Лаванда

Хрупкий момент единения был разрушен недовольным ворчанием щенка, уставшего глазеть на двух застывших мужчин. Вторя ему, глухим эхом заурчал живот Геральта – ужинали они перед выходом в лес, а с тех пор прошло уже немало часов и сквозь щели в стенах уже просачивались рассветные лучи. Тихонько хихикнув, Лютик отстранился от ведьмака, стараясь скрыть глупую улыбку и надеясь, что предательский румянец не будет заметен в слабом утреннем свете. - Ты, очевидно, хочешь есть, а я вот отдал бы все за мягкую кровать. Ну, кроме лютни, конечно, - в своей обычной, слегка капризной манере заявил бард. – Идем, у нас не слишком-то много времени на решение твоих проблем. Геральт молча кивнул, признавая правоту Лютика. Но вопреки своим словам, парень не поспешил к двери, а начал внимательно осматривать жилище ведьмы. -Что ты ищешь? – спросил ведьмак, наблюдая за метаниями друга. Лютик в ответ закатил глаза и поджал губы, давая понять, насколько это был глупый вопрос. Геральт в свою очередь вопросительно поднял бровь, продолжая ждать объяснений. Бард недовольно ткнул пальцем в его предплечья. - Всю деревню распугать захотел? Не стоит заставлять бедных жителей переживать еще сильнее, им и так неслабо досталось, - ответил ему Лютик, не прекращая поисков. – Ведьма из нее, может, и хорошая, а вот хозяйка так себе. Ни шторки, ни полотенчика, а как же домашний уют… Тяжело вздохнув, юноша на секунду задумался, и, кивнув своим же мыслям, начал решительно стягивать с себя камзол. - Я в это не влезу –фыркнул Геральт, глядя на его старания. Лютик в очередной раз закатил глаза. - Осмелюсь тебе напомнить, что у меня есть высшее образование, в отличие от тебя, кстати, и я не безнадежно глуп, - протянул бард, безуспешно дергая снятую с себя одежду в разные стороны. – я сейчас его разорву и мы обмотаем тебе руки, только, уффф, крепко сшит, не зря столько денег за него отдал. - Теперь зря, - резюмировал ведьмак, отбирая у покрасневшего от натуги Лютика камзол и легкими движениями разрывая его на несколько частей. Тот горестно вздохнул, наблюдая за тем, как шедевр портновского искусства превращается в тряпки, но, к удивлению Геральта, ныть не начал, а принялся заматывать его руки от запястья до локтя, внимательно следя за тем, чтобы ткань закрыла кожу. Когда открытым остался лишь один небольшой участок, Лютик остановился и аккуратно прикоснулся к коже Геральта. - Не болит? Что ты вообще чувствуешь? – с беспокойством спросил бард, наблюдая, как в месте его касания буквы постепенно становятся более отчетливыми, выделяясь на фоне почерневшей кожи, позволяя прочесть вопрос. Усмирив свое любопытство, Лютик полностью накрыл ладонью проступившие слова, закрывая их от собственных глаз и глаз Геральта. - Не болит, - коротко ответил ведьмак, чуть дернувшись от неожиданно приятного касания. Лютик с подозрением взглянул на него, но сумел удержаться от комментариев. - Ну, вот и все, - пробормотал он, закрепляя последний лоскут возле локтя мужчины. – Теперь можем идти, а с тебя причитается мне новый камзол. Геральт хмыкнул в ответ, едва заметно кивнув. Лютик окликнул щенка и уверенно вышел из лачужки, и ведьмаку ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. - Кажется, будет гроза, - задумчиво протянул бард, глянув на ощетинившееся темными тучами небо. – Успеть бы до нее вернуться… -Если будешь быстрее идти, смотреть под ноги и поменьше молоть языком, успеем, - подколол друга Геральт. – Хотя уже вот-вот ливанет. Подтверждая слова ведьмака, с неба упали первые капли воды. Лютик скорчил недовольную гримасу и ускорил шаг, спеша добраться до леса, чьи ветви могли хоть немного укрыть их от дождя. Но не успели мужчины отойти на десяток метров от жилища Псайки, как грозовые облака обрушились на них почти непроглядной стеной холодных капель. - Надо было на Плотве ехать, - проворчал бард, стараясь не поскользнуться на предательски мокрой траве. – Теперь я вымокну насквозь и простужусь, у меня разболится горло и я не смогу петь целую неделю! Неделю, Геральт! О небеса, за что мне это наказание! -А я бы назвал это благословлением, - усмехнулся ведьмак, придержав в очередной раз споткнувшегося Лютика. – Целых семь дней без твоих завываний – услада для моих ушей. Бард совершенно не обиделся, отмахнувшись от Геральта, как от назойливой мухи. - Тебе на самом деле нравятся мои баллады, и я прекрасно это знаю. Так что заканчивай тут строить из себя непробиваемую стену и просто признай, что не такой уж у меня и плохой голос. - уверенно заявил Лютик, даже не обернувшись. – Мои стихи проникают в самое сердце любому из созданий, заставляя его наполняться прекрасными чувствами, трепетать в ожидании следующих строк и биться все сильнее с каждой безукоризненно взятой нотой! - Ведьмачьи сердца бьются в два раза медленней человеческих, - заметил Геральт. -Но бьются же. – возразил бард, не сбавляя шаг. – Биение сердца – это ритм, в котором дышит душа, вот что я тебе скажу. - У ведьмаков нет души, - с легким сомнением в голосе пробормотал Геральт. – И что-то я не заметил, чтобы от твоих песен у меня происходили какие-то изменения в сердцебиении. Не переоценивай свои способности. Лютик остановился, резко обернувшись к ведьмаку. Бард выглядел разозленным, но угрожающий вид ему мешала принять стекающая по лицу вода, заставлявшая его слишком часто моргать, отфыркиваться и отбрасывать намокшую челку со лба. Геральт, не ожидавший резкой остановки, чуть не врезался в друга, и отступил назад на пару шагов. - Неужели так трудно признать очевидную вещь? – тон барда оставлял желать лучшего. – Ты всегда винишь меня в том, что мы вляпываемся в какое-то дерьмо, но сейчас в дерьмо вляпался именно ты! Не пытайся ты корчить из себя непоколебимого воина, которому чужды все эмоции, ты бы сейчас не щеголял с почерневшими руками! Все эти вопросы появились только потому, что ты неспособен увидеть и осмыслить элементарные вещи! Всю свою жизнь ты бегаешь от эмоций, думая, что это сделает тебя сильнее, но вот ведь совпадение – это убьет тебя через три дня. Знаешь, Геральт, когда ты сказал мне, что мы не друзья и прогнал меня, я тебе не поверил. Конечно, мне было обидно, но я не поверил. И сейчас я тебе не верю ни капли, и самое забавное то, что веришь себе только ты. И как оно, здорово обманывать самого себя? Если ты будешь делать это и дальше, мы не справимся с твоей проблемой. - Я не обманываю себя, - ответил Геральт, пытаясь сохранить внешнее спокойствие. Он давно привык к резким перепадам настроения своего спутника, но, пожалуй, впервые позволил ему так эмоционально себя отчитывать. - Да что ты говоришь? Ну, так давай проверим, - взгляд Лютика наполнился злой хитрецой, и он сделал мягкий шаг к ведьмаку. Тот слегка отшатнулся назад, не понимая, что собрался сделать бард. - Ты же так уверен, что прав, почему ты отходишь? Докажи мне, - голос Лютика стал вкрадчивым, и он с кошачьей грацией вновь подошел ближе к застывшему истуканом ведьмаку. Геральт, отчего-то не смевший поднять глаз на юношу, лихорадочно искал, за что зацепиться взглядом. Лютик уже промок насквозь, и белая нижняя рубашка прилипла к его телу, подчеркивая хрупкость барда. В отличие от ведьмака, чьи мышцы тоже плотно облепила ставшая практически прозрачной от воды рубаха, Лютик не мог похвастаться такой же мощной фигурой, но сейчас парень казался хищником, загоняющим свою жертву в ловушку. Изящным движением он положил ладонь на грудь Геральта, ловя ритм пульса. Сердце пропустило один удар, но ведьмак по-прежнему молчал, позволяя Лютику довести до конца странный эксперимент. - Раз, два, три, четыре, - отсчитал бард с угрожающим огоньком в глазах. – Не так уж и медленно, почти как у человека. Я думал, будет биться реже. -И что дальше? – хрипло спросил Геральт, не понимая, к чему клонит Лютик. Ведьмак вперился глазами в макушку барда и упрямо отказывался опустить взгляд. - Ничего особенного, Геральт. Я просто сейчас спою пару куплетов из своей, заметь, не самой лучшей баллады, и посмотрим, что произойдет с твоим сердцебиением. – в очередной раз отбросив челку со лба, ответил бард. – Но тебе нечего бояться, ты же так уверен в своей правоте, правда? Ведьмаку не оставалось ничего, кроме как коротко кивнуть. - И будет честнее, если ты наконец посмотришь на меня, - насмешливо заметил Лютик. Вдалеке раскатисто прогремел гром, и когда смирившийся со своей участью ведьмак наконец встретился взглядом с Лютиком, яркая вспышка молнии отразилась в голубых глазах барда, делая их невероятно голубыми. Когда Лютик запел, Геральт мысленно признал полную свою капитуляцию, но упрямо попытался контролировать свое дыхание, слепо надеясь, что увлеченный песней бард не обратит внимание на короткие вдохи и рваные выдохи. Когда дороги ведут к тебе Не остановится стрелок бег Боковым зрением Геральт видит, как Лютик все еще тщетно заправляет прядь волос за ухо, наклоняя голову и обнажая покрывшуюся мурашками шею. Когда бессонницы в тишине Все переломится вдруг во мне Часть слов заглушает очередной громовой раскат, но бард даже не вздрагивает, продолжая прожигать ведьмака внимательным взглядом. Больно не будет, с неба вода Геральт все еще борется с дыханьем, не желая обнаруживать свое поражение. Мы счастливые люди, под дождем без зонта Лютик поет, не разрывая взглядов, передавая им чуть ли не больше эмоций, чем голосом, и Геральт чувствует себя загипнотизированным. Нас не отпустит В круговороте мыслей Геральту удается выцепить картинку того, как они с Лютиком сейчас, должно быть, выглядят со стороны. В насквозь промокших белых рубахах, стоящие посреди леса непозволительно близко. Я с тобой навсегда Очередная молния расчерчивает небо рваной линией, отражаясь в голубых и бездонных глазах барда. Геральт ощущает, как внутри него что-то растет огромным горячим шаром, сдавливая грудь и не позволяя вдохнуть. Голова кружится, а мысли отказываются выстраиваться в ровные, логичные ряды. Шар внутри становится обжигающе горячим, и ведьмак теряется в ощущениях, практически отрывается от реальности, удерживаемый в ней только силой взгляда барда. Навсегда Лютик тянет последнюю ноту и закрывает глаза, медленно убирая руку с груди Геральта. Тот чувствует, как начинает возвращаться в нежеланную реальность, и в голове одновременно со сверкающей на небе молнией вспыхивает желание не выныривать из затянувшего круговорота эмоций. Не отдавая себе отчета в своих действиях, Геральт резко бросается вперед, отчаянно прижимаясь губами к губам Лютика. Реальность покорно отступает, оставляя двух мужчин наедине. Ведьмак прижимает к себе барда и разрывает поцелуй только когда понимает, что Лютику уже не хватает воздуха. Геральта затапливает невиданной прежде нежностью, и, разнежившись в этой теплоте, он невесомо касается губами виска юноши. Слегка отстраняется, испугавшись собственных эмоций, но успевает увидеть, как Лютик почти незаметно тянется к нему, зажмурив глаза. Ведьмак убирает челку со лба барда и вновь нежно касается его губ. У поцелуев с Лютиком вкус дождя и засахаренных яблок с медом, и это так непохоже на приторные вишневые губы Йеннифер и отдающие дешевым элем поцелуи девушек из борделя. Бард явно замерз под ледяным дождем, и Геральт прижимает его к себе еще крепче, стремясь поделиться собственным теплом. Тонкая промокшая ткань между ними практически не ощущается, и ведьмак надеется, что сумеет передать жар из своей груди Лютику. Тот действительно быстро согревается, стоит ведьмаку углубить поцелуй, и заходится резким вдохом, когда Геральт прикусывает его губу. Мужчина проходит чередой легких поцелуев по щеке Лютика и спускается на шею, заставляя того охнуть сквозь зубы и крепко сжать хватку на пояснице Геральта. Ведьмак не ловит в голове ни единой мысли, чисто инстинктивно толкает юношу спиной к ближайшему дереву, и сдерживает рык, когда бард вжимается в него бедрами. Лютик отбирает у него инициативу и запутывается пальцами в намокших, тяжелых прядях, тянет их слегка назад, понуждая Геральта обнажить горло, нежно проводит языком по ключице и легонько всасывает кожу возле кадыка, покусывает и тут же заглаживает место укуса. Бард решается открыть глаза и с удивлением понимает, что оба все еще мокрые насквозь – происходящее ощущается таким пламенем, что вся вода давно должна была испариться, а тонкие слои одежды между ними превратиться в тлеющее рванье. Лютик завороженно наблюдает за тем, как ведьмак закидывает голову назад, освещаемый всполохами молнии, и чуть дергается от пронзающего осознания произошедшего. Бард легонько касается пальцами лица Геральта, очерчивая идеальную линию подбородка, отвлекается на донельзя мешающую челку, но мужчина опережает его, убирая мокрую прядь и оставляя ладонь на щеке парня. Лютик вскидывает взгляд и застывает, встречаясь с золотыми глазами. Геральт медленно опускает руку и отступает на шаг, начиная осознавать произошедшее. Реальность быстрыми скачками возвращается на свое место, заполняя пространство, разрушая притяжение между ними.