***
— Пойдем со мной. Это было приглашение, не приказ, но Асока все равно понимала, что у нее нет особо выбора, хотя все, чего она сейчас желала, это спрятаться где-нибудь в глубинах их с мастером квартиры. Они шли по длинным коридорам Храма и за ее спиной развивалась роба. Асока едва ли могла вспомнить, когда она в последний раз носила эту часть одеяний джедаев — возможно когда она была «представлена» как официальный падаван Энакина Скайуокера почти два года назад. Как много изменилось с тех пор. Как много изменилось за последние несколько часов. Она все еще пыталась собраться с мыслями, но все происходило слишком быстро, чтобы успеть примириться со всеми событиями. Миссия на Зайгеррии. Переселение колонистов. Назначение на Мандалор. Схватка с Дозором Смерти на Карлаке. «И теперь Оби-Ван…» — Уф! — она врезалась в идущего перед ней джедая, остановившегося перед дверью в квартиру. — Простите, мастер Пло. Высокий кел-дор не обернулся, но мягко предостерег: — Будь внимательней, маленькая 'Сока. Асока нахмурилась. Она надеялась, что мастер-джедай привел ее к себе не для того, чтобы пожурить за отсутствие внимание. Да, он вполне мог бы это сделать, но… Она переступила порог комнаты. Меблировка была скромной, как и во многих комнатах джедаев, в которых ей удалось побывать. В квартире Оби-Вана все было на своих местах, правда она была немного пустая, скудно заставленная цветами, пустыми кружками и книгами. Комната Энакина в их квартире больше напоминала перевернутый склад, заваленный кучей разных неудавшихся механических экспериментов и запчастями от гоночных подов. Но комнаты Пло Куна не излучали немного ненормальную сдержанность, как у Оби-Вана, или хаотичный беспорядок, как у ее мастера. В отличие от них двоих, эти комнаты ощущались словно… дом. Здесь не было напыщенности, но серо-зеленый ковер, потертый диван, простой деревянный стол — все они излучали ощущение заботы и тепла. Асока оглянулась на окна — она знала, что они были украшены самыми разнообразными подвесками музыки ветра. Через одно из открытых окон в комнату проник легкий бриз, отчего один колокольчик мягко зазвенел. Это был самый умиротворяющий и спокойный звук, который она слышала за последние недели. Кел-дор извинился, оставил ее и прошел на кухню, чтобы заварить чай. Асока осталась одна, окутанная мягкой мелодией и легкими прикосновениями ветра. Что-то привлекло ее внимание. В окне, выходящим в центральную часть Храма, висела особенно красивая подвеска, которую она раньше никогда не замечала. Она была переливающегося пурпурного цвета, а может и зеленого — она повернулась в свете солнца и уже сложно было сказать наверняка. Асока сделала шаг вперед, чтобы лучше рассмотреть ее. Отдельные лепестки, свисающие с металлического основания, имели овальную форму и были словно из тончайшего стекла. Ей стало интересно, какой звук они издадут, коснувшись друг к друга. Тогрута представила звяканье хрусталя, но не то, которое она часто слышала на разных сенатских банкетах, когда всевозможные политики поздравляли друг друга за каждый мнимый успех. Она потянулась, чтобы прикоснуться к одному из лепестков. — Ах, смотрю ты заинтересовалась «Бэнан До». Асока спешно отдернула руку, стараясь не выпустить наружу чувство вины. Она хотела было извиниться… Пло Кун поднял морщинистую руку. — Не стоит извиняться, Асока. Нет ничего плохого в естественном любопытстве. Кел-дор встал рядом с падаваном перед окном. — «Бэнан До» весьма интересный объект нашей культуры. Традиции имен у нас ведут свои истоки от, как раньше считали, духов ветра, — он повернулся к ней, и Асока отметила легкое движение на его лице, означающее, что под маской, которую мастер-джедай вынужден был носить на Корусанте, кел-дор улыбался. — Конечно сейчас мы понимаем, что это просто явление природы. Но это не заставило нашу расу прекратить называть наших юнлингов разными созвучными с музыкой ветра именами, — он легко задел пальцами лепестки подвески. И на удивление Асоки они не звучали, как звяканье стекла, но напоминали пустой стук деревянных пластинок. — Видишь, маленькая 'Сока, иногда все не так, как кажется. Асока с большим интересом рассмотрела подвеску перед собой. В голосе мастера Пло прозвучало что-то такое… — Но хватит об этом. Прошу, присядь, — он указал в сторону дивана и стола, на котором уже стояли две чашки и чайник. — Выпей чай. Она присела на дальнем крае, и кел-дор придвинул напротив с другой стороны стола стул. Асока вдохнула аромат — это был сорт ярба — терпкий напиток, особенно любимый магистром Йодой. Асока с искоркой веселья задумалась, неужели гранд-мастер заставлял всех юнлингов попробовать его, как это было с ней и ее однокашниками. — Как ты держишься, Асока? Тогрута уставилась в кружку. Как она держится? Асока может сказать, что все хорошо, что она просто устала. Она может сказать, что старается высвободить свои эмоции в Силу, как и было положено. Может сказать, что ничего не боится, что не сомневается в Энакине. Она не сомневается в действиях Оби-Вана. Не сомневается в себе. Она открыла было рот, чтобы высказать то, о чем подумала, что отвечала сегодня весь день… Но остановилась. «Так много тайн». Она чувствовала их груз в своей душе, лишения миссии на Карлаке сидели внутри словно гниль, а все еще трепещущая горечь от потери собственного гранд-мастера подтачивала ее щиты, ее сознание, ее душу… Она поняла, насколько за это время успела окружить себя лицемерием и фальшью. С миссии на Зайгерии. Как она чувствовала себя уязвимой, такой беззащитной во время той роли под прикрытием. Как она боялась за Энакина из-за его темперамента, как он за время миссии все больше и больше начал походить на рабовладельца, которого якобы изображал. Как она беспокоилась о благополучии мастера Оби-Вана, после его постоянных отказов от помощи. Как она чувствовала боль своего народа, их недоверие к джедаям. Разговоры на Мандалоре. Карлак. —… и меня вывели перед Пре Визслой, лидером Дозора Смерти. Он… активировал свой черный световой меч. Я даже не знала, что такой существует. Они собирались казнить меня. Она содрогнулась, рассказывая мастеру-джедаю, как Ардва выручил всех. Как маленький дроид нашел ее световые мечи и кинул их ей в руки в самый последний момент. Как ее взор окрасился красным на секунду, когда она разрезала путы, перед тем, как отрубила их головы… Как Асока до сих пор слышит глухой стук их падения в снег. Она замолчала, ожидая порицание. Что Пло скажет, что она поступила неправильно, что она действовала из чувства мести, что это путь во тьму. — Что ты чувствуешь, Асока? — просто спросил он. Она вздохнула и поставила свою кружку на стол. — Я растерянна. Напугана. Я… я все еще пытаюсь найти время, чтобы помедитировать над этим. Выпустить эти страхи в Силу, как учил мастер Скайуокер, — ей самой захотелось рассмеяться над этим утверждением. Скайрокер был широко известен своей неспособностью медитировать и выпускать эмоции. И теперь оглядываясь на это не удивительно, что его падаван тоже столкнулась с подобными проблемами. Пло подался вперед в своем кресле, сосредоточив все свое внимание на молодой тогруте. — Асока, я не верю что ты вкусила тьму, уж точно не больше, чем я. Асока выдохнула, даже не заметив, как невольно задержала дыхание. — Ты оказалась в сложной ситуации и сделала все, что было в твоих силах, — он потянулся и положил руки девушке на плечи. — Асока, все мы иногда испытываем гнев, даже самые лучшие из нас. Особенно сейчас. Война беспощадна, и я боюсь, что тебе придется увидеть еще больше жестокости прежде, чем все кончится. Тебя заставили расти на поле боя, и несмотря на все ужасы, увиденные в таком юном возрасте, ты твердо придерживаешься света. Но не позволяй этим переживаниям и страхам разъедать тебя изнутри. Знай, что даже Совет не всегда достигает полного согласия в том, как справляться со всеми трудностями войны. Как справляться с собственными противоречивыми эмоциями. Кел-дор разжал ее плечи и вновь откинулся назад в кресле. Асока немного опешила от откровений мастера Пло. Он не только признал ошибки Совета, но он поведал о них ей. Словно она была полноценным рыцарем и не нуждалась в постоянной опеке. — Твой мастер, — продолжил мастер-джедай, — он хороший человек, но и у него есть свои недостатки. Он придерживается своих взглядов и отстаивает то, во что верит. Он боится потери, он злится на тех, кто покушается на что-то, что считает своим. Асока, Энакин не похож на других джедаев, воспитанных в этом Храме. И это палка о двух концах, для вас обоих. Эти слова лишь подтвердили опасения, которые теплились в ней со времен Мортиса, когда ей явился образ ее будущего и предостерег от продолжения обучения у Энакина. Война сразу же затянула их в свои перипетии, и у нее не было возможности хорошенько задуматься о сказанном и о том, что это значит лично для нее. — Мастер Пло… Я беспокоюсь за Энакина. Сейчас, когда Оби-Ван… Она закрыла глаза. Для нее еще было сложно об этом говорить. «Больше никаких секретов». Асока собралась. — Сейчас, когда Оби-Ван умер, — она выдохнула. — Если Энакин выследит Хардина, я не знаю, что он может сделать. Он сейчас… словно сверхновая… я не хочу, чтобы он совершил что-либо, о чем потом будет жалеть. Но ей не давала покоя еще какая-то мысль. Ясная, но чужеродная. — Мастер Пло, что-то не так во всей этой ситуации. Я не совсем могу понять, что именно, но когда я прислушиваюсь к Силе, она словно… словно пытается сказать что-то, найти что-то или… Кел-дор слегка поерзал на месте, но промолчал, облокотившись руками на колени и постукивая пальцами друг об друга. — Асока, — начал он, — помнишь, что я говорил тебе о «Бэнан До»? «Музыка ветра?». Асока не могла понять, на что он намекает, особенно учитывая его открытость всего пару минут назад. «Почему он вдруг вновь… такой член Совета?» Она хотела было уже возразить, но тут зазвонил ее комлинк. — Асока, встретимся на тридцать четвертой посадочной площадке прямо сейчас, — это был Энакин, и его натянутый голос был полон тьмы. Асока кинула взгляд на Пло. Он казалось ничего не услышал. — Что? Постойте, учитель, что происходит? — Асока, не спорь. Просто подойди сюда. Они нашли Рако Хардина. Нужно добраться до него, пока он не сбежал, — слова были наполнены яростной и убийственной решимостью. Не было сомнений в том, какая мысль занимала сейчас все его подсознание. Она нахмурилась. — Скоро буду, мастер. Асока встала, пытаясь внутренне подготовиться к спору, который в лучшем случае будет просто тяжелым. Она собиралась уже выйти, когда Пло мягко сжал ее предплечье. — Асока. Будь осторожна. Ради себя и твоего мастера. Падаван зажмурила глаза. «Что мне нужно сделать?» Она хотела, чтобы Хардина поймали не меньше Энакина, но она не желает быть свидетелем хладнокровного убийства на почве мести. — Асока, напомни ему. Человек, которого Хардин убил, не хотел бы, чтобы Энакин поступил так. Уважайте память Оби-Вана. И помни про «Бэнан До». «Иногда все не так, как кажется». — Спасибо, мастер Пло. И на этом она выбежала из его квартиры и направилась в сторону посадочной платформы.***
— Магистр Йода сказал, как они нашли снайпера? Энакин гнал спидер на пределе возможностей последнего, лавируя в плотном потоке Корусанта. Костяшки его пальцев, сжимающих руль, побелели, и казалось, что он даже без помощи Силы может разорвать его. — Какая разница? — прорычал он. — Самое важное, что они это сделали. Рыцарь не заметил обеспокоенный взгляд падавана, направленный в его сторону. Он едва ли замечал разъяренные сигналы и яростные крики других водителей , когда он пролетал буквально в миллиметрах от них. Он даже не чувствовал ураган в Силе, окруживший его. У него в сознании была лишь одна мысль, лишь одна цель. Месть. Рако Хардин. Внутренний голос словно яд выплюнул это имя. Он отнял у Энакина кое-что. Что-то, что принадлежало ему, что-то самое важное для него во всей галактике. Никто не посмеет забрать то, чем дорожит Энакин Скайуокер. Никому не позволено причинять ему столько боли от потери. Как когда его мама… Он надавил на педаль газа, отчего спидер затрясло. «Энакин, — услышал он в сознании голос бывшего наставника, — это не путь джедая». Он хмыкнул. «И куда тебя привело слепое следование Кодексу, Оби-Ван?» Мертв. Мертв. Мертв. Нет, он не позволит этой сволочи гулять свободным. Ходить где-то, все еще дышать, когда его мастер, его лучший друг… Его брат. Энакин приземлился напротив злачного бара под названием «Пришелец». В нем не было чего-либо особенного — такое же сомнительное заведение, как и остальные зловонные дыры, разбросанные по нижним уровням Корусанта. Неоновые вывески то и дело мигали. Отчего у Энакина разыгралась головная боль. — За мной, Шпилька, — коротко приказал он, выпрыгивая из спидера, ожидая услышать шаги последовавшей за ним Асоки. Он обернулся, когда почувствовал, что она не идет за ним. — Асока, в чем дело? — проворчал он. — За. Мной. У него не было на это времени. Сила рядом с ним кружилась, буквально жаждая жестокости, освобождения. — Скайрокер, подожди… Энакин разъярился. — Подождать?! Ты хочешь, чтобы я, ситх подери, ждал?! Асока, убийца Оби-Вана сейчас здесь, в этом здании. Мы не можем позволить ему уйти, — мир вокруг Энакина словно взвился. Было чувство, будто он готов потерять контроль в любую секунду. Убить, убить, убить… Слова словно барабаны стучали в его голове, становясь все громче и настойчивее. — Энакин! — воскликнула девушка. Ее голос прорвался сквозь пелену в его сознании, сквозь бурю ненависти, готовую поглотить его. Асока редко называла его первым именем, и еще реже кричала на него. Он сделал глубокий вдох и попытался сосредоточиться хоть на чем-нибудь, уставившись себе под ноги, пытаясь игнорировать постоянно мигающие огни вокруг. Он ухватился за край спидера, пытаясь удержать равновесие. — Мастер, мне нужно кое-что спросить у вас. Что-то очень важное — прежде, чем мы зайдем внутрь. Энакин не помнил, когда Асока вышла из спидера и подошла к нему. Он сжал челюсти. «У меня нет на это времени». — Что, Асока? В чем дело? — он едва смог выдавить слова. Она промолчала, даже не пошевелилась. Энакин уже почти потерял терпение, когда все же услышал ее голос: — Так вы хотите почтить память Оби-Вана? Убив? Отомстив? Слова прозвучали мягко, едва слышно на фоне гула трафика города, но прошили его сознание, словно световой меч, прорвались сквозь гул и навязчивый стук одного слова «убить». Впервые со смерти Оби-Вана в сознании Энакина воцарилась тишина. Он вздохнул. Нет, он так не поступит. Оби-Ван пожелал бы восстановить справедливость, решил бы положиться на судебную систему Республики и на Орден. Он бы отвел своего падавана в Совет, если бы Энакин хоть словом обмолвился о тускенах. Он почувствовал прикосновение маленькой ладони к своей руке. — Прошу, учитель, — взмолилась она. Энакин встряхнул головой. Этот человек не заслуживает жизни. Лишь смерть, и Энакин знал это. Но он также знал, что Оби-Ван, даже после смерти, не простил бы Энакину повторения случившегося на Татуине, тем более под прикрытием его имени. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, Шпилька? Пригласил его на чай? — выплюнул он. — Нет. Хардин… Он, он совершил нечто ужасное. Что причинило вам боль. Что причинило боль всем нам! Но пусть он сгниет в тюрьме, пусть останется там до конца своих дней. Этого бы хотел Оби-Ван, — тихо закончила она. Энакин глубоко вздохнул и задержал дыхание. Сила пела вокруг него, убеждая. «Разве не правильно это будет? Пронзить его сердце твоим световым мечом? Наблюдать за тем, как жизнь гаснет в его глазах?» Энакин сжал руку в кулак. Видение… Он сам с горящими словно лава желтыми глазами, Оби-Ван, старше, его глаза полны страха и скорби. Он разом выдохнул. — Хорошо. Он отправится за решетку, — Энакин развернулся к Асоке. — Но не ожидай, что я буду с ним мягок.***
— Где Рако Хардин? Бар был относительно пуст, лишь в задних кабинках сидела пара клиентов, надеясь остаться незамеченными. Даже по меркам нижних уровней Корусанта «Пришелец» был… Слабое освещение скрывало большую часть грязи, но даже при этом Асока с легкостью могла различить множественные потеки на стенах и полу. Она скривилась от отвращения. «После всего этого я приму долгий душ». Бармен-анаконданец скользил по стойке, явно не беспокоясь о том, что в его заведении присутствует двое джедаев. Он кивнул в сторону темного коридора. — Задняя комната. И больше никаких комментариев. Никаких вопросов. Его это не касалось. Они без слов проследовали в направлении, указанном барменом. Кровь бурлила в венах Асоки, готовясь к неизбежной стычке. Дверь в комнату была распахнута. Вначале Асока было подумала, что внутри никого нет, что они опоздали. Но затем она увидела распростертую на кровати фигуру человека, которого она едва разглядела меньше дня назад на крыше здания. Хардин даже не шелохнулся. — Он мертв? — спросила она. Энакин рыкнул и, сжав кулаки, двинулся в сторону мужчины. — Сейчас будет. Асока замерла. Тело на кровати всхрапнуло и дернулось, повернувшись лицом к гневному Энакину Скайуокеру, нависшему над ним словно мстительный ангел. — Джедай? — голос охрип ото сна. — Я уже убил сегодня джедая. Дайте поспать, — он вновь отвернулся к окну, явно не волнуясь или не осознавая нависшую над ним опасность. Асока растерялась. «Как он понял, что мы джедаи?» Энакин выпрямился, а его лицо скривилось от отвращения. — Он не мертв. Он пьян. Прежде, чем Асока как-то отреагировала, ее мастер схватил Хардина за шиворот и впечатал в стену. Он выхватил свой световой меч и воткнул его мужчине под ребра. Глаза Энакина были расширены от ярости, а палец завис над кнопкой активации клинка. Сила, что только минуту назад была наполнена едва сдерживаемым напряжением, сейчас напоминала дикого зверя, а присутствие Энакина было наполнено тьмой и кровью. Асока отправила в Силу тихую мольбу: «прошу, не дай ему совершить этого». Голова Хардина безвольно болталась взад-вперед, он явно не мог сфокусировать взгляд на лице разъяренного джедая перед собой. Он застонал, словно его вот-вот могло вырвать. На какое-то мгновение Асока поверила, что ее мастер все же сделает это. Его глаза прожигали мужчину, надеясь на хоть какую-нибудь реакцию. Асока понимала, что он ждал малейший повод, любую жалкую отговорку, чтобы привести приговор в действие. Но ничего не последовало. И вдруг Энакин в один миг опустошенно отступил. — Если бы это зависело от меня, — проговорил он едва слышным голосом, — то я бы прибил тебя прямо здесь. Но к счастью для тебя, убитый тобой человек предпочел бы упечь тебя в тюрьму. Хардин лишь согнулся пополам, и его вырвало. Энакин заломил руки снайпера за спину, заковав запястья в шоковые наручники. — Пошли, трус, пока я не передумал, — он грубо толкнул убийцу в сторону выхода. Хардин двинулся вперед, явно едва держась на ногах, Энакин вышел сразу следом за ним. Асока последовала за странной парочкой, каждый шаг вдруг стал даваться ей с особым трудом, опустошенно и вымученно. Кажется, она могла в любой момент упасть от резко схлынувшей волны адреналина. Хардин отправится в тюрьму. И по крайней мере это будет позади. Но где-то глубоко внутри у Асоки зародилось чувство, что все только начинается.