Лаванда

Утром Геральт растолкал сонного Лютика, зная, что бард не простит ему, если ведьмак уйдет без него. Полнолуние наступало будущей ночью, но все же следовало заранее осмотреть упомянутое корчмарем жилище знахарки и поговорить с людьми- вдруг важное что припомнят. Поначалу Лютик был преисполнен энтузиазма, но очень быстро устал от скупых на подробности рассказов жителей и смылся обратно в корчму под предлогом предварительного заказа обеда, взяв с Геральта обещание обязательно придти вовремя. Сдержавший свое слово ведьмак обнаружил его греющимся на солнышке на ступенях трактира в забавной компании- вокруг Лютика сгрудились щенки, чья мать лежала недалеко от барда, обласканная солнцем, пользуясь небольшой возможностью отдыха от своего чересчур активного потомства, однако бдительности не теряла, периодически строго поглядывая в сторону отпрысков. Впрочем, бояться ей было не за что- бард с энтузиазмом тискал толстеньких зверят, развлекая их играми с невесть откуда взявшейся тряпичной куклой. Картина казалась настолько идиллической, а Лютик таким счастливым и умиротворенным, что Геральт не сразу решился вмешаться в их времяпрепровождение, оставаясь тайным наблюдателем. Бард шутливо переговаривался с щенятами, и громко хохотал, запрокидывая назад голову, когда те путались в собственных лапах или начинали умилительно пытаться поймать свой хвост. Один из щенков упорно пытался забраться к Лютику на колени, и, достигнув своей цели, тут же начал изо всех сил пытаться облизать ему лицо, тявкая и виляя маленьким хвостиком. Парень же, уворачиваясь от проворного собачьего языка изо всех сил, смеялся так искренне и заразительно, что и Геральт не смог сдержать улыбки. -Любишь собак? – Спросил ведьмак, выходя из своего укрытия. -О, Геральт, ты как раз вовремя! Да, вообще животных люблю. У меня был щенок в юности… - глаза Лютика слегка подернулись печалью, но он продолжил, - в одной кровати со мной спал. Что б ты понимал, это редкость для нормальных людей, чтобы пес жил в доме, но Коча даже спал иногда со мной в одной кровати. Славный был пес… -Хм. – Геральт хотел было продолжить разговор, но не знал, что уместно было бы спросить в этой ситуации. Ведьмак невольно залюбовался щурящимся от солнца бардом, треплющим за ушами самого настырного щенка. Взглядом он медленно ощупывал Лютика, с удивлением замечая те вещи, о которых даже не подозревал. Вот он снова хохочет- и смех у него мелодичный, ласкающий слух; вот звереныш лезет к нему целоваться, и Лютик удерживает его, параллельно умудряясь погладить по спинке- а руки у него такие изящные,с тонкой сетью вен синих; вот распалился бард на солнце и рубашку расстегивает, а под ней кожа будто мраморная, и ключицы видны, словно действительно его какой-то умелый скульптор ваял; а вот Лютик растрепавшуюся челку назад откидывает, и снизу вверх на Геральта глядит, улыбаясь так радостно, так искренне, как никто на ведьмачьем веку еще нет… Стоп. -Ты чего так уставился?- непонимающе, но радостно вопрошает бард. Щенок все еще лезет целоваться, отвлекая парня, и он не успевает уловить тень смущения, пробежавшую по лицу Геральта. - Давно не виделись, истосковался- хмыкает тот, отворачиваясь. Лютик снова хихикает, с сожалением вставая со ступеней. -Бегите к мамочке, ребята, нам пора на обед, будьте хорошими мальчиками- напутствует щенков бард. – До чего славные! Особенно тот, беленький. Ух и ласковый же… Меня вообще животные любят, Геральт, знаешь? Видел, как их мать спокойно лежала, не рыкнула даже на меня ни разу? Даже странно, почему, они ведь своих щенков никому не доверяют. -Кобеля учуяла, - фыркает Геральт, и, видя, что Лютик остановился, как вкопанный, из-за его неожиданной шутки, разражается неконтролируемым хохотом. Бард тут же присоединяется к нему, и оба смеются до слез и колик в животе, до дурацких, не присущих двум взрослым мужчинам, повизгиваний. Не то что бы шутка была настолько удачной- Лютик смеется больше от радости; виданное ли дело- сначала ведьмак САМ задает ему вопрос, разглядывает его, а потом еще и выдает шутку, выглядя при всем этом абсолютно довольным. Геральт же хохочет от непонятной внутренней легкости, поселившейся внутри со вчерашней ночи, и если раньше смех чаще бывал горьким, то сейчас он впервые за несколько лет смеется с этим чарующим теплым чувством внутри, купаясь в нем, как купался Лютик в лучах обеденного солнца. За обедом мужчины особенно не разговаривают, больше интересуясь едой, нежели поддержанием беседы. На душе у обоих светло, несмотря на то что ночка им предстоит трудная. Лютик успевает разделаться с обедом первым, и, хоть в зале только они одни, выходит на свободное место, держа в руках лютню. Старые доски скрипят, а движения барда поднимают в воздухе кучу пыли, заставляющую парня даже чихнуть пару раз. - Как приятно видеть столько моих поклонников! Да-да, я знаю, что многие из вас сидят здесь в ожидании моего появления уже целую неделю, но разве мог я отказать самой королеве? – дурачится Лютик, отвешивая поклоны выдуманным зрителям. – конечно, я сыграю вам, но только какую-нибудь одну балладу, мое время стоит дорого! Что-что? Балладу о бездне? Как пожелаете, сударь с опустевшим кошельком! Геральт закатывает глаза, но вопреки этому улыбается себе в тарелку. Лютик начинает петь, и ведьмак чувствует себя пришпиленным к деревянному стулу. Посмотри же, видишь- я с тобой, Мы нигде и всюду, знаешь, тоже. Даже здесь, у края бездны лёжа, Знаю, что помочь друг другу сможем - (А внизу волнуется прибой). А внизу шумит девятый вал, Накрывая пики скал подводных. Только здесь, в пожаре небосводном, Ты найдёшь всё то, чего искал. Пыль кружится в воздухе, подсвечиваемая проникающими сквозь мутные стекла корчмы лучами, и кажется, словно бард поет в окружении миллиардов маленьких блесток, реагирующих на каждое его движение.Баллада льется плавно, неспешно, и ведьмак находит себя очарованным происходящим. Мимолетно радуется, что Лютик не просто закрыл глаза, но и отвернулся к окну, что дает Геральту возможность продолжать глазеть на исполнителя, не скрываясь и не отворачиваясь. Меньше всего сейчас ему хотелось отворачиваться. Поздно, да, но в том-то вся и суть, Чтоб найти, а поздно или рано - Разве важно? может, это странно, Но вдвоем не сможем утонуть. Пусть вверху шумит десятый вал, Пусть над нами небо догорает… Посмотри: ни ада нет, ни рая, Только жизнь - и вот она какая! Нам обоим рано остывать. Лютик поет не так, как пел в бесчисленных трактирах или на приеме у Калантэ- на сей раз его глаза закрыты, ведь необходимость держать контакт с публикой отсутствует, а движения легки и естественны. Геральт впервые видит, как парень поет для себя. И ему вдруг очень хочется верить, что и для него тоже. Мы возьмём - огнём, мечом, борьбой, Тишиной и криком многогласным. Будет боль - а с нею будет счастье. Буду я - и, главное, с тобой. Будет всё - и будет ничего (Никуда от этого не деться). Но пока в груди стучится сердце, Я могу и вырезать его, Чтоб светить тебе. Всего теперь важней Дать понять, что в мире поднебесном Появились - будет вам известно! - Бездна, да, но и маяк над бездной: Чтоб другим не страшно было в ней.