Серьезные отклонения (Hard Deviations)

      — Я удивлен, что тебе не поведали о плане, Энакин.       — Нет, никто ничего мне не сказал. Они позволили мне поверить в то, что… — вена на шее молодого человека вздулась от ярости.       «Они мне солгали!»       Палпатин сел за изысканный резной стол и, поставив локти на столешницу, соединил пальцы у рта. Этот рабочий стол был произведением искусства — лично заказан им по индивидуальному эскизу сразу после вступления в должность канцлера Республики. Молодое дарование он нашел во время поездки в разрушенный город Ферентия, на Набу, когда в качестве специальной правительственной группы они пытались помочь с восстановлением городов, которые подверглись атаке Торговой федерации. Вся поездка была унылой пустой ходьбой по округе, но в одной из подворотен сидела юная тойдарианка, которой, кажется, Сила благоволила. Изможденная, с грязными и секущимися волосами — ее глаза расширились при приближении правительственной делегации.       После короткого разговора Палпатин узнал все, что ему было нужно о молодой, страдающей от голода умелице и о темных оккультных инструментах, что остались у нее от семьи — фамильные вещицы, сказала она, не особо ценные, но важные для нее.       И первым делом во время следующего визита на Набу он втайне нашел ее. Конечно, она была в восторге от его предложения и осталась очень признательна — живя в обломках упавшего корабля Федерации, у нее едва ли был другой выбор.       Год спустя это произведение искусства было готово, и стол стоил каждого потраченного кредита, что были вложены Палпатином. И если молодая девушка и посчитала его запросы странными, она никогда не высказывала недовольство, скорее всего считая его чудаком, а его запросы причудами сильного мира сего.       Как жаль, что уже на следующий день ее нашли мертвой в ее же комнате. Застойная сердечная недостаточность — сказали целители. Ничего нельзя было поделать.       Не было церемонии похорон, не было поминальной молитвы. В конце концов, только Палпатин и пара доверенных помощников знали о ее существовании. У нее не было семьи, которая бы оплакивала ее смерть, не было друзей, которые интересовались бы ее делами и здоровьем. Ее оккультные инструменты были конфискованы для дальнейшего изучения офисом Верховного канцлера Республики. И галактика продолжила жить дальше, равнодушная и счастливая в своем неведении.       Он положил руки на столешницу, проведя пальцами по сложному вытравленному рисунку. И пока Палпатин — добрый и понимающий — делал вид, что слушает нескончаемые потоки жалоб и недовольства Скайуокера, лорд Сидиус прижал пальцы к резьбе, нащупав определенное место, и открылся той мощи, что исходила от витых символов, практически наполнив сам воздух, которым он дышал, тьмой.       Все тут же прояснилось.       Ситх открыл третий глаз и грустно улыбнулся Скайуокеру.       — Мне действительно жаль, Энакин. Я не сомневаюсь, что ты смог бы помочь мастеру Кеноби в данном расследовании, и Совету джедаев не пришлось бы прибегать к таким ужасным и подлым мерам.       Молодой джедай согнулся, словно в защитном жесте. Скайуокер замолчал. Сидиус не стал прерывать тишину, дав возможность джедаю свободно вариться в собственных чувствах гнева и предательства.       А затем в самый подходящий момент Палпатин мягко вздохнул.       — Совет… мы уже говорили об этом, мой мальчик. Постоянно какие-то тайные дела, отсутствие доверия к кому-либо кроме своего внутреннего круга. И представить, что даже мастер Кеноби… — Палпатин цокнул языком, с сожалением покачав головой. — Но давай не будем надолго останавливаться на подобных неприятных вещах. Как после атаки себя чувствует делегация Набу?       Голубые глаза джедая смотрели куда угодно, но не на него, и Скайуокер сильнее закутался в свою робу. Мальчик стал ковыряться в ткани, словно найдя выбившуюся нитку.       — Они в порядке, — пробормотал он в ковер, где уже своими метаниями протоптал дорожку. — Асока сейчас с сенатором Амидалой и ее свитой. Я… эм… в моем присутствии там нет необходимости.       Палпатин улыбнулся.       — Что же, это только благодаря твоим усилиям ранее. Я лично считаю, что ты проделал великолепную работу и заслуживаешь достойного вознаграждения.       Скайуокер пробубнил что-то про то, что джедаи не ищут славы и почестей, но это явно был вялый аргумент. Сидиус ничего не ответил. Вместо этого он вновь потянулся к гравировке на столе, прочувствовав их в Силе.       Неужели он чувствует… сенатор Амидала.       Как интересно.       Как предсказуемо.       Но это не та тема, которую ситх хочет сейчас поднимать. Нет, он сохранит эту информацию на потом. Сейчас лучше посыпать соль на уже явные раны.       — Тебе уже удалось поговорить с мастером Кеноби?       Сила заискрились от электричества при одном только упоминании бывшего мастера Скайуокера. Сидиус чуть не рассмеялся. Это было слишком легко. Совет джедаев практически собственными руками заставил его пасть!       — Я надеюсь, он сможет предоставить какую-нибудь важную информацию, — продолжил Палпатин. — Эта миссия многого стоила, и не только в плане ресурсов, но и доброго имени Ордена джедаев. Не хотелось бы думать, что все эти риски были с позволения Совета… что ж, думаю больше тут добавить и нечего, — Палпатин встал и обошел стол, чтобы подойти к Скайуокеру.       При такой близости необузданная мощь молодого человека была опьяняющей в своей насыщенности. Еще одно правильное подобранное слово Сидиуса, и мальчишка устроит полный хаос, разрушит все вокруг.       И Сидиус легко может это представить, может увидеть тот бушующий ураган, которым станет Скайуокер. Он может представить перевернутую мебель… клоны вбегают в комнату, но лишь оказываются беспомощно подвешенными в воздухе, задыхающимися…       Их тела падают на пол…       Он словно марионетка для ситха, та мощь, что хранит в себе этот молодой человек… она будет принадлежать ему.       Но пока нет.       — Ты должен отдохнуть, Энакин. Я распорядился, чтобы тебе выделили комнату, прилегающую к моим покоям на тот маловероятный случай, если будет новое нападение.       Скайуокер кивнул. Его движения были скованными, безжизненными. Он прочистил горло и с хрипом вежливо поблагодарил его, после чего развернулся и вышел из комнаты.       Сидиус удивился, что молодой человек не сказал и слова в знак протеста. Скайуокер давно поведал ему об отношениях с сенатором Амидалой, и канцлер всегда был рядом со словами поддержки и понимающей улыбкой. В других обстоятельствах мальчик начал бы колебаться, вежливо отказался бы от комнаты, но… сейчас все стало понятно. Амидала… потребовала этого, отвергла поползновения Скайуокера. Детали не важны. У Сидиуса не было времени на семейные дрязги, если они не могли послужить его планам, и похоже в этом случае Скайуокер был словно угроза для своей… любимой.       Одиночество вызовет чувство обиды, на что Сидиус и надеется. И кто знает, с кем может развлекаться Амидала, чтобы заглушить боль и страх, пока Скайуокера нет рядом. Ситх позволил себе тихонько усмехнуться. Бесконечные возможности.       Возможно, Скайуокер падет даже раньше, чем он думал.       Но опять же, не стоит строить предположения. В конце концов, этот день — пусть и успешно — но закончился не так, как он планировал.       Нет, совсем не так. Сидиус подошел к столу и оперся руками на него.       Дуку.       Сила стала выразительней: зияющая пустота, полная колебаний, бесконечная бездна, что затягивает тьму.       Сидиус оскалился.       Ученик стал набираться уверенности, почувствовал контроль и власть. Он что-то замышляет — всегда замышлял, но последние события показали…       Непомерный притягивающий пульс стих.       Возможно, ничего и нет. В конце концов, действия Дуку лишь ускорили падение Скайуокера, но сделали Орден, особенно Кеноби, в глазах Сената и простого народа невероятно глупыми и некомпетентными.       Палпатин вновь открылся тьме. Он подстроил события так, что теперь Энакин сразится завтра с Дуку. Его основная цель не поменялась. В конце концов, изменения в его план были лишь поверхностными, не сильно важными, чтобы повлиять на его главные цели.       И все же… что-то колышется в этой тьме, в этой скверне, что-то новое, то-тот непредвиденное.       Шив Палпатин не любит неожиданности. Он не может контролировать фактор внезапности, и это напоминает, что Сила — и даже темная сторона — любит играть с судьбами ее обладателей.       Но ничего не оставалось делать, как ждать, как это нечто новое проявится, какой бы пустой угрозой его власти это ни было. Он может лишь наблюдать и вовремя отреагировать. Темная стороны терпелива, и он позволит событиям развиваться, как он и планировал.       Что же касается его своенравного ученика…       Сидиус усмехнулся.       Что же, таков путь ситхов, разве не так? Он позволит Дуку играть в свои мелкие игры до тех пор, пока они не будут мешать его собственным планам. Последние события, как и его приказ уничтожить датомирца, изменили его отношения с графом. Сидиус рискует настроить своего ученика против себя раньше времени.       Нет, он позволит Дуку его детские игры и мелкие попытки отомстить. Скоро Скайуокер окажется на его стороне, и галактика будет принадлежать ему. А Ян Дуку станет лишь очередной строкой в учебниках истории.

***

      Он взвесил в руке серебристую рукоять. Она не была тяжелой, нет. А дополняла, разливалась энергией и мощью. Кайбер-кристалл, спрятанный внутри металлического цилиндра, только для него пел болезненно знакомую песню.       Прошло так много времени.       Он прижал световой меч ближе, словно физическая близость каким-то образом сможет усилить эти настойчивые звуки, как-то поможет ему ощутить опору в этой неизведанной пустоте, вновь найти и познать самого себя.       Но и эта знакомая песня изменилась. Мотивы мелодии кристалла — когда-то чистые, даже немного меланхоличные — изменились. Партия стала сложнее, наполнилась резкими тонами и шумами, которых раньше не существовало.       С дико бьющимся сердцем он активировал меч. Темный коридор залил свет, отчего мраморные статуи отбросили длинные, узкие тени вдоль прохода.       И Оби-Ван наконец выдохнул, хотя не помнил, когда задержал дыхание.       Все так же голубой.       Плечи джедая опустились от облегчения.       Кайбер-кристаллы имели уникальное, порой единящие взаимоотношения со своими владельцами. Они были источником энергии для оружия джедаев, но более того, они являлись отражением существа, что его использовал. Менялся владелец — вырастал, набирался опыта — кайбер-кристаллы росли и развивались с ним. Даже у самых опытных и мудрых джедаев — если они продолжали учиться и расти — менялся кайбер-кристалл. И тогда джедай учился у кристалла, прислушивался к изменениям внутри него и отзывался на эти изменения. Порой даже приходилось вновь учиться как владеть и сражаться собственным мечом.       Во всяком случае так они себе это представляли. Менялись или нет некоторые из почтенных членов Совета за последние несколько лет, чтобы спровоцировать дальнейшее развитие…       Оби-Ван выдохнул сквозь стиснутые зубы и прогнал лишние мысли из головы. Как бы дальше все ни сложилось, ему нужно быстро адаптироваться к изменениям.       Он начал с простой стойки, движения плавные, медленные, намеренные. Это были одни из самых первых упражнений, еще те, что он выучил в яслях так много лет назад. Медленно он вспомнил разные формы, движения стали более сложными, стали напоминать танец. Световой меч Оби-Вана прорезал воздух — слева, справа, ложный выпад. В каждом взмахе хирургическая точность, чего он не ожидал от самого себя, чего он раньше не мог добиться. Шаги больше не были нарушены, не было лишних движений, которые он замечал еще какой-то месяц назад, не говоря уже о нескольких прошлых лет, например, на Джеонозисе…       Сражение на световых мечах имело важное значение для каждого джедая, к которому прибегали только в исключительных обстоятельствах, но относились с почтением. Оби-Ван рассмеялся от этой мысли, логика которой потеряла всякий смысл в этой все продолжающейся и, похоже, нескончаемой гражданской войне. Ни один джедай этого не признает, но в венах растекалась определенная эйфория от ощущения рукояти в руке, от пения кристалла при каждом движении, от смертельного танца двух скрещивающихся световых мечей…       Приглушенная вибрация в нагрудном кармане прервала его медитацию. Оби-Ван поднял руку и вытащил коммлинк.       — Да?       — Мистер Хардин, — ответил знакомый баритон, — смею предположить, что вы… не заняты в данный момент?       Оби-Ван дезактивировал световой меч и вернул его на пояс. Почему ему не дадут хотя бы минуту покоя? Стало так сложно найти баланс, выкроить десять минут, чтобы собраться с мыслями. Мейс и Совет глаз с него не спускают. Угроза Энакину — Сила подери, он попал в поле зрения лорда ситхов! — давила на его подсознание. И теперь Дуку требует его внимания со своими интригами. Вновь.       Джедай хмыкнул и ответил на вызов.       — Да, я… — Оби-Ван попытался найти подходящие слова, пока настоящее еще оставалось подернутым пеленой после медитации, — здесь.       — Прекрасно, — Дуку кажется даже не заметил задержку в ответе джедая. — У меня есть для вас небольшой… аванс. В случае, конечно, если вы готовы его забрать и продолжить наше сотрудничество.       — Да, я готов, — ответил он все тем же грубым голосом конкордианца.       — Великолепно. Я отправлю вам координаты. И поторопитесь, мистер Хардин. Время не терпит.       Оби-Ван отметил информацию, пересланную Дуку, и со вздохом выключил устройство.       Он сам сделал этот выбор, напомнил он себе. Он спорил с Мейсом и доказывал необходимость воспользоваться этим шансом, преимуществом этого… странного партнерства с ситхом. Но теперь, когда момент все приближался, Оби-Ван все сильнее начинал тревожиться. Получит ли он вожделенную информацию, или его опять заставят выполнить очередное зверство, чтобы получить хотя бы частичку информации, которая может закончить эту войну? Джедай помассировал виски руками — бесполезная попытка понизить все растущее давление, что словно помехи в связи разрывало его подсознание. Нет. Нет причины ввязываться в неприятности заранее, как говорил Квай-Гон. Оби-Ван просто должен довериться Силе.       Почему-то эта мысль уже не несла того же утешения, что и раньше.       И с этой мыслью Оби-Ван направился к координатам, что переслал ему Дуку.       Дворец Тида пустовал, что и следовало ожидать глубокой ночью. Оби-Ван потянулся в Силе, пытаясь почувствовать других живых существ — служащих дворца, стражей или заблудившихся ситхов. Но ничего не обнаружил — только стук его сапог о мраморный пол отсчитывал обратный отсчет до неминуемой встречи.       Оби-Ван постучал по жилету, еще раз ощутив внутри спрятанный в безопасности меч.       Его световой меч с ним. Уже это дает ему преимущество, которого не было раньше. Хотя если учесть его не совсем удачные предыдущие сражения против лорда ситхов, присутствие оружия не успокаивало. Оби-Ван готов поклясться, что в его легких все еще сохранились частички джеонозианской пыли — пугающий результат считывания мыслей — варварского копания в его воспоминаниях, одно за другим, они были перебраны с жестокой циничностью. Он все еще чувствует запах опаленной плоти — тошнотворный смрад, знакомый и ужасающий. Он так погрузился в эти воспоминания, что едва разминулся с чем-то большим и белым на своем пути.       Он особенно красочно выругался, обойдя объект как раз вовремя, и окинул тяжелым взглядом высокую безымянную статую, пройдя мимо нее. Сила, похоже, только рада поиздеваться над ним и над его неудачами. Статуя, в которую он чуть не врезался, тоже не имела руки.       «О Сила, хватит!»       Нет, нет… он не может — сейчас не время. Джедай постарался успокоить бешено бьющееся сердце. Так люди и теряли конечности, так они и умирали — теряя контроль. Он потерял контроль. Оби-Ван поднял взгляд на высокий потолок и уставился на затейливый орнамент, выгравированный в камне.       Вдох. Выдох.       Похорони свою ярость.       «Сосредоточься!»       — Что же, мистер Хардин, вижу вы целы и невредимы, — послышался с другого конца коридора знакомый голос.       Оби-Ван напрягся и опустил глаза, чтобы увидеть говорящего. Это был Дуку, конечно. Ситх стоял окутанный лунным светом перед широким, высоким окном, представляя идеальную картину аристократа в этом помпезном декоре дворца.       В несколько широких шагов Оби-Ван оказался лицом к лицу с ситхом.       — Какого гандарка произошло с канцлером, Дуку?! — выплюнул Оби-Ван, выкинув в сторону руку.       — Первоначальный план был немного скорректирован, — спокойно ответил Дуку, — к сожалению, не было возможности или времени уведомить вас об этом.       — Вы хотели надуть меня! — голос Оби-Вана стал выше. И эта ярость не была ложной, не была поддельной в угоду его личине конкордианца.       Дуку усмехнулся и дернул себя за бороду.       — Вовсе нет, мистер Хардин. Если бы я хотел вас надуть, я бы сделал так, чтобы Республика узнала о координатах места вашей с Ивалом встречи, — мужчина на секунду замолчал, все еще потирая задумчиво подбородок. — Кстати, об этой помехе… — слово словно яд сорвалось с губ графа, — что с Ивалом?       Оби-Ван не хотел признаваться в этом. Он потратил первые несколько часов этой ночи в попытках помедитировать, чтобы раздавить в зародыше эти мысли, чтобы не чувствовать, чтобы не жаждать этого. И все равно джедай не мог ничего поделать, и из глубин поднялось наслаждение, это леденящее чувство, что окутало его сердце. Оби-Ван прищурился, и усмехнулся уголком губ.       Дуку этого было достаточно.       — Что же, тогда должен похвалить вас за прекрасно проделанную работу, мой друг.       И вот оно опять, это ужасное видение, которое он пытался, но не преуспел вытравить из своего сознания. Он в своем обличье, в одежде джедая, его руки в крови, а сердце набатом стучит в ушах. Треснувшая миллионами осколков Сила, ее острые края летят, вспарывают кожу, и его душа кровоточит от ран. И над ним возвышается Дуку, положив руки ему на плечи, словно призрак его погибшего мастера, сказавшего эти же слова…       Ох это удовольствие, что он ощущает. Мощь в Силе несравнима ни с чем.       Оби-Ван мертвой хваткой вцепился в ментальные щиты.       Нет, этого не было. Дуку солгал. Пытался управлять им. Что он и делает сейчас.       — Где Бэйн? — прорычал Оби-Ван, пытаясь увести беседу подальше от щепетильной темы судьбы финдианца.       — Ах да, забыл упомянуть, — Дуку сделал шаг назад, напоказ посмотрев на время. — Он должен быть на позиции прямо сейчас.       — На позиции? — в смятении нахмурился Оби-Ван, и его сердце забилось быстрее.       Дуку улыбнулся.       — Верно, мистер Хардин.       «Да ситхское отродье!».       Он должен был знать, что произойдет нечто подобное, должен был понимать, что у Дуку будет запасной план. И сейчас перед ним стоит ужасный выбор, который он надеялся ему никогда не придется делать. Открыть карты и спасти канцлера? Или повременить и получить такую ценную информацию, которой Дуку кичится перед ним? Каждый вариант затягивал его в бесконечную, ужасную трясину.       Это его долг — защитить канцлера, что и было целью всей это проклятой миссии! Но информация, которой обладал Дуку… может не только спасти Энакина, но и всю Республику.       Стоит ли это жизни одного человека?       Если Дуку не лжет, то не стоит. И Оби-Ван не хочет рисковать, не может упустить предоставившуюся ему возможность, пусть его и поглощает непомерное чувство вины, и он отринет от себя свои идеалы джедая.       Он сглотнул ком в горле. Возможно, ему не придется выбирать. На Киросе все сработало, может получится и здесь? Оби-Ван скрестил руки на груди. Если он сможет включить коммлинк втайне от Дуку… но он не может использовать Силу, его тут же раскроют. Но если он только протянет руку в верном направлении…       Дуку продолжал свою речь и объяснял… нет, чуть ли не разглагольствовал о деталях своего нового плана, который крутился вокруг Бэйна. Оби-Ван едва ли обращал внимание. Все его внимание было направлено на одну единственную кнопку, каждый нерв, каждый мускул в его теле был направлен на это крошечное устройство. Его пальцы были так соблазнительно близко, о Сила, ну почему он положил устройство так глубоко в жилет? «Ну же, Кеноби!». Еще сантиметр, и выбирать уже не нужно будет. Еще миллиметр, и его разговор с Дуку услышат джедаи, а Оби-Ван сможет узнать правду…       Мрачный смешок прервал его мысли.       Выражение лица Дуку сказало все. В этот страшный момент джедай осознал, что выбор сделали за него.       — Весьма глупо со стороны Республики вдруг отозвать всю охрану, как считаете, — Дуку активировал меч в начальной стойке Макаши, — мастер Кеноби?       Он выбрал долг.       Джедай быстро выхватил собственный клинок, забыв о попытках притворства. Оби-Ван вскинул меч над головой в собственной стойке Соресу, дав возможность Силе наконец расцвести вокруг.       Дуку под углом опустил меч рядом с собой. Приглашение ринуться в атаку, предложение Оби-Вану начать.       Но Оби-Ван не подарит Дуку удовольствия от своей уже второй победы.       — Когда вы догадались, Дуку?       Но граф не атаковал, не кинул в ответ какую-нибудь надменную фразу. Нет, мужчина просто стоял с насмешливой ухмылкой на лице, все еще приглашая его отречься от своих идеалов. Оби-Ван сильнее сжал в правой руке световой меч, отчего вновь потревожил шрам на ладони. Его тело ныло от накопленного напряжения, от всех его попыток сдерживать себя.       «Жди. Жди, когда он нападет. Заставь его действовать».       — Ну же, Дуку. Не говорите мне, что вдруг стали скромным, — его слова сочились ядом. — Скажите, когда разгадали загадку Рако Хардина. Позлорадствуйте в своем превосходстве, как вы перехитрили джедаев. Меньшего от вас и не ожидаю.       — Не стоит так ощетиниваться, мастер Кеноби, — в конце концов ответил Дуку, пронзив его взглядом. — Я ждал от вас большего.       Оби-Ван зарычал. Почему его разговоры с Дуку всегда были такими — разили нравоучениями?       — Правда, неужели это был наилучший план, который только смог придумать Совет? — ситх непринужденно махнул в сторону Оби-Вана. — Смерть от руки снайпера? — Дуку приблизился, но не поднял световой меч. — Вы должны понимать, что я всегда был о вас большего мнения.       Значит, он все это время знал. Он знал с того момента, как Ивал поведал ему информацию. Та неутихающая вина, которую он чувствовал с момента смерти финдианца, потонула в наплыве алой ярости, что вырвалась из его груди.       — Тогда почему не убили меня, когда была возможность? — выпалил Оби-Ван. — У вас было достаточно удобных моментов. Или боялись запачкать свои руки еще сильнее? — Оби-Ван переступил с ноги на ногу. Его тело практически дрожало в предвкушении, в желании двигаться, кинуться в схватку. Он должен взять себя в руки. Оби-Ван был близок к тому, чтобы сорваться и начать действовать на поводу у ярости и гнева. А это лишь повеселит ситха, даст Дуку то, чего он желает.       Граф остался невозмутим, чуть пожав плечами.       — У меня были свои причины. И кроме того, я верю, что наши с вами… милые беседы с глазу на глаз были весьма познавательными, не находите?       Оби-Ван оскалился.       — Даже слишком познавательными. К сожалению, вы немного рано показали свои карты.       Дуку одарил джедая кичливым взглядом.       — Я бы не был так уверен в этом, мастер Кеноби.       «Хватит!».       Плотину его контроля наконец прорвало, и Оби-Ван обрушил свой меч. Алый клинок Дуку встретил его голубой, и от их соприкосновения повсюду посыпались снопы искр.       Оби-Ван усилил давление и заметил, как черты лица Дуку стали еще жестче, грубее в этом неестественном свете. Джедай крутанулся, отбив атаку, нацеленную прямо ему в горло, и воспользовался небольшой лазейкой, чтобы направить меч в живот Дуку. Ситх, однако, прочитал его движение, и легко ушел от атаки, встретив все последующие нехарактерные Оби-Вану короткие атаки своими.       Дуку одобрительно улыбнулся.       — Впечатляюще, мастер Кеноби, — прокомментировал он, пока они продолжили свой танец. — Но, возможно, лучше было бы поставить ноги чуть шире и немного увеличить угол атаки, — Дуку сместился вправо. — Вот так.       Не было времени на раздумья, не было возможности ввернуть остроумный ответ, так как ситх едва не распорол его горло своим красным мечом. Джедай отступил, опустив правое плечо, чтобы пропустить атаку Дуку и использовать инерцию ситха, как прикрытие. Это дало ему нужную долю секунды, чтобы развернуться и принять следующую атаку мечом, отчего голубой и красный вновь схлестнулись вместе.       — Намного лучше. Вы схватываете налету, мой друг.       «Будь ты проклят!»       Оби-Ван мертвой хваткой вцепился в рукоять меча, отчего края впились в ладонь. Конечно, он непреднамеренно поступил именно так, как сказал Дуку, ведь так было лучше, и, о Сила, как он ненавидит себя — как он ненавидит Дуку за то, что тот прав. Оби-Ван зарычал, отчего горло свело, словно оно противилось этому гортанному, первобытному звуку, и он быстро вновь вернулся к привычной форме Соресу.       Дуку решил не кидаться вновь в атаку, и их клинки разъединились. Ситх нахмурился.       — Как жаль, мастер Кеноби, вы подаете большие надежды в использовании Макаши. Немногие джедаи обладают терпением, точностью и природным изяществом, чтобы освоить форму на достаточном уровне, достойном упоминания. Смею предположить, что вы занялись изучением этой формы после нашей встречи на Джеонозисе?       Оби-Ван стиснул зубы, вновь попробовав более агрессивный подход, отведя клинок в сторону и отчаянно попытавшись ударить Дуку в шею… О, каким бы удовольствием было отсечь этому мужчине голову, хотя бы только для того, чтобы наконец заткнуть ему рот.       Но граф с легкостью ушел от его выпада, сделав шаг назад и отведя собственный клинок в сторону в основную позицию. Тонкая насмешка. Словно «давай, вот он я, нападай».       Оби-Ван ответил тем же, вскинув световой меч параллельно полу, и почувствовал исходящий от плазмы жар рядом со своей головой. Отрицание. Он не кинется в атаку. Не в этот раз.       — Верное наблюдение, Дуку. Я бы предпочел, чтобы все, кто находится под моей защитой, остались при своих конечностях, — парировал он.       Дуку поморщился от одного намека на бывшего падавана Оби-Вана.       — Мудрая стратегия. В отличие от вашего юного протеже вы, похоже, учитесь на своих ошибках. Весьма похвально.       Упоминание Энакина вновь привело джедая в ярость. Оби-Ван снова сделал первый шаг навстречу своему противнику, на этот раз замахнувшись ниже, в районе коленей Дуку.       И вновь граф ушел от атаки, и их дуэль снова набрала обороты. Световые мечи скрещивались между собой, пока их владельцы двигались вдоль по опустевшему коридору, и Дуку встречал каждый удар Оби-Вана, время от времени разбавляя элегантные стойки Макаши акробатикой, и только после того, как Оби-Ван вновь оказался на волосок от того, чтобы потерять свою левую руку, он вспомнил, что именно этот человек обучал Квай-Гона и, конечно, он знает Атару.       И эта мысль грузом придавила его изнутри, когда джедай уклонился от жесткого обратного удара ситха. У него нет желания бороться с призраками из прошлого, пытаясь справиться с демонами настоящего.       Но тяжесть от осознания, от этой изнурительной миссии, от собственного чувства вины — есть предел тому, что он может перенести и выжить. Движения джедая замедлились, его разум затуманился. Весь адреналин и энергия были практически полностью израсходованы. Он не может держаться дальше, не сейчас, не почерпнув энергию там, не разбив Силу на тысячи осколков и окунувшись в эту запретную бездну, существование которой он все продолжает отрицать. Нет, он не может, не будет делать этого. И Оби-Ван продолжил сражаться сквозь пелену усталости, словно наблюдая за собой со стороны: его движения стали нерешительными и ослабели, а мышцы просто молили о пощаде и отдыхе.       Они достигли конца коридора, и свежий воздух, что поступал со стороны посадочной платформы на улице, стал словно бальзамом для вымотанного и взмокшего джедая. И Дуку, пусть его удары и оставались такими же жесткими, словно стал их сдерживать, паузы между атаками увеличились, и если бы Оби-Ван на минуту забылся, то мог бы поверить, что Дуку специально проигрывает дуэль, словно они просто тренируются, а не пытаются покалечить друг друга.       Но опять же — граф был уже не молод — может и он устал?       Дуку в последний раз нанес удар и отступил назад, остановившись совсем рядом со спидером.       Оби-Ван снова почувствовал внутри обжигающие языки раздражения.       — Вновь сбегаете, Дуку? Уверяю вас, дворец сейчас полностью перекрыт. Никаких лазеек нет, — Оби-Ван вскинул меч перед собой. — Сдавайтесь.       Но граф даже и не думал бежать.       — Сдаваться, мастер Кеноби? Ай-ай-ай, вы уже должны давно были выучить, что у меня нет ни малейшего желания сдаваться.       Но в противоречие собственным словам Дуку дезактивировал световой меч, с легкой напыщенностью вернув рукоять на пояс. Он раскинул руки и неторопливо пошел навстречу джедаю, и на его лице в странном тандеме смешались удивление и хищный оскал.       — Убейте меня, мастер Кеноби. Пронзите своим световым мечом. В конце концов вы лишь выполните свой долг джедая.       Дуку подошел еще ближе, и Оби-Ван почувствовал, как это серебряное присутствие Дуку в Силе касается острых краев его изорванного сознания.       — Я чувствую это на вас, мастер Кеноби. Вы можете не пытаться сдерживать то, что так долго росло внутри.       Нет. Нет, нет, нет, нет. Оби-Ван стиснул зубы, пытаясь сдержать все растущее пламя.       И через какую-то долю секунду Сила разлетелась от раскаленного добела гнева.       — Лжец!       Отрицание словно дикий зверь вырвало часть его груди — нечто кровавое, все еще живое и бьющееся. Оби-Ван в неистовом порыве обрушил свой световой меч, намереваясь разрубить ситха пополам.       Но Дуку с легкостью выхватил свое оружие и блокировал его атаку, и на его лице появилась тень триумфа.       Вновь и вновь Оби-Ван безуспешно обрушивал на ситха удары. Его движения — обычно такие сдержанные, такие продуманные — стали резкими, дикими. Чистая ярость, чистый гнев. Здравый смысл где-то глубоко внутри говорил, что он уже должен был умереть, или по крайней мере лишиться конечностей из-за своих неосмотрительных атак. Но он не остановился, чтобы подумать, почему Дуку позволяет ему выплескивать все эти эмоции подобным образом, почему мужчина не покончит с этим здесь и сейчас.       А затем он почувствовал это.       К ним приближалось пламя — знакомый, хаотичный танец света и огня.       «Энакин. Наконец».       Джедай едва отметил, как расширились глаза Дуку, после чего тот сделал кувырок назад, в спидер, и световой меч Оби-Вана оставил опаленный след в полу там, где только что стоял ситх. Дуку едва слышно зашипел.       — Придется нам прерваться.       Оби-Ван запнулся.       Что-то было не так. Скверна… что-то намного более темное, чем присутствие Дуку, более дьявольское приближалось оттуда же, откуда приближался Энакин…       Оби-Ван побледнел, и в его груди взвилась паника. Нет. Он не мог. Не мог. Слишком рано. Джедай вновь резко развернулся к Дуку, надеясь получить хоть какое-нибудь объяснение той внезапной пустоте в Силе.       Но ситх лишь выудил небольшой предмет из кармана и кинул джедаю, который машинально с легкостью поймал его.       — Докажите, что я неправ, мастер Кеноби, — Оби-Ван едва ли слышал его слова сквозь рев и шум в ушах, не понимал, потонувший в волнах отрицания в своем подсознании. — Я повторю, что не лгал вам, и никоим образом не перевирал правду — в отличие от Ордена, за которым вы так слепо следуете, — Дуку улыбнулся и кивнул на небольшой чип с данными в руке Оби-Вана. — Информации, что теперь у вас, будет достаточно, чтобы подтвердить достоверность моих слов. Позвольте дать вам совет, мастер Кеноби — найдите… более уединенное место, чтобы открыть содержимое того, что я только что вам передал. Смею предположить, что Совет не совсем тепло отнесется к данному материалу.       И на этом спидер вместе с Дуку скрылся в ночи.       — Где он?! — по коридору приблизился голубой источник света. Энакин остановился недалеко от Оби-Вана с яростным выражением лица.       Этот темный порыв, эта пугающая скверна… не могла еще…       Нет. Невозможно.       Но преданная Дуку информация… Если это правда…       Рядом с Энакином появилась вторая фигура, и на плечо молодого джедая опустилась рука. Канцлер.       Из ран засочилось отчаяние. Оби-Ван пытался зацепиться за любое оправдание, все что угодно, чтобы опровергнуть гибельное доказательство прямо перед глазами. Может быть канцлер? Может ли он быть источником той кошмарной и бесконечной тьмы?       Оби-Ван чуть вслух не рассмеялся. Мысли метались в его сознании, словно дикие звери, он был в огне, подступала истерика.       Ах если бы простой политик представлял такую угрозу.       — Энакин, — дрогнул голос Оби-Вана, — ты в порядке?       Его встретил испепеляющий взгляд. Огонь в Силе охватил его падавана — гневный, дерзкий и… печальный.       Оби-Ван вздохнул. Вот это уже его Энакин.       — Я в порядке, Оби-Ван, — выплюнул молодой человек. Оби-Ван отступил на шаг. Он, конечно, не ждал теплого приема, но яд, с каким заговорил с ним Энакин, сбил с толку.       Позже. Они разберутся с этим позже, наедине.       Оби-Ван повернулся к другому мужчине.       — А вы, канцлер?       Палпатин окинул Хардина полным изумления и заинтересованности взглядом, но после на его лице вновь отразилась лишь вежливость.       — О, да, вполне в порядке. Вновь лишь благодаря героизму джедаев, — канцлер положил руку на плечо Оби-Вана. Прикосновение было холодным и чужеродным.       Сила, он презирает политиков.       Оби-Ван безучастно усмехнулся.       — Да, что же, мы умеем геройствовать, канцлер.       Улыбка на его лице окаменела. «Мы умеем лицемерить».       — Что ж, — прервал их Энакина, — пока я жив, вам ничего не грозит, ваше превосходительство, — младший джедай едва поклонился лидеру Республики.       — Да здравствует твоя долгая и процветающая жизнь, Энакин, — ответил Палпатин. — Дрожь берет при мысли, что будет с галактикой без джедаев, — канцлер махнул в сторону дворца. — Пойдемте же, джентльмены. Уверен, Совет пожелает услышать доклад после всего произошедшего, так ведь?       Оба джедая пробормотали согласие себе под нос и последовали за лидером Республики по коридору, в котором всего мгновение назад Оби-Ван сражался с Дуку. В воздухе все еще чувствовался запах озона, паленого мрамора и адреналина.       — Жаль только, что вы не смогли устранить Дуку, мастер Кеноби.       Оби-Ван внутренне скривился от слов канцлера. Сейчас, когда жар битвы остался позади, он смог полностью осознать, что его действия — а точнее их отсутствие — отбрасывают не самую лучшую тень на него и на Орден.       И он едва ли будет рад предстоящему разговору с Советом.       — К сожалению, обстоятельства не позволили мне схватить Дуку. Он внушительный противник, канцлер.       — Да, верно. Я припоминаю доклады после всей заварушки на Джеонозисе. И все же… все это напоминает… упущенную возможность. Я очень сильно сомневаюсь, что у нас будет еще один шанс подобраться так же близко к Дуку, как это удалось вам. Разве не было возможности — и простите, если этот вопрос неуместен — избавиться от Дуку каким-то образом, пока вы были под прикрытием?       — К сожалению, канцлер, мне не представилось возможности взять Дуку в плен. Мы рады, что по крайней мере вы в полном здравии и безопасности, — постарался ответить Оби-Ван как можно более нейтральным голосом. Он уже столкнулся с похожим допросом от Мейса и Пло и даже не сомневался, что этот вопрос еще всплывет перед всем Советом. Как много раз его заставят это повторять? Объяснять, что Дуку нужен ему живым, чтобы достичь более важной цели, чтобы…       — Что же, я благодарен юному Энакину, что он смог остановить Кэда Бэйна в осуществлении плана Дуку.       — Это мой долг, канцлер.       Оби-Ван практически нутром чуял молчаливые обвинения, что летели в его сторону в Силе от Энакина. Где был ты? Почему ты не убил его? Почему ты не связался со мной?       — Что же, джентльмены, я вновь благодарен вам за спасение моей жизни. Мастер Кеноби, я очень надеюсь, что ваше обратное преображение пройдет без проблем. Джедаи уже обсудили, как они объяснят ваше внезапное воскрешение?       Оби-Ван готов был поклясться, что услышал, как заскрипели между собой металлические части протеза Энакина, когда он сжал кулак.       — Пока нет, канцлер, — его голос был напряжен, и Оби-Ван едва сдерживался, чтобы не последовать примеру Энакина. — Мы… нам все еще нужно понять, как далеко уже распространилась история о моей кончине.       Канцлер просто улыбнулся.       — Что же, удачи вам в этом, мой друг. Вы так бескорыстно пожертвовали многим ради долга. Могу только представить, как ваши братья по оружию будут… рады видеть вас в полном здравии. Верно, Энакин?       Улыбка на лице его бывшего падавана стала более натянутой.       — Конечно, канцлер, — он даже краем глаза не посмотрел на Оби-Вана.       — Хорошего вечера, джентльмены, — попрощался канцлер и зашел в свои покои.       Двое джедаев остались стоять в тишине, когда тяжелые двери перед ними закрылись.       — Энакин, я…       — Прибереги свои речи для Совета, Оби-Ван, — прорычал молодой человек, проведя рукой по волосам.       Оби-Ван стиснул зубы. Он схватил бывшего ученика за плечо.       — Послушай, я знаю, это не… я…       Энакин стряхнул руку Оби-Вана.              — Это не что, мастер? Это неправильно? Предать мое доверие, доверие всех вокруг? — Энакин в раздражении вскинул руки, и его присутствие в Силе словно взорвалось. — Люди скорбели, Оби-Ван! — он подошел к мастеру впритык и со всей силы ткнул его пальцем в грудь. — Я скорбел, — охрипшим голосом выдавил он, и черты его лица скривились от боли, что раньше Оби-Ван видел только тогда, когда Энакин говорил о своей матери. — И сейчас ты хочешь притвориться, будто ничего не было, да? Просто выпустить все в Силу? Так вот знаешь что, Оби-Ван?! Я. Не могу.       — Послушай, Эна…       — Как ты посмел поступить так со мной?! — голос молодого джедая вновь поднялся. — С Асокой? Со всеми, кому ты не безразличен…       — Достаточно, Энакин! — Оби-Ван выпрямился по мере возможности, пытаясь справиться с волнами полного истощения и опустошающими эмоциями, что окружили его. — Я сделал то, что должен был! И мне жаль, но галактика не вращается вокруг тебя и твоих эмоций! У меня есть долг! Хотя бы раз, Энакин, хоть раз, посмотри дальше собственного носа!       Сила взревела от всплеска темной ярости.       Оби-Ван резко обмяк.       — И это, Энакин, — Оби-Ван едва мог ворочать языкам. Он так сильно устал. — Твой гнев… — мастер-джедай стиснул пальцами переносицу, — Энакин, если ты падешь на темную сторону, то последствия будут не только для тебя. Я не слеп — я почувствовал твою ярость, тьму внутри тебя, когда ты вошел в ангар.       Пламя оборвало свой дьявольский танец, несколько раз взметнувшись в недоумении.       — О чем ты вообще говоришь, мастер?!       Оби-Ван закатил глаза.       — Прошу, Энакин. Что бы ты ни сделал, пока меня не было — это оставило след, осквернило тебя. Я это почувствовал.       Недоумение стало ярче, огонь вспыхнул в сомнении, но затем остался лишь тлеющий гнев.       — Я сделал то, что должен был сделать, Оби-Ван, — мрачно парировал Энакин, с жестокостью возвращая Оби-Вану его же слова, сказанные буквально минуту назад.       — Как и я.       Пламя вновь взвилось ввысь — выше, выше. Сила достигла своего пика и предупреждающе запела, но Оби-Ван не успел среагировать. Кулак Энакина врезался в его щеку, отчего джедай отлетел назад.       — Будь ты проклят, Оби-Ван! Я понятия не имею, откуда ты взял, что я падаю во тьму, или любое другое гандарчье дерьмо, которое ты придумал, но это неправда. Просто… — разъяренный джедай вскинул руку, сделав так, чтобы между ними была дистанция, — просто держись от меня подальше.       Языки пламени сдуло словно ветром, отчего в Силе словно образовался вакуум.       Оби-Ван обмяк, схватившись обоими руками за гудящую голову. Он уставился в пол на глубокий длинный и темный разрез, что оставил его световой меч.       «Нет эмоций — есть… есть лишь пустота».       Где-то внутри тьма улыбнулась.