байка, небо просвечивало сквозь ветки чистой лазурью.       Остановившись, Отабек предложил Юре воды, всё таки жара стояла под 40°. Подросток благодарно кивнул, принимая небольшую пластиковую бутылку и делая жадный глоток. Дальше в лес они шли пешком. Плисецкий так заворожённо смотрел по сторонам, что забывал смотреть под ноги, несколько раз спотыкаясь и налетая на идущего впереди казаха. В итоге Отабек просто взял его за руку, выполняя роль поводыря, пока подросток рассматривал раскидистые кроны деревьев, золотистые стволы сосен, снующих по веткам птиц и белок. Он напоминал ребёнка, которого впервые привели в зоопарк. Хотя что-то подсказывало Отабеку, что Юру никуда не водили, особенно отец.       Примерно через час шага, пусть неспешного, но по холмистой местности, ребята решили сделать привал. На вершине одного из холмов лежало поваленное дерево, сидя на котором можно было наблюдать на верхушки сосен, поблёскивающий между ними тоненький ручей, небольшие опушки. Юра не мог отвести взгляд от этих красот, а Отабек не мог отвести взгляд от Юры.       На лицо подростка падала пятнистая тень от листьев, перемещаясь по мере того, как ветер качал ветку. От этой игры светотени волосы и ресницы блондина периодически переливались золотом, а глаза становились то тёмно-изумрудными, то ярко-зелёными. Красные пятна солнечного ожога на щеках создавали впечатление румянца, который так нравился Отабеку. Он не любил смущать подростка, заставляя краснеть, но когда это происходило, глупо было отрицать, что парень выглядит очень мило и привлекательно. – Ты чего? – спросил Юра, заметив на себе пристальный взгляд. – Да ничего, просто любуюсь, – улыбнулся Отабек, убирая с лица подростка чёлку, – Ты очень красивый. – Ты правда так думаешь? – искренне удивился Плисецкий, пару секунд просто тупо смотря на казаха, будто тот сморозил какой-то бред. – Я в этом уверен, – ответил Алтын, оставляя на скуле лёгкий невесомый поцелуй, вызывая едва ощутимое покалывание обожжённой кожи.       Отабек припал губами к изящному изгибу шеи и провёл рукой вверх по рёбрам подростка, чувствуя каждую косточку сквозь тонкую ткань свободной белой рубашки, защищающей кожу от повторных ожогов солнца. Юра издал сдавленный звук, похожий на смешок, слегка отстраняясь. – Щекотно, – смеясь, сказал он.       Но Отабек принялся щекотать подростка специально, слушая заливистый смех, будто это была самая красивая музыка в мире. Юра изворачивался, едва не падая с дерева, но брюнет бы этого не допустил, надёжно удерживая в кольце рук. Впервые подросток был в ком-то уверен, кому-то доверял. Пусть это была такая мелочь, как не дать свалиться с упавшего дерева, но это было так здорово. Было так приятно смеяться в голос, до слёз на глазах и сбитого дыхания. – Стой, хватит, – голос едва не срывался на визг, воздуха не хватало, смех становился беззвучным. – Знаешь, когда ты улыбаешься, ты ещё красивее, – сказал Отабек, прекратив щекотать подростка, стоило тому попросить. – Спасибо, – смущённо улыбнулся Юра, отводя взгляд.