***
— Эй, хренов директор, с чего это вдруг меня не подпускают к заключённому 9595? — Ким врывается в кабинет директора тюрьмы. — Следи за своим языком, — мужчина снимает очки, интенсивно массируя виски. Опять начинается… — Да ладно тебе, Нам. Так с чего это вдруг? У меня есть ещё вопросы к нему, — Ким опирается руками о стол, смотря сверху вниз. — Так приказали, чего ты от меня хочешь? — Нам устало закрывает глаза. — А разве тебе это не кажется странным? — Джин вскинул правую бровь. — Нет, — ответил, даже не подумав. — Парень обвиняется в торговле наркотиками. И из-за этого с ним не возможно увидеться? Разве тут не находятся более опасные преступники, к которым посещения дозволены? Более того, каждый день. — Чего ты прицепился? Чего от меня хочешь? — раздражённо спрашивает Нам, лишь бы избавиться от этого бесящего, невозможно громкого, детектива. — Дай мне с ним встретиться. Никто не узнает. Вот и всё, что от тебя требуется, — Джин улыбнулся, буд-то не он предложил только что нарушить приказ. Воспоминания о том, как детектив спал перед дверью кабинета, ждал перед подъездом и звонил по всем телефонам тюрьмы, пока не получал своё, перевешивает желание придерживаться правил. Да и не просто так детектив будет настаивать. У директора было достаточно времени в этом убедиться. Поэтому ради спокойной жизни он решает не торговаться. — Хорошо, только исчезни с глаз моих. — Хай-хай… — Ким развернулся с корявым японским вайтом и вышел, сильно хлопнув дверью. — Сколько мне ещё его терпеть? Скоро у меня дверь отвалится, — мужчина почти что взывает к небесам. Когда руководствовал в прежней тюрьме, то этот же детектив мозолил ему глаза. Постоянно приостанавливал закрытые дела, в которых находил несостыковки. Как только появлялись вопросы к заключённым, но его не допускали к посещениям директора полиции, то приходил к нему и устраивал отвал башки. Нам только две недели как перевёлся сюда. Конечно, не потому что хотел сбежать от шумного детектива. Совсем нет. По собственным принципам, какие он не намерен нарушать. И потому что сам нашёл несколько недоразумений в этом месте... но и сказать, что не радовался в глубине души, что соразмерно избавлению от этой пищавшей сирены, тоже не может. И что в итоге? Он и тут его нашёл. Реально, сколько можно так издеваться над его терпением? Но он ничего не может поделать, запрещать что-то этому детективу означает добровольно прыгнуть в адский котёл. Просто уже не первый день знакомы, "знаем, проходили", что-то на подобие. Тишина ему дороже, чем слышать его каждый день(тот самый адский котёл), а он уверен, что если детектив не получит то, что ему надо, то так и будет. Аж дрожь пошла по телу от представления того, как Джин входит каждый день в его кабинет. Лучше не стоит испытывать свою удачу.***
Находясь в тюрьме любой начнёт замечать особенности этого места, на что и состовляются выводы. У Тэхёна они тоже есть. Замеченое ранее: за деньги сможешь сделать всё что захочешь, даже "случайные" убииства могут сойти с рук. Охраники тише воды, ниже травы, вмешиваются только в крайнем случае, и вообще не блещут энтузиазмом к работе. Обычно тюремные охранники гордые, и не упускают шанса показывать заключённым их место, но в этой тюрьме охранники просто охраняют. А обычно неспокойные, готовы в любой момент помохать кулаками преступники, в столовой превращаются в дисциплинированых мужчин. Что немного не складывается с тёплым приёмом что ему устроили в день знакомства(скорее всего это своего рода обряд для новичков), или же в тот день им можно было так поступить. Громкость голосов средняя, очередь за едой святая святых и самое главное: три пустующих стола. Все сидят группами, и есть три пустующих стола, пока за них не сядет по одному зеку, имевшему тут власть, в сопровождении двух или трёх подчинённых. Так что можно сказать, что столовку поделили на троих. Тэхёну довелось увидеть только Бан Чёля и Пак Кину, а третий столик так и пустовал все эти дни, никто даже не дрогнул в его сторону. И учитывая, что Пака сегодня выпустили, то остался ещё один пустующий стол. Если парень правильно понял политику этой тюрьмы, то борьба за освободившееся место не за горами, но, возможно останется как и тот вечно пустующий стол. Только после всех этих замечаний Тэхён понял почему к нему пристали в тот день. Дело в том что он сел на стороне Бан Чёля, у которого в подчинение все отморозки, а нахождение на их стороне позволяет издеватся над новичком. Видимо это негласное правило: никто из шишек не лезет на территорию друг друга. Теперь же, они с Юнги сидят на стороне, которая до сегодняшнего утра, принадлежала Паку. Это и так залог спокойствия за обедом, но благодаря недавних событий связаных со старшим, тишина оглушает. Когда сегодня Тэ сел перед Юном, тот лишь сказал кушать молча, что младший и делает. Он тихо ест, изредка поглядывая на соседа. Так и хочется спросить: как себя чувствуешь? Всё ли хорошо? Но не делает этого. В камере Юн устроил тотальный игнор, а Ким сделал вид, что не заинтересован(хотя очень заинтересован). Тэхён никогда не занимался вторжением в чужие жизни и проблемы, и несмотря на то что сейчас он переживает за Юнги, начать так резко меняться не собирается. Поэтому просто сел напротив. Помолчать было не плохим решением, так можно многое услышать. Например то что его «имя», то есть номер заключённого, фигурирует в большинстве разговоров, причину чего Ким не услышал. Ещё он уловил довольно интересный разговор о том, что выбор нового «авторитета» будет сделан через бой. Драки – это плохо, драки с мерзкими преступниками ещё хуже, но в его ситуации это не может не быть заманчивым. Так можно было бы избавиться от всех затруднений. Если получит авторитет, то к нему не будут лезть, и этого можно достичь всего лишь одним боем. Одна победа - и здравствуй покой на оставшийся срок отбывания. — Слышал? — интересуется он у Юна. — А? — старший повернул голову в правую сторону откуда и пришла информация, — и что? — В смысле и что? Не собираешься участвовать? — Шуга вскинул одну бровь. — Нет, — ни секунды сомнения. — А как же авторитет и всё такое? — Тэ лыбится, играя бровями. — Да пусть попробуют лезть, — Мин даже соизволил ухмыльнуться, — Как там тот парень? Ты же ходил к нему, — якобы равнодушно он интересуется, мешая ложкой в тарелке для большого эффекта. Но Ким-то знает, что это не так. Иначе бы просто не спросил. — Жив, здоров, вот и хорошо. А ты-то волновался, даже расправился с тем, кто напал, — младший наклонился немного вперёд, сказав это максимально тихо. «Балбес, ничего ты не знаешь..» — Нечего было нападать с оружием, — старший отодвинул лицо Тэ от себя. Разговор пошёл. Видимо, старший не избегает конкретно эту тему, а чего-то другого. — Сказал торговец оружия, — Ким сел обратно хмыкнув. — Во-первых, я не торгую холодным оружием. Во-вторых, я не убиваю, если только не в целях самообороны, себя и своих подчинённых, — Юн продолжил есть свой обед. Ким хотел что-то ещё сказать, но его прервал звонкий трель, что раздался из колонок. Это означало, что настал свободный час. — Понял. Ладно, у меня дела, а ты...— Тэ покосился на набитые щеки старшего, что активно жевал, — продолжай кушать, — а только потом ушёл.***
Шагая, он думает, что надо бы как-то вытащить из Юна его прошлое. Тот сумасшедший облик старшего не даёт ему покоя. Так как с Чонгуком они не похожи на приятелей, а с Тэ знакомы недели две, в полне нормально предположить что он действовал под властью прошлого, и Ким реально хочет об этом побольше узнать. Конечно не будет настаивать, а просто наблюдать, пока ему не откроются. Тэхёна уже ждали. Чон стоял, оперевшись о стену, наблюдая за еле плетущимся парнем. — Ты – улитка? — Тэ закатил глаза. — Сам идти можешь? — Ты знаешь, как болит при каждом шаге? — старший топнул левой ногой и сморщился. Сам не ожидал, что будет так больно. Ким взяв его руку, подставил плечо. — Ладно. Охранники без проблем их пропустили после того, как Чон поднял край рубашки и показал повязку. В мед-кабинете их встретил уже врач, а не ассистент. — Ты вчерашний? — оглядев их, врач узнал и кивнул на кровать,— сядь. А вам чем помочь? — Этот вопрос уже к младшему. — Он будет менять повязку, — врач непонимающие посмотрел на него. Ведь это он тут врач, а Чон просто кивнул на дверь без лишних слов. Доктор бы поворчал, но что ему с этого? Да и знает он, кто перед ним сидит, так что просто вышел. Тэ проследил глазами за ним. — Он более квалифицированный, и справиться лучше чем я, — недоумевающие обращается к старшему. — Не думаю. Давай, быстрее начнём, быстрее закончим, — Чонгук кивает куда-то в сторону. — А что для этого вообще нужно? Я по-твоему врач? — Ким поворачивается к шкафчикам, где куча медикаментов. Осмотрев всё, он понял, что кроме бинта и мази не сможет ничего узнать. — Я тоже не знаю, — Чон встал и начал оголять торс. — Значит, дезинфекция… Мазь, бинт, а что из них, и как выглядит? Ты знаешь? — Я знаю только перекись, — слышит он сзади. — Понятно, сейчас посмотрю. А мазь и бинты я думаю должны быть где-то под рукой, так как драки тут не редкое явление, — Тэ спускает очки и начинает рассматривать все жидкие средства на полках, бубня себе под нос, что должен найти. Так и не находя такого названия, зато заметив что-то другое на верхней полке, Тэ открывает дверцу и тянется за стеклянной бутылочкой. Несмотря на его почти 180 см, он всё же не достаёт, наверное, именно из-за этого ПОЧТИ. Что-бы это исправить, он встаёт на носочки, и даже подпрыгивает. Старший сидя за спиной и наблюдая за всем этим представлением не может не засмеятся. Новый знакомый каким-то образом умудряется всё чаще стать поводом незамысловатых улыбок. Тэ всё таки умудряется допрыгнуть, это если в буквальном смысле, в переносном же "допрыгнулся". При приземлении ступил неправильно и покатился на спину. Успев только зажмуриться и представить грядущую боль, парень прижал к груди пузырёк средства. К его удивлению, посадка оказывается довольно… тёплой? — Я тут, чтобы лечится, но кажется мне, что выйду отсюда с ещё одной травмой. Ммм? — Чон смотрит на съехавшие очки Тэ. Парень быстро проверяет цела ли бутылка, а потом спешно встаёт. — Спасибо. Прости, — Ким поправляет очки. Помогает старшему встать и, не стесняясь, проходится взглядом по накаченной груди и торсу. Гук стоит полуголый, так что тут дело не в том хочет Тэхён смотреть или нет. Тут хочешь не хочешь, а всё равно посмотришь. Ниже груди почти всё обмотано бинтами и даже так очертания преса хорошо заметны. Как и на боскетбольной площадке младший засматривается, и на этот раз не скажешь что просто из завести. Тэ замечает красное пятно на повязке, и мысленно даёт себе подзатыльник, так как рана открылась. И опять же, из-за него. — Садись быстрее, — он подтолкнул Гука к кровати, а сам начал суетиться, ища остальные средства. Через пять минут собрав всё нужное, сел на стуле перед старшим. Без предупреждения занёс руки за спину Чона, застав того врасплох. Он даже немного приподнял руки, чувствуя себя неловко, что не скажешь про младшего. Даааа, не думал он, что настанут такие дни. Ким быстро нашёл закрепитель бинта и начал снимать его, уделяя осторожность только там, где рана. — А ты смелый, — шепчет Чон, и сам удивляется своему голосу. Он думал что будет звучать как обычно, но непонятно почему сбившееся дыхание предало. В такой близи легко можно почувствовать лёгкий запах шампуня от волос младшего. Приятный и запоминающийся запах ягод. — Сейчас будет пощипывать, — Ким не обращает внимания на его шуточки, и с мокрой ватой проходится по ране. — Ай… это что? — Чон зажмуривает один глаз, тихо шипя. — Это спирт, я не нашёл перекись. Так что потерпи, — Тэхён пожимает плечами показывая что выбора у них нету. — Ты безжалостный. — А нечего было спасать меня, — Чон напрягся, и Тэ это почувствовал, ведь видеть его лицо он не может из-за очков. Вроде бы от них есть польза, но по большей мере минусы. Хотя он и так всю жизнь не смотрит на лица людей, но сейчас жизнь начала сталкивать его с разными личностями, и как бы не хотелось их избегать, не получается. — Ладно, прости, — насколько бы он не был упрямым, всё же понимает, что обязан лидеру. Да и в конце-концов за помощь надо быть благодарным. Дальше он нанёс мазь и пластырь, а потом началась ещё одна порция неформальных объятий. Ким закрепил за спину бинт остронившись что-бы встать, но Чон его остановил схватив за руку. — Так в чём причина? — Гук смотрит прямо на очки. — О чём ты? — непонимающие и устало отзывается Тэ в ответ. В глазах дискомфорт от постоянно мутной картины перед собой, от этого и усталость. — Почему ты избегаешь чужих глаз? Услышав вопрос, младший раздражённо хмыкнул «не твоё дело». Чон опять тянет его на себя, не давая подняться, и они оба падают на кровать. От резкости и положения очки Тэ полетели в сторону, не дав ему возможности отвернуться. Даже Чон не ожидал такой близости, но вот только сдвинуться он не торопится. На целую секунду они встретились глазами. Проходит и вторая секунда, и третья, а Ким так и не может отвести глаз или моргнуть. Только по прохождению пятой секунды как-то получается их закрыть. Морально уже приготовившись к последствиям, парень окаменел на месте. Красивое лицо осталось на растерзание изучающих глаз старшего. Он проходится взглядом по чуть дрожавшем парне. Идеальные черты лица и до безумия притягательная родинка на кончике носа от которой Чон не может увести взгляд. Смотрит на неё и не понимает, что в ней особенного. А когда замечает подрагивающие ресницы, то наконец задаётся вопросом: что происходит? Ким тем временем так ничего и не видит. Каждая венка пульсирует, путь к воздуху перекрыт, от сильного зажмуривания лаза начали уже болеть. Уши никаких звуков не улавливают, даже дыхание старшего, что сидит впритык, ничего, кроме биения собственного сердца из-за страха, что окутывает все внутренности. Его единственный страх. Уже как целую жизнь живёт с ним. Боль. Тэ безумно боится боли. Это странно звучит, так как он боец, но внутренняя боль, причинённая видением, не сравнится с той, от внешних ударов. Из-за этой боли его органы словно в кипящей воде, вскипают до такого состояния, что Ким готов заменить их на искусственные. Настолько, что было бы вообще легче жить без них. Поначалу парень много раз пробовал, зажмурить глаза, разбивать кулаки об бетоные стены, обезболивающие, но ужиться с ней, не получается, как и привыкнуть тоже. Скорее всего, тут кроется что-то психологическое, о чём парень уже догадался, но от этого легче не стало. И только по этой причине парень не пользуется своим якобы даром. Понимая, что уже как минуту он просто думает, без всякой боли или внезапных картин, Ким боязно открывает глаза вновь встретившись с чужими. Он просто смотрит в глаза без всяких затруднений. — Как так? — Тэ хватает Чона за лицо, всматриваясь внимательнее, но ничего не происходит. Старший тоже смотрит в ответ, пытаясь понять хоть что-то из происходящего. Так как всё, что он видит, это прекрасные медовые глаза и замешательство в их глубине. — Что? — этот до неприличия властный голос приводит Кима в чувства. Тэ всё открывает рот и закрывает, как рыба на суше. Хочет дать ответ, но его нет. Уму не постижимо, он просто смотрит кому-то в глаза, без боли и страха, впервые за последние десять лет. В конце-концов, его просто спасла открывшаяся дверь кабинета. — Номер 9595, к тебе посетитель, — в кабинет входит охранник. Младший быстро хватает очки, встаёт, и, тряся головой , выходит, оставляя Гука в замешательстве.***
Быстро шагая, он не может понять в чём проблема, и почему так. Сколько бы не думал, но такого раньше не было. Находясь в этой буре вопросов, не замечает, как его толкают в комнату. — Здравствуй, Ким Тэхён, — Тэхёна встречает детектив, — присядь. — Зачем пришли? — Ким не прислушался и просто оперся о стену. Смотря на парня, и, вздохнув, детектив начинает: — Я никак не пойму твоих действий. Сначала ты наотрез отрицал всё, что я даже поверил, а потом ты признался во всём. Может объяснишь? — после суда Джин не мог успокоиться, чувствовал, что что-то упускает. Ускользает меж пальцев, не давая себя схватить. Поэтому и ищет ответы. — Вы поймали преступника, и вам этого не достаточно? — Тэ поднимает одну бровь. Обычно полиции важно быстро закрыть дело и получить повышение, и неважно, кого они посадили. Виновного или нет, а тут этот нарисовался. — Послушай, ты чего-то не договариваешь и это не даёт мне покоя. Я не отстану, буду каждый день приходить, пока ты не расскажешь, — Сок Джин настроен серьёзно, это Тэ видит по упрямым глазам, как и по непреклонному тону. И в любой другой ситуации младший бы рассказал, но не в этой. Не тогда, когда на кону его семья, лучше сам перетерпит. К тому же, он может за себя постоять, так что вряд-ли пострадает. Не в этой жизни. По крайней мере, не от побоев, а то, что у него внутри, остаётся там. — Я могу отказаться от визитов. Плюс я на четвёртом уровне, ко мне можно приходить два раза в месяц, — Ким отвернулся, чтобы уйти. — О! Это не проблема, — хмыкнул старший и Тэ уже хотел спросить: с чего это? Но остановился, открыв дверь, кивая напоследок. — Лучше будьте осторожны.***
Разговор с детективом не засиживался надолго в голове парня. Сейчас его другое волнует. Почему его способность не проявилась при встрече со взглядом Чона? Она ещё ни разу его не подводила, хоть он ею и не пользовался по собственным причинам. Как появилась в детстве, только доставляла ущерб парню. По большей мере морально, чем физически. Начиная от отношения семьи к нему. Отец хотел сбагрить в психушку пятилетнего ребёнка, когда тот с испуганными глазами говорил, что видел смерть дяденьки, прежде, чем его сбила машина. Или когда рассказал, что видел, как он поцелуется с какой-то женщиной, после того как выйдет из дома. После таких слов получил пощёчину от отца, который всё отрицал, дабы не поссориться с женой и не быть пойманным на измене. И вторую от матери, что не хотела верить в то, что ей изменяют. Даже не пыталась помочь сыну. Его на долго запирали в комнату, и никакие мольбы о помощи или крики взахлёб со слезами ему не помогали. Лишь маленькая сестра, что ничего не понимала, сидела по ту сторону двери и плакала вместе с ним. Только ради неё маленький Тэ взял себя в руки, разобрался сам с бардаком в его голове. В итоге он повзрослел слишком рано. Потом попросив прощения у родителей словами что больше так не будет, что всё сказаное просто страшные сны. Те его даже обняли со словами, что они так поступили ради его же блага. Когда на самом деле избавили себя от собственных же страхов. Ведь никто не примет тот факт, что их ребёнок особенный, будут издеваться над ним, что опять же, мало их волновало. Главное, чтобы он не позорил семью. И эта тема была забыта. На Ин была всегда рядом, напоминая, что он всё же не один, хоть она и не знала всего. Ким стал избегать чужих глаз и не рассказывал больше никому. Так как реакция его родителей была хорошим примером, что не стоит этого делать. Всё бы нечего, ведь, что такого, если ты увидишь несколько минут из жизни человека? Однако, боль чувствовалась неописуемо. И чем чаще он смотрел людям в глаза, тем опаснее это становилось для его жизни. Конечно, он этого не понимал в таком юном возрасте, но страх перед болью дал подсказку мальчику, что в глаза людям смотреть нельзя. И всё же, поначалу было очень сложно не смотреть. Особенно друзьям. Но вспышки событий, что должны произойти, отдавались жгучей болью в маленькой голове. Это было слишком для маленького мальчика. Через год он уже умело избегал чужих глаз. Как только ему это удалось, сразу же остался без друзей. Мнение о нём все поменяли, в основном родители детей повлияли на них. Говоря, что не нужно общаться со странным мальчиком. Это, конечно, всё печально, но парень на тот момент находил в своей причуде даже что-то интересное. Теперь знал все её нюансы. Во-первых, она проявляется, когда он смотрит в чужие глаза. Визуальный контакт обязателен. Во-вторых, он видит только то, что произойдёт в течение пяти минут. И в-третьих, если он видит смерть, то ни как не может этому помешать. Это было доказано смертью его отца. Когда ему было одиннадцать, отец пришёл поздно в пьяном состоянии. После очередной ссоры с женой, он начал приставать к Тэ, обвиняя его во всех бедах мира. Ребёнок слушал с опущенной головой, лишь бы отец не переключился на сестрёнку. Но тот дошёл вплоть до того, что назвал ребёнка психом, и что ему в психушке место. На этом Тэ, не выдержав, поднял глаза. Встретившись взглядами, он увидел, как отец выходит на дорогу и его сбивает машина. На глаза ребёнка сразу поступили слёзы отодвинувшие обиду в сторону, он бросился к отцу предупреждая о смерти, и прося не выходить на улицу. Ни в коем случае. Мужчина оттолкнул его, крича во весь голос, какой у него ненормальный сын. Тот упал и по вине отца и от головной боли, а сам мужчина направился к выходу. Не находя другого исхода, Тэ взял ключи от квартиры и, опережая отца, вышел на улицу, запирая за собой дверь. Скатился спиной вниз по двери, закрывая уши в попытке не слышать гневные удары в дверь. Через минуту всё утихло. Но открыть дверь парень не спешил, решив подождать пять минут. Всхлипывая и пытаясь выбросить из головы то, что увидел, эти пять минут прошли как самые длинные в его жизни. Он всё повторял, что не должен допустить смерть родного человека. Еле держась на дрожащих ногах, парень отпёр дверь и зашёл. Чуть не падая на каждом шагу, он дошёл до прихожей, в которой было непривычно прохладно. На его глазах отец спрыгнул с окна. И что делать в таком случае? Ужас, застывший в глазах, даже слезам не дал волю. Сначала в голове крутились мысли: подойти к окну и убедиться, что спрыгнул, что это и вправду был его отец. Нет. Тэхён боялся смотреть вниз, но он выбежал из дома, дрожащими губами повторяя «нет, нет, нет..» На улице уже была толпа, мальчик толкая всех в сторону и, дойдя, узнал отцовскую темно-синюю рубашку. Прежде чем всё понять крик вырвался наружу. На этот раз получилось заплакать в истерике не понимая, что делать. Все смотрели на него, кто-то даже пытался успокоить. Но какое успокоить, когда перед тобой издаёт последний вздох отец? Пошатнувшись назад и упав на землю замотал головой в отрицание увиденного. Как-то у него получилось встать и убежать прочь, лишь бы не видеть всего этого. Неужели отцу настолько сильно нужно было на улицу? Что он аж через окно пытался туда попасть? С девятого этажа? Или это просто смерть, что не потерпит поражений или вмешательства извне? Одиннадцатилетний мальчик не понимал, чем он согрешил, что ему дано видеть смерть родных и ничем не суметь помочь. Зачем вообще тогда эта способность нужна? Чтобы доказать ему, насколько мир жесток к особенным? Или же проклятым. Насколько ничтожен? Чтобы доказать, насколько он беззащитный перед этим миром? Или от него хотят исполнения роли жнеца? Который видит смерти и ждёт, пока она произойдёт. Сквозь занавесу слёз Тэ не видел, что бежит прямо на кого-то и сбил человека с ног. Приземлившись на широкую грудь, он судорожно цеплялся за ткань и мямлил, что он предупреждал. Говорил не выходить... Говорил, что умрёт… но ничем не смог помочь. Чьи-то тёплые руки успокоили его тогда, бережно вытирая слезы. Всё, что произошло потом, Тэ помнит как в тумане. Обратные шаги к месту происшествия и снова крики и плачь, но уже вместе с сестрой и мамой. От того, что Тэхён всё это вспомнил, дрожь распространилась по коже. Тот ужас, что он видел собственными глазами, но не смог помешать его осуществлению, на веки запечатал ему в мозг: смотреть в глаза других не стоит. Только не в его случае. Так почему же на Чонгуке это не сработало? Неужели он особенный? Или он просто не думает о том, что сделает в будущем, в следующую минуту? Но разве его способность в этом состоит? А может небеса сжалились над ним и забрали обратно свой «подарок»? Ким ещё не знает, стоит ли ему в этом разобраться или нет. Подумает об этом немного позже. Но он обязан проверить. Чтобы убедиться….***
Вернувшись в камеру, где на кровати сидел Юнги с одной из книг младшего, и старался вникать в суть. От громко захлопнутой дверью старший вздрогнул и увидев резкое поведение Тэ понял что не стоило брать ему чужую книгу. — Я тут п… — ему не дают и слова сказать. Младший сняв очки и бросив их куда-то на постель, холодными пальцами дотронулся до фарфоровой кожи старшего и поднял его голову вверх. Глядит ему прямо в глаза. Миг, и ему в голову бросаются вспышкой кучу картин, что меняются, как старая плёнка на прожекторе, заставляя жмурить глаза. У обоих сердце бешено стучит. У Тэ, потому что сейчас он переживает то, что всегда избегал, а Мин даже не знает почему. Может, трепещущие ресницы стали тому причиной? Или притягательные родинки, что он стал замечать? А может губы, на которых падает взгляд? Ели бы они постояли так ещё немного, то он бы нашёл ещё много почему. Но Ви отстраняется, оставляя старшего в замешательстве, находит очки и надевает, массируя виски. — Что это было? — еле успокаиваясь, разрушает тишину старший. Внимательно следя за каждым движением Кима, тот сначала сжимает кулаки, потом жуёт губу, тщательно придумывая ответ. Тот ответ, который не позволит продлится допросу. — Эксперимент, — ничего, кроме обычного режима дурачка он не нашёл, — мне говорили, если смотреть дольше секунды в глаза человеку, то можно влюбиться. Вот и решил попробовать это на тебе, — старший поднял брови. Не надо слышать, чтобы понять вопрос «Ты дебил?» — Но, видимо, обманули, я ничего не почувствовал. Ты ведь тоже, да? — Ким нервно усмехнулся. А старший хмурится прежде чем встать с кровати. — Придурок. Заканчивай свои эксперименты, — и направляется к двери, пытаясь угомонить своё сердце. Но эта попытка венчается крахом, когда его хватают за запястье и разворачивают обратно. Он смотрит на жилистую, грубую руку и молится, чтобы тот не прочувствовал его бешеный пульс. А когда Тэ быстро убирает её, то облегчённо вздыхает. — Хён, не ходи в душ сейчас, — младший, будто провинившийся, опускает голову, — даже если и пойдёшь, то смотри под ноги. — Ты о чём говоришь? — Мин не может понять, что тот хочет сказать. Точнее, с чего вдруг такие просьбы. — Просто, пожалуйста, будь осторожен, смотри под ноги. Хорошо? — Тэхён снова касается его руки, но сейчас немного повыше, — Хорошо? — переспрашивает он, не услышав ответ. — Хорошо. Говорю же, ты очень странный, — Юн кивает в знак согласия своим словам. — Спасибо, — Ким дарит ему самую искреннюю, полной благодарности, квадратную улыбку. Мин разворачивается, лишь бы побыстрее унести отсюда ноги и попытаться понять, что с ним происходит. Ведь он чётко ощутил желание обнять этого парня.***
— 9597 на выход, — Чон встаёт с кровати и обещает себе, что обязательно врежет этому охраннику за такой тон. А ещё его жутко бесит эта повязка на его торсе. Но тот, что её так туго затянул, очень сильно его интересует. Так что поиграет ещё немного в страдальца. — Привет. Ну что, нашёл ещё чего-нибудь интересного? — Чонгук садится на стул, взглядом показывая предвкушение. — Для начала скажу, что парня подставили, — Хосок протягивает ему папку, — я порылся в данных клуба, где он дрался. И могу сказать, что его владелец больше подходит на роль наркоторговца чем парнишка, – после оглашения информации, Гук откинул папку и та остановилась в руках Хо. — И ещё кое-что, кажется, за его семьёй ведётся слежка, — старший протягивает несколько фотографий. — Понятно, — Чон разглядывает фотографию, на которой чёрный мерседес караулит у подъезда какого-то старого здания. На всех фотографиях, в разные дни, один и тот же мерседес. Он вздыхает и кладёт их рядом с папкой. — А у нас как дела...? — вопрос получился длиннее, чем обычная фраза, так как Гук призадумался. — У нас уже всё хорошо. Ты же избавился от всех крыс, оставив только хороших парней. Так что мы все справляемся на ура, — старший улыбнулся. Он гордится своим юным лидером, хоть и не скажет этого в слух. — Хосок, ты… — младший прекращает говорить, обдумывая правильное ли это будет решение. А Хосок поднимает одну бровь, смотря на него, мол, «продолжай». Чонгук в миг преображается в промокшего, побитого жизнью щенка. — Ну, знаешь, в тюрьме так одиноко, — будто поскуливая невино смотрит младший. Хо видит не добрый блеск в этой невинности. — Ну так выходи уже... — Что тут, что там, повсюду скучно, — лицо младшего всё больше светиться от какой-то дурной мысли что взбрело ему в голову, и Хосоку ой как не нравятся его догадки. — Нет, Чонгук... — Ты в тюрьму не хочешь? — Лидер просто прерывает его не дав запротестовать. Лицо у старшего такое — ПРОСТИТЕ, ЧТО? А Чонгук улыбается, говоря, что он спросил только из вежливости, а не потому что нуждается в согласии. Так или иначе, в тюрьме будет новенький.