***
Утро воскресенья. Как же прекрасно, когда не надо идти на работу. Ты можешь просто лежать в постели и наслаждаться жизнью, пока маленькое исчадие ада, которое почему-то не спит в девять утра, тебя не разбудит. — Доброе утро, мамочка! — Ну и почему ты не спишь? Вот как в школу, так тебя не поднимешь, а как воскресенье, так ты ни свет ни заря тут как тут. Ладно, иди сюда. Джина затянула дочь к себе под одеяло, обнимая её за плечи. И уже прикрыла глаза с надеждой на дальнейший сон. — Мама! Хватит спать. Я есть хочу. — Хлоя, давай поспим ещё пять минуточек. Когда спишь, кстати, есть не хочется. — Ну, мам! — Окей. Иди чисти зубы, а я подожду тебя здесь. — Я уже почистила. Ещё никогда Джина не была расстроена, что она так хорошо воспитала свою дочь. Недовольная тем, что поспать в единственный выходной так и не вышло, она встала с кровати и поплелась на кухню. Телефон так и лежал на столе, где она его оставила. — «Доброе утро. Если честно, вчера так был рад, что ты согласилась, что даже не придумал, что ответить. Боюсь, что куча сердечек тебя бы не устроила :)» Джина усмехнулась. Куча сердечек? Она уже и забыла, когда последний раз кому-то их отправляла. Хлое сейчас семь. С Такером они поженились восемь лет назад. Значит, сердечки ей не слали уже лет десять. Потому что Такер не был тем парнем, что пользуются эмодзи. — «Доброе <3» — «Увидимся сегодня?» — «Извини, сегодня я собираюсь побыть лучшей мамой на земле. Хотя бы один день». — «Меня никак в эти планы включить нельзя?» — «Даже не волнуешься?» — «Честно? Ужасно волнуюсь, но мне бы хотелось». — «Выдохни, Чарльз. В другой раз. Я не готова». — «Удачно провести время <3» — «:)» — А чего это ты улыбаешься? Покажи! — Любопытной варваре на базаре нос оторвали. — Ну, мам! — Что будем есть? Как насчёт овсянки? Джина рассмеялась, когда Хлоя вложила все свои актёрские способности в то, чтобы показать, как она ненавидит овсянку. — Яичницу с беконом? — Эта идея мне больше нравится. Когда с завтраком было покончено, Хлоя ушла смотреть мультики и уснула, чему Джина очень удивилась. Она решила, что такой возможностью нельзя не воспользоваться. Как только она прикрыла глаза и поудобнее улеглась, в дверь раздался звонок. Когда он повторился, Джина поняла, что притвориться мёртвой у неё не выйдет. Пришлось пойти открыть дверь, за которой стоял неожиданный гость.***
— Спасибо. — За что? — За то, что возишься со мной, как с маленькой. — Ты тот ещё ребёнок, Ким. Взять хотя бы твоё умение находить приключения на свою сексуальную задницу. Не знаю, как вообще тебя одну куда-то отпускать, вдруг опять влипнешь куда-нибудь. Ким смущённо улыбнулась. Ей всё ещё не верилось в то, что он она теперь его девушка. Девушка грозного капитана Джеффа, того самого деспота и самодура. Наверное, все решат, что она ненормальная. Интересно, как много людей знают его таким, какой он с ней? Ким выписали из больницы, и Джефф, конечно же, вызвался забрать её и отвезти домой. — Ты обещал отвезти меня домой. Но мой дом в другой стороне. Куда мы едем? — Уговора, что к тебе домой не было. — Джефф? — Чего? — Мы едем к тебе? Джефф отвёл взгляд от Ким. На лице у неё читалось удивление. — Ты против? — Но зачем? То есть, я не против, конечно, просто… — Хочу тебя познакомить кое с кем. Джефф заговорщически улыбнулся, приподнимая уголок губ. — Ну, если мыслить логически, это вряд-ли твои родители. Джефф рассмеялся от души. Его родители жили в другом штате, да и он не имел с ними слишком тёплых отношений, они были разведены. Детство, проведённое за наблюдением постоянных скандалов, назвать счастливым он не мог. Да и семьи, как таковой, у него никогда и не было. Но сейчас, рядом с Ким, капитан чувствовал, что у него есть шанс ей обзавестись. Эти мысли показались ему абсурдными и смешными. Они знакомы меньше месяца. Но… Он чувствовал, что в ней может найти свою тихую гавань. — Почему же? Ким округлила глаза, а когда Джефф в очередной раз прыснул от смеха, наблюдая за её реакцией, стукнула его в плечо. — Потому, что ты взрослый мужчина. Ты точно не живёшь с родителями, и ты сказал, что мы едем именно к тебе. — Поздравляю, детектив Диас, дело раскрыто. — Не раскрыто. Я всё ещё не знаю, с кем ты собрался меня знакомить. — Увидишь. — Ну, Джефф! Я же сгораю от любопытства. Капитан улыбнулся. Ледник в его сердце оттаивал ещё сильнее, каждый раз, когда она произносила его имя своим мягким, немного высоковатым и очень женственным голосом. Джефф повернулся к Ким. От его пристального взгляда она улыбнулась и смутилась, отчего щеки немного покраснели. — Что? — Откуда ты свалилась на мою голову такая красивая? Улыбка Ким растянулась ещё сильнее, а Джефф уже просто не мог оторвать от неё взгляда серо-бирюзовых глаз. — Из Оклахомы. Но в 12 лет я переехала в Нью-Йорк. — Забавно, потому что я из Далласа. — То есть мы жили в соседних штатах. — Да. Дай подумать… Когда ты в двенадцать лет переехала, мне было уже девятнадцать. И я жил уже три года здесь. Так что, девять лет мы жили в соседних штатах, да. — Как думаешь, что было бы, если бы мы встретились раньше? — Ну, в шестнадцать лет, встреть я тебя девятилетнюю в Оклахоме, я бы точно влюбился. Ким рассмеялась, снова приковывая к себе взгляд капитана. — Не уехал бы в Нью-Йорк, ждал бы одиннадцать лет, пока тебе исполнится восемнадцать. А ты бы сказала, что тебе не сдался двадцатипятилетний хам. — Ты не хам, Джефф. — Он самый. — Ты просто ворчун. Джефф залился смехом, как заворожённый смотря на девушку. Сзади послышался гул патрульной машины. Джефф притормозил на обочине. К ним подошёл молодой офицер. — Сэр, вы проехали на красный. Могу я увидеть ваши документы? Ким залилась смехом. — Нарушаете, капитан? Джефф вышел из машины. Ким видела, как напрягся патрульный, когда Джефф показал ему значок. Патрульный отдал ему честь, и Джефф вернулся в машину. — Пользуешься служебным положением? — Сдашь меня комиссару? Ким закусила губу, улыбаясь. — Я посмотрю на твоё поведение. Если бы не чёртово шоссе, Джефф бы взял её прямо здесь и сейчас, не доехав до дома совсем немного, потому что он этого её невинного жеста ему уже снесло крышу. — А если я буду себя плохо вести? Накажешь? Теперь пришла очередь Ким возбуждаться. Под голодным взглядом капитана она инстинктивно свела ноги, пытаясь перекрыть доступ к кислороду, который, как известно, способствует возгоранию огня. А у неё между ног уже пожар бушевал. Потрясающие глаза Джеффа, его низкий грубый голос, небрежная щетина — всё это складывалось в образ мужчины, от которого было не грех потерять голову. Они знакомы меньше месяца. Официально вместе меньше двух суток, но это ничуть не мешает ей мечтать, чтобы у их детей были его глаза. — Ким? Впала в эротические фантазии? Если у них будет сын с таким же красивым смехом, то ей искренне жаль бедных девочек. — Поехали уже. И смотри за дорогой. Джефф обожал, когда она говорила таким командным тоном. Пусть думает, что у неё есть над ним власть. Он готов иногда играть послушного бойфренда, если она готова потом быть послушной девочкой. Оставшийся путь они преодолели за 10 минут. — Ну и с кем ты хотел меня познакомить? — С моим старым другом. Дверь открылась и Ким сразу же растаяла от умиления. — Боооже, Джефф, у тебя есть котик. — Это тебе не просто котик. Это мой коллега Ватсон. — Какой сладкий. Кот моментально оказался у девушки на руках, сразу же начал издавать звуки заведённого мотора. — Я ему понравилась. — Не обольщайся, он со всеми такой. — Ни за что бы не подумала, что у тебя есть кот, честно. Это так мило. Он такой красивый. — Мне начинать ревновать? — Да, он уже с первой минуты украл моё сердечко. — Придётся вызвать его на дуэль. Джефф забрал кота из рук Ким. Тот, к слову, цеплялся за неё, как за спасательный круг. — Прости, дружище, но я её первый встретил. Джефф поставил кота на пол, а потом поднял Ким на руки и понёс в спальню. Она не сопротивлялась, но по обыкновению, щёки её налились краской. Джефф опустил её на кровать, нависая над девушкой. — Надеюсь, у тебя на сегодня не было никаких планов? — Почему? — Потому, что если были, тебе придётся их отменить. Я тебя никуда не отпущу. Джефф припал губами к шее Ким, расстегивая её рубашку. Ким притянула его ближе к себе, целуя в губы. Единственное, что было у неё сегодня в планах — приковать его к постели. Ким, с непонятно откуда взявшейся силой, опрокинула Джеффа на спину, оказавшись сверху. Он был не против. Слишком шикарный открывался вид, а её грудь так и просилась в руки. Ким склонилась к капитану, стала покрывать горячими поцелуями его шею, руками пробираясь под футболку, его мышцы под её ласковыми пальцами напрягались, становясь твёрдыми как скала. Особенно там, где девушка ёрзала на нём, немного привставая. Блузка полетела на пол, следом за ней футболка Джеффа, потом черный лиф. Джефф привстал, обхватывая губами сосок, с губ Ким сорвался стон, контроля уже не оставалось, хотелось побыстрее ощутить эту близость. Джефф не выдержал. Издав гортанный стон, он резко перевернул Ким на спину, снова оказываясь сверху, он стал прокладывать путь от её шеи к краю джинсов, оставляя яркие красные пятна от засосов. На самом деле, ему хотелось её кусать, впиваясь зубами в нежную кожу, но не мог сделать ей больно. Засосы, конечно, тоже будут болеть, но не так, как следы от укусов. Уж он то знает. Джинсы, её, а потом и его, летят к остальной куче вещей. Резкое движение, громкий стон. И они едины. Плавные, глубокие движения. Капитан держится на грани между «быть нежным и доставить ей удовольствие» и «трахнуть её так, чтобы она закричала уже сейчас, умоляя остановиться». Он держится, старается не переходить эту границу, но Ким обнимает его ногами, притягивая ещё ближе. Тихо постанывает ему в губы, а потом они сливаются в поцелуе. Слишком страстном, чтобы прерывать его просто так, поэтому Ким кусает Джеффа за губу, оттягивая её, чувствует во рту медный вкус крови. Джефф понимает, что ей надоело быть паинькой. Наконец-то. По его лицу точно тень проходит. Бирюзовых глаз больше нет. Есть только чёрные расширенные донельзя зрачки, в которых пляшет адское пламя. Движения резче, стоны громче, на спине царапины. Но он не этого хочет. Резко замедляется, отчего Ким разочарованно стонет. Джефф усмехается. — Не так быстро, детка. Укуси меня. Снова эта улыбка, которая сносит ему башку. Ким закусывает свою губу, а потом кусает Джеффа за плечо, впиваясь в плоть настолько сильно, насколько можно, чтобы не осталось глубоких ран. Чувствует, что мужчина снова начал ускоряться. Кусает снова, сразу же зализывая рану. Джефф уже рычит, всем своим весом вбивая девушку в матрас. Ким больше не может терпеть, она кричит, а он затыкает её страстным поцелуем, совершая контрольные движения, возводящие обоих куда-то на вершину Олимпа. Джефф падает на Ким, а она смеётся сквозь сбитое дыхание. Чёртова девчонка. Ангел и бес в одном флаконе. Вот то, что он в ней увидел, то, чем она отличается от всех. Он целует её в животик, поднимаясь выше, пока не доходит до губ, на которых ещё чувствуется вкус крови. — Я закурю? — Конечно. Какого это курить после секса? — Ты никогда не узнаешь. Да ей и не слишком то хочется, она любит лишь запах. И его, похоже, любит.***
— Привет. Джина не сразу замечает в его руках букет, потому, что сам факт его появления утром в воскресенье уже поражает. — Привет… Хлоя спит. — Можно зайду? — Зачем? — Поговорить. — О чём? — Это разговор не для порога. Джина отходит от двери, пропуская бывшего мужа в квартиру. Она проходит на кухню, Такер идёт следом. — Так что за разговор? — Где у тебя вазы? — Они заняты. Джина кивает на два букета цветов, которые стоят в гостиной. — От кого цветы? — Не твоё дело. Зачем ты пришёл? — Джина, я такой идиот. — Это я знаю, давай к делу. — Наша дочь должна расти в семье… Я хочу всё вернуть. Джина смеётся. Ей действительно смешно. — Почему ты смеёшься? — Потому что это была отличная шутка, Такер. — Это не шутка. Я хочу, чтобы у нас была семья. Как раньше. — Какая семья, Такер? Ты женат, забыл? — Я подал на развод. — А что случилось, милый? Наигрался в куклы? Быстро ты. — Я не люблю её… — А как же инвестиции, Такер? Ты же бизнесмен. Такер выглядел так, словно утратил нить разговора. — Какие инвестиции? — Ну ты же ей губы начал, сиськи и что там ещё? Это же инвестиции. — Джина, ты можешь быть серьёзней? — Конечно. Ты был очень серьёзным, когда уходил к своей модельке. Тогда тебя не волновала семья. — Я понял, что потерял… Джи, милая, я всё ещё люблю тебя. — Прекрати, Такер! Даже не смей меня так называть. У тебя нет на это права, ясно? — Давай начнём всё сначала? — Ты себя слышишь вообще?! Уходи. Я не хочу тебя видеть. Проваливай! И цветы свои забери, пока я ими тебе лицо не расцарапала. — Тише, успокойся. Джина, подумай получше, пожалуйста. Что ты потеряешь? — Достоинство, Такер! Дверь на кухню открылась. В проёме показалась заспанная Хлоя, которую разбудил разговор на повышенных тонах. — Ой, папочка! Привет. — Привет, сладкая. Такер поднял дочь на руки и поцеловал в щёку. — Пап, ты надолго? Ты сегодня будешь с нами весь день? Джина, у которой от злости кулаки были сжаты так плотно, что ногти впивались в кожу, сказала: — Нет, солнце, папа зашёл поздороваться, и он уже уходит. — Я бы не отказался от кофе.