***
Дорога до столицы другой страны не должна была занять слишком много времени. Полдня на корабле, несколько дней в экипаже, и вот, они уже могут снова спать в хороших кроватях. Ничего сложного, казалось бы. Но вот только к концу первого дня пути по земле самая часто звучащая фраза была «Если не перестанешь, я тебя из экипажа быстро вышвырну!». Добрались с ветерком, чего скрывать. Но дорога себя оправдала, потому что и Ло, и Луффи, оба они почувствовали уже на подъезде к вражеской столице, что это будут удивительнейшие и опаснейшие недели их совместных заданий от вышестоящих чинов. Ничего так не радовало глаз как городской пейзаж. Ло понял это для себя за два года постоянных поездок меж Лесом и Столицей — родная колоннада мрачных стволов казалась ему ужасно скучной по сравнению с суетой и грязью большого города. И дело тут было не в уюте, и не в том, что ему нравилось больше. Трафальгар ни за что бы не переехал в город, даже будь у него такой шанс — слишком любил свои грядки и зверят. Но сама эта суета, мелькающие лица, громкие кабаре и пьянь в пабах — они завлекали в свой вечный карнавал серости и смертельного смрада. Теснота улиц, шершавые стены узких переулков, и неприветливо захлопнутые ставни. Ло любил то, как ощущались городские жители, одновременно такие просвещённые, но при этом наивные перед жестокостью мира, как дети. Ни один из них не смог бы застрелить ни, скажем, кабана, ни утопить котёнка, ни скормить больного младенца свинье. Не то что жители деревень и провинции, вот там были люди так люди! И в каждом городе разные. Вот в городке рядом с Лесом — там все были дикари. Но уже не деревенские. Готовые сжигать баранов для языческих богов, а после идти на местную благотворительную ярмарку для сиротских домов. В конце концов, в том городке жила Робин, и уже это поднимало средний уровень интеллекта по городу до неплохой отметки. В столице же — круглогодичная ярмарка тщеславия. Ло там родился, но до назначения на пост министра никогда не замечал, что по улицам там в основном мелькают либо торговцы, либо слуги. Все господа вальяжно рассекали площади и широкие улицы на экипажах, и из окна такого Трафальгар проводил все свои наблюдения за жизнью большого города. В столице были реки и каналы, помпезные дворцы и огромный собор, и каждый так и норовил засунуть свой нос в какую-нибудь кучку напыщенных и заскучавших аристократов, собравшихся дабы расслабиться в объятиях «зелёной феи» и опиумных паров под благородным прикрытием собрания меценатов. И Трафальгар думал, что знает, чего ждать от ещё одной столицы процветающего государства. Но лишь малая часть его ожидания оправдывала то, что на самом деле творилось на улицах. Даже из окна экипажа Ло видел, что если что город и хотел показать приезжим, то это свой норов и помпезность. Родная столица была серой и мрачной, тут же улицы сверкали. Идеальные скверы, лепнина тут и там, люди на улицах улыбались и точно не были ни слугами, ни рабочими. Трафальгар присвистнул. Что же за дела? Откуда столько жажды жить в глазах? Нет-нет, это непорядок! Исследование нового менталитета для человека, который видел это слово только в книгах, и, если задуматься, даже не общался с иностранцами, это всегда дивный новый мир. Другой уклад ума никак не хотел лезть в собственную голову, манеры и жесты порой вызывали недопонимания и ссоры, но что хуже всего — сами образы мышления были так далеки друг от друга, что даже языковой барьер становился не такой уж веской преградой. Ло не хотел признавать, что он захрясший сухарь, который не может выйти из своего маленького мирка и увидеть, что за пределами двух городов, пары сёл и Леса тоже есть люди, и о чудо, они живут совершенно иначе. Трафальгар ещё на родине плевался на все веяния моды с юга, но видя их гнездо воочию не мог держать себя в руках. Ладно, он стар. Но как иначе если каждый встречный прохожий мужик тянул на педика больше чем Ло, даже шагая с дамой под руку?! Не то чтобы Трафальгара волновало, насколько по нему видно, что он мужеложец — и так знал, что очень даже хорошо. И он не мог дать себе отчёт о том, почему его так возмутили шёлковые платочки у прохожих местных. Возможно потому, что грёбаные платочки были вершиной айсберга его культурного шока. Светлые и беззаботные люди казались от топки котят и пожирания младенцев ещё дальше, чем столичные. И совмещая это в своей голове с разговорами о том, что это город, недавно принявший в себя магическое сообщество, легализовавший колдовство… Ло знал о магии если не всё, то как минимум то, насколько это тёмное и опасное занятие. Это жертвы, постоянные жертвы. История никогда не сможет объять все случаи, когда колдун, одержимый новой идеей, зарезал всю свою родню, вознёс на алтарь и потерпел неудачу. Трафальгар знал этих людей, он и сам был одиннадцатилеткой, что вывел на своём теле магические символы, что годами путали с татуировками, и пожертвовал себя Лесу, просто чтобы больше никогда ничего не чувствовать. Если и говорить о менталитетах, Трафальгар принадлежал не столько к людям села, города, или даже всей своей туманной или холодной страны, сколько к менталитету Магов. И то, что предстало его взгляду было от этого так бесконечно далеко, так глупо и наивно. Милые и вежливые люди, вывески с призывами колдовать, рекламки колдовских кружков, около которых вертелись болтливые группки щёголей. Святая, детская наивность. Трафальгар растерялся, совершенно. Нет, это не чёрная зависть к просто счастливым людям, и он не хотел признавать, что это чувство превосходства и насмешки. Это не было и тревогой за идиотов, что решились играться с магией, будучи совершенно неопытными и неподкованными в реальной жизни. То, что творилось у Ло на душе — адская смесь всего этого. А ещё ему было очень жарко, и он хотел узнать, что думает Луффи. — Шляпа-а, — окликнул его Трафальгар лениво, расстёгивая жилет. Плевать что люди скажут, он сейчас запарится. И это октябрь? Херня, а не октябрь. — Шля-япа-а. — М? — отозвался Луффи, лениво разлёгшийся у Ло на плече. — Видишь что-нибудь в окно? — Не-а, — Монки завозился, покрепче обнял Трафальгара поперёк живота, и уткнулся носом в шею мужчины. — Хочу смотреть на Траффи, а не на улицу. Что я там не видел? — Посмотри, — настойчиво попросил Ло, дёргая его за рукав. — И мне жарко, не надо так жаться! — Бе-бе-бе, — Монки всё же выглянул в окно, поморщился от света, и вернулся на свою позицию. — И что там? Столица как столица. — Нет-нет, ну ты глянь! Они же такие… Счастливые! — Луффи смешливо хрюкнул и захихикал, получая тычок в бок. — Не смейся! Это правда очень плохо! Шляпа, они же такие… Они не выглядят как те, кто выживет при столкновении с сумасшедшим колдуном! — А ты не выглядишь как тот, кто судит по улыбкам незнакомцев, к чему они готовы. — Ло возмущённо засопел, про себя признавая правоту Монки. — Вот я, разве по мне скажешь, что я капитан корабля и вообще чертовски живучий чёрт? — Ага, — фыркнул Трафальгар. Теперь в бок тыкали его. — Это потому, что ты меня знаешь! Траффи, ну Траффи, представь, что мы не знакомы! Погляди, вот я, такой весь юный и цветущий… — Одноногий. — …Одноногий, а ещё наивный и очаровательный! Разве я похож на капитана-нечисть? — Да. — Ну тебя, — буркнул Монки раздосадовано, заставляя Ло рассмеяться. Трафальгар ласково погладил щёку со шрамом, заглядывая в разобиженные тёмные глаза, чувствуя, что тревоги его отступают. Ло чмокнул своего злобного «капитана-нечисть» в кончик носа, и приобнял. Луффи уже забыл свою маленькую обиду, и снова ласковым котёнком жался к мужчине. Как здорово что Траффи длиннющий, есть что обнять. Если Трафальгар был озадачен культурными различиями, то Монки было, мягко говоря, насрать. Кто, чего, он приехал сюда хорошенько отдохнуть с Траффи, и вкусно пожрать. Очередное приключение, которое ещё и организовали важные дяди. Какие Леса, какие маги! У Луффи сейчас была одна цель перед глазами, и это Ло. Чтобы ушла эпоха болезненной одержимости, и настала эра спокойствия и понимания того, что у него есть дом, и дома кто-то ждёт. И этот кто-то — Ло. Но если Траффи переживал по какому-то поводу, то Монки будет только в радость помочь со всем этим разобраться. И он даже вникнет, потому что кажется, Ло нравится с ним говорить. Луффи тоже, и он начал замечать, что любит отвечать в тему, а не переспрашивать. И тут, совершенно спонтанно и не к месту, к Монки в голову забежала мыслишка. Как маленькая тварь, не больше белки, игривая и шебутная, она перевернула его мир, разделила жить на до и после. Может дело было в объятиях Ло, может в общей атмосфере, но… Можно ли считать его молодым любовником великовозрастного министра? Шляпа слышал о таких, пока плавал. Кто-то из наёмных ребят рассказывал о том, что у него на родине почти под каждым важным чиновником лежит пара юношей, красивых как молодые девушки, эдакая экзотика. Моряки плевались и бранились на такое, в том числе и Монки. Ну и гадость с каким-то стариком кувыркаться, а? Но сейчас он задумался. А сам-то? Сколько там этой роскошной старости? Сорок? Типа того, Траффи просто неплохо сохранился из-за магии, вот и кажется, что между ними и десяти лет разницы нет. Но ведь на самом деле Ло так стар, а Луффи так юн… Ему должно стать противно от себя? Потому что пока что он только щупает чужой костлявый бочок и думает о том, как за него куснуть. Ужас, он, оказывается, ещё и извращенец, у которого на древность стоит. — Траффи-и, слушай, а я не слишком для тебя молод? — Трафальгар издал какой-то удивлённый звук, явно требуя разъяснений. — Ну вот тебе сорок, считай уже своё отжил, старик. А у меня ж вся жизнь впереди! Я ещё юноша. И получается, что я твой молодой любовник? Повисла тишина. — …Знаешь, Шляпа, пожалуй, я всё-таки выкину тебя из кареты, — елейно промел Трафальгар, и тут же, яростной фурией обратился к Монки. — А ну-ка послушай сюда, говнюк, мне нет и тридцати! Ещё раз скажешь, что я старый… — Ло не договорил, потому что как тут здраво выражаться, когда на тебя вдруг уставились две округлые тарелочки глаз. Луффи выглядел, мягко говоря, шокированным. — Сколько?.. — Трафальгар прищурился. — Так, мы отплыли второго числа, а сегодня, выходит, пятое октября, да? — Монки неопределённо пожал плечами. — Да, сегодня пятое. Значит завтра я скажу тебе, сколько мне лет, по рукам? — Правда меньше тридцати?.. — Потерянно бормотал Луффи. — Правда, правда. — Меньше тридцати это если считать каждые два года за один?.. Монки ещё многое потом услышал про свои внезапно проснувшиеся таланты к арифметике, получил парочку шишек и очень противных тычков в бок, и всё равно не поверил Трафальгару, и остался при своём мнении. Он — молодой любовник развратного старика.***
Ло крайне туманно понимал, где же их расположат на вражеской территории. В месте прибытия и на всех конвертах значился какой-то лорд Луччи, и главное правило, которого Трафальгар собирался придерживаться в общении с человеком, о котором не знал вообще ничего, это вообще не доверять, и сделать всё, чтобы ничто не угрожало их с Луффи благополучию и жизням. Бедолага этот Луччи, держать у себя в поместье послов, да ещё и таких шебутных… Но когда двери поместья распахнулись перед ними, Трафальгар понял, что за бедолагу он этого ушлёпка считать не будет. Пусть подавится своей напыщенной суровой рожей и запихнёт в задницу ручного голубя. В общем и целом, первое впечатление Роб Луччи произвёл исключительно положительное. В нём не было наивной щеголеватости, взгляд был цепким и строгим. Это действительно был Лорд, на которого могли возложить долг перед государством — держать у себя послов издревле вражеской страны. — Добрый день, господин Монки, господин Донкихот. Рад приветствовать вас в моём скромном доме, надеюсь вы не слишком утомлены дальней дорогой. — Говорил он спокойно, выверенно, не слишком помпезно, но достаточно вежливо, чтобы все условности были соблюдены. А ещё он говорил на их с Луффи языке, что не могло не подкупать. — Благодарим за радушный приём. — Но к их большому везению, Ло с детства знал второй язык, и пусть без практики и повторений его шестерёнки заметно заржавели, он всё равно чувствовал, что пара часов тут — и он снова может сдать экзамен для Доффи. Луччи с едва заметной улыбкой кивнул ему, и Трафальгар не мог не заметить, как на секунду глаза того метнулись на Луффи. Ох, дело было в том, что Монки не ожидал от Ло таких познаний, и сейчас стоял широко разинув рот, хлопая глазами, откровенно таращась на Хозяина. — Видимо ваш спутник не ожидал знания языка, впрочем, как и мы все. А мне сказали, что вам потребуется переводчик… — Он продолжил говорить на их языке, чтобы Монки тоже понимал. Трафальгар вдруг осознал, что с его подозрительностью стоило придержать такой козырь как язык в рукаве. Никогда не знаешь что будут говорить при тебе люди которые думают, что ты их не понимаешь. — Думаю, от переводчика мы всё же не откажемся, мой лексикон так скуден, что я едва ли могу поздороваться с вами, Лорд. — Мужчины вежливо рассмеялись, переглядываясь и понимая, что они находятся на одной ступени. На той, где всё это дерьмо сидит в печёнках, но если кто увидит, что они отошли от канонов… Ух что начнётся! — Мы устали с дороги, — вдруг сказал Луффи. — Мы ужасно голодны. — Да, и просим лорда отложить все почести и позволить нам отдохнуть, — тут же добавил Ло, с гордостью посматривая на Шляпу, который совершенно точно говорил хоть с каплей мысли. — Безусловно, прислуга проводит вас в ваши покои. Накрыть ли мне приветственный ужин для гостей? — Боюсь, мы слишком устали, чтобы быть способными покинуть покои до самого утра, — ответил Ло с чётким намёком. Луччи прекрасно его понял, и только молча кивнул прислуге. — Тогда, хорошего вам отдыха, господа Монки и Донкихот. Завтра за завтраком я введу вас в курс дела, и мы сможем обговорить ваше тут пребывание. Наконец-то все вежливости были сказаны, и Луффи с Ло позволили увести себя в комнаты. Разумеется — две разных, но к счастью — соседних. Большие, просторные покои, обставленные куда помпезнее даже королевского дворца на родине. У Трафальгара зарябило в глазах, и он поспешил задёрнуть шторы, чтобы не видеть хотя бы половины от этого безобразия. Конечно же, Луффи, потирающий глаза, прибежал к нему через пол минуты, не собираясь оставаться в одиночестве. Парень хлопнул за собой дверью, и бесцеремонно завалился на кровать Ло, прямо в одежде, тут же болезненно стеная. — Траффи, это какой-то кошмар! У меня сейчас глаза вытекут. — Согласен, не переношу барокко, — закивал Ло, складывая одежду по полкам в гардероб. Какое счастье, что хоть тут Луччи «поскромничал», и не вручил им покои с отдельными гардеробными комнатами… — Почему не останешься разбирать вещи у себя? — Как будто я буду таким бредом заниматься, — скривился Луффи. — Вот у нас на флоте как было: если на тебя из-за борта вода попала, вот ты и помылся, и постирался… А остальное чепуха сплошная. — Трафальгар на такое фыркнул. — Если ты попытаешься залезть ко мне в кровать моясь по той же логике, я тебя выпну нахер. — Уже зале-ез! Хи-хи! Э, эй, погоди, куда ты меня пытаешься… Нет-нет, Траффи, я шучу, я мылся на этой неделе честно! — Трафальгар определённо ему не поверил, но отстал, и больше не пытался стащить с кровати за ногу, уселся рядом. — Слушай, а как тебе этот, как его… — Луччи? — Ага. — Странный тип, но пока ничего о нём не думаю. Во всяком случае, будем осторожны, он точно не полный идиот. По глазам вижу, тебе он не шибко понравился. И кстати, Луффи, есть пара нюансов по нашей миссии… Ну, с драконьим курганом. — Что такое? — Пусть местные власти и полные идиоты, разрешившие колдовать на каждом шагу, но кое-что умное они сделать успели — подгрести под себя курган. Местных к нему пускают толпами, а вот приезжих… Нет. Нас тем более. Как я понял, за каждым нашим шагом вообще отныне будет следить целая куча народу, никуда не деться. — Значит, мы будем драться? — Значит, мы будем действовать в тайне, и тихо, — терпеливо пояснил Трафальгар. Луффи немного поник, но закивал. Его слабое и бессмысленное мотание головой не только не давало никаких гарантий, но ещё и настораживало. — Шляпа, ты понял меня? — Да, да… — Монки отвёл взгляд, точно пытаясь врать. Ло цыкнул, задумался на секунду. — Если ты будешь хорошим мальчиком и не будешь ввязываться в неприятности, мы устроим наш медовый месяц как следует, хорошо? — Тут же, волшебным образом Шляпа приободрился. Взгляд загорелся! — Предоплата! — завопил парнишка, пугая Ло не столько громким звуком, сколько таким умным словом из глупых уст. — Требую залог! — И что же ты хочешь как гарантию? — неуверенно подыграл Трафальгар. — Купаться вместе. Ты хочешь, чтобы я был чистым и послушным? Хорошо, так помойся со мной, и заставь меня перестать быть грязным мальчишкой, — Ло аж вдохом подавился. От вызова, от дерзкого взгляда, ну и конечно, от содержания просьбы… — И не красней так, что я там не видел? Всего через пол часа они взаправду стояли перед ванной. Луффи пришлось пробираться снова почти позорно, как любовнику к женатой даме, чтобы не дай бог ни одна служанка не увидела, что господа купаются вместе. Вот только не хватало им и тут обзавестись рассадничком правдивых сплетен об их отношениях. Места было маловато, видно было даже на вскидку. Ло наклонил голову так, наклонил сяк, беспомощно посмотрел на уже раздевшегося Луффи. Тот выглядел совершенно безмятежным и довольным. Даже глазками поморгал, мол, чего стоишь, глупый Траффи, ещё весь одетый. — Как мы… Расположимся? Я мог бы просто тебя искупать, спинку потереть. Нам ведь не обязательно вдвоём?.. — Монки недовольно засопел. — Траффи, ты что! В этом же вся суть совместного купания! Ну смотри, вот ты сядешь, я сяду, и спинкой на тебя облокочусь. Знаешь, у меня так ноют мои раны, у-у! Хочу, чтобы они были вылечены силой сердечка у тебя на груди. Ну, татуировка. — Трафальгар только беспомощно вздохнул. Язык даже не повернулся сказать, что он прекрасно видел, что про ноющие раны Монки нагло врал. Как можно отказать его любимому Луффи, когда тот требует нежностей? И когда это теперь совершенно реально для Ло, вот так просто подержать мальчишку в руках, обнять… — Как скажешь, — ответил он как-то слишком бегло, тут же стаскивая с себя одежду под внимательным взглядом Шляпы. Ло почувствовал, как слегка покраснел, но вспомнив своё дефиле в одной простыне и всё, что было после, отбросил глупые формальности. Пока Трафальгар непроизвольно медленно стягивал с себя одежду, Монки открывал в себе юного алхимика, заливая в ванну пахучие масла, одно за другим. Парень время от времени поглядывал на Ло, хитро и оценивающе, исследуя всё новые доступные его глазам территории. И когда Ло остался в одном белье, Шляпа сощурился, как довольный кот. — Что застыл? Давай, всё по-честному, я голый, ты голый. Траффи, если у тебя там не то, что у девушки, то я не буду шокирован, не красней так. А я знаю, что у тебя. Довелось… — Молчать, — пискнул Трафальгар, не желая вспоминать неловкий инцидент на кухне. И всё же, состроив страдальческое лицо, начал стаскивать с себя и последнее, что ещё держало меж ними границу. Нет, Ло никогда больше не разденется перед Луффи. У обезьянки и челюсть то отпала, и глаза блестящие! Красные, между прочим. Трафальгар смущённо прикрылся ладонями, и пытаясь игнорировать выразительны взгляд Монки забрался в ванную, стараясь отдать все свои тревоги воде. — Так, ноги раздвинуть! — раздалось у него прямо над ухом. Ло не успел понять, когда послушался, и когда на него успели улечься, расплескав немало воды. Шляпа сменил свой головной убор на какой-то чепчик, отчего выглядел как минимум забавно и смешно. Ему хватило совести не ложиться на Трафальгара лицом к лицу, но на этом запасы стыда себя исчерпали, ведь Луффи начал ёрзать, устраиваясь. — Шляпа, уймись! — парень захихикал, и действительно перестал, спокойно улёгшись на Трафальгара, практически приклеился! Свои обезьяньи лапки он умостил на коленках Ло, что торчали из воды, а голову на плече. И блаженно вздохнул. — Не знаю, помнишь ли ты, но два года назад у Ивы тебя девушки там называли здоровяком. И ты сказал, что они про рост. Или про размер ноги? Не помню, не помню. Но теперь я точно уверен, что ты наврал. — Ло издал вымученный вздох. — Шляпа, я тебя убью. Ну… Ну да, и что с того? Чего так лыбишься а?! — Какое ещё «что с того»? — Возмутился Монки. — Траффи, ты вот с таким вот живёшь, и не хвастаешься, это ж как так? Ещё в баню стесняешься голышом ходить, что такое? Мне кажется, вот это дело надо с гордостью нести. — Хозяин выдавил из себя какое-то жалобное хныканье, и кажется, молитву. — Ты затащил меня в ванну, чтобы болтать о членах? — Ну… Да? — бодро отозвался Монки, играясь с водой в ванной, крутя стопой в воздухе. — Раз уж у нас теперь всё хорош, почему бы мне не спросить про это? Я ничего не знаю. А тебе бы порадоваться, что я хочу стать умнее! — Ло вздохнул. — Хорошо, хорошо, Шляпа. Что ты хочешь от меня узнать? У тебя есть два вопроса. — Ну, для начала, хочешь ли ты со мной заниматься этим. — Трафальгар на пару секунд замолк, обдумывая ответ. — Пока что я не очень готов… Ну, я не против объятий, поцелуев, как видишь. Передай-ка мочалку? О, благодарю. Так вот, тем не менее, я пока не хочу с тобой заниматься чем-то серьёзным. Потерпишь ещё немного? — Луффи активно закивал. — Здорово, что ты пока не хочешь! — Монки тут же споткнулся о собственный язык, замялся. — Ну, я про то, что… Я тоже это, не готов. Можно, честно расскажу? — Ло ощутил неясную тревогу, даже убрал руки с бортиков ванной, и обнял Луффи за плечи, подбадривая. — Я говорил, что с радостью выслушаю то, что тебя тревожит, Шляпа. Так что, вперёд. Не бойся говорить всё начистоту. — Монки закивал. — В общем… Знаю, ты не любишь, когда я про это вспоминаю, но тот случай с Хэнкок… — Ло видел, как Луффи поджал губы, почувствовал, как по его телу прошлась нервная дрожь. — В общем, я после этого не хочу. Вдруг всё это — вот так? Как с ней. Страшно, обидно и гадко. Траффи, оно ведь не так? — Ло нежно погладил Шляпу по виску, чувствуя укол совести, да не один. — Нет-нет, Луффи, всё совсем не так. — От обращения по имени Монки, казалось, даже разомлел, и успокоился. — Это правда очень приятно. — Но почему тогда не хочешь ты? Тебе тоже страшно? — В какой-то мере. Я… не знаю, как тебе это объяснить. Вроде как, я боюсь слишком открыться тебе, влюбиться ещё сильнее, а потом опять потерять. — Ло был поражён тем, что сказал это вслух, но, как ни странно, совсем не жалел, ведь Луффи с такой нежностью гладил его руки.***
На вечер было решено выбраться в город, на свидание. Разумеется, через окно, в тайне от Луччи и их стражи, строго инкогнито. Они устали с дороги, но любопытство, как и всегда, было сильнее… Одно дело — наблюдать за городом из окна экипажа. Через стекло, из-за шторки, будто бы дистанцировавшись от мира и не погрузившись в этот омут с головой. Что все эти отрешённые заметки перед лицом настоящей вылазки в гнездо иной цивилизации. А никак иначе это у Ло воспринимать не получалось. Такая чуждая кутерьма будто бы была его галлюцинацией, страшным сном, или в конце концов — просто фантазией о всём худшем, что может случиться с его родиной, которую он пусть и извращённо — но любил. Они со Смокером последние два года делали всё, чтобы когда чёртова революция выстрелила, маги и колдуны не сошли с ума, бесчинствуя и творя беззаконие. Ло не мог быть против колдунов, но и не мог быть против жёстких мер касательно тех, кто заигрался, кто сошёл с ума на пути к запретным знаниям и силам. Порой люди не понимали, где заканчивается грань, и никак не могли остановиться — такие уж они жадные маленькие существа. Трафальгар хотел знать, как обуздать стихию человеческого безумия, как сделать магию настолько элитарной и строгой дисциплиной, чтобы ни у одного идиота и рука не думала подняться на книжку с заклинаниями шутки ради. Оттого его так взбудоражила концепция легальной магии. После сотен лет запретов сама человеческая природа потянется к плоду, вкушение которого раньше было строго наказуемо. Конечно же, скучающая золотая молодёжь поспешит строить из себя великих магов, балуясь с несложными заклятьями, и занимаясь сущей ерундой, которая силы потусторонние только раззадорит и взбесит. Дьявольщина не любит, когда с ней играются. Будут преступники, многие из которых окажутся весьма талантливы и достаточно отчаянны, чтобы продавать души и жертвовать другими людьми во имя какой-то мести или странной идеи, вроде истребления всех рыжих детей. Ло, конечно, тоже опасался конопатых, но трогать не собирался. За годы, что мысли о колдовской анархии посещали его, Трафальгар думал, чем же он лучше, что же отличает его от безумцев, устраивающих резню? Он убивал, убивал сотнями, со всей жестокостью. Потроша тела рыцарей на ценные органы и принося младенцев в жертвы. Но ради чего? От стремления ли к насилию? Едва ли. Пацифистом Трафальгар никак не был, но и жертвы все его имели хотя бы оправдание жаждой знаний и некой высшей целью. Действительно стоящей, а не безумной. Ло даже отдавал пару своих трудов знакомым колдунам для того, чтобы они это всё переписали и распространили, чтобы хотя бы другие были предупреждены о том, что может произойти, если зайти слишком далеко, не имея Леса под боком. Конечно же, главным оправданием Трафальгара был Лес. Он сводил с ума, путал мысли, толкал на необдуманные эксперименты, и всегда трепетно и бережно хранил Ло от неудач. Лес был главным инструментом, который приходилось кормить душами. И более того, у них было общее любопытство. А у других Леса не было, и никто бы не помог им выжить при призыве могущественного демона, которого надо было накормить минимум столицей! Трафальгар точно знал, о чём говорил, знал, каким богам лучше не поклоняться, даже если очень хочется. У Трафальгара было не такое огромное эго, чтобы горделиво задирать голову, хвалясь что его божок — самый могучий в пантеоне, а потом умирать через неделю в страшных муках. Всё это конечно же были простые отговорки, в которые и Трафальгар верил слабо. Если кого и жечь, кого и пытать — так это точно его. Он первый должен выйти на плаху ещё разок, коль уж мир решит избавиться от колдовской опухоли. Но… Ло не мог. Где-то там он всё ещё оставался человеком из плоти и крови, эгоистичным, не желающим помирать. Тем более теперь, когда всё наладилось. Так что Трафальгару оставалось твердить себе под нос одну лишь фразу, что возвышала его мудрость, и прикрывала все бесчинства хрупким листиком фигового дерева. Хозяин Леса знал меру, и знал цену всякому могуществу и действу. А люди, которых он сейчас перед собой видел — нет. Не знали, до чего могут довести чёртики, которых рисовали на плакатах на улицах. Не видели, как среди ярких фонариков вдруг появляются порхающие феи — ужасные создания. Обманчивый перезвон блестящих крылышек мог легко околдовать какого-нибудь неуча. Прохожие не смотрели меж домов, откуда так и норовили вылезти чёрные, когтистые лапы, и затащить юного прохожего к себе на растерзание. Будто бы слепые, право слово! Трафальгар, конечно, видел всю бесовщину с раннего детства, и уже забыл, как хорошо та прячется на самом деле, а потому возмущение его и страх перед грядущей катастрофой всё нарастали и нарастали. Он предпочёл отвлечься, чтобы не портить себе вечер дальше, сосредоточившись на Луффи, и его весёлых насвистываниях. Ах, этот город, этот прекрасный город. Отбросив мнения всяких снобов вроде Трафальгара и взглянув на него с высоты птичьего полёта, можно обнаружить себя задержавшим дыхание, невольно улыбающимся. То предел человеческой фантазии, настоящий полёт, безупречная красота и образец для всякой другой столицы. Но потом восхищение отступало, и снова можно было давать дорогу снобам. Потому что, спустившись с небес на землю, снова хотелось задержать дыхание, но уже от абсолютного зловония. Где в этом мире не воняло? Ну, в полях, в Лесу. Города все как на подбор — зловонные ямы, к которым все привыкли. Но то, что творилось тут сложно было сравнить хоть с чем-то. Да, носы привыкли к вони города, но то было на родине, холодной и дождливой, где по крайней мере весь смрад и нечистоты с улиц периодически смывало. А тут, в этой чудесной солнечной и тёплой стране, в этом городе, что был в разы больше привычной им столицы, всё ужасное оставалось на улицах. Поэтому что Ло, что Луффи задыхались, всего через несколько минут прогулки уже зажимая носы платками. И на них ещё странно косились местные! Бедняжка Монки, с его собачьим обонянием. Потому что, если бы на улице пахло только дерьмом и разложением он бы ещё стерпел. Но от каждого встречного им господина или дамы несло духами с такой силой, что в глазах начинало щипать. Тут тяжёлые розы, там несносная лаванда, а от вон той леди вообще какой-то отравой за милю несёт. И всё же, как поражал менталитет. Если у них люди были победнее, помрачнее, и в целом не такие яркие, то тут один сильнее другого походил на попугая, или треклятого фламинго. Расхаживали важные, в свете фонарей, обмахивались веерами да хихикали. Толпа была не серой и безликой, а пёстрой и восторженной. Нет, право слово, как дети малые… — Послушай, Шляпа, может найдём тут выпивку?.. — Луффи не стал отнимать платка от лица, только закивал, с жалобным видом, и они скорее двинулись дальше по улице, туда, где меньше воняло. По пути Ло спросил парочку местных, и все как один указывали им на некий паб «Зелёная Мельница», заговорчески хихикая. Что за розыгрыш иностранцев такой?! Гады! Но, как ни странно, никто не думал разыгрывать бедных туристов, и вскоре они действительно оказались у паба с такой вывеской. Каменное здание, не слишком приметное, но очень крупное, прямо-таки монументальное. Вонь в этой части города скакала от угла в угол — шаг вперёд, и вы задыхаетесь, два назад, и у вас в лёгких самый чистый воздух мира. А ещё огромное количество людей. Кажется, местечко популярное… Внутри «Зелёная Мельница» оказалась на порядок лучше всех тех противных пабов в которых они бывали. Тут было даже что-то святое… Изнутри здание оказалось куполообразным, с каким-то налётом церковности, с витражными окнами под самым потолком, толстыми колоннами, подпирающими высокие арки и своды. Удивительный танец каменных, массивных цветов над их головами, капающие воском свечные, круглые люстры. Публика тут была чудесная, возвращаясь мыслями к родным пропийцам, сразу чувствовалось, что люди тут культурнее. Чище, не мертвецки пьяные, даже какие-то… Нормальные? Вон, там жабо, тут кюлоты, всё чистое, блестящее. Девушек, разносящих вино — не пиво! — меж столиками щупали как минимум в два раза реже. К ним, тем временем, подоспела одна из официанток, на удивление молодая, и не утомлённая жизнью. Столько народу, а у неё вид вполне живенький! Сиди такая толпа с столичном пабе на родине, официантки бы выглядели как готовые убивать лесные твари. — Господа, — чирикала она на незнакомом Луффи языке, — у вас забронирован столик? — Боюсь, что нет, — Ло выдавил из себя заговорчески улыбку, передавая девушке пару серебряных монеток. — Но можем ли мы рассчитывать хоть на пару стульев у стойки? — А вы туристы? — спросила она без стыда. На кивок Трафальгара, она повторила его хитрую улыбку. — Гостям из-за рубежа мы не можем отказать, следуйте за мной, господа. Мимо столиков, ловко лавируя меж колонн, она утянула их к стойке, и ловко что-то нашептав местным завсегдатаям на уши, освободила места. Изрядно подвыпившие господа отдали пьяную честь, прежде чем расползтись по другим компаниям. За стойкой стоял здоровенный лоб, отрешённо протирающий бокалы. Ло быстро заказал им лёгкий эль, и подвинул свой стул поближе к Монки. — Как тебе тут? — Ну, непривычно. Это уже не паб, а какое-то… Не знаю, но паб, это где мне в столице дали травки какой-то покурить, а тут — прям общество! — Ло усмехнулся. — Присмотрись, и увидишь, сколько всего они тут курят и нюхают. Просто делают это со стилем, вот и все отличия. Мне подслушивать разговоры для тебя? Не доводилось работать переводчиком, да и язык я, чего таить, подзабыл… — Откуда ты вообще его знаешь? Это так здорово! — С детства, сначала в отчем доме учил, потом у Доффи. О-о, он настоящий фанатик. Сбеги я от него позже, ещё один заставил бы учить, — Трафальгар поморщился, отпивая свой эль. — Не понимаю, как Робин языки учит. У меня этот кошмар с латынью в голове раз пять перепутался, пока я думал, как договориться насчёт места. — Робин… Тут даже не пытайся думать, Робин умом не понять, — хихикнул Луффи. — Знаешь, мне кажется по этому городу пока не скажешь, что тут колдовать можно. Как-то… Ну, мы ж только плакаты с чертями видели по дороге. — Я всё ещё могу подслушать, о чём тут треплются. Уверен, что про магию болтают достаточно. Интересно, сюда эмигрировали какие-то из моих старых знакомых? — Слушай-слушай! — Луффи, дав своё добро, завертелся на стуле, беспардонно пялясь на других посетителей. Ло огляделся, выбирая своих жертв. Он вдруг осознал, что может колдовать у всех на виду, совершенно безнаказанно! Какое интересное чувство… Мужчина прислушался к себе, проверяя, всё ли в порядке с магическими силами. После того как Лужа и Лес закатили истерику, они не только молчали, но и не желали подкармливать Ло силами Леса, оставляя полагаться лишь на то, что было в нём самом. Ладно, возможно, они просто были слишком далеко. Но Трафальгара и его любопытство было не остановить, он сложил ладони, прошептал в них что-то, и аккуратно раскрыл, позволяя Луффи увидеть, что внутри был… Крошечный козлик! Размером с мышку, не больше, но очень бойкий и шустрый. Козлик соскочил с руки Ло на пол, и понёсся к ближайшему столику, тут же забиваясь под скамейку. Хозяин прикрыл глаза, и жестом призвал Монки подождать с вопросами. Трафальгар имел особую связь с тварями, и сотворить малютку, что продолжала бы его — не составило труда. Козлик «ушко» стал отличным шпионом, что донёс самый возмутительный диалог на памяти Ло. — …и в итоге она обратилась волчицей! Вот так просто, съев тот порошок. Да-а, мадам просто удивительная колдунья. — Уже тут Трафальгар хотел фыркнуть и прокомментировать то, как тяжело менять облик. Либо это пентаграммы, либо специализация. И никакие порошки тут не работают. — Нет-нет, на прошлой неделе мне довелось посетить кружок призыва самого Сатаны! — Ло очень сильно постарался сделать вид, что просто закашлялся. Что за бред?! — И как? Как оно?! — Мастер Апу был просто поразителен! Вот он — могущественный колдун, а не всё это ваше. — Хозяин фыркнул, услышав знакомое имя. Вот и нашлись эмигранты. Крыса Апу в своё время очень громко орал на собрании про то, что Лесом не может один только Хозяин заправлять. — Сразу видно, что он иностранный специалист! — За столиком все зафыркали. — Иностранный то здорово, но на мой взгляд, у нас маги — куда лучше всех этих приезжих. От того, что их там гоняют, у них никакой свободы, и учеников они не берут почти, лучше они не стали! Вот наши — целый пантеон потрясающих талантов. Кто там? Вон, Шанкс, Беллами! — Ещё знакомое имя. Ло впервые признал, что сплетники правы — Шанкса стоило бояться. Но отчего же не вспоминают самые большие величины? — Беллами, ах как он хорош, так мил лицом! — раздался восторженный дамский голосок. — Но ты совсем забыл про Них. — Трафальгар удовлетворённо кивнул. В этой дыре было три лица, с которыми он не хотел бы пересечься ни при каких обстоятельствах, и это был даже не Шанкс. — Во-от! — всё продолжала молодёжь. — А что у других? Пустота! — Ну, не знаю… Хозяин-то на севере живёт. И тут, как по волшебству, в «Мельнице» вдруг стало тихо. Одно заветное слово заставило всех замолкнуть и обратиться к столику с болтунами. Ло почувствовал, как на спине проступил холодный пот. Что за реакция такая?.. Ну, что его знают, он подозревал, но почему никого не заставили молчать разговоры о Шанксе? — А о Хозяине, ребята, вы что знаете? — прозвучал вопрос из толпы. Зал «Зелёной Мельницы» мигом обратился в слух.