Ангелы начал

      - Идем со мной.       Хапиур с сомнением и недоумением посмотрел на стоявшее перед ним существо.       - Кто ты?       - Анубис. - Как-то неуверенно представился собеседник и на краю кладбища близ Мемфиса повисло молчание.       Молодой египтянин, видимо, обдумывал, следовать ли ему за самозванным провожатым, а тот не торопил юношу: солнце только зашло и спешить им обоим было некуда. Наконец Хапиур принял решение. Покрепче перехватив копье, он заткнул за пояс папирус с инструкциями от жреца, поправил на шее медальон с изображением скарабея и кивнул:       - Веди.       Особого выбора у Хапиура вообще-то не было: душе нельзя оставаться на земле, а другого проводника, видно, не будет. Конечно, он понимал, что перед ним не Анубис, но кто бы решился без разрешения представиться его именем? Кроме того, самозванец выглядел удивительно безобидно: даже змеи на его посохе не казались ядовитыми, а белоснежные крылья явно не принадлежали хищнику. Уж в этом-то Хапиур разбирался хорошо. На крайний случай, у юноши был при себе папирус, в котором была и карта Дуата, так что и заблудиться он не боялся.       Каким образом они попали в сам Дуат, Хапиур так и не понял. Сетинахт - жрец бога Сета - рассказывал ему, что фараоны и их приближенные попадают в загробный мир через двери в гробнице, но у Хапиура не было гробницы. Только скромная могила и очень небольшое снаряжение.Он сам наказывал родным, чтобы в случае смерти его не обременяли лишней поклажей: будучи охотником, он привык ходить налегке и не сомневался, что и в Дуате один не пропадет.       Загробный мир оказался довольно сумрачным местом. Проводник вел его узкими тропами, петлявшими через пещеры, заросли тростника и каменистые участки, и всюду их окружал туман, так что дальше пятидесяти локтей решительно ничего не было видно. Однако “Анубис” шел вперед уверенно и наконец, они остановились недалеко от поля, засеянного пшеницей.       - Ну вот, - проводник махнул рукой, - осталось пересечь поле, и мы у весов. А там...       - Ссстой, прессмыкающщеесся!       В тишине, обернутой туманом, громкий окрик прозвучал, будто гром над пустыней. Глаза проводника округлились, и Хапиур, проследив за его взглядом, увидел картину, от которой по спине его забегали мурашки, а в животе похолодело. Огромный крокодил резво ломился в их сторону, приминая пшеницу широким пузом. Преследователь - не менее впечатляющих размеров змей - отставал совсем немного, но мощный хвост, которым крокодил размахивал для равновесия, норовил ударить змея по морде и мешал сократить разрыв. Наконец, поле закончилось, и змей попытался обойти его с фланга, но чешуйчатый хвост снова мелькнул у самой его морды, заставив отстать.       Тем временем крокодил приблизился уже вплотную, а проводник так и продолжал стоять с полуоткрытым ртом, так что Хапиур решил, что спасаться придется своими силами. Легко отскочив в сторону с пути хищника, юноша ударил крокодила копьем в бок, отпрыгнул назад и замер, глядя на змея. Он понимал, что перед ним, скорее всего, сам Апофис или кто-то из его детей и египтянину совершенно не улыбалось ссориться с богом, но, во-первых, после истории с “Анубисом” Хапиур уже ни в чем не был уверен, а во-вторых, сдаваться без боя было не в его привычках.       Змей, между тем, обогнул юношу по широкой дуге, осмотрел тушу крокодила, удовлетворенно шикнул, и направился в сторону проводника.       - Ты шшто здессь делаешшь, Азирафаэль? - Змеиная голова покачивалась перед самым лицом крылатого сопровождающего, но того это, похоже ничуть не смущало.       - Ах, Кроули, я тут… - Азирафаэль, как теперь знал Хапиур, всплеснул крыльями. - Меня попросили… тут… Анубиса подменить. У него возникли неотложные дела, а я ведь его коллега… - Он взмахнул посохом, как бы подтверждая свои слова.       - Отпусссск у него возззник! - Шипение Кроули звучало недовольно. - Сссс Апофисссом на возззлияниях у Хатхор зависссают. Апофиссс попросссил за него посссторожить.       - Так вот оно что! Ну что ж, нужно и им отдыхать когда-то.       - А шшшшто ты ссс кадутсссеем деаешшшь в Дуате?       - Ну, ты же помнишь, как вышло с мечом! Если я потеряю еще и кадуцей, меня канцелярия без соли съессст… - Азирафаэль испуганно закрыл ладонями рот, а Кроули издал странный звук, наводящий на мысли о закипающем котелке.       - Так зачем тебе крокодил? - Поспешно сменил тему проводник.       - Ну… Я тут как бы не за так родссственничка замещщ… тьфу! - Змей подобрал кольца и принял вполне человеческий вид. - Мне Апофис обещал крокодила. Хочу сапоги. Из змеиной кожи вообще не хорошо как-то, а крокодил подойдет не всякий, а в Дуате они раскормленные и вообще не совсем настоящие… А вас куда несет?       - К весам. - Азирафаэль указал на египтянина. - Видишь ли, в отсутствие всех загробных стражей и новых поступлений быть не должно, но ты же знаешь, всегда кого-то да недосчитаются. В этот раз, к счастью, только одного.       - Ладно, - Кроули кивнул рыжей головой. - Тогда давай я вас провожу.       - А тебе разве не надо… Не знаю, сражаться с Ра?.. Мешать его восходу?       Кроули только махнул рукой:       - Он гуляет вместе со всеми. И без моей помощи будет чудо, если утром сможет вовремя встать.       Азирафаэль сказал правду: сразу за полем их ждали огромные резные ворота, пройдя через которые Хапиур оказался в просторном зале, залитом светом. В центре зала, на троне сидел некто, но разглядеть его лица юноша не мог, поскольку солнце било ему прямо в глаза. Перед троном стояли простые весы, какие молодой человек много раз видел на рынках города.       - Слава тебе, великий бог, Владыка Двух Истин! - Произнес Хапиур, вытянувшись в струну перед весами. - Я пришел к тебе, о господин мой! Меня привели, дабы я мог узреть твое совершенство. Я знаю тебя, знаю имя твое, знаю имена сорока двух богов, которые находятся с тобой в Чертоге Двух Истин, которые живут как стражи грешников, которые пьют кровь в этот день испытания… - Тут он запнулся, и начал торопливо шарить на поясе, безуспешно пытаясь нащупать свиток.       Лицо юноши в миг стало бледным. Он обвел взглядом вокруг себя, понимая, что видно, в стычке с крокодилом потерял драгоценный папирус, и в ужасе зажмурился. Потом открыл глаза, вцепился в скарабея, как в последнее спасение, и попытался вспомнить текст без шпаргалки.       - Я не совершал несправедливости против людей. - Неуверенно сказал он, будто бы сомневаясь в своих словах. - Я не притеснял ближних… я… я… - В ставших огромными глазах плескалась уже настоящая паника.       Фигура на троне пошевелилась и, казалось, тяжело вздохнула.       - Ладно, - Кроули успокаивающе положил ладонь парню на плечо. - Мы поняли, что ты хороший парень. Азирафаэль, взвешивай его уже, да пойдем.       Заместитель Анубиса кивнул и, положив ладонь на грудь египтянину, извлек на свет некий сгусток. Его Азирафаэль положил на одну чашу весов, а на вторую опустилось пышное страусиное перо. Хапиур затаил дыхание глядя, как весы покачнулись, замерли в равновесии, а затем чаша с пером стала медленно подниматься вверх. Если бы сердце юноши было сейчас в его груди, оно бы наверняка остановилось. Ему показалось даже, что он слышит за спиной стук когтей. Вот сейчас Амат прыгнет на него и пожрет его душу!       - Ой! - Воскликнул Азирафаэль, перехватывая чашу. - Не то перо!       Молниеносно он убрал с чаши страусиное перо и положил другое: маленькое белоснежное пушистое перышко. Снова весы замерли, уравновесив чаши, а затем перо опустилось вниз.       - Я чист. - Произнес непослушными губами Хапиур, еще не веря в свое избавление.       - Ага. - Кроули снова хлопнул его по плечу. - Тебе туда.       На подгибающихся ногах юноша дошел до открывшейся в стене за троном двери. И прежде, чем переступить порог, оглянулся и неуверенно помахал рукой своим провожатым. Дверь закрылась за ним, нарисованные на стене камыши сомкнулись, будто никакой двери и не было.       - Верни перо на место, - пророкотал над головой ангела голос.       - Конечно-конечно! - Азирафаэль незамедлительно вернул страусиное перо на весы.       - КЫШ.       - Ты сжульничал. - Кроули поправил на плече крокодилью шкуру и оглянулся на отставшего ангела. Тот шел, сосредоточенно глядя себе под ноги и стараясь не наступать на трещины в иссушенной засухой земле.       - Не совсем. То есть, да, но до меня сжульничал жрец при бальзамировании. - Азирафаэль нахмурился. - Он сделал свою фигурку и… В общем, он переложил свои грехи на этого мальчика. Анубис знал это, но решение весов непреложно, так что он попросил меня о помощи.       - Так значит, - хитро сощурился демон, - Жульничать - правильно?       - Не правильно! - Ангел вскинул голову. - И если даже я разок и сжульничал, это вовсе не значит, что я такой, как ты!       - Ну конеешшно! - Раздвоенный язык мелькнул на секунду в оскаленной широкой улыбкой пасти. - А знаешь, если поторопимссся, еще успеем к Хатхор. Она закатывает знатные вечеринки!       Лицо ангела тут же разгладилось.       - Да, у нее чудесная коллекция красных вин! Я могу порекомендовать парочку совершенно особенных сортов!       Анубис, Страж Весов, тяжелой походкой вошел в Чертог Двух Истин и остановился перед троном. Прищуренные глаза бога-шакала не могло обмануть яркое солнце: Осирис, как обычно, дремал на троне. Некогда Анубис сам уступил это место отцу: старик так умаялся за прошедшие тысячелетия, что рад был отдыху. А самому Анубису было уже невмочь протирать кресло, так что теперь он сновал между миром живых и Дуатом, поддерживая хорошую форму.       Страж Весов бегло осмотрел зал, проверяя, все ли на месте. Ангела он знал давно и доверял ему, но так же не забывал, что Азирафаэль бывал подчас рассеян и мог бы запросто и голову забыть в Дуате. Вот и сейчас Анубис обнаружил, что под чашей, на которой лежало перо Маат, что-то белеет. Пару минут шакал разглядывал белое перышко, а затем, воровато оглянувшись, спрятал его за пазуху и вышел. В самых дверях, правда, чуткое острое ухо вроде бы уловило насмешливое хмыканье, но оборачиваться Анубис не стал.