***
— Интересно, — черноволосый идёт прямо к заварушке, а потом в сторону, чтобы обойти, внимательность сама по себе включилась после слов незнакомого паренька. Мало ли что? Вдруг тот услышал как готовится нападение и из непонятных побуждений решил предупредить жертву? Не важно что они в тюрьме где нету таких понятий... Но внезапно на него, якобы из засады, выходит тот самый накачанный, что недавно приставал к новенькому, а в руке блеснуло лезвие. Вот тебе и мало ли что. — Даааа… очень интересно, — он ловко схватил руку смельчака и свернул за спиной, выхватив нож, без колебаний вонзил в плечо. По помещению раздался болезненный рык что прекрашает балаган и беспорядок. — Твоя ошибка в том, что ты выбрал не ту жертву... — он невинно улыбается, садясь на корточки рядом с раненым. — А я… я знал, — упавший стискивает зубы от боли. — А это ещё одна большая ошибка, — с той же улыбкой парень встаёт и уходит. — 9595, да?***
Тэ входит в камеру и сразу идёт умыться, остонавливается упираясь о раковину и рассматривает в зеркало это подобие красавчика. С мокрой чёлки капает, вода возможно и чистая но кажется совсем нооборот, в груди вспыхивает раздражение и омерзение, почти ко всему, в какой раз уже за сегодня вздыхает. Выходя, зажмуривает глаза, потому что в камере включён свет. Когда заходил вообще этого не заметил, пребывая в затуманости происходящего. — А я думал, что его вообще нету, — на нижней кровати сидит, по-видимому, его сокамерник, как замечает Тэ по телосложению. В воздухе витает напряжение. — Сядь, — кивнул в сторону стула, да ещё и приказным тоном. «О! Милый голосок» — отмечает Ким. Положив полотенце на плечо всё же сел, глазами цепляясь за окно с решётками, о существовании которой он даже не подозревал, по её правой стороне свисает какаята чёрная ткани. Вчера этого парень не заметил так как привели его ночью, утром был не совсем внимателтным, а сейчас всё становится понятно, кто-то в этой камере не любит свет. После долгой минуты, на протяжении которой Тэ раскрыл загадку темноты и уже перевёл взгляд на сокамернеке, главное, чтобы в глаза не смотреть, брюнет заговорил: — За что тебя посадили? — низкий, приятный слуху голос, глубокий, твёрдый, как сталь, и уверенный, вот только шепелявость делает его милым. Ким еле сдерживается, чтобы не засмеяться, не замечая что напряжённость событии понемногу спадает. — Торговля наркотиками, — отвечает Тэ, закрыв глаза, более-менее сдерживаясь. По голосу не понять что он чувствует произнося свой приговор, так как присутствуют нотки и издёвки, и смирения. — Не похож на наркомана, — сосед взглянул из-под подросших прядей чёлки, осматривая ещё раз. Следов наркомана со стажем не видно, ни следов от иглы, ни внешних, что появляются после употребления таблеток. Благо Тэ закрыл глаза, и они не встретились. Хотя у парня красивые, светло-карие глаза и блеск имеется, с кошачьей хитростью. — Я сказал торговля, а не употребление, — поняв, что повторил слова детектива, Тэ цокнул, повернув голову влево. — Всё равно что-то не вяжется. — Как хочешь. А сам за что сидишь? — Ким вообще не должен перед кем-то объясниться, но подыграть и сымпровизировать диалог ему не сложно. — Не горю желанием отвечать, — парень повернулся, совсем поребячески, и, подняв ноги на кровать, плюхнулся на подушку. — За дурака держишь? Я ведь ответил… — Тэхён снисходительно вздохнул, особо не парясь. — Никто не заставлял. — Всё равно… ладно, как зовут хоть? — ему не отвечают, но познакомится то надо бы, им видеть друг друга ещё долго, — будь по-твоему, — Тэхён не достаёт больше, просто поднимается на свою кровать, на столько же ловко как и вечером. — Зови меня Шуга. Поймали на передаче партии оружия, — еле-еле, но тихий голос дошёл до Тэ. По холодному тону не понятно является ли это ответом или воспоминанием о том, почему он тут находится. Возможно парень тут не впервые, или же несколько лет. Тэхён просто тихо произносит "хорошо".***
Неделя прошла быстрее, чем ожидалось. Всё из-за того, что Тэ ничем не занимался, кроме чтения книг и углубления в мир свиней. Он так и не помылся так как не решился один зайти в проклятую душевую. Ну вот зайдёт он туда, а там волосатые мужланы, их грязные ноги, жирные тела, похабные ухмылки, Тэ в корне отличается от них, за телом следит, тренировки сделали своё дело, да и внешне он достаточно красив и прекрасно понимает что в тюрме всякое может произойти. И ведь это закончится прескорбно не для него, но сама мысль о том чтоб быть облизываным их взглядами ему противна. Это становится проблемой, почти психологической. А ещё он пытался понять тех, кто тут находится. В основном обычные преступники, но есть и те, кого парень не может читать. Особые случаи, так сказать. С Юнги особо не поговоришь, так как тот второй в списке «особенных». Не очень разговорчив, в обшем скрытный, и фиг поймёшь что на уме, но, как ни странно, он будит Тэхёна каждое утро. Не сладким шёпотом на ушко или по-братски похлопав, а громким шумом, хотя в их маленькой камере почти и не найти чем шуметь, поэтому чаще всего Ким чуть ли не сваливается с кровати изза того что старший случайно задел её ногой, либо както поднял, ударил книгой об железный корпус, и если честно спяший блогодарен что не дошло до случайно швырнул в тебя этой самой книгой. Младший ни за что не поверит, что эти «случайности» повторяются из-за дня в день. Так Юнги и заслужил своё почётное второе место. Ким проходит через тренажёры, с интересом рассматривая каждый. Полдень, погода душная до невозможности и скучно на том же уровне, поэтому он, в поисках, чем заняться и отогнать скуку, забрёл в тренажёрку. Видит он всё, что хочешь, причём на вид всё новое, какие же тут заботливые директора, хмыкает при себе парень. Такая забота о преступниках достойна похвалы… от тех же преступников. Штанги, грузоблочные, нагружаемые, турники, скамьи, только выбирать и качаться. Тэ ищет что-то определённое и после ещё одного круга по залу его глаза заблестели. «Нашёл». С этой мыслью он подходит к тренажёру для тяги, а именно вертикальному, разминает плечи, шею, кисти рук и садится. Вес пятьдесят килограмм он с лёгкостью поднимает десять раз и отмечает с гордостью, что это легкотня, и он ни чуть не потерял сноровку за прошедшие дни безделья. Тем временем перед ним садится какой-то заключённый в сопровождений нескольких мужчин средних лет. — Да ты слабак, юнец… — гогочет тот, как старик, а парень заинтересованно смотрит. Хотя мужчина и вправду тянет на пятьдесят, тело в форме, но голос обгоняет даже внешний возраст. — Подвинься, покажу, как надо, — Тэ слушается и встаёт, — парни, положите восемьдесят кг, — позади тренажёра подошли двое парней и сменили тяжесть. Мужчина поднимает десять раз, не вспотев, останавливается и ухмыляется, смотря на младшего. Бросает вызов. — Да без проблем, — фыркает Ким, снова меняясь местами, — пусть будет девяносто, — парни за спиной не зашевелились, пока заинтересованный мужчина не закивал, и нехотя те выполнили немой, как Тэхён понимает, приказ. На этот раз он поднимает восемь раз, а последние два раза даются тяжелее. «Фух, сумел». Тэ встаёт, отвечая ухмылкой на ухмылку, а в душе благодарит свои мышцы, что не подвели. — Ничего так. Но я смогу и сотню поднять... — Постойте, вы уверены, господин? — засуетившись спросил один из парней. — Цыц… поднять вес, — парни молча поменяли. «Господин? Просто упёртый старикашка», — хмыкает младший при себе, готовясь поржать от души, и совсем чуть-чуть следя за состоянием рук мужчины. Лицо покраснело не на шутку уже на пятом подтягиваний, при этом упрямый мужчина захотел и шестую не учитывая способности своего тела — руку свело судорогой. Ким среагировал быстрее шестёрок и, медленно схватив штангу, опустил на место, и инстинктивно взяв чужую руку в свою начал заботливо массировать. Живя с семьёй и не такому научишься, да и у него бывало от перенапряжения. Старший, да и остальные тут, смотрят с удивлением, пока Тэ не заметил и быстро отдернул руку. — Простите, привычка, — поднёс руку за голову и почесал затылок, смущённо улыбаясь с закрытыми глазами. — Ничего, мне стало легче, — мужчина встал с тёплой улыбкой на лице. Рука уже почти коснулась плеча младшего, чтобы похлопать в благодарность, но не успел… — Эй, а ты знаешь перед кем надо вилять задницей, — их прерывает мерзкий голос. Обернувшись чтоб оглядеть подошедшего, Ким понимает что список голосов будет длиный. Высокий, но с пузом(а тут есть без пуза?), рожа в шрамах, тёмная кожа, а за его спиной ещё несколько парней. Таких на улицах полным полно, то есть тех кому в одиночку кишка тонка. «Кажется, он был среди шестёрок того говна…». Ким поднимает правую бровь, сузив глаза, осознав, что как и мерзких голосов тут очень много говна, и списки расширяются. — В тот раз ты смылся, и мы не успели поболтать, — положил свою тяжеленную руку на плечо младшего, показательно сжимая. — Уважаемый Пак, понравился его орех? — Тэ раздраженно скинул его руку со своего плеча, да так, что тот хорошенько пошатнулся. Что за рандомные, тупые шутки? — Ты не лучше своего мусорного босса, — Ким откидывает его презренным взглядом и сталью в голосе, что проходится по гордости. — Думаю, ему не помешает урок хорошего поведения… — и на Кима накинулся один из подручных. Серьёзно, ничего нового, прям те же действия и повторение ошибок своего босса. И не стоило сомневаться, безуспешно, Тэ просто увернулся. Потом пошёл ещё один, господин Пак кивнул одному из парней и тот перехватил удар. — Иди, сынок, с ними мы разберёмся, — младший чуть задумался над раскладом дел но всё-таки кивнул и развернулся, ему по-прежнему не нужны проблемы, хоть внутренне он и не против выпустить пар. На прощание поднял руку вверх, помахав, со словами, что они ещё посоревнуются, Пак тоже попрощался ответной улыбкой, а разгорячённых парней усмирил одним взглядом. Скорее всего умение подчинять себе одним лишь взглядом и заставляет таких бандюган звать его господином. Шавки в миг прогибают колени. — Как у тебя это получается? — рядом с Кимом начал тихо шагать в такт его ритму какой-то парень, по тяжести шагов становится ясно, что это никакой не парень, а самый настоящий мужчина. Ким проскользнул взглядом по его фигуре, улавливая что-то знакомое, а может и показалось. Сомнения развеялись как только взгляд дошёл до шеи. Нет, не кажется. Он вспоминает тату… — Вижу, ты жив-здоров, — как ни странно первый падоёт голос Тэхён, хотя казалось с чего бы, ведь на лишний раз контакт он сам никогда не шёл. — Благодаря тебе. Так как? — Ты про что? — Тэ вроде и догадывается, о чём вопрос, а вроде нет, ну и самое вероятное — не хочет. — Ты устраиваешь драки, но выходишь сухим из воды, несколько дней назад, сейчас, — спокойным тоном объясняет и не поленившись аргументирует свой вопрос мужчина. — Я их не устраиваю, никогда не славился таким увлечением, да и лишние проблемы мне ни к чему. — А выглядит совсем иначе, — ухмыляется парень. — Да что ты прицепился? Нечего делать? — останавливается Ким, насещая тональность раздражением. Внезапный собеседник хватает его за локоть и тащит в какой-то угол, а там толкает к стене, Тэхён успевает напрячься и не столкнутся с бетоном по зади. — Я заметил, ты в глаза не смотришь. Слепой или стеснительный? — парень грубо вырожается оставляя между ними очень маленькое расстояние, такое что на лице чувствуется чужоё дыхание, поэтому Тэ пытается оттолкнуть его, пихая руками в грудь. Ким не какой-то хиляк, чтобы не суметь оттолкнуть кого-то, но не в этот раз, парень явно тоже не из рядовых. — Не твоё дело, отодвинься, — всё ещё не поднимая голову, просит он. Парень уступает и делает шаг назад, левой рукой пихая в грудь Тэ пару очков, отпускает, а Ким не смог позволить им упасть. — Чон Чонгук, — бросает он и поворачивается, чтобы уйти. — Что? — подвиснув, спрашивает Ким. — Моё имя, спасибо за прошлый раз, — парень уходит кажется сказав всё что хотел. Ким вертит в руках предмет, потом нерешительно надевает, как будто это не обычные очки, а бомба. Надень, моргни и умри. Хотя о чём он, это просто страные очки линзы которых будто измазанные чем-то, сто делает картинку размытой так, что не сможешь разглядеть всего перед собой. К чему он дал их ему? Знает что-то? Нет, не мог узнать. Он вроде не палился и о таком узнать невозможно, да и поверить сложновато. Может, решил, что зрение плохое?… — Поблагодарить его, что ли? — дольше секунды он не думает, а потом забивает, считая это возвращением долга, и вообще не важно. Нет у него времени париться о чьих-то заскоках.***
В камере Тэ берёт книгу и садится перед столом, лениво начиная её листать, на переносице необычно чувствуется тяжесть очков, наверняка ещё и смотрятся так себе. И есть вроде о многом о чём подумать кроме нового аксессуара, но мысли сконцентрированы на том: сколько он ещё будет ходить, как поросёнок? Это уже неуместно. От него вообще, случаем, не воняет? Пора бы уже. Целую неделю не мыться — это что-то из ряда вон. В его жизни и так есть одно очень БОЛЬШОЕ из этого ряда, не нужно его ещё пополнять. Из укорительных мыслей его выводит недавно вошедший Шуга. — Опять устроил драку и ушёл, — ворчит тот, ложась на кровати, а Тэ на него подозрительно косится чувствуя дежавю. Может, он станет его спасением в одном очень шекотливом деле? — Не понимаю, о чём ты, — бурчит Ким, не задумавшись, вертя в голове смущающую просьбу. Не помрёт же старший от одной просьбы?! — Я всю неделю наблюдал за тобой. Ты сначала провоцируешь, а потом ловко уворачиваешься, — Шуга не спрашивает или предполагает, а делает точные выводы. Ну вот точно дежавю. Хотя стоит ли это так называть когда тоже самое ему говорили несколько минут назад, а не в прошлой жизни? И вот тут уже ничего не понятно. — И ты туда же… — в голове вспыхнули чёрные крылья. Вообще зрелище очень красивое, но он не понимает, к чему его подсознание бросает ему такие картины, поэтому прогоняет их мотанием головы и наконец начинает задумываться над этим бессмысленным диалогом. Разве его сокамерника должно такое волновать? — Тебя не смущают собственные слова? — Ким, прищурясь, смотрит уголком глаза на бесстрастного старшего, который лишь одним своим безразличным видом показывает, что нет. И младший не настаивает, не так уж всё это и важно, поэтому сам отвечает: — Я не провоцировал, просто не подчинялся, насчёт второго, мм… – А как будет правильнее выразиться? Я сдерживаюсь как могу чтоб нахуй всё не перевернуть? Тэхён понимает что вот такое высказывание явно поймут как провокацию, и отвечает проще, — просто не хочу проблем, вот и не влезаю в драки, и всё, — смысл конечно не один и тот же что и в мыслях, но более приемлем чтоб избежать дальнейшего допроса. Тэ закрывает книгу. — Не простой парень. — Забудь. Есть просьба, — младший поворачивается к соседу, как ни странно, тот тоже смотрел на него, и сразу прыснул со смеху, видя Кима в очках. Может поэтому он и не отрывал всё это время от него взгляд, пытаясь рассмотреть что это у того в области глаз? Хотя оно и понятно. Очки смешно выглядят, круглые, толстые линзы в чёрной оправе, занимают пол лица, и вряд-ли делают краше. А ещё, это первый раз когда на лице старшего появляется улыбка, правда насмешная, но всё равно что-то другое по мимо сдержанной, холодной гримасе. — Что, лук решил сменить? — Шуга даже прикрыл рот ладонью в попытке скрыть секундную слабость. — Хотя бы видишь через них? — То, что надо, вижу, — кончики ушей парня покраснели от смущения. Если бы это была холодная насмешка он бы ответил соответствующие, а так, это улыбка сбила с толку, кровь сама к ушей поднилась и смущённый жар ушипнул, не остоётся ничего кроме как опять перевести тему: — Так поможешь? — С чем? — маска безразличия треснула. Хоть трещина и маленькая, но, ощутима, вырвались слова которые просто вертелись на кончике языка, а не, как обычно, раздумывая над ответом, и если его искренний ответ помешал бы его холодному образу, то он обязательно ответил бы противоположно. — Я хочу сходить помыться, но… — Ким запнулся. — Но что? — Шуга поднялся на локтях. — Но я буду смущаться один, в кругу стольких зэков, — протороторил Тэ, жмуря глаза. Такого рода вещи и в правду смущают. Одно дело в голове представлять просьбу, другое озвучить, на что, как и ожидалось, ответили усмешкой. — Боязно за задницу? Не девчонка ведь, сам справишься, — с этими словами он повернулся спиной к парню. Смущенный младший стоит в ступоре, коря себя за то, что вообще подумал о такой просьбе. — Ну ладно, зачем вообще попросил? — Ким взял полотенце и вышел. Простояв ещё дольше там неловкость бы начала давить в не правил гравитации, но на сегодня ему хватит. И лучше бы душевая была пустой, так как сейчас парень не в настроение шушукаться с невоспитаными мужланами. Сосед проследил за ним уголком глаза, цокая в конце.***
Тюремная душевая не блещет санитарией, что конечного же промох тех что сегодня занимались уборкой. Но и ожидать от какихто зэков внимания к деталям чистоты тоже глупо, и тут уже промах директора тюрьмы, каторый по правильному должен всё провирять и следить за выполнением работ. Кажется Тэхёну что в этой тюрме отношение ко всему наплевательское кроме тренажёрново зала. Вообще нормалтно что тот блестит новизной, а душевые кабинки блестят разве что грязным, престарелым, белым пластмасом? По его скромному мнению нет. Пять по левой стороне и пять по правой, благо хоть дверь у каждой есть, но вот стенки кабинок начинают скрывать тело чуть ниже колен и до плеч. Безопасность его интима треснула. «И это моё личное пространство? Уроды…». Младший крайне разочарован. Значит забабахать крутую качалку(будь она не ладна) смогли, а о личном пространстве людей позабыли? Но сразу приходит осознание того что, этот пластмас, по периметру одного квадратного метра, на много лучше чем ничего. Тут просто могла быть прикреплена стижка к стене, на ряду с остальными, и всё, мойся, на виду у всех кому не лень. Осознание такого факта приводит к злости, а там и к впечатоному кулаку в стену, так, что очки съезжают вниз. Не успевает вздох застыть на губах как в душевую заходят какие-то парни, которые не долго думая начинают свистеть. Вовремя они, конечно, одно разочарование за другим. — Оу! Чего стоим? Раздевайся, или будешь мыться в одежде? — парни надвигаются на Кима, и тот начинает отходить назад. Что делать? Драться? Но он же не хотел проблем... Глаза Тэ бегают туда-сюда по комнате, ища путь отступления, которого конечно же нету, он окружён полуголыми парнями со всех сторон, остаётся только стена. Кулаки уже сжаты, проблем он не хочет, но посягнуть на свою невинность тоже не позволит. Другого пути не видно, значит, придётся пустить в ход кулаки. Пробивать стены голоми руками ещё не приходилось, поэтому отрубить одного из них для отвлечения внимания, а потом быстро улизнуть, кажется ничего таким планом. — Чего столпились? — низкий голос врывается в тяжёлую атмосферу напряжения с ощутимым вздрагиванием. — Мин? — бормочет один из зэков. — Шуга? — Тэ тоже обратил внимание. — Разве ты не хотел помыться? Быстрей давай, — Шуга минует расстояние между ними и проходя мимо младшего, входит в одну из кабинок стягивая рубашку через голову, кивая Тэ на соседнюю. Облегчённо выдохнув, что проблема разрешена, парень быстро скользит в кабинку. Остальные то цокают, косясь, то выходят. Благодаря Шуге, Тэ смог спокойно помыться. Если только не считать того, что и само присутствие старшего тоже напрягало. Ким косился на сонную макушку старшего через каждую секунду, того вообще не интересовал процесс мытья, не намыливался, спинку не протирал, просто стоял под струями воды, кажется для вида. Ким каждую минуту возвращался к своей просьбе, что теперь казалась совсем необлуманой. С чего он взял, что его сокамерник менее опасен, чем остальные? Но вот он, шагает, умытый, свежий довольный. Шуга тот же мужик, зек, преступник, но отношение к нему по непонятной причине другое. Если шестое чувство что подсказывает о безобидности старшего можно считать весомой причиной, то вот оно. Понадеемся, что у него хорошее шестое чувство, а то может пострадать пятая точка. — Спасибо, — благодарит парень по дороге в камеру, чувствуя искреннюю благодарность и ощущение чистоты, что аж кожа скрипит, на столько усердно он её намыливал и протирал. Этап свиней пройден. По крайней мере, на одну неделю, ведь как попросить ещё раз о таком, он не знает, но обязательно придумает. — Шагай давай, – коротко или скорее всего сонно отвечает Шуга. — А ты, видимо, тут авторитет, раз они отступили? – в какой-то мере Тэ доверил свою безопасность ему, так почему бы не узнать своего сокамерника? Хотя это его вторая попытка. — Как знать, — нихрена себе ясный ответ. — Ты чем собираешься тут заняться? — они стоят друг друга, как соседи по камере, оба скрытные и увиливают от неподходящих вопросов, точно так же закончилась и первая попытка познакомиться. — Ну и ладно… — Ким подумал немного, а потом ответил: — Пойду в кружок каллиграфии, всегда хотел научиться, — всё же он уступает старшему. Тот, кроме ответа на вопрос, как его зовут, ничего больше ясно не отвечал, а Тэ раз за разом отвечает на его вопросы. Конечно, в рамках того, что тому стоит знать, но это явно проигрыш. — Думаешь, такой тут есть. Тебе что, тюрьма как отдых? — голос Шуги немного дрогнул, показывая нотки удивления, обманчивого удивления, не от того что Тэ решил поразвлечься в тюрме, а от того что есть ещё такие. — Буду единственным членом, если нету, нечего мне больше делать. Всё равно застрял тут и выйти по-быстрому не получится, так что попробую найти в этом пользу, — положив руки в карманы с задумчивым лицом, Тэхён ускорил шаг под кошачьим взором Мина, который и сам ускорился, но, моргнув разок, врезался в спину младшего. — Кстати, они обратились к тебе «Мин», это твоя фамилия? — вопросительно смотрит Ким, казалось бы в глаза напротив, но нет, куда угодно но только не в глаза, — Мин Шуга? Как-то не очень, — Ви жмурит один глаз, пропуская через зубы странное шиканье, после ещё цокает и чуть мотает головой, показывая, что реально не очень. Мин потрогал свой нос, чувствуя малую боль, потом обошёл Тэ, идя вперёд. — Мин Юнги, но Шуга проще, — благо у Кима хороший слух, потому что как показывает практика несколько дней проживания со своим соседом, важные вещи он говорит очень тихо, приходится каждый раз хорошенько прислушиваться. Сдаётся ему что старший не каждому представляется лично, поэтому нераслышать было бы большим упущением, ещё и с учётом того что непонятно что с ними будет дальше.***
На тюремные стены чертовски тяжело смотреть. Серый цвет в печёнке застрял и уже выворачивает от его вида, от тех, кто тут находится, тем более. Если в прямом смысле и сам не святой, но всё же, лидер Кроунов всегда действует по своим принципам. Не обижать слабых, возвращать долги вдвое и мочить уродов, что посягнули на принадлежащее ему. Да, он эгоист в этом плане, но это ещё никогда не приводило к проблемам и убыткам невовлечённых. Те, что тут находятся, полны алчности, жажды вымыть руки в невинной крови, погоней за богатством, не отдавая отчёт использованным методам. Любой его знакомый или подчинённый скажет, что даже думать о их сравнение – оскорбление. Его нахождению в тюрме есть только одна причина: одурачивание врагов. Сам позволил надеть на себя наручники и наступил на тюремный порог без посторонних толчков в спину. Если кто-то считает себя равным ему, только из-за того что ходят на одном уровне то глубоко ошибаются. По крайней мере он сам так считает, а на то что думают другие попросту насрать. А чего париться? Когда, если бы он был обычным парнем, без власти и денег, то давно бы плясал под чужую дудку, и на него тоже всем было бы насрать. Это и есть наш мир, где хищники правят по принципу: убей или будь убитым. И это во всех сферах, даже если не в буквальном смысле. Даже малейшая победа может считаться убийством. Не лишением жизни — это убийство смысла бороться дальше. Но на это ведутся лишь трусы. Уничтожение чьих-то мечтаний тоже убийство. В таком ключе он самый беспощадный серийник. Сейчас, рассматривая спину охранника, что идёт впереди него, Чон думает, что его мечты тоже были убиты, когда его отправили работать в эту тюрьму. Ведь за то малое время, что он тут находится, были убиты пять охранников. По вине устроенных драк и велению каких-то местных шишек. Эти охранники тратили свои годы на обучение не для такой убогой смерти. Так кто же гарантирует безопасность этого рядового? Перед ним открывают дверь, и он шагает во внутрь. — Ну как, принёс? — сразу с порога спрашивает Чон. — Да, лидер, — парень даёт ему в руки папку, а тот быстро открывает. Он реально горел желанием узнать побольше об одном необычном парне. Впервые на его памяти. Раньше он тоже изучал информацию на врагов, но это было ради клана, а тут собственный интерес. — Ким Тэхён, 22 года. О! Да я ему хён, — читает тихо, не торопясь, а в один момент даже ухмыляется, — мать, сестра школьница, отец умер. Был обвинён в торговле наркотиков, хмммм…? Да ну? — удивление Чона вызывает вопросы у его подчинённого. — Что-то не так, лидер? — Всё нормально и хватит меня так звать, Хосок. Сколько раз повторять? К тому же ты старше, — после того, как облил подчинённого своим холодным взглядом, Чонгук возвращается к папке. — Лидер есть лидер. Что тебе не нравится? — ворчит старший. — А обращаешься-то на ты… — хмыкает Чон. — Читай дальше, там есть что-то интересное. — Читаю, — через секунду его глаза подозрительно сужаются, скользя по буквам. — А вот это и правда интересно: боец без правил, ещё и не проигрывал ни разу? — Чон свистнул, — известен тем, что ни разу не смотрел в глаза противника, — он тычет пальцем по последней фразе, — а вот это я уже заметил, — вспоминая, сколько раз он наблюдал со стороны за парнем, что почти ходит с закрытыми глазами, он почему-то победно улыбается. Чон закрыл папку, выдохнув, — Ладно, как у нас дела? — Всё налаживается. Китайцы расслабились, когда услышали, что тебя закрыли и начали наивно поступать. Мы их каждый раз ставим врасплох при их сделках или нападениях. Короче, план сработал. Видимо, считают, что без тебя мы полный ноль. — Эхх, руки чешутся, побыстрей бы выйти и побеседовать с ними, — в глазах вспыхнул стальной блеск, а зрачок загорелся жаждой. — Так ты уже можешь выходить... — Нет, – Чонгук перебивает друга, – есть тут кое-что(кто) интересное, — взгляд падает на папку, — узнай побольше о нём, — младший поднялся и постучал в дверь, после чего та открылась. У него лицо скривилось от жажды, а глаза вспыхнули неведомым ужасом с нескрываемой краважадностью. Руки просто болтаются, кажется, даже скрип их раскачивания слышен, а сам он открыт, как книга, в этот момент. В принципе, нечего там читать, кроме как УБИТЬ. Эта жажда крадётся по спинами охранников, судя по тому, как те сжали своё оружие, но у Чона есть принципы. Тех, кто ему ничего не сделал, он не тронет. Какой бы сильный не был голод. Подождёт ещё немного, пока не выйдет, и тогда насладиться, отыграется сполна. Есть на кого. А пока что будет наблюдать за белой мышкой.