You are my past, present and future...My past.

– А потом учитель дал мне задание сложнее, потому что хотел проверить: справлюсь я или нет, – Ёнгук увлеченно рассказывал об уроке, который только что закончился. – И ты решил? – с мягкой улыбкой спросил Юнги. – Конечно! – воскликнул маленький альфа таким тоном, будто удивлён вообще, почему папа задал такой вопрос. Юнги шире улыбнулся: его сыну всего пять, но он уже проходит обучение и иногда ведёт себя совсем не как маленький ребёнок. Мину от этого становится грустно: у детей в этом мире слишком мало времени на то, чтобы провести его беззаботно. – Папаааа, почему ты замедлился? Идём скорее, я хочу к Тэяну! Ты обещал, что после урока мы пойдём к нему! – обиженно надул губки малыш. – Мы к нему и идём, Ён, куда ты так торопишься? – Юнги еле успевал за сыном. На лестнице Ёнгук отпустил ладонь папы, с громким смехом сбегая по ступеням вниз. – Ёнгук, не бегай по лестнице! Чон Ёнгук! Вот проказник, – улыбнулся Юнги, быстро перебирая ногами по ступеням. На середине лестницы омега схватился за перила, жмурясь от резких покалываний сердца. Мин судорожно вцепился пальцами в шёлковую ткань на груди, словно это могло как-то остановить внезапный приступ боли. – Папа? – Ёнгук поднялся назад, чтобы узнать, почему его родитель так долго спускается. – Папочка, тебе плохо? Папа?! Юнги почувствовал маленькую ладошку на плече, и боль неожиданно исчезла, будто ладонь имела волшебную способность исцелять. – Нет, всё в порядке, – омега нежно улыбнулся сыну, чтобы мальчик успокоился. – Идём. Ёнгук взял папу за руку, однако теперь не убегал. Маленький альфа вновь принялся рассказывать о том, как у него прошли занятия. За разговором они вышли в дворцовый сад с высокими зелёными деревьями, крона которых тихо шелестела от ветра. В конце аллеи пепельноволосый маленький мальчик с ярким смехом бегал по мягкой траве. Ёнгук повернул голову к папе, будто спрашивая его разрешения так же убежать, но через секунду вновь смотрел вперёд, крепче сжимая ладошкой руку родителя. – Здесь ты можешь и пробежаться, – заметив нерешительность ребёнка, произнёс Мин. – Только я тебя очень прошу: будь осторожен, хорошо? – Конечно! – Ёнгук светло улыбнулся и побежал по аллее к маленькому омеге, который с заливистым смехом убегал от своего папы. Юнги оперся о дерево, медленно проводя ладонью по груди. Лёгкие покалывания вновь вернулись, и омегу это уже начинает раздражать, но в то же время и беспокоить: если раньше такое случалось, но очень редко, то в последнее время происходило всё чаще. – Юнги? Что с тобой? – обеспокоенно спросил подошедший Тэхен. – Всё хорошо, – мягко ответил Юнги, чуть отходя от дерева. Заметив вдали о чем-то разговаривающих детей, омега с улыбкой посмотрел на Кима. – Что они делают? – Сказали, что им нужно поговорить наедине, – рассмеялся Тэхен поглаживая свой вновь чуть округлившийся животик. Юнги с тоской смотрел на друга, который подарит своему альфе второго ребёнка. Мин всегда мечтал о довольно большой семье, но, из-за его испорченного здоровья, омега не может больше иметь детей. И от этого становится настолько паршиво, что нередко Юнги замыкался в себе, отгораживаясь ото всех. Однажды омега совсем отгородился от всего мира, чувствуя свою никчемность и медленно разъедая себя мыслями, в которых была лишь ненависть к себе, пока Чонгук не выяснил причину такого поведения. В тот день они до глубокой ночи разговаривали. С помощью поддержки альфы Юнги смог наконец примириться со своей судьбой, но всё равно нередко печалился по этому поводу. – Их связь начинает меня беспокоить. – Не стоит волноваться, – Тэхен с улыбкой следил за детьми. – Мой отец взял папу законные супруги, когда тот был уже в положении. Так что я не родной сын первого советника, хоть и очень на него похож. Иногда мне становится легче от этой мысли, – хмыкнул Ким, вновь поворачиваясь к другу. – Юнги, ты как-то бледно выглядишь, – беспокойство вновь отразилось на лице Тэхена. – Ты прав, – тяжело выдохнул Мин, вновь цепляясь за ствол дерева. – Сегодня мне как-то нехорошо. Наверное, духота в комнате так повлияла. Для конца лета на улице очень жарко. – Да, здесь ты прав, – как-то нервно улыбнулся Тэхен. – Может вернешься в покои и позовешь лекаря? Я правда о тебе беспокоюсь. – Ладно, хорошо, но Ён... – Он будет со мной, не волнуйся! – заметив кивок, Тэхен обернулся, ища кого-то глазами. – Лило! – омега, услышав своё имя, быстро подошёл к Тэхену, с беспокойством смотря на Мина. – Юнги нехорошо, доведи его до комнаты и позови лекаря. Лило кивнул и подошёл к омеге, придерживая его за спину. Юнги действительно чувствовал себя ужасно: покалывания в груди вновь вернулись, и парень еле переставлял ноги от ритмичной тупой боли. – Я схожу за лекарем, – между бровей Лило залегла напряженная складочка. – Да, хорошо, – тихо ответил Юнги, удобно устраиваясь на бежевой софе. Благодаря мягким подушкам омега принял полусидячее положение, чувствуя себя не таким беспомощным. Тем временем боль постепенно сходила на нет, и Юнги уже начал думать, что Лило зря пошёл за лекарем. Однако Мин тут же отогнал эту мысль, потому что провериться и правда нужно было. Заметив пожилого омегу в дверях, Юнги мягко улыбнулся: за несколько лет, что они знакомы, этот ворчливый лекарь стал ему довольно близок. – По лицу вижу, что хочешь поворчать, – по-доброму пожурил омегу Юнги. – Как на тебя не ворчать, ты же такой непослушный, – тепло улыбнулся в седую бороду Пак, но быстро стал серьёзен. – Что случилось? – У меня часто колет сердце. В последнее время всё чаще и чаще. – Как давно это началось? – спросил Сынхен, беря тонкое запястье в свою большую руку и нащупывая пульс. – Ох, началось...– Юнги откинулся на подушки, прикрывая глаза, пытаясь вспомнить. – После рождения Ёна. Раньше ничего такого не могу вспомнить, – Юнги повернул голову к лекарю, замечая хмурое лицо омеги. Тишина в комнате стояла довольно долгое время, и первым не выдержал Лило. – Лекарь, что с ним? – голос омеги дрожал. – Не томите! – Всё в порядке, Лило, – горько улыбнулся Юнги. – Если лекарь так долго молчит, всё и так понятно. Сынхён посмотрел на Юнги, но не увидел в его глазах страха. Пак в который раз внутренне восхитился силой духа омеги. Мин и правда был для него слишком непонятным: омега беспокоится о тех, кто ему дорог, ставя заботу о себе на задний план. – Каждый живой организм имеет своё время в этом мире. – И моё, я так понимаю, подходит к концу, – грустно улыбнулся Юнги. – Да, это так, – с губ Лило сорвался тихий всхлип. – Твоё сердце... оно устало выдерживать все испытания, которые были на твоём жизненном пути, и постепенно его работа будет ухудшаться, пока оно совсем не остановится. Такая болезнь не редкость в наше время, ведь жизнь довольно тяжела и непредсказуема, но, к сожалению, мы, лекари, здесь бессильны. – Как много... у меня осталось времени? – У меня было не так много пациентов с этой болезнью, и у каждого она протекала по-разному, однако у тебя не больше двух месяцев. – Вот как...– Юнги как-то рвано вздохнул и схватил ладонь лекаря, заглядывая в грустные глаза: когда придёт время, мужчине будет тяжело расставаться с этим непослушным омегой. И когда только Мин стал для него значить нечто большее, чем просто пациент? – Прошу, не говори ничего Чонгуку. И Хосоку, я сам им всё расскажу. – Хорошо, только не затягивай с этим, я не хочу, чтобы они винили меня в своей неосведомленности. – Ах, ну что за лекарь? Лишь бы поворчать, – решил свести всё к шутке Юнги. Подавленное состояние омег буквально давило на Мина. – Как я могу на тебя не ворчать, если ты такой непослушный? – привычной фразой ответил лекарь Пак по-отечески улыбаясь в седую бороду. – Я пойду, негоже оставлять своё место надолго. – Да, – мягко улыбнулся Юнги. – Лило, проводи лекаря Пака и возвращайся к Ёну, – омега утер соленые дорожки со щёк и кивнул, следуя перед Сынхёном. Юнги откинулся на подушки, раздумывая над тем, как всё рассказать Чонгуку. Завтра – последний день лета, значит будет чайная церемония, которая всегда проводится за день до дня рождения императора. Все советники и императорская чета собираются вместе, чтобы за чашей вина выразить свои пожелания Его Величеству, и Мин до сих пор не понимает, почему это называется именно «чайной» церемонией. Но что-то его мысли ушли в другую сторону. Завтра говорить такие новости нельзя, так же как и послезавтра: Юнги не хочет такими печальными известиями омрачать день, когда родился его альфа. Юнги вообще не хочет рассказывать ему об этом, но понимает, что так нельзя. Чонгук никогда не простит его, узнав правду. – Юнги! – Мин вздрогнул от резкого окрика ворвавшегося в покои Тэхена. – Юнги, Боже, Юнги! – Что, что, что такое Тэ? – Юнги спустил ноги на пол, освобождая место для друга. Взяв холодные ладони омеги в свои руки, Мин с беспокойством смотрел на Кима. – Я шёл к тебе, но, перед тем, как повернуть за угол, я услышал знакомый голос. Это был отец, – Юнги напрягся: с этим альфой у них была взаимная неприязнь. – Он благодарил какого-то человека в чёрном капюшоне за то, что тот принёс ему необходимые травы, из-за которых отец смог сделать яд. Юнги, – Тэхен вцепился в руку омеги. – Он хочет отравить Чонгука завтра, – Юнги побледнел, чувствуя, как его начинает потряхивать от нервов. Только не Чонгук. Он не может умереть. – Этот яд, он... он находится в хрустальном сосуде, который примерно с ладошку Тэяна. Тонкое горлышко плавно переходит в пухлые бока, а внутри находится прозрачная жидкость, – Тэхен нервно выдохнул, с беспокойством смотря в янтарные глаза друга. – Мне кажется, отец не оставил свои попытки стать императором. Юнги начал нервно покусывать губу, раздумывая над сложившейся ситуацией. – Я поговорю с Чонгуком, спасибо Тэ, – Мин хотел подарить другу успокаивающую улыбку, но она вышла слегка натянутой. Тэхен кивнул, всё же понемногу успокаиваясь. – Что сказал лекарь? – Что? А...– Юнги на секунду отвел взгляд. – Просто перегрелся, сегодня действительно жарко. – Ты прав. Ах, как хорошо, что ничего серьёзного, – Тэхен квадратно улыбнулся, чувствуя облегчение, и Юнги в какой-то момент даже стало стыдно от того, что он солгал. – Что ж, надо бы забрать Тэяна и отправляться домой, Намджун скоро должен вернуться. – Да, конечно. Возьмешь завтра Ёна к себе? – у Юнги было плохое предчувствие, и он решил отослать сына из дворца хотя бы на завтрашний день. – Я хочу, чтобы он отдохнул от занятий, думаю, Чонгук не будет против. – Ты мог и не спрашивать, конечно я соглашусь! – рассмеялся Тэхен, вызывая теплую улыбку на губах Юнги. Дверь в покои неслышно отворилась, и омеги увидели вошедшего в комнату императора. – Теперь мне действительно пора, – Тэхен поднялся с софы, склоняясь в учтивом поклоне перед Чонгуком и покидая императорские покои. Альфа опустился рядом с омегой, тут же попадая в нежные родные объятия. – Я скучал по тебе, мой свет, – Чонгук оставлял нежные поцелуи на аккуратном лице омеги. – Каждую секунду, что мы были в разлуке, я скучал по тебе. – И я, – Юнги нежно приложил ладони к щекам супруга, утягивая его в чувственный поцелуй, наслаждаясь мягкостью и сладостью любимых губ. – И я скучал по тебе, мой император, – Чонгук мягко улыбнулся, проводя ладонью по светлым волосам. – Любимый? – услышав тихое «ммм?», Юнги продолжил. – Давай завтра Ён отдохнёт у Тэ? – омега заметил, что его супруг колеблется. – Он и так усердно учится, быстро усваивая новые знания. Пусть проведёт один день как обычный ребёнок, а не будущий наследник престола. – Хорошо, – Чонгук услышал, как его омега расслабленно выдохнул. – К тому же, завтра чайная церемония. – Кстати о ней, – Юнги закусил губу, и император вмиг подобрался: этот жест говорил о том, что дело действительно серьёзное. За время супружеской жизни Чонгук выучил привычки своего омеги. – У меня есть некоторая информация. Первый советник хочет отравить тебя завтра. – Что? – Чонгук приподнял брови. – Чушь, Юнги, кто тебе такое сказал? – Это не так важно, – омега понимал, что услышав имя информатора, Чонгук всё спишет на то, что у Тэхена с отцом плохие отношения. – Просто давай проверим? – Юнги, это глупость какая-то. Зачем ему меня отравлять? Дядя всегда помогал мне в правлении, пусть иногда и выводил из себя так же, как и я его. Он не давал никогда повода сомневаться в себе. – Но Ч...– у Юнги болезненно заломились брови от неожиданного прокалывания. Омега тяжело задышал, сжав ткань на груди. – Юнги? – заметив состояние супруга раздражение от его слов мигом улетучилось, и на его место встало беспокойство. – Юнги, что такое? Тебе нехорошо? Позвать лекаря? – Нет... нет, всё в порядке, – рвано выдыхая через слово, Юнги поднял на супруга умоляющий взгляд. – Чонгук, прошу, давай проверим. Мне правда неспокойно, от этого и чувствую себя нехорошо. Чонгук долго смотрел в глаза Юнги, но сопротивляться такому просящему взгляду не мог. – Хорошо, – наконец ответил альфа, и Мин выдохнул, только сейчас понимая, что даже задержал дыхание в ожидании слов старшего. – Хорошо, идём, Юнги неуверенно сжал рукав шелкового одеяния и последовал за Чонгуком, чувствуя напряжение императора. До кабинета первого советника они довольно быстро добрались. – Ваши Величества, – мужчина поднялся из-за стола, склоняясь в почтительном поклоне. – Что привело Вас ко мне в столь поздний час? – Некоторая информация, которую мы хотим проверить, – Чонгук повернулся к Юнги. – Где? – омега прошёлся взглядом по кабинету, внимательно всё рассматривая, и заметил небольшой хрустальный пузырек на письменном столе. Мин указал рукой на необходимый предмет, привлекая к нему внимание всех присутствующих. – Проверьте, – отрывисто бросил приказ император. Воины, которые уже успели подготовиться к данной процедуре, достали серебряную ложку и небольшой клочок бумаги, пропитанный специальным раствором. От небольшой капли жидкости из флакона серебро не почернело так же, как и бумага не поменяла свой цвет. – Это мои капли для глаз, – спокойным тоном произнёс советник, однако Юнги отчётливо увидел в его взгляде мелькнувшее превосходство. От этого омега лишь сильнее напрягся. – Не знаю, кто клевещет на меня, но в следующий раз я не буду это так терпеть, Ваше Величество, – смотря прямо в глаза Чонгуку, тихо сказал альфа. – Если Ваш супруг вновь ложно меня обвинит, я вынесу на всеобщее рассмотрение дело о том, что ему стоит уехать в императорскую резиденцию в Шаула, чтобы отдохнуть, – Юнги сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони: этот чертов советник вновь играет с ним. Как он сумел обхитрить процедуру выявления ядов? Или это и правда капли для глаз, а яд спрятан где-то внутри? – Отдыхайте, первый советник. Увидимся завтра, – сухо произнёс Чонгук, игнорируя слова мужчины. Взяв Юнги за руку, император вышел из кабинета, направляясь назад в покои. Омега молча следовал за альфой, пытаясь поспевать за размашистыми шагами супруга. – Чего ты этим добился? – уже находясь в супружеской спальне, задал вопрос император. – Если он и правда вынесет это на рассмотрение перед советниками, я уже мало чем смогу тебе помочь! – Юнги открыл было рот, но лишь грустно вздохнул. – Чонгук, мне больно... Альфа сначала нахмурился, не понимая, о чем говорит омега, но, опустив взгляд на руки, резко разжал стальную хватку, отшатываясь назад. – Боже, Юнги, прости меня, я не хотел причинить тебе боль! – Чонгук чуть повернул голову вбок, боясь встретиться со взглядом омеги. – Я был зол от его слов, но в то же время злился на то, что в такой ситуации буду беспомощным, – император нервно сжимал и разжимал ладони. Юнги глубоко вздохнул и сократил разделяющее их расстояние, обвивая талию супруга тонкими руками, слушая размеренный стук сердца в груди. – Прости, – тихо произнёс омега, чувствуя родные ладони на спине. – Это я настоял на проверке, я просто сильно беспокоюсь о тебе...– и это беспокойство стало лишь сильнее. Юнги крепче стиснул руки, словно хотел впечатать себя в тело альфы, и глубже вдохнул любимый морозный аромат мяты. – Я тоже беспокоюсь о тебе, поэтому не хочу, чтобы ты был далеко от меня, мой свет, а Шаула находится на другом конце империи, – Чонгук оставил нежный поцелуй в светлую макушку, расслабленно выдыхая. – Уже довольно поздно, пойдём спать, – чуть отстранившись от супруга, альфа заглянул в какие-то напуганные глаза. – Что такое? – Нет, ничего, – Юнги просто хотелось, чтобы этот день не заканчивался. Ему слишком страшно за завтра, и этот иррациональный страх никак не может покинуть тело омеги. – Ты прав, идём. Юнги зашёл за ширму, переодеваясь в полупрозрачную сорочку, которая скрывала все необходимые места, но привлекала внимание к интересным изгибам молодого подтянутого тела, лишь подчеркивая их. Омега бы ни за что не надел её, если бы не жара, которая царила в последнее время в столице. Юнги высунул голову из-за ширмы, замечая, что Чонгук отвернулся в другую сторону, складывая свою одежду, и быстренько перебрался на постель, прячась под лёгким покрывалом. Император развернулся, приподнимая бровь из-за удивления от того, что его супруг укрылся тканью под подбородок, и хитро улыбнулся. Мягкой поступью Чонгук подбирался ближе к супружеской кровати, очень сильно напоминая Юнги хищника. Лёгкие шаровары при каждом движении не издавали ни звука, мышцы на голом торсе перекатывались под золотистой кожей, исчерченной многочисленными шрамами от боёв, и у омеги руки зачесались от желания прикоснуться к ним, провести пальчиками по каждому рубцу, оставить нежные поцелуи на каждой отметине. Подняв взгляд на глаза Чонгука, Юнги утонул в затягивающей бездне, в которой всё ярче разгорался огонь страсти, от которого парня бросило в жар. Омега судорожно свел колени, чувствуя, как желание начинает разливаться по всему телу от такого хищного вида альфы. Чонгук опустил руки по обе стороны от сведённых под покрывалом ног омеги, подбираясь всё ближе к своей жертве, но резко вздрогнул от открывшейся двери и звонкого детского смеха. – Мой принц, куда вы? – обеспокоенный голос Лило становился всё громче. – Мой принц, Ваши родители отдыхают, и Вы должны уже быть в кровати! Ёнгук лишь громче рассмеялся, быстрее перебирая ногами, стараясь не путаться в длинной ночной сорочке. Чонгук присел в ногах Юнги, с улыбкой смотря за тем, как мальчик торопится добежать до родительской постели раньше, чем его догонит Лило. Маленький альфа наконец добрался до необходимого места, быстро сбрасывая с себя обувь и забираясь под бок папы, тут же чувствуя его мягкие объятия. – Ах, Ваши Величества! – Лило наконец добежал до ребёнка, но тот уже надёжно спрятался под крылышком родителя. Омега смущённо опустил взгляд, замечая полуголого императора. – Прошу прощения, я не уследил за принцем, – Лило было стыдно, однако он видел, что никто на него не злится. – Что же ты здесь делаешь? – Чонгук быстро спрятал улыбку, делая вид, что разозлён, получая весёлый взгляд от Юнги. – Я не хочу спать, – пробурчал мальчик, сильнее прижимаясь к тёплому телу папы. – Ах, Юнги, я уже не уверен, что разрешу ему завтра отдыхать, – Чонгук сделал вид, будто действительно раздумывает над своим решением, от чего маленький альфа встрепенулся. – Что? – мальчик расширил глаза, удивлённо смотря на Юнги. – Я предложил твоему отцу сделать тебе завтра отдых, ты бы мог провести день с Тэяном, но теперь...– омега грустно надломил брови, получая весёлый взгляд от супруга: ну и кто из них здесь актёр? – Отец, папа! – мальчик встрепенулся, выпутываясь из тёплых объятий Юнги. – Я забежал пожелать вам доброй ночи! – Ёнгук поцеловал в щеку папу и спрыгнул на пол, быстренько обуваясь. – Лило, ты почему ещё здесь? Я так хочу спать, идём скорее! Мин тихо фыркнул, с улыбкой следя за тем, как его сын быстро покидает комнату, надеясь, что отец не изменит своего решения. – Наш сын такой же хитрый, как и его папа, да, лисёнок? – с улыбкой произнёс Чонгук, когда дверь в покои закрылась. Юнги лишь бросил весёлый взгляд на супруга, расплываясь в хитрой улыбке, от чего взгляд императора неуловимо изменился. – Так на чем мы с тобой остановились? – низким голосом спросил альфа, вызывая у омеги табун мурашек по спине. – Ах да, – словно только что вспомнив, Чонгук вновь расставил руки по обе стороны от ног Юнги, двигаясь ближе к супругу, замечая небольшую улыбку на персиковых губах от своих действий. Мин не выдержал и наклонился вперёд, притягивая альфу ближе к себе и напористо целуя, зарываясь пальцами в чёрные локоны и чувствуя, как его бережно укладывают на спину, подминая под крепкое тело. Юнги ладонью проводил по сильным мускулам, наконец аккуратно касаясь пальчиками выделяющиеся рубцы. Почему-то сейчас омега вспомнил о том, что ему осталось провести с этим альфой всего пару месяцев, и парень только сейчас понял, что ему мало. Даже если бы у него оставалось несколько лет, всё равно было бы мало. Сладкий поцелуй начал горчить от отчаяния, которое наполнило Юнги до краёв. С Чонгуком ему всегда будет мало.