Дурак.

      Утро сегодня было гадкое. Серое холодное небо, неясная погода, что мучала столицу, сегодня решила нанести последний удар — мощёные улочки покрыла гололедица. Ещё несколько дней назад было так тепло, люди с улыбками готовились встречать весну. А теперь… Смесь дождя и снега с рассвета до полудня, каток вместо мостовой, и ужасный ветер.       И последнее тревожило горожан больше всего. Так уж получилось, что столица располагалась в низине, заботливо укрытая холмами от ветров со всех сторон света. Никогда такого не было, чтобы порывы были такой силы, чтобы сбивать людей с ног! Даже слушки пошли, что всё это проделки колдунов. Каких? Мстящих за Хозяина! А может и его неупокоенный дух теперь завывает на площадях и в подворотнях. Сплетнями жила столица, и конечно, все они так или иначе доходили до Семерых Министров. Где-то между обсуждениями опиумных поставок и гренок к супу, из чьих-то уст прозвучал слушок о незваном ветре. И тут же затерялся, в горячем споре. Трафальгар Ло в углу тогда выдохнул, а Крокодайл недовольно поморщился.       Более это не всплывало на их обедах. Впрочем, как и на ужинах, да и на завтраках.       Но, возвращаясь к сегодняшнему дню… Ветер пропал ровно в полдень. В ту же минуту, на каменный подоконник дворца ступили босые стопы, будто взявшиеся из воздуха. Из лёгких завихрений ветерка за стопами явились голени, с браслетом татуировки, сами ноги, бёдра, тело и… Ло устало спрыгнул на ковёр, и тут же, захлопнув окно и не желая видеть ничего вокруг себя, завалился в кровать.       Мужчина издал жалобный стон, больше похожий на бульканье, и сжался калачиком. Руки немощно потянулись за одеялом. Но на полпути бессильно замерли. Он измотан. Как морально, так и физически. Чёртовы его амбиции! Будь не ладен тот миг, когда он вшил собственное сердце в чужую грудь.       Все его попытки успокоить мальчика превратились во что-то просто ужасное и кошмарное. Стоило ему открыть рот, грязь лилась только так! И на него самого, и на персону Луффи, и на мир, и на Лес. За несколько недель его ветреный голос наговорил ребёнку столько всего, что теперь, если его ветреная личность вскроется, то его, вероятно, возненавидят ещё сильнее. Хорошо хоть сегодня он только молчал, и незримо пытался успокоить призрачными касаниями.       Месяц назад, Трафальгар бы обрадовался: уйдёт из жизни Луффи! Но теперь ситуация была иной. Никому никуда уйти не позволят. Судьба, в лице Министров, Короля, Гарпа, просто будет сталкивать их лбами раз за разом. На последнем собрании ему стало ясно, что всё станет ещё хуже, и в глаза своему возлюбленному Шляпе смотреть ещё придётся.       И тут-то хвост поджался.       Неделя, и Монки-младшего отправят на военную службу. В далёкие моря, на войну, выслуживать высокий дворянский чин. Оставляя Ло не спать ночами в волнениях и молитвах за дьявольскую душу его милого. И он уверен, что Луффи вернётся. И тогда-то он займёт место деда. То самое кресло, что всегда стояло ровно напротив кресла Ло. И никто пересаживаться не будет.       Ло ведь сам участвовал в обсуждении точки, куда сослать его зазнобу. Даже ради такого расстарался, карты изучил. Как и ожидалось, его предложение, наиболее рациональное и безопасное, поддержали Крокодайл и Джимбей. И, как ни странно, Доффи. Король посомневался, но согласился с их решением, а присутствовавший там Гарп как-то очень тяжело вздохнул.       Шляпа изменится. Он был в целом весьма поздним цветком, но пара лет в армии… Мальчик станет мужчиной. Затем — женится. И станет тем, кто во второй раз сожжёт нахрен Трафальгара Ло, но на этот раз не будет пытаться вытащить, а лично привяжет покрепче, и, как настоящий чёрт, чуть что начнёт вилами пихать его обратно в пекло. Хозяин не знал, чего в нём сейчас больше: тоски, стыда, или страха.       И что самое страшное, злиться можно было только на него. Он начал это даже не когда подписал с Гарпом контракт, а когда влюбился. Сам виноват, что купился на круглые глазки и очарование Луффи. Связался с Монки, с дворцом… Сделал всё, чтоб умереть в муках. Пару дней назад он даже с перепугу (в тот день Шляпа действительно чуть не ухватил ветер за хвост) попросил Смокера пособирать для него слухи о семействе. В оплату тот взял с Ло обещание не шутить свои мужеложнические шутки. Но Трафальгар слова держать не собирался. И пусть ответы пока ему не пришли, он уже знает, что от них ему захочется закопаться заживо.       — Кхм, — Трафальгар подскочил от чужого кашля, мигом пытаясь прикрыть срам подушкой. Крокодайл беззастенчиво развалился в кресле, попыхивал сигареткой и читал газетёнку. И даже не отвернулся! — День добрый.       — Отчего почтили меня столь неожиданным визитом? — Ло нервно хихикнул. Мужчина в кресле только устало вздохнул, отложил газету.       — Сложно остаться в стороне, смотря как ты калечишь Монки-младшего, и себя заодно. Что за идиотский роман… Сущая глупость, меня это уже начинает раздражать. Поэтому, я хотел дать небольшую подсказку.       — Э? С чего бы это? — Трафальгар скрестил руки на груди.       — Доффи все уши мне прожужжал о том, что ты изменился. Я и сам, конечно, заметил, но… Я могу знать о Лесе и Монки Д. Луффи чуть больше, чем ты. Думаю, я могу продлить сохранение своей тайны этой информацией?       — Конечно, — Трафальгар сел в кровати поудобнее, готовясь слушать слишком внезапный рассказ, — И что же о мальчике может мне помочь?       — Послушай мой рассказ, юнец, а уж потом думай, чем он тебе полезен, — пробасил недовольный Крокодайл. Но вспомнив, в насколько шатком положении из-за Хозяина оказывается его репутация, присмирел, — Двадцать лет назад, кхм, матери этого дитя пришлось от него избавиться. Заниматься пришлось мне, — Ло заметил чуть крепче сжатые на сигаре пальцы. Что-то Крок не договаривает уже сейчас… И что могло случиться такого, что матери наследника древнего рода пришлось убивать своё дитя? — Вижу, ты не понимаешь, с чего вдруг. Но Луффи — внебрачный ребёнок, нежеланный, и зачатый едва ли не по ошибке. Уже его рождение было одной большой неприятностью как для Монки, так и для его матери.       — Но его всё же признали? — Крокодайл фыркнул.       — У них не было выбора. Слушай дальше. Я не хотел убивать младенца своими руками, сам понимаешь, — Для колдуна это сущее неуважение к ценнейшему материалу для ритуалов, конечно же Хозяин понимал! — И тогда, мне пришла идея… Использовать младенца по назначению, — Ло сжал одеяло покрепче. На младенцах так часто призывали могущественную нечисть…       — В Луффи сидит демон? Вы кому-то пожертвовали его душу?       — Ну, никого, кого звали бы так на деле и не существовало толком, и от души там были только зачатки. Лишь оболочка, а в ней изначально, с самых первых шагов и слов был тот, кого мы и знаем как Монки Д. Луффи. И он любит это имя, ведь других не знал… Не подумай, он ребёнок этой семейки от макушки до пят. Так уж сошлись звёзды.       — Я не совсем понимаю. Вам удалось призвать на тело младенца безымянную сущность? — Просто абсурд! Это могла быть лишь случайность, но не с настолько опытным колдуном как Крокодайл, и не с таким материалом как дитё из рода Монки, — Или…       — С самых ранних лет эта, как ты выразился, «сущность» росла как обычный ребёнок, и им является. Тело никогда не жившего мальчика, душа никогда не существовавшей твари. Прекрасный парадокс, не так ли? — Ло поражённо распахнул глаза, преисполняясь восторгом. И немного стыдом, ведь в эту потрясающую комбинацию он лез со своими фокусами.       Магия, твари, демоны и прочее. Всё это было хаосом. Маги — его покорителями. Сталкивая абсолютную вакханалию с чёткими формулами заклятий, они укрощали стихию мироздания. Но Луффи… Он оказался результатом чего-то большего. Он был первым самостоятельным шагом беспорядка к равновесию. Неуверенным и шатким но…       — Прошу тебя не относиться к нему после этого как к твари. Мальчик — человек. Да, с особенностями, но и суть его так близка к нашей… Не думаю, что у него много людей ближе, чем ты, — Ло на месте чуть не расплакался. От слов самого чёрствого из здравомыслящих людей на всём чёрном свете. Монки… Его одинокая маленькая обезьянка, что боялась своих же друзей. Осталась без татуированной руки, которую не боялась хватать.       — Вы печётесь о нём больше родителей, — добродушно усмехнулся Ло. Крокодайл помрачнел, мигом возвращаясь из умиротворённо-философского состояния в обычное, угрюмое.       — Всему виной его… Мать. Она никак не хочет отпускать своё чадо, старая дура.       — Передавайте ей от меня благодарности хотя бы за то, что даже после попытки убийства своего сына она на него плюёт меньше, чем вся эта семейка… — Крок как будто лимон проглотил, будто бы Ло вложил в свои слова хоть каплю сарказма.       — У Луффи проблемы с отцом и дедом?       — Он мало про это говорил. Но о существовании первого узнал почти в двадцать, а второй его калечил аж с детства. Вот и всё, что мне известно, — Трафальгар с немым шоком смотрел, как закружились на полу песчаные ураганчики, а под рукой Крока крошилось дерево подлокотника.       — Чёртов ублюдок… Ты, — Ло даже растерялся, когда на него указали, — сможешь найти папашу мальчишки?       — Ну… Если постараюсь, то всё возможно. А что?       — Я набью ему рожу. И скажу Джимбею, что твои долги можно сократить за эту помощь, — Хозяин мигом активно закивал. Наконец-то на него перестанет давить груз невозвращённой услуги. Хоть на долю. В должниках среди Семёрки ходить опасно, — А Гарп… Его и так скоро удар хватит, так пусть с ним возятся черти в аду.       — Вы думаете, что он скоро умрёт? — заинтересованно спросил Ло.       — Безусловно. И как только это произойдёт, Луффи тотчас вернётся из командировки, чтобы занять должность деда. Не находишь это очень приятным для мальчишки исходом? Тиран из детства покидает этот мир навсегда, военная служба досрочно прерывается, а по возвращении его ждут полная воля, огромная власть, жена-красавица и соблазнительный любовник, — Трафальгар возмущённо засопел, взъелся, ощетинился.       — На что это вы мне намекаете, коллега? Во-первых, никаким любовником я быть не собираюсь! Во-вторых, приближать день смерти Гарпа…       — К чему приближать? Вы можете выбрать самостоятельно. Дипломатические переговоры с соседями с Севера не за горами, а дорога туда одна, мимо Леса. А несчастные случаи там всегда были частыми, даже до закрытия торгового пути. Да и на вражескую засаду можно всё свалить, Гарп фигура видная, а Король давно ищет повод для вторжения.       — Знаете, настолько топить меня в болоте интриг… Думаете, что Луффи не будет мстить за Гарпа? — Ло уже начал уставать от этого разговора.       — Не вам. А тем, на кого мы повесим смерть Гарпа, — Крокодайл ухмыльнулся. Трафальгар почувствовал, как становится ещё злее, чем был после намёка на их роман.       — Сначала печётесь о нём, а потом строите план по тому, как из него вытащить столько пользы для войны, сколько сможете?! Да вы… Зачем вам это? — Крок встал с кресла, нависая над Ло чёрной тенью.       — Для общей выгоды. Война порождает неимоверное количество сделок, приумножающих моё состояние в разы. А если одержимый злобой демонёнок пройдётся по соседней стране, то…       — Прочь! Не лезьте ко мне с интригами! И Луффи в них не втягивайте,— Крокодайл поморщился. Ло впервые так повысил голос, — Не забывайте, кто из нас тут может ставить условия.       — Меня ты может и ограничишь. Но поверь, это мотив всей Семёрки. Не я, так Дофламинго, Хэнкок, Михоук, или даже Кума. Ты даже не понимаешь, какую милость я тебе оказываю, рассказывая о наших планах. Не помешай, так смягчи падение для своего ненаглядного.       — Я… — Трафальгар выдохнул, пытаясь не проклясть всех этих гадов разом. Порчу бы на них навести, на несварение. Чтоб луковый суп мёдом не казался! Но нужно держать себя в руках, — Я вас понял. Тогда… Мне нужно будет всё-таки самостоятельно съездить в Лес, через пару недель. Это ведь легко организовать?       — Официальная поездка? — удивился Крок, в пределе своего эмоционального диапазона, конечно, — Не как ветер?       — Именно. А сейчас, может вы позволите мне остаться в одиночестве, и наконец надеть хотя бы брюки?       И Крокодайл действительно оставил Ло. Мужчина наконец смог вздохнуть спокойно, но. Тревожные новости принёс ему старый ящер, очень тревожные. Что же будет с Луффи… Трафальгар даже порадовался, что протащил их через всё это. Останься он в глубинке, один против мира всего, он не смог бы хоть как-то помочь мальчишке выжить. Все эти интриганы прошлись бы по Монки, топча юношу и всё, что ему близко. А так никто не желает обидеть Хозяина.       Возможно, Луффи помогла бы Хэнкок, но она же может первая отправить его на тот свет. Но увы, даже ангел-хранитель мальчишке достался не ахти. Ло из рук вон плохо справлялся с задачей уберечь Монки. Пока это он ему больше всего вредил.       Потеря сердца действительно сделала его куда холоднее, мрачнее. Но… Пустота в груди с каждым днём будто бы видоизменялась. Он был всё так же холоден со всеми вокруг, до тех пор, пока из их уст, подобно заклятью, не вылетало заветное имя.       И вроде бы всё было просто отлично! Во всём, что касалось мальчика, он стал мягче, почти вернулся к прежнему состоянию. Но его это пугало. Из-за того, что он вообще не видел причин для своей души оттаивать. Тело и сердце отдельно, он отошёл от человечности. Неужели мироздание поняло «отдал сердце Луффи» двусмысленно?!       Видимо да. И отныне, у Ло появилась слабость. Одна огромная и беззащитная слабость. Против которой сейчас уже сплелась сеть заговоров. Может… Предупредить мальчика? Попытаться извиниться? Утешить, приобнять, ответить на вопросы… Луффи и так знает, что он жив. Но пока каким-то чудом не обнаружил его в замке, хотя рыскал там почти ежедневно.       Решено! Хозяин даже не стал одеваться, только уселся на кровати, и достал лист с подсказкой заклинания. Чтобы не сбиться. Визит к Луффи точно состоится.

***

      — Чёртова сучка… — Луффи недовольно пыхтел и шипел, смазывая ранки от напильника на лбу. Попытка была неудачной, а по итогу он ещё и покоцался. Больно! Отвлёкся на гневные мысли о Ло, и вот… А ему сегодня опять переться во дворец. Доффи же точно его за это как-нибудь, да уколет. Это вредное чучело его уже совсем заебало! Придраться больше не к кому?!       Да и Хэммок всё странней себя ведёт… Лезет к нему, вьётся всё вокруг, слишком часто вспоминает про помолвку. Достала… Даже Нами и Усопп были сами не свои! Мир вокруг него сошёл с ума!       И Ветер в том числе. В последний раз он приходил пару часов назад, и Луффи честно хотел верить в то, что этот ненормальный не пытался его своими ветряными руками облапать. А как иначе это объяснить? Ветерок прошёлся от загривка, по голой спине вниз, на бока. Как-то замедлился на животе Монки, и вовсе замер на груди. Как змея — обвился и улёгся! Будто задушит с минуты на минуту…       Но к удивлению мальчишки, гадкое природное явление сегодня хорошо себя вело. Единственное из всех окружающих. Почти ничего не болтало, только улеглось на груди парня и мурлыкало. Да, ему не показалось, не приснилось (он несколько раз себя ущипнул!). Ветер на нём пригрелся и отдыхал. Он и раньше говорил, что хочет лишь помочь… Быть может, он болтал ужасную правду?       Даже если так, то мурлыкающим на своей груди Луффи всё ещё хотел видеть Ло. Жестокого, противного, чёрствого Траффи, что так настойчиво скидывает его с небес на землю, а потом ещё и втаптывает гордость в грязь. К выводу о том, что Трафальгар действительно редкостный мудак, Монки пришёл ещё накануне вечером. После очередной проповеди от Ветра.       Опять говорил о том, что Ло сейчас нежится в крепких руках своего Козла, а мысли о Луффи вызывают у него лишь рвотные позывы.       Монки обидчивы. Ужасно горды. И Трафальгар даже не догадывался, к чему приведёт столь серьёзное оскорбление. Шляпа начал серьёзно думать о мести. Что бы такого сделать? Он мог попытаться убить Козла. Убивать Ло не хотелось, Траффи вообще-то его трофей. Можно было попросить Хэммок отобрать у него настойку. Или поступить так, как делал сам Ло. Переспать с кем-то, кто не один из них. Но Луффи эта идея не нравилась, и пока что любовь перевешивала ненависть. Пока что.       Но вот бурлящая злоба… Ей нужен был выход. У Монки кулаки чесались набить кому-нибудь рожу, или что ещё вытворить. Шляпа, весь угрюмый, навернул круг почёта по комнате. Задумчиво посмотрел на свою подушку.       Кулак утонул в мягкости пуха, а удар не принёс никакого облегчения. Луффи зарычал, даже подумывая о том, как бы порвать эту подушку клыками. Как вообще избавляться от этого ужасного напряжения во всём теле, от ноющей башки? Ответы можно было искать у Усоппа, Нами. У книг, наконец. Но Монки предпочитал всё делать так, как ему заблагорассудится.       Поэтому дверь заперта, брюки с рубашкой скинуты в угол. Абсолютно нагой, Луффи ещё раз проверяет защёлки на окнах. А то знает он тут одного любителя к нему докапываться в неподходящий момент…       Монки звёздочкой распластался на кровати, опустил веки. Чего ему хотелось прямо сейчас? Избить кого-нибудь. Пожрать, мяса с кровью. А ещё Ло трахнуть. Глаза распахнулись. Немного поражённый таким откровением с собой, мальчишка сглотнул, и посмотрел сначала себе между ног, потом окинул комнату растерянным взглядом. Он конечно много чего вытворял, но всё это было как-то стихийно. А вот так лечь, с толком, с расстановкой… Попробовать стоило. Глядишь поможет.       Что он там в книжке начитал, ещё давно? Что-то про касание тела партнёра. Ну, он сам себе тут господин, так что широкие ладони просто и лениво проскользили по бокам. Луффи разочарованно вздохнул. Ничего. Может, надо по-другому? Монки, с присущим ему упрямством скользит по груди и шее руками. Когда, к слову, успели пропасть его извечные мозоли на ладонях?       Шляпа глупо хихикает, и не находя никакого удовольствия в касаниях чего-то кроме члена лениво обхватывает себя рукой. Всё не то! Что было в тот раз, в гостинице? Когда он сбежал от Траффи в свой номер и… Точно. Там был Ло. За стенкой, в мыслях, в сердце. Вот он, недостающий ингридиент в идеальной настойке спокойствия Луффи.

Ло

      Но он… Решил уйти. Бросить не попрощавшись, даже хуже — плюнув в душу напоследок. Монки от злости сжимает руку крепче, и шипит, чуть себя не калеча. Вот бы этого всего никогда не случалось. Если бы в те многочисленные ночи их недосказанности они всё же включали головы… Нет, всё было бы так же. Трафальгар — лживая тварь. Его любимая змея.       Луффи перекатился на бок, и крепко зажмурившись попытался хотя бы представить счастливые картинки. Вот Ло гладит его по волосам. Что-то за спиной мальчика начинает мерно бить по матрасу. Или другая сцена — Хозяин прижимает его к себе, ласково трётся щекой о макушку. Третья — стирающая все печали Монки. Они занимаются любовью. Образ из снов, далёкий и прекрасный в своём холодном свете. Траффи под ним тяжело и медленно дышит, чуть выгибает спину, ёрзает, доведённый до разморённого состояния. Его, Луффи, руками.       Нуждающийся в нём, не видящий дальше шрама на щеке. Ло, полностью поддающийся и повинующийся эгоизму мальчишки. Любящий. Пожалуй, одна только иллюзия любви от этого мужчины заставляла Луффи рваться в бой. А получи он всё тайное чувство целиком — мигом бы на небеса от счастья отправился.       Шляпа был из тех, кому быть любимым было важней, чем любить самому.       Бахнула форточка. Монки вздрогнул, тотчас повернулся к хлопнувшему окну. Настрой пропал но… Чёртов Ветер! Ещё и подглядывает!

***

      Ло во второй раз за день упал с подоконника на кровать, и заорал в подушку. Почему. Ему. Так. Везёт. На дрочащего Луффи! Второй сука раз! А он ведь к нему: с добрыми побуждениями, чистым сердцем и намерением извиниться! Но увы и ах, момент он выбирать не умел. Хорошо хоть мальчишка к окну спиной лежал… Больших подробностей чем движение руки и голая задница Трафальгар бы не выдержал. Сбросился бы по пути! Вот уж расследование было бы: тело месяц как сожжённого колдуна нашли на главной площади совершенно без одежды. С небес упал! Смокер бы повеселился, или повесился.       Кстати о нём… Ло надо с ним встретится, и желательно сегодня. Договаривались они на завтра, но хороший визит — неожиданный визит. Прекрасно чтоб отвлечься от пейзажей голого Луффи. Да, конечно, Трафальгар уже видел мальчишку в чём мать родила, но не всматривался, да и… Обстоятельства были иными.       Просто деревенский пейзаж, летящий в лицо снежок, замёрзшие пальцы ног. Ну а сейчас… Тёмно-бирюзовый шёлк простыней, полумрак комнаты, сухая юношеская фигура, до сих пор чуть угловатая и абстрактная. Но… Луффи немного изменился. Он стал взрослее даже телом, пусть речь шла и не про рост. Мышцы, не смотря на отсутствие особых нагрузок, стали несколько очерченными, фигурка стала пропорциональней. Его мальчик превращался в мужчину…       Как бы стыдно Ло не было это понимать, но краем глаза он уцепил, что даже чёрт возьми ягодицы мальчика начали видоизменяться! Стыд и позор. Не смотря на то, что Монки уже почти двадцать, для Трафальгара в нём слишком много детского. Возможно, это и удерживает его в узде. Монки был позднего урожая.       Хозяин вяло оглядел себя. Да и не подходит он сам к мальчишеской горячности. Луффи же сейчас в самом рассвете… А у Ло давно уж мёртво всякое желание предаваться разврату. Убил он его ещё тогда, в юности, наркотиками, алкоголем и женщинами. Трафальгар предполагал, что и его неспокойная жизнь сказалась, а надгробной плитой стало воздержание. И теперь, в свои почти тридцать он, можно сказать, что не имеет ни пошлых фантазий, ни утреннего онанизма, и прочих радостей жизни. Ему на них как-то… Плевать? Совсем не охота. А вот Монки…       На случай чего, Ло конечно знал парочку народных средств, но едва ли они ему пригодятся, смотря на их со Шляпой отношения. Но вот если бы он сегодня извинился, всё было бы лучше! И может сбор травок, рецепт которого он записал на полях чёрной книжечки, ещё бы пригодился.       Всё! К Смокеру! Больше никакого Монки!       И Ло действительно наконец-то оделся, и прошмыгнул в обширную сеть тайных ходов. Оказавшись в тёмном и сыром подвале, он зажёг фонарь, расправил карту, и направился по катакомбам, пугая крыс. Весь центр был перекопан катакомбами, через которые всё время носились посыльные министров, да и сами господа, не чуравшиеся мараться, тоже тут прогуливались. Но темно было… Ужасно! Даже ночное зрение едва ли могло спасти, да и с фонарём было спокойнее.       Даже среди тех, кто почти ежедневно пользовался ходами, было немало легенд о них. Оно и ясно! Такое место даже у Хозяина пускало мурашки по холке. Ах, все эти истории о замурованных в стенах жертвах дворцовых интриг, о любовницах монархов и придворных колдунах. Всех в стены!       Ло больше нравилась байка про огромную крысу в менее востребованных коридорах. Если б не жил когда-то на свете Коразон, Трафальгар бы верил, что эта крыса — мать Доффи. А так, точно какая-то дальняя родственница!       Призраки тут легендой не были, Ло даже встретил парочку, пока топал до инквизиции. Поздоровался, приятные личности! Ничего не говорят, только воют и проклясть пытаются. Милашки. Милей только его зверята из Леса. Жаль, что лесные твари с ним не хотят говорить. С другими хозяевами общались… Может дело в том, что он неполноценный? Наверняка.       Сорок минут пути, и ход привёл прямо к маленькой дверце, никогда не запертой. Трафальгар отворил её, и оказался в подвале инквизиции. Прямо возле пыточной. Ло поёжился, и поспешил прошмыгнуть мимо тупо уставившихся на него служителей. Сейчас здороваться не хотелось.       Кабинет Смокера нашёлся быстро, и Хозяин, не стучась, вошёл. В него мигом кинули священной книжкой. Ло увернулся.       — И тебе не хворать, дымок. Я тут сижу, думаю, и вспоминаю, что мой дорогой друг мне обещал небольшой доклад. Пока не услышу, намекать на мужское сношение не перестану! — Смокер помассировал виски, и мученически закурил две сигары за раз.       — Мне бесполезно будет пытаться тебя выдворить?       — Абсолютно. Попытка меня выгнать — снятая мной вещь. А на мне только ряса, — Это было не так, но Смокер даже не стал спорить. Смирился.       — Итак, Монки. Зачем тебе они?       — Ближе к делу.       — И не подумаю, пока ты мне не выложишь причины. Можешь даже угрожать своими этими заскоками, — Ло насупился, — но мне нужно знать.       — Я хорошо знаю наследника. И он в большой передряге, — Смокер оскалился, заставляя Трафальгара смущённо ёрзать на месте.       — Вот как. Хладный и жестокий Хозяин Леса как мамочка уберегает молодого Монки от всех бед… Интересно. Думаю, окажись это в руках общественности, полетело бы несколько голов за распространение бульварных романчиков о вас.       — Надо же, насколько проницательно его святейшество… — Ло окончательно помрачнел, скрестил руки на груди, закинул ногу на ногу. Сжался. Смокер на это всё самодовольно смотрел, — Говори уже.       — Монки — военный род. Вот и всё, — Трафальгар на пару секунд завис.       — И… Всё?       — В целом — да. Об их древе становится известно только тогда, когда его представители занимают пост, наследники вечно пропадали по всем глубинкам страны. Гарп вхож в круг близких друзей короля, а о нынешнем наследнике известно чуть больше, даже есть слух. Мол, бастард он, — Хозяин кивнул.       — И никаких разборок, скандалов, ничего?       — Все, кто на них рты открывали давно в могилах, стараниями короля и министров, это и так ясно. Монки живут тихо, но властно.       — А что будет с тем, кто, скажем, перейдёт дорогу наследнику, но не всем остальным?       — Что, с парнем поссорился? — Смокер закатил глаза, Ло вспыхнул.       — Нет! Он мне не парень!       — Я не в этом смысле говорил, но у кого что болит, колдун, — Трафальгар возмущённо засопел, и снова обиженно сжался на стуле, — Но раз так… Думаю, никто кроме него самого в ближайшие годы тебя пришить пытаться не будет. Но разве какой-то пацан угроза для кого-то вроде тебя?       — Он умеет больно кусаться, — Смокер сменил сигары, — И в целом, очень целеустремлённый. Думаю, меня скоро будут хоронить во второй раз…       — У-у, а поминки какие тебе организуем… — Смокер, наконец-то довольный, затушил свои сигары, — Но для начала, скажи, ты не знаешь, что за ветер?       — О чём ты? — Лгать Ло умел. Лучше никому о таком не знать.       — Начиная с того, что в столице никогда не было ветров. А как он появился, у нас каждую неделю новый растерзанный труп. Всегда одинаково, всегда в четверг. Родственники жертв всегда отмечали крики о бессмертии и…       — Как они были убиты?! — Трафальгар мигом посерьёзнел, вскочил с места. Смокер нахмурился.       — Растерзаны, говорю же. Как будто когтями, от зверя какого. Здоровенного. Но откуда ему в столице взяться?.. Что случилось? — Ло осел обратно на стул, бледнея.       — Нет, ничего. Думаю, хватит с тебя пыток. Благодарю за всё и… Может возьмёшь меня на следующее убийство? Из этой серии, конечно, — Смокер задумался. Консультация колдуна была бы ценной.       — Твоя взяла. Теперь, я точно выполнил все твои требования? Шутки закончатся?       — Конечно же, пупсик.       — Трафальгар!!!

***

      — Плакса! — Луффи только натянул штаны, как услышал дедовский клич. Парень вздохнул, и отпер дверь. Дед не заставил себя долго ждать и вломился в комнату.       — Чего?       — Шевели лапками, поддержи свой этот траур. Мы едем на кладбище.       — Зачем? — Луффи только хлопал глазами, но пальцы послушно застёгивали рубашку, путая пуговицы.       — Не тупи. Навестить Даддан, мы тебя к ней так и не свозили. А сейчас, ну… — Гарп злился, не зная, что и как говорить внуку. Какой-то внутренний голос, который обычно называли совестью, подсказывал ему, что надо бы подбодрить мелкого, — В общем, рубашку нормально по пути застегнёшь.       Шляпа бодро закивал, и понёсся на выход, обгоняя деда. Наконец-то! Они совсем не знали, где конкретно похоронена его кормилица, и не имели и шанса навестить могилу женщины. Сейчас, как бы грустно и больно ни было, для Луффи это был ещё один шанс отвлечься.       Гарп залез за ним в повозку, и, что-то ворча под нос, поправил на голове внука шляпу. Монки-младший уже было дёрнулся, но не успел и вякнуть. Что это на деда нашло?.. Он сам на себя не похож. Слишком добрый!       — Дед, а с чего ты вдруг меня потащил? — Луффи с нескрываемым любопытством заглянул в глаза Гарпа. Тот нахмурился.       — Привыкай не задавать вопросов, шпана! — Но, осадив внука, он тотчас неловко кашлянул и попытался исправиться, — В армии пригодится. У кормилицы твоей сегодня несколько месяцев со дня смерти, так что… И поговорить мне с тобой надо, Плакса. О колдуне этом твоём, о невестке, а заодно и о службе.       — О Траффи?! А что про него говорить… То, что он живой, это я давно уже в курсе, — Гарп расхохотался.       — Хорош! Ай да Плакса! Так им, интриганам поганым! Но я хотел спросить о другом. Отвечай: к мужеложству тебя склоняли? — Луффи закашлялся, чуть не задыхаясь. Дед нахмурился.       — Ну… Как посмотреть…       — Не слышу уверенного «нет», — пробасил Гарп. Монки-младший неловко оттянул воротник, отвёл глаза.       — Н-нет.       — Врёшь, собака! Тьфу! Выкинул бы за шкирку тебя, только сначала этого гомика на фарш пущу! — Луффи ни на шутку перепугался, зная, что дед может и не такое.       — Стой! Это… Это не он меня склонял, в общем. Не надо его! — Гарп на пару секунд завис, смотря на нервно потеющего внука, а потом медленно склонился, обхватил свою голову руками, и очень, очень тяжело выдохнул.       — Горе мне старому, горе… А я так хотел правнучков ещё повидать… А тут, нож в спину.       — Дед, ну, ты не злись! Ты ж и так бы до моих детей не дотянул! — Луффи треснули по башке.       — Цыц! Дай деду принять решение, жить тебе позоря фамилию, или помирать.       — Ой-ой, тоже мне: позор! И вообще, Траффи — очень хороший, и… Ну, если б не все эти ваши политические браки, я его месяц назад готов бы был тащить под венец! — Гарп охнул, хватаясь за сердце. Но Луффи, чуткий к гневу деда, к своему шоку и неописуемой радости чуял, что Монки-старший не в гневе.       — Да уж… Думал, хуже твоей мамаши мне никого не приведут, ан нет, ты батьку переплюнул.       — Так ты всё же что-то о ней знаешь? — Гарп нахмурился.       — К сожалению, да. Ты у нас не законный наследничек конечно, но папка твой мне явно больше мелких приносить не намерен, так что тебя я признал, — Старик не стал говорить, что когда эта жуткая женщина принесла на его порог сверток с младенцем, он не сомневаясь ни секунды, лишь посмотрев на глаза ребёнка вписал его в завещание, и оставил у себя. Уж больно родной взгляд, да и даму своего сына он знал уже тогда достаточно хорошо.       — Но… Значит, ты не злишься, что я того?       — Злюсь конечно! — Гарп мигом опомнился, и потянул за щёку внука, заставляя того только хихикать, — Благословение не думай получить.       — Мне оно и не нужно больше. Но если ты его подержишь, пока я буду бить его морду, я честно буду хорошим мальчиком!       — Бить рожу парню-козлу надо один на один, без посредников. Истинно мужской способ решать проблемы! — философски изрёк Гарп. Луффи сделал мысленную пометку.       На кладбище они доехали совсем скоро, но Шляпа уже точно мог сказать, что за последнее время этот день — лучший. Хотя казалось бы, чему радоваться среди надгробий и могильных крестов? Воспоминаний, связанных с Ло отсюда всплывало немало, но все — счастливые. Как глупо разбили эликсир, как удирали от мертвецов, как он отчитывал Траффи за расстёгнутую рубашку… Луффи усмехнулся себе под нос и покрепче закутался в ужасный плащ, выданный ему в столице. Сейчас к шляпе, неуместно яркой, дед придираться не стал. Только впихнул ему в руки букет на могилу, и приказал идти за собой.       Кладбище в столице разительно отличалось от того, что было в городке в глубинке. Тут была мощёная дорожка, аккуратные заборчики, и помпезные фамильные склепы. Луффи с любопытством смотрел в глаза каждому грустному ангелу из белого мрамора, восседающему на могильной плите. Он даже не пытался читать имена, и так знал, что там титулов на пол надгробия.       Так чисто, тихо, чуть прохладно. Редкие деревья стояли ещё совершенно голыми, но через пару месяцев картина наверняка станет хоть чуть-чуть разнообразней. А пока — ни единой живой души. Вдаваясь в подробности, несколько человек они встретили, но те так быстро скрывались с глаз долой, что наученный недобрым опытом Луффи даже начал подозревать их в нечеловеческой природе.       И в целом, эта могильная тишина была ему отвратительна. Но, что-то вызывало в нём ужасной силы чувство дежавю. Как будто он здесь бывал. Во снах ли, наяву — ничего такого он вспомнить не мог. А мозг всё не унимался, и трубил тревогу.       — Пришли, — Луффи отвлёкся на голос Гарпа, и мигом посмотрел прямо. Довольно свежая могила, с уже завявшими цветами. Скромное мраморное надгробие, имя Даддан на нём, и приписка: «Покойся с миром, королевская няня». Шляпа совершенно не понял, в чём же суть этих слов. Никакой няней её назвать было нельзя… А королевской уж тем более. Почему не написали что-то вроде «суровая кормилица безызвестного мальчика с влиятельной семьёй»? Так ведь куда ближе к правде…       Монки-младший никогда не спрашивал, почему его, жениха принцессы, запихнули непойми куда и даже читать не учили аж до двадцати лет! Он знал, что обычно такие браки заключались аж с четырнадцати лет, и даже условие с его постом… Почему не в семнадцать? Уже было бы приемлемо. А так… Муть какая-то.       — Чего встал? Цветы меняй, — Мальчишка вздрогнул, и быстренько открыл калитку заграждения. Абсолютное спокойствие. Могила и Даддан никак не вязались в его голове. Просто камень, к которому он кладёт цветы, забирая старые, — Ну… Что думаешь?       — Надпись дурацкая.       — Так и знал, что тебе не понравится, — усмехнулся Гарп, — Но так уж велит протокол. Кхм, тебе ведь всего несколько лет осталось до того, чтобы породниться с королём. Ты понимаешь, что это значит?       — Не-а.       — Ты отправляешься на службу через неделю, — Луффи замер. Мир вокруг дал трещину. Он был готов к этому дню с детства, но не верил, что он наступит…       — И… Куда меня?       — На северный флот. — Монки-младший горько усмехнулся. Ну, вот и научится плавать…       — И что там? — Гарп усмехнулся, и приобнял внука за плечи.       — Честно — мрак кромешный. Выживешь — медаль выдадим. Я тебя на юг хотел отправить но… Совет министров и король решили иначе. Не поверишь, кто предложил именно этот фронт.       — Дофламинго?       — Хозяин, — Ещё одна трещина на мире вокруг, — Что у него в голове — не знаю. Но дела твои плохи, Плакса. Ты, конечно же, оттуда выкарабкаешься, ты же Монки. Но много всего в том море, щенок, ужасно много… Я там и сам служил, когда салагой был. Вот ты думаешь у меня две ноги? А нет, одну чуть не по колено схавали! — Старик показательно постучал по протезу.       — Ну, после Леса, я не сильно удивлюсь, — Луффи про себя смеялся. То есть, воспоминания о Ло будут с ним даже во время службы?       — Поэтому я туда тебя в своё время и сдал, — Шляпа озадаченно посмотрел на Гарпа, — Знал, что тебя могут туда отправить. Вот и решил, что раз этому гомосеку старому нужен помощник, то пускай. Ну, а ты… — Монки-младшему прилетела тяжёлая затрещина, чуть не сбившая шляпу, — Выше нос! И только попробуй попытаться удрать. Найду, розгами отхожу, и всё равно отправлю, — Луффи недовольно что-то проворчал себе под нос, но действительно решил не сбегать. Кажется, его служба может стать тем ещё приключением…       А приключения он любил так же, как Ло.