~•~•~
– Что за шум за воротами? – недовольно задал вопрос Юнги, не отрываясь от документа, который изучал. В открытые окна вместе с лёгким ветерком доносился все нарастающий гул горожан. – Может… бунт? – предположил молодой альфа из охраны. Омега тяжело вздохнул и наконец поднял глаза на парня. – Так отправь кого-нибудь проверить, – заметив поспешный кивок, Юнги закатил глаза и вновь вернулся к документу. – За всё время бунтов не было, и вот тебе... «здрасте», – бурчал себе под нос омега. Тем временем гул становился всё громче, и Мин отчетливо слышал, что это явно не недовольства народа. Юнги уже двадцатый раз перечитывал одно и то же предложение, пытаясь наконец понять его смысл, но шум за окном всё время сбивал. – Да что б тебя! – разозлился омега. Поднявшись с удобного места, Юнги подошел к окну, собираясь его закрыть, но резко замер в одном положении, боясь отвести взгляд. На территорию дворца въезжала конница, за которой и следовали радостные возвращением воинов люди. Юнги, не отрываясь ни на секунду, следил за Чонгуком, который возглавлял кавалерию. Смоляные волосы, отросшие за это время, завивались на концах, спокойный взгляд блуждал по людям, величественная осанка была такой же идеально прямой, какой её помнит Юнги. Ничего не говорило о том, что больше двух недель назад лекари никак не могли обнадежить гонца, который направлялся в Саргас. Лишь факт того, что на Чонгуке была обычная одежда, без доспехов, которые были на нем в день отъезда, мог навести на какие-то мысли, однако сейчас в голове Юнги была лишь пустота. Руки начали мелко подрагивать, Мин боялся, что это всё лишь сон, после которого омега будет чувствовать себя совершенно разбитым. Хочется, чтобы он продолжался, но в то же время желание проснуться, чтобы не чувствовать вновь возрождающуюся надежду, с каждой секундой всё более крепчало. – Ваше Величество! – ворвавшийся в кабинет альфа заставил омегу резко дернуться и отвести взгляд от окна. – Император… Его Величество вернулся! У Юнги руки сильнее задрожали. Сердце пойманной птицей бешено заколотилось в груди, омега вновь бросил взгляд в окно и сорвался с места, замечая, как конница продвинулась ближе к дворцу. Юнги не боялся упасть и пораниться, ему просто жизненно необходимо было скорее попасть во двор и увидеть своего супруга. Слуги, встречающиеся по пути, испуганно шарахались к стенам, затем неуверенно улыбались, понимая, из-за чего такая спешка. Кажется, отвар из лекарственных трав больше не понадобится супругу императора. Юнги сам удивился тому, как он умудрился не навернуться, перепрыгивая по три-четыре ступени на последнем пролёте лестницы. Дыхание сбилось, в боку неприятно кололо, Мину пришлось прислониться к стене, чтобы хоть немного прийти в себя. Через несколько секунд, Юнги вновь возобновил бег, буквально вылетая во двор. В последний момент он зацепился рукавом за острый выступ в стене, но даже не заметил этого, неотрывно следя за тем, как Чонгук спешился. Альфа развернулся и приподнял брови, замечая растрепанные волосы омеги, горящие от бега щеки и частое дыхание. Увидев порванный рукав, Чонгук нахмурился и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но оказался в крепких объятиях. Юнги цеплялся за плечи супруга, судорожно сжимая в руках темную ткань и чувствуя, как по щекам слёзы прокладывают солёные дорожки, делая одежду альфы мокрой. – Когда я говорил, что тебе нельзя грустить, это означало, что и плакать тебе тоже нельзя, мой свет, – нежно прошептал Чонгук, сжимая худое тело в своих руках. – Ну что ты, лисёнок, – альфа мягко улыбнулся, чуть отстраняясь от омеги и нежно проводя большими пальцами по щекам, стирая слёзы. – Всё хорошо, слышишь? Я здесь, – Юнги фыркнул и хлюпнул носом, кивая в знак согласия. Чонгук жив, и он правда здесь, отчего Мин чувствует, как напряжение постепенно отпускает тело. – Я слышал, Субин здесь. Сначала встречусь с ним, а после мне нужно поговорить с тобой, – Чонгук оставил лёгкий поцелуй на аккуратном носике омеги и разорвал объятия. – Позаботься о наших воинах: они славно сражались и нуждаются в еде и месте для отдыха. Хорошо? – Юнги вновь только кивнул, пытаясь вернуть в норму вновь сбившееся, теперь уже от слёз, дыхание. Чонгук нежно провел ладонью по светлым волосам, пропуская шелковистые прядки сквозь пальцы, и оставил мягкий поцелуй в макушку, прежде чем скрыться во дворце. Юнги вновь глубоко вздохнул, полностью приходя в себя. Подойдя ближе к Баму, омега аккуратно прикоснулся к морде животного. – Спасибо, – мягко улыбнулся Мин, чувствуя, как конь тычется в маленькую ладошку, будто говоря, что он не мог его подвести. Юнги позволил конюху забрать императорского жеребца, отдав приказ о том, чтобы воинам подготовили купальни и чистую одежду, первому попавшемуся на пути слуге. Омега сам сходил на кухню, отдавая уже другой приказ. Закончив со всеми поручениями, которые ему дал Чонгук, Юнги направился в супружескую спальню, собираясь дождаться альфу там. Встретившись по пути с Субином, Мин остановился на некоторое время, но после всё же подошел к южанину. – Что Вы… попросили? – неуверенно задал вопрос Юнги. Альфа прошёлся взглядом по фарфоровому лицу, замечая, как то заметно похорошело, стало более живым, и в очередной раз подумал, что он действительно мог совершить ошибку. – С Вашим супругом мы заключили новый договор. Договор о ненападении и военной помощи, если это понадобится какому-либо государству. Мы заключили иной союз, – улыбнулся Субин. – Но… почему Вы…? – Я думал над Вашими словами всё это время, но сильнее них на меня повлияла Ваша встреча с супругом. Да, я всё видел, –слабо улыбнулся Субин, заметив чуть покрасневшие щёки Юнги. – Кто я, чтобы вновь разлучать вас? – задал риторический вопрос южанин. Поклонившись, альфа обогнул омегу, следуя к отведённой ему комнате. Он заключил новый договор, теперь можно возвращаться в свою империю. Ведь видеть, как этот удивительный омега с нежностью смотрит на другого, было от чего-то больно. Юнги некоторое время простоял в коридоре, удивляясь тому, что альфа так быстро отступил, но Мин был рад, что его слова смогли повлиять на южанина. Неуверенно улыбнувшись, омега продолжил свой путь. Неужели, всё наконец налаживается? Юнги хочется в это верить. – Пришёл, – констатировал факт Чонгук, заметив супруга в дверях спальни. – Проходи. – Как ты…– Юнги приподнял брови. – Как ты оказался здесь так быстро? – Мы быстро заключили с Субином новый договор, купальня мне не нужна, потому что сегодняшний ночлег был в селе недалеко от Саргаса, и там добрые селяне мне предложили искупаться. Я зашёл к Ёну, наш маленький альфа так вырос, – император мягко улыбнулся, вспоминая мирно посапывающего в своей кроватке ребёнка. – Еду я попросил принести сюда и уже перекусил. А что, – Чонгук притянул Юнги ближе к себе, заключая в кольцо из рук на талии. – Ты не рад? – Я рад, – мягко ответил омега, нежным взглядом скользя по родным чертам. – Мне доложили, что ты был серьезно ранен, – обеспокоенно произнес Мин. – Да, сам не знаю, как умудрился так глупо подставиться, но меч прошел аккурат над сердцем, – Чонгук заметил, как кровь отлила от щёк омеги. – Но сейчас я в порядке, на мне все раны быстро заживают, видишь? – Вижу… – Правда лекарь запретил некоторое время тяжести поднимать, но это не особо страшно, – альфа мягко улыбнулся, чувствуя беспокойство своего супруга. – У меня есть кое-что для тебя, – Чонгук отошел к столу, взяв в руки что-то, завернутое в чёрный лоскут бумаги. – Мы с тобой и так состоим в браке, к тому же, я не знаю, как у Вас это происходит, но, – альфа развернул материю, показывая два золотых кольца, которые на первый взгляд покажутся простыми, но тонкий ободок обязательно привлечет внимание. – Станешь ли ты моим супругом и по законам своего мира? Юнги? – Мин чувствовал себя последним плаксой на земле, потому что вновь разревелся. – Да, конечно да, – Юнги чувствовал, как золотой ободок идеально сел на его безымянный палец. Взяв с ладони альфы второе кольцо, Мин надел его Чонгуку, тут же переплетая с ним пальцы. Свободной рукой подняв лицо омеги к себе, император стёр мокрые дорожки с атласной кожи и наклонил голову, увлекая супруга в чувственный поцелуй. Из-за долгой разлуки нежность постепенно сменялась, превращаясь в страсть. Почувствовав, что Чонгук хочет приподнять его, позволяя зацепиться ногами за бедра, Юнги разорвал поцелуй, чуть отклоняя голову и прикладывая пальчик к влажным губам альфы. – Не спешите, мой император, – тихо рассмеялся омега, сверкнув хитрым взглядом. – Лекарь запретил Вам носить тяжести. – Что ты задумал, лисёнок? – сейчас Юнги как никогда напоминал Чонгуку это хитрое животное. – Ничего, что Вам бы не понравилось, – омега усадил супруга на постель, забираясь на его колени сверху. – Мой император, – в паре сантиметров от губ Чонгука, шепнул Юнги, впиваясь в них, будто от этого зависела его жизнь. Омега чувствовал горячие ладони на спине и выгибался от желания, которое, казалось, текло по венам вместо крови. Потянув за завязку одежды, Юнги стянул с Чонгука верх, отрываясь от манящих губ. Заметив на груди свежий рубец, омега аккуратно провел по нему пальчиками, поднимая взгляд на внимательно за ним следившего альфу. – Больно? – Мне уже давно не было больно, мой свет, – мягко улыбнулся Чонгук, накрывая своей маленькую ладошку Юнги. – Отец с детства тренировал меня так, чтобы я привык к боли. Последний раз мне было больно из-за Чимина. Он нехорошо с нами поступил, верно? – грустно улыбнулся Чонгук. – Это ранение… я ничего не чувствую. – Теперь тебе никогда не будет больно. Обещаю, – Юнги наклонился, нежно касаясь своими губы Чонгука, но сегодня они оба хотят большего, чем невинные поцелуи. – Хочу тебя, – горячий шёпот сорвался с губ, когда омега отстранился, снимая с себя ненужную одежду. Чонгук так же избавился от мешающей ткани и вновь притянул Юнги к себе, возвращая в прежнее положение. Омега чувствовал возбуждение альфы и от осознания того, что его так сильно хотят, щеки залились румянцем. Юнги и сам уже сгорал от нетерпения, естественная смазка стекала по бедрам, сладкий аромат черешни стал сильнее, переплетаясь с морозным запахом мяты, создавая идеальную смесь. Проведя пальчиками по напряженной плоти, омега чуть приподнялся, направляя член альфы в себя. – Но…– возражения Чонгука потонули в глухом стоне от приятной узости. Юнги с шипением впился ноготками в плечи супруга, откидывая голову назад. Ему было немного некомфортно от болезненных ощущений из-за неподготовленности, но в то же время Мин ловил кайф с до чертиков приятного ощущения заполненности его альфой, которое с каждой секундой становилось сильнее. Чонгук припал губами к открывшейся шее, оставляя на ней засосы, которые вскоре расцветут красивыми узорами на молочной коже. Юнги издал гортанный стон, когда почувствовал, что альфа полностью заполнил его. Приподнявшись на коленях, омега вновь опустился, слыша не только свой, но и стон Чонгука тоже. В такой позе всё ощущалось по-другому, намного ярче, и Юнги не уверен, что долго продержится. С каждым новым толчком, фрикции становились быстрее, но в то же время Мин скользил губами по лицу императора, оставляя нежные поцелуи на грубоватой коже. И от такого контраста у Чонгука туманился разум, терялось самообладание, он забывал обо всём, ему был важен только омега прямо перед ним. – Я люблю тебя, Чонгук, – словно в бреду шептал Юнги, изливая всю нежность через поцелуи. – Я так сильно тебя люблю… – Я тоже, – прошептал Чонгук, вобрав в рот золотую серьгу и на секунду нежно прикусив мочку. – Люблю, – Юнги рвано выдохнул, с громким стоном изливаясь, пачкая и свой, и живот супруга. Чонгук пару раз приподнял бедра омеги, кончая следом за ним. Юнги крепко обнимал супруга, нежно перебирая мокрые волосы на затылке, чувствуя, как от этого Чонгук чуть ли не урчит. – Знаешь, – через некоторое время, когда организм успокоился после яркого наслаждения, подал голос император. – Я могу тебе показаться странным, но я всё равно хочу с тобой поделиться, – Юнги перестал перебирать смоляные пряди, чтобы не сбивать Чонгука с мысли. – Это правда, что я был на грани жизни и смерти, – у омеги на секунду замерло сердце, руки вмиг стали холодными. – Тише, – Чонгук нежно провел теплой ладонью по спине Юнги. – Сейчас всё хорошо, мой свет, всё позади, – Мин кое-как кивнул, понемногу расслабляясь. – Один раз мне надоело бороться, я хотел сдаться, пусть это и недостойно. Я… устал? Да, думаю, это было именно так. Когда я хотел полностью опустить руки, я увидел тебя. Ты стоял не так далеко от меня и нежно улыбался. Так, как улыбаешься обычно только в моём присутствии. Ты расставил руки в стороны, словно приглашая меня в свои объятия, и я сделал пару шагов, сокращая разделявшее нас расстояние, но ты неожиданно исчез. Ты исчез, однако желание вновь почувствовать твои объятия осталось, с каждым днем становясь всё сильнее. Не знаю, возможно, это неправда, но мне кажется, что именно ты и спас меня, – Юнги сильнее прижался к Чонгуку, крепче сжимая его в сових объятиях. Альфа тихо рассмеялся, утыкаясь носом в изгиб шеи младшего и расслабленно вдыхая любимый аромат сладкой черешни. – Я люблю твои объятия. Чувствуя их, я точно ощущаю, что вернулся домой. Я рад. Юнги вновь зарылся пальцами в отросшие локоны, наконец ощущая спокойствие, которое не чувствовал несколько месяцев. – Я люблю тебя, мой император. – И я тебя, мой свет, – Чонгук оставил лёгкий поцелуй на оголенном плече. – Люблю.Часть 22
7 мая 2020 г. в 22:00
Неделя тянулась настолько медленно, что иногда Юнги казалось, будто время вокруг него застыло. Каждый день был словно копией предыдущего, омега чувствовал себя живым только рядом с сыном. Со стороны могло казаться, что ничего не случилось: Юнги всё так же выполнял свои обязанности, всё так же дарил дежурные улыбки окружающим, всё так же каждое утро выбрасывал букеты белых лилий, подаренных Субином, и только супружеская спальня слышала приглушенные подушкой рыдания, только супружеская постель знает, сколько слёз впитала в себя белоснежная простынь за всё это время. Когда же неделя прошла, а в столицу никто так и не вернулся, в ушах Юнги стоял тихий звон битого стекла, и омега сначала не понял, что это было. Лишь позже осознание того, что его надежда в лучшее дала трещину, окончательно сформировалось в голове.
Юнги уже не был уверен, что не сломается за время ожидания.
Сегодняшнее утро было таким же, как и предыдущие. Юнги смочил ткань в теплом отваре лекарственных трав, который слуги уже подготовили, и некоторое время продержал на лице. Омеге повезло, что в том мире папа научил его нехитрому способу, который помогает избавиться от отеков. Сейчас эти знания пригодились Юнги как никогда. Сменив ткань на другую, пропитанную уже холодным отваром, Мин еще некоторое время пролежал так. Как ни странно, в голове не было ни единой мысли. Юнги вообще заметил, что в последнее время в его голове вакуум, если только, конечно же, он не занимается делами. Наверное… оно и к лучшему. Чем терзать себя какими-либо догадками, лучше уж вообще ни о чем не думать.
Юнги не любит, когда охрана дышит в спину, поэтому раз в неделю по утрам он спокойно следует к кабинету супруга, не чувствуя на себе раздражающий взгляд. В такие моменты омега буквально наслаждается своим одиночеством, потому что видеть обеспокоенных его состоянием людей уже чертовски надоело. Однако сегодня его спокойствие решил нарушить подозрительно быстро освоившийся в чужом дворце южанин.
– Почему Вы выбрасываете цветы? – затащив Юнги в пустующую комнату и прижав к стене, задал вопрос Субин. – Лилии символизируют рождение, Вы знали? Рождение наших с Вами отношений.
– Пусти, – зло смотря на нависшего над ним альфу, прошипел Мин, дернув стиснутой в чужой ладони рукой.
– Почему Вы так сопротивляетесь? Неделя прошла, Вам не кажется, что воины не возвращаются, потому что не хотят видеть разочарование в Ваших глазах из-за печальной новости.
– Пусти, – в янтарном взгляде всё ярче разгорался огонь ненависти, и Субина это просто завораживало. Даже понимая, что эта эмоция вызвана его действиями, альфа восхищался выдержкой омеги и всё глубже тонул в этих глазах. – Если не отпустите, я лишу Вас того, чем Вы в последнее время, похоже, только думаете. – Субин хмыкнул, но разжал ладонь, выпуская тонкое запястье из своей хватки, отошел на шаг. Юнги медленно растер кожу, на которой, скорее всего, уже к вечеру расцветут синяки. – Послушайте, даже если мой супруг погиб, – Юнги очень старался сдержаться, но на последнем слове голос всё же предательски дрогнул. – Я никогда не соглашусь быть с Вами. Однако, если Вы продолжите настаивать на этом, в конце концов у меня не останется другого выбора, как согласиться на Ваше предложение, но, – Юнги поднял взгляд на Субина, смотря прямо в глаза напротив. Альфу немного выбил из колеи тот факт, что омега смотрит на него как-то безэмоционально. Ни ненависти, ни злости, ни раздражения. В его взгляде была пустота, и южанину стало не по себе от осознания того, что Юнги может всегда так смотреть. Если такое случится – это будет лишь его вина. Ведь не зря в первую встречу омега показался южанину хрупким. Он действительно хрупкий, и Субин сам его ломает. – Но я никогда не смогу Вас полюбить так, как люблю его. Рядом с Вами будет лишь мое тело, но душа…– Юнги на секунду замолчал, вновь опуская взгляд на покрасневшее запястье. – Вы захотите тепла, ласки, нежности, но не получите, потому что я просто не смогу Вам ничего дать. Неужели Вы никогда не мечтали о счастливой семье? Рядом со мной Вы будете несчастны. Мы просто день за днем будем причинять друг другу боль и страдания, и в конце концов я Вам наскучу, – Юнги грустно улыбнулся, понимая, что наконец смог донести до южанина истинные реалии их «совместной» жизни. – Я пойду, у меня много дел.
– Как? – вопрос настиг омегу в тот момент, когда он уже потянулся рукой к изящной ручке двери. – Как Вы можете любить его так сильно? Он же…
– Не говорите! – прервал южанина омега, понимая, что снова услышит порядком осточертевшее «монстр». – Не говорите того, о чем ничего не знаете.
– И всё же, – Субин с какой-то тоской прошелся взглядом по фигуре Юнги. – Ответьте на вопрос.
– Иногда я сам пугаюсь своих чувств, однако… я ни о чем не жалею. Все люди любят по-разному, я – люблю его так: всем сердцем и навсегда, – Юнги вновь слабо улыбнулся и вышел, оставляя альфу наедине с роем мыслей в пустующем комнате чужого дворца.