Серьезные отклонения (Hard Deviations)

      — Ты не знаешь, что это правда, Энакин.       Падме Амидала плотнее укуталась в свою голубую шаль и ушла в себя, глядя на мечущегося из стороны в сторону мужчину перед собой.       — Но это правда, Падме! — Энакин резко остановился, вскинув руку. Он уставился на свою жену, но затем опустил пылающий взгляд в пол, словно пытаясь прожечь дыру в ковре. — Чертов, криффов Совет…       Девушка со всей силы зажмурилась.       — Энакин, прошу! — голос сенатора дрогнул, горло сжалось, а голосовые связки явно не желали подчиняться. Она на секунду замерла, сжав лоб. — Я понимаю, ты расстроен, но…       Энакин резко повернулся в ее сторону и некрасиво засмеялся, а его глаза расширились, словно от веселья, но сейчас это выглядело устрашающе и пугающе. Но уже буквально через секунду джедай пробормотал что-то себе под нос и продолжил свое суматошное метание. Падме сцепила руки в замок и погладила большим пальцем шрам на тыльной стороне указательного. Она уже не раз высказала свое мнение. Но после возвращения с Орондии Энакин был таким же чутким и восприимчивым, как дюрасталевая стена…       — Он. Не имел. Права! — по резкому взмаху руки Энакина пурпурная декоративная подушка, лежащая на дальней стороне дивана, поднялась в воздух и пулей улетела на кухню.       — О силы небесные! — послышался приглушенный механический голос.       Падме вздохнула, силой воли заставив себя подняться. Во всяком случае ничего не сломано. Она тихо подошла к упавшему дроиду, игнорируя приглушенные, неуверенные извинения из-за спины. Девушка нагнулась и подняла подушку.       — Падме, я…       Слова застряли на языке Энакина, когда сенатор повернула голову и окинула его ледяным взглядом. Сжав губы, она кинула подушку назад в своего мужа, который с легкостью ее поймал и крепко прижал к груди, словно котенка туку.       — Мне очень жаль, — пробормотал золотой протокольный дроид с пола.       Падме убрала прядь волос за ухо.       — Все в порядке, Трипио, — она нагнулась и помогла дроиду встать. — Почему бы тебе не побыть пока в спальне?       — Ох, верно, прекрасная мысль, — ответил тот, и по мере его удаления скрежет и звяканье потихоньку стихли вдали.       С уходом Трипио в комнате воцарилась мертвая тишина. Сенатор вновь заправила прядь волос за ухо.       Нечто похожее происходило не впервые. Час или два подобного «стихийного бедствия» — криков, метаний и эмоциональных жестикуляций руками, периодических перелетов тех или иных незначительных предметов через комнату… И конечно же всегда находился длинный список виновных — длинный свиток даже — на который возлагалась ответственность: начиная от Совета и Сената и заканчивая прачечными дроидами на Республике 500.       Падме повернулась к мужу, но не встретилась с ним взглядом.       Такого не происходило уже давно — во всяком случае не при ней. С тех самых пор, как она сразу после событий на Джеонозисе силой осадила его и сказала ему прямым текстом, что не важно, насколько он раздосадован и расстроен, но подобное поведение неприемлемо. И за исключением происшествия с Рашем Кловисом, он в основном держал себя в руках с начала войны, что было логично — он стал старше, удостоился ранга рыцаря, взял собственного падавана на воспитание. Падме провела рукой по волосам, но замерла, когда пальцы коснулись небольшой резинки, что собирали ее длинные волосы в хвост. Она ее потянула, дав волосам возможность свободно рассыпаться по спине. Энакин не плохой человек. Он так сильно любит, так ей предан, так привязан…       Она вздохнула, отметив, как опустились плечи ее мужа, все так же крепко прижимающего к себе подушку. Он сейчас так напоминает ребенка — потерянного мальчика, который ищет утешения.       — Падме, мне так жаль, — он сделал несколько осторожных шагов в ее сторону, — я просто… — он сжал кулаки.       Сенатор устало потерла глаза, пытаясь подавить зевок. Уже как минимум два часа ночи, а еще столько всего нужно сделать.       Ей нужно подготовить речь для Сената, и рано утром у нее транспорт на Набу. На ней лежит множество обязанностей во время фестиваля света — встреча с королевой, саммит с гунганами, обед с канцлером. И список продолжается и продолжается. Падме отстраненно задумалась: лежит ли еще в ее тумбочке запас кафф-таблеток?       — Прошу, — взмолился Энакин. Он сел на дальний край дивана и в какой-то степени напомнил ей наказанного ученика.       Да, он ее муж, и она его любит.       Но порой Энакин буквально высасывает у нее всю энергию, все соки. Он жаждет внимания, и с отсутствием Оби-Вана…       Она почувствовала искру раздражения по отношению к мастеру-джедаю. Энакин ведь прав, пусть его реакция не совсем оправдана. Если Оби-Ван действительно жив, это означает, что Совет спланировал все специально, что они — уж кто-кто, но что Оби-Ван — согласились на нечто подобное, что в моральном плане было мягко говоря сомнительным шагом…       Падме одарила мужа полным сочувствия взглядом.       — Эни, — вздохнула она и придвинулась ближе к нему, взяв его руки в свои. — Мы справимся. Оби-Ван жив, верно? Это ведь хорошо, — мягко проговорила она.       Она почувствовала, как он сильнее сжал в ответ ее пальцы и судорожно выдохнул.       — Да, он жив. Я уверен, — он с силой зажмурил глаза. — Просто… Почему… Как? Падме, я просто не понимаю. Если им нужно было защитить канцлера — ну, у нас же есть армия, Падме, целая армия в нашем распоряжении! И я! И Асока! Я просто не могу поверить, что Совет…       Он замолчал, а Падме неосознанно сжала челюсти. Она не уверена, что готова в очередной раз выслушивать тираду о том, что Совет — это зло во плоти, особенно учитывая тот факт, что она где-то глубоко внутри начала частично соглашаться с его словами.       По правде говоря, она и не знала, что думать по поводу Совета. Энакин поведал ей, что есть план похищения канцлера во время фестиваля света, и Оби-Ван внедрился в самое сердце заговора, чтобы предотвратить его.       Во всяком случае, такой он сделал вывод. Совет не предоставил каких-либо деталей плана, лишь поведал самое необходимое в свете открытия Энакина.       Она чуть сильнее сжала руку Энакина. Она вообще не должна и это знать о подобном деликатном деле…       Но как только ей это сказали, она уже не могла не проанализировать всю ситуацию. В конце концов сколько раз Сенату угрожали: были покушения, травмы, даже смерти? Даже в отношении канцлера?       «Слишком много», — сделала она вывод, а Энакин прижался к ней.       Так как и почему именно этот заговор обрел такое важное значение в сравнении с остальными? Она может понять армию, решение джедаев, которых и так не хватало на многих фронтах этой войны, но если речь идет о канцлере, они уж точно могут себе позволить усилить его защиту без каких-либо значительных потерь.       Конечно, самым разумным решением было бы отменить фестиваль или хотя бы визит канцлера. Но Палпатин никогда не отступит перед лицом угрозы, особенно с тем, как протекает война. «Мы должны думать о гражданах, — чуть ли не услышала она у себя в голове его голос, — и о том, как они отреагируют на нечто подобное. Мы не должны позволить простым словам сломить нас, убить нашу мораль в подобное трудное время».       Неужели она что-то упускает?       Доверие граждан резко упало на фоне этой войны, и, возможно, усиление стражи будет знаком, что они проигрывают уже на ближнем фронте? А может все намного глубже. Почему джедаи — и не рядовые, а кто-то ранга и статуса Оби-Вана — оказались вовлечены в это? Значит это не простые угрозы со стороны сепаратистов, от наемных убийц или охотников за головами, ищущих большую наживу.       Нет, здесь есть что-то еще, но она не может уловить суть.       Она тряхнула головой, слишком уставшая, чтобы изучить этот вопрос глубже.       — Энакин, уверена, у Совета есть веские причины. Возможно, сам канцлер настоял на подобном решении.       Энакин напрягся.       — Палпатин никогда не предложит что-то подобное, Падме. Он благородный человек.       Девушка устало улыбнулась мужу, но внутри у нее все сжалось. Может и нет. Расширение Палпатином чрезвычайных полномочий, объединение различных планетарных служб, внезапные и тихие отставки высокопоставленных чиновников, а теперь и это…       Она едва ли может обсуждать вопросы джедаев, но она прирожденный политик и видит, пусть еще и не до конца принимает, пугающие тенденции правления Палпатина. Каким-то образом дерзость и наглость последних событий не особо выбиваются из общей картины того, как действовал офис канцлера с начала войны.       Но едва ли в этом можно убедить Энакина. Он слишком близок к Палпатину, у которого с джедаем, кажется, даже более доверительные отношения чем с Мас Амеддой.       Ее муж откинулся на спинку дивана, положив голову на край. Его взгляд уперся в высокий потолок.       — Я думал, что он выше этого, Падме.       Сенатор замерла.       — Не такой, как все остальные. Пусть даже сварливый и сдержанный, но я просто думал… — Энакин замер.       Его голос дрогнул.       — Я должен был знать с самого начала. «Время излечит сны, Энакин». Ситхское дерьмо. Если бы он только послушал, мама была бы…       Падме застыла.       Они никогда так и не разговаривали о том, что произошло, после самого первого признания Энакина в… этом. Она каким-то образом смогла закрыть глаза на его деяния, но лишь пришла к ужасающему пониманию — узнала настоящее значение содеянного — лишь через несколько недель после фиаско на Джеонозисе.       Ее загруженный график позволил ей забыть, закопать глубоко внутри свою тревогу о Татуине, о Раше Кловисе, об отношениях Энакина с Палпатином, обо всем этом — от безжалостной усталости и постоянной бдительности в попытках сохранить в тайне их брак.       Энакин лег, положив голову ей на колени, и она безотчетно начала перебирать его волосы, пока ее мысли были на тысячи световых лет отсюда.       Уже через несколько секунд джедай погрузился в глубокий сон, а Падме осталась наедине со своими сомнениями.

***

      Они продвигались вперед через густую молодую листву, и сырая земля поглощала звуки их шагов. Пока не рассвело — ночной воздух еще лишен душной, влажной тяжести, что появится при первых лучах солнца. Через несколько часов солнце засияет, а они скроются по их плану — нет, его плану — в тенях. Он проверил время — три часа до рассвета. Достаточно, чтобы завершить первую стадию.       Оби-Ван потянулся в Силе — небольшой ангар был практически пуст, присутствовала лишь немногочисленная команда, как он предполагает, механиков, что прогуливались из одного помещения в другое. Он покачал головой. Серьезно? Это меры безопасности перед прибытием канцлера? Лидер Республики еще не приземлился, но такая никчемная подготовка со стороны Набу даже во второстепенном учреждении…       Это слишком облегчает им работу. Совсем облегчает.       Рако Хардин последовал за гибкой фигурой Кэда Бэйна, выхватив бластер наизготовку. Тяжелый гул системы вентиляции резонировал во всем здании, и этого было достаточно, чтобы заглушить едва заметные вскрики удивления — боли — которые Оби-Ван мог расслышать только с помощью Силы. Двоих убрал Эмбо. Троих других Дерроун. Бэйн отцепил от пояса кабель и повалил оставшегося рабочего, а затем выхватил собственный бластер и прикончил его выстрелом в грудь.       Лицо Хардина не дрогнуло, но Оби-Ван почувствовал, как в его душе загорелся огонь. Окружающее пространство вдруг исказилось, словно в игре с зеркалом, в которую они играли еще в яслях — появилась насыщенная, гротескная картинка — Бэйн падает перед ним, жизнь покидает его глаза — но потом исчезла. Хардин кинул взгляд на тело на полу и пнул его сапогом.       Оби-Ван поспешно сглотнул подступающий тошнотворный ком, но почувствовал дрожь от предвкушения.       — Все чисто, Хардин? — послышался глубокий голос из-под капюшона человека за ним.       Конкордианец прислонился спиной к груде ящиков, держа бластер в обоих руках, и развернулся. Он кинул взгляд за угол, осторожно проверяя пространство в Силе, боясь привлечь внимание этого человека.       Никого кроме охотников за головами. Остальные… безвозвратно недееспособны.       — Все чисто, граф Дуку.       Оби-Ван опустил оружие, убрав бластер в кобуру, а ситх подошел к нему и встал рядом, скрестив руки на груди. Джедай уперся руками в бока, ожидая следующие приказы.       Смешная ситуация. Дуку мог сам спокойно защитить себя от несчастного обслуживающего персонала. Ситх это и сам прекрасно чувствовал, что помещение опустело, даже не ступив в ангар. О Сила, мужчина скорее всего мог зачистить весь ангар двумя движениями рук и избавить их от хлопот.       Но Дуку нужно было показать, кто главный. Нужно было, чтобы кто-то сделал за него грязную работу.       Нужно было, чтобы по какой-то треклятой ситхской причине Хардин постоянно исполнял роль его личного телохранителя.       Ситх опустил капюшон плаща, коротко кивнув конкордианцу. А затем пошел в направлении дальней стены, где располагалось что-то типа проецирующей консоли. Оби-Ван последовал следом, дав знак остальным наемникам двигаться за ними. Они быстро окружили серый стол, и Оби-Ван вновь оказался по левую руку от Дуку.       Как и во время их ужина.       Ситх положил руки на стол.       — Время настало, друзья мои. День, когда мы заставим Республику платить по счетам, — начал Дуку своим самым официальным голосом, словно обращался к Сенату, а не к сборищу подонков и проходимцев.       Оби-Ван едва удержался, чтобы не закатить глаза, надеясь, что на его лице все так же была полу-презренная маска, которую носил Хардин. Дуку еще не надоел звук собственного голоса?       — Достоверный и проверенный источник сообщил, что все произойдет именно так, как мы представляли, — продолжил Дуку либо не замечая, либо игнорируя общее безразличие аудитории. — Выполните свои задачи, как вам будет указано, и ваши имена навеки войдут в историю, — Оби-Ван обвел взглядом их веселую компашку. Нет, едва ли кто-то был впечатлен подобными перспективами.       Дуку прочистил горло.       — И что немало важно, вы получите столько кредитов, что вам больше не придется работать.       На этот раз азарт и кураж в Силе сложно было спутать с чем-тот еще. Оби-Ван скрестил руки на груди, не удивившись, но все еще испытывая чувство отвращения от неприкрытой алчности существ вокруг. В этой войне на чашу весов положено нечто большее, чем кредиты, и поставить на кон равновесие Республики, словно какую-то безделушку…       Ситх раскинул над столом руки, на долю секунды остановив взгляд на Оби-Ване. Граф вскинул бровь, и джедай готов был поклясться, что почувствовал движение в Силе…       — Передаю бразды правления Кэду Бэйну.       — Слушайте, повторять не буду, — врезался в размышления Оби-Вана гнусавый голос Кэда Бэйна. — Тебя это тоже касается, Хардин.       Тот лишь прорычал что-то в ответ, встретившись со взглядом Бэйна, полным неприкрытого отвращения.       — Вот, — он швырнул на стол несколько дата-считывателей, в последний раз скривившись при взгляде на конкордианца, после чего перевел внимание на остальных. — Каждое устройство расскажет о вашей позиции и важные подробности вашей роли в плане.       Оби-Ван взял свой считыватель и нахмурился.       — Не расскажешь нам, как все это сработает вместе?       Рука дуроса опустилась на бластер.       — Считаю мудрым предоставить хотя бы общую информацию, не правда ли? — вмешался Дуку, и на его лице появилась тень ухмылки.       Бэйн на секунду напрягся, явно взвешивая риски и преимущества кончины Хардина здесь и сейчас. Оби-Ван задержал дыхание, но дурос лишь вздохнул и натянул ниже свою шляпу.       — Ладно. Это ваши кредиты, — сухо ответил он, вяло махнув в сторону Дуку рукой. Охотник за головами поправил пояс и продолжил: — Морало Ивал организует транспорт, — он поочередно указал пальцем на Эмбо и Дерроуна. — Вы двое прикинитесь стражами в охране канцлера.       Бэйн нагнулся и на секунду исчез за краем стола, а затем вновь появился с небольшим тонким чемоданчиком в руке, который толкнул в сторону конкордианца.       — А ты, Хардин, снайпер, — он криво ухмыльнулся, — и это все, что тебе нужно знать.       Оби-Ван нахмурился, окинув взглядом чемодан, а затем Бэйна с явным скепсисом.       — Как только канцлер будет в наших руках, устройства приведут вас на точку сбора. Теперь касательно прикрытия. Все — шаг назад.       Бейн кинул на стол серебряный диск, который тут же засветился и спроецировал четыре голограммы клонов Республики, входящих в состав охраны канцлера.       — Это позволит нам вклиниться в ближний круг. Сделайте шаг внутрь проекции и вы получите новую личину.       Оби-Ван чуть отстранился, чтобы лучше рассмотреть изображения. По словам Дуку один из погибших в Кубе головорезов первым изобрел эту технологию.       Джедай задумчиво сжал подбородок — это не первый раз, когда он сталкивается с подобного рода голо-матрицами, но это точно была самая современная и продвинутая версия, что он видел. Технологию явно не на коленке в подворотне нижних уровней Корусанта делали. Нет, для изобретения чего-то подобного нужны связи, лаборатория, персонал…       Для этого нужна гора денег и доступ к поставкам стигия, и даже Оби-Ван не знал, где его добывают, настолько информация была засекречена.       Он отметил данную информацию, чтобы поразмыслить над ней позже, и проигнорировал чувство беспокойства, что зародилось внутри. Рако Хардин шагнул в проекцию вместе с остальными и почувствовал легкое покалывание, когда картинка словно облепила его тело. Оби-Ван осмотрел свой мини-передатчик. Небольшое устройство давало возможность управлять проекцией, и он тут же обратил особое внимание на кнопку активации и уровень заряда.       Усовершенствованная технология совершенно точно, но не безграничная. Он перевернул трансмиттер в руке — ряд огней светился зеленым, оканчиваясь цифрами «100%». Джедай быстро сделал расчет. Скорее всего проекция продержится несколько часов, прежде чем разрядится. Хотя бы это дало ему примерное представление о плане похищения и приблизительном времени на него. Он поднял руку, чтобы изучить уже саму голограмму — проекция чуть мигнула при движении, но представляла из себя прекрасную копию стража Республики.       — Когда вы выйдите отсюда, то у вас больше не будет связи с остальной командой. Последний контрольный пункт здесь, — Бэйн повернулся к Хардину. — Ну или вы всегда можете свалить, поджав хвост.       Джедай потянулся к чемоданчику на столе, схватив тот за ручку.       — Думаю, что задержусь еще немного.       Бэйн хмыкнул.       — Посмотрим, насколько долго, Хардин, — ответил он, засунув между зубами зубочистку, — ладно, на позиции.       Головорезы на секунду замешкались, но затем направились в разные стороны, активируя свои устройства, что содержали личные инструкции и роли в этом похищении.       — Чего вылупился, Хардин, нужно личное приглашение? — прорычал Бэйн.       Конкордианец хмыкнул.       — Надеюсь, что это все стоит того, Бэйн. Все кредиты в галактике будет ни к чему, если мы вновь окажемся в республиканской тюрьме.       Дурос зарычал, и Оби-Ван почувствовал легкое чувство удовольствия от того, что последнее слово осталось за ним. Он коротко отсалютовал охотнику за головами двумя пальцами, после чего развернулся и направился к выходу из ангара.       Джедай ускорился, его мышцы напряглись, а на душе сгустились тучи. «Надеюсь, все это стоит того».

***

      Оби-Ван бесцельно бродил по улицам старого города, вдыхая полной грудью все еще свежий утренний воздух. На горизонте начали появляться первые лучи солнца, тьма ночи наконец начала отступать, и все вокруг стало окрашиваться легкими оттенками утра. Стоит признать, Набу — прекрасная планета, а сам Тид чудо архитектуры — его мраморные здания словно мягко качаются на воде многих рек и блестящих водопадов.       Он остановился на пересечении двух дорог и сжал переносицу, сильно зажмурившись в попытках подавить всепоглощающую волну усталости и душевного переутомления. Джедай валился с ног от невозможности поспать из-за бесконечного давления в этой миссии под прикрытием, его глаза и горло пересохли, суставы опухли и болели. Ему лишь нужен момент, чтобы…       Он почувствовал серию вибраций и услышал приглушенный сигнал, что раздался из кармана. Оби-Ван вяло постарался выудить устройство, и его пальцы чуть замызгали экран. Он проверил дата-пад — предупреждение. Ему нужно быть на позиции в течение десяти минут. Оби-Ван вскинул взгляд в небо и вздохнул, вновь вернув устройство в карман — не выбросив его на землю и не разбив на множество мелких кусочков, как того хотелось бы. «Прощай, умиротворение», — отстраненно подумал он, и на краю его сознания появились первые всполохи боли.       «Сосредоточься».       Он выдохнул. Верно. Миссия. Он мысленно повторил свои цели. Выкрасть канцлера. Передать его Дуку. Дождаться следующих инструкций.       Джедай тряхнул головой. Нет — стойте. Что-то не так… спасти канцлера. Остановить Дуку.       Солнце появилось над гладью реки рядом с ним, и Оби-Ван заметил свое отражение на поверхности — на него уставились грубые черты Рако Хардина, искаженные водной рябью.       Он быстро отвел взгляд и, ускорив шаг, продолжил свой путь к дворцовому комплексу. Он прошел мимо университета Тида, чей большой мраморный купол величаво и гордо возвышался над линией города. Кажется, канцлер Палпатин учился здесь в молодости — видимо факт, который он узнал из очередной передачи по голонету, которую в свое время смотрел Энакин.       Энакин. Он едва смог сглотнуть ком в горле. Что он будет делать с Энакином?       Внутри его душила вина. Он не должен был допустить так…       Устройство вновь пикнуло. Неохотно джедай достал его из кармана. Пять минут.       Оби-Ван гневно взвыл.       Он вновь ускорил шаг, практически перейдя на бег, и деревья, дома, все проносилось мимо размытыми пятнами, словно во сне. Оби-Ван сменил направление у разветвления реки, продолжив свой путь вдоль южного русла. Он позволил себе кинуть взгляд назад на место слияния. Разве не именно в этом месте столько лет назад они с Квай-Гоном и Джа-Джа всплыли на поверхность?       Он резко остановился, словно в грудь его ударил оглушающий выстрел. Оби-Ван согнулся пополам, упершись руками в колени, и из его груди вырвалось несколько рваных выдохов после небольшой пробежки, а грудь сдавило.       «Сосредоточься на цели».       «Направь всю энергию на эту цель».       Он кинул взгляд налево. Его внимание привлекло квадратное здание, и мир вокруг прекратил свое вращение. Концертный зал. Скорее всего там сегодня будет выступать какой-то оркестр, а может даже знаменитый балет мон-каламари, которые повсюду получали бурные, восторженные отзывы за свое современное видение классической постановки «Озера кальмаров». Оби-Ван бегло усмехнулся, представив, как он может сегодня вечером даже посетить это представление под личиной Рако Хардина.       Он вновь усмехнулся, когда задумался, посетит ли Дуку нечто подобное. Энакин никогда не жаловал театр, Квай-Гон всегда был слишком рассеянным, и кого ему оставалось брать с собой? Магистра Йоду? Он вновь рассмеялся от этой картины. Абсурд. Джедай напряг мышцы живота и выпрямился. «Нет, я в порядке, все в порядке, и все под контролем!».       И он вновь двинулся дальше, на этот раз не в таком бешеном темпе — он прошел мимо нескольких стражей и гунганов, который вышли на поверхность ради праздника. Никто не обратил на него внимание.       Наконец он добрался до башни — непримечательный жилой дом на краю дворцового комплекса. Он вздохнул, начав долгое восхождение по ряду лестничных пролетов, что вели к координатам на его датападе.       Послышалось оповещение — две минуты.       На полпути он остановился у большого окна. Оби-Вану нужно было собраться. Несмотря на то, что он знал Набу, знал вполне неплохо сам Тид, он все равно впервые видел дворец именно с этого ракурса. Здесь он мог рассмотреть задний двор, все наблюдательные пункты и полностью весь путь к ангару, который соединялся с энергетическим комплексом, где…       Он прикусил губу и почувствовал металлический привкус собственной крови.       Бип, Бип, Бип.       Одна минута.       «Сосредоточься на цели».       «Направь всю энергию на эту цель».       Он вновь начал взбираться по лестнице.       Способен. Одно единственное слово прожгло его мысли. Квай-Гон видел его только так. Всего лишь «способен», и даже эту характеристику он заслужил лишь в самом конце.       Все те годы он жаждал получить хотя бы малейший знак одобрения от мужчины. И даже спустя десять лет на той проклятой планете под названием Мортис Оби-Ван надеялся, что его бывший мастер, каким-то чудесным образом принявший полу-материальный облик на несколько мгновений, выразит ему хоть какую-нибудь поддержку, скажет спасибо, одарит Оби-Вана хоть чуточкой внимания…       «Сосредоточься на цели».       «Направь всю энергию на эту цель».       «Твои эмоции делают тебя могущественным».       Оби-Ван сжал руку в кулак, позволив волне чистой ярости прокатиться по своим венам.       Совет ничего не сделал на фоне убийства Квай-Гона, лишь вновь продекламировав пустые строки кодекса, и не осознал полностью, что в действительности значило появление Мола. Может быть это все же был не настоящий ситх, сказали они, окинув Оби-Вана скептическим взглядом. Молодой человек расстроен — растерян после смерти своего мастера, сказали они.       Оби-Ван добрался до вершины и уперся взглядом в двойные двери в конце коридора. Устройство засветилось красным.       И ничего не было сделано. Квай-Гон Джинн присоединился к числу джедаев, сраженных в битве. Все было выпущено в Силу и забыто.       Нет, ничего не было сделано по результатам событий на Набу — пока именно он не нашел армию клонов на Камино. Пока именно он не расследовал происходящее на Джеонозисе, где только он обнаружил совет сепаратистов.       Где он один обнаружил Дуку.       Оби-Ван подошел к двери, резко вбив дрожащей рукой код доступа, что высветился на экране пада. О Сила, когда он потерял самоконтроль? Все вокруг него плясало — вздымалось — Сила словно дикий зверь ускользала и вырывалась от него, чего не было еще месяц назад. Двери с шипением разъехались, и на его глаза тут же набежали слезы, и стало тяжело дышать. Он помахал перед лицом рукой, пытаясь развеять плотные клубы пыли, что поднялись в воздух при его появлении, а затем направился в сторону маленького балкона.       Он вцепился в перила, обведя взглядом окрестности и найдя ротунду, на которой канцлер будет произносить речь. Оби-Ван рассмеялся. Его позиция была до абсурдного далеко от места выступления — похищения. Или Дуку с Бэйном были очень уверены в его талантах снайпера, или же его подставили, и это все ловушка.       Джедай улыбнулся, обнажив зубы, крепче сжав чемоданчик в руке. Во всяком случае он будет готов.       Оби-Ван вернулся назад в комнату, и по его венам запульсировало предвкушение. Он нагнулся и положил кейс на пол, после чего открыл его и обнаружил разобранную винтовку.       «Сосредоточься на цели».       «Направь всю энергию на эту цель».       Джедай взял в руки приклад, и его дыхание выровнялось, пока он собирал оружие. Иронично на самом деле. Единственный, кто во всем Ордене предпринял хоть что-то после Набу, это сам Дуку.       Джедай прикрутил прицел. И посмотрите, во что это все вылилось. Он стал лидером мятежных систем, которые сейчас носят название КНС, организации, которая приютила таких монстров, как Гривус и адмирал Тренч, которые причинили много боли и страданий, смерти и разрушений галактике.       Джедай прикрепил спусковой механизм. Металл заскрипел под давлением. Оби-Ван мог понять разногласия с Орденом, даже с самой Республикой… но становиться ситхом? Это плевок во все, во что Дуку по его собственным словам верил. Это оскорбляет память Квай-Гона — стать тем, кто сразил его.       Он замер, на секунду кинув взгляд на город.       И все же мужчина сохранил косу…       Оби-Ван осмотрел винтовку. Почти готово.       Но чего-то не хватает. Он потянулся назад к чемодану, прощупав края уплотнителя, пока память вновь напомнила:       «А знаешь ли ты, что Республика сейчас находится под властью темного владыки ситхов?».       Последняя часть винтовки со щелчком встала на свое место, а он по непонятной причине вспомнил странную статуэтку, что увидел на Нал-Хатте, которая скорее всего уже находится на пути на Корусант. Оби-Ван вышел на балкон с винтовкой в руке, и прицелился, для баланса положив ее на перила. Да, так лучше. Теперь он прекрасно все видит — только что прибыл Мейс с отрядом клонов. Он с легкостью увидел отсюда джедая, и тот даже не догадается, откуда придется удар…       «Браво, мастер Кеноби».       Еще одно воспоминание. Сила мелко задрожала.       Еще один день, и все кончится. Он сможет вернуться в Храм. Вновь стать Оби-Ваном Кеноби.       «И что потом? — джедай провел рукой по лицу. — Очередной жаркий спор с членами Совета…»       Он выбросил эту мысль из головы. У него есть задание. Поборов темное предчувствие, он потянулся за другим, тайным комлинком, игнорируя тревогу и ужас, что поселились в душе, пока он набирал номер Мейса.       Но вдруг автоматические двери за его спиной с шипением открылись.       Кровь застыла в венах Оби-Вана.       Значит это в итоге оказалась ловушка.       Сила зашевелилась, набирая мощь.       Джедай пожалел, что в руке вместо умиротворяющего присутствия рукояти светового меча, он вынужден поднимать винтовку.       Возможно, так даже лучше. Смерть от бластера это одно, смерть от светового меча…       Он повернулся, чтобы увидеть нападающих…       И его тело прошил шок. Он едва ли мог пошевелиться, как-то отреагировать.       Винтовка резко потяжелела в руках.       — И снова здравствуйте, мистер Хардин, — поприветствовал его Дуку. — Кажется, нам нужно выполнить кое-какую работу.