Обязательно.
Мысли о младшем подобны зигзагу, начиная с вот таких жгучих пошлостях и круто сворачивая в серьёзных думах –Почему же ещё так хочется этого паренька? Ответы быстро появляются: чтобы он дрался за него, чтобы полностью ему принадлежал. Чтобы оказался в такой ситуации, где Чон должен будет его спасти, тем самым завоевав доверие, доказывая, что он того стоит. Из-за красивых глаз, сексуальных движений, возбуждающего голоса, представлений сплетенных вместе пальцев, как бы чувствовалось совместное сердцебиение, как бы хорошо вместилась крепкая ладонь Кима в ещё более крепкое Чонгука. На сколько бы ослепляющей была бы его улыбка, причиной которой был бы он. Может быть это только скоротечный интерес, но он есть. Не такой как прошлые. В сто раз сильнее и желаннее, не просто телесный, чтобы утихомирить какие-то там гормоны. Во-первых, потому что Тэ парень. Раньше Чон был сто процентным натуралом. Если можно такое понять просто по перепиху для снятия стресса, с какой-то рандомной девушкой. Страсти у него в постели ещё не было. С его стороны точно. И во-вторых, представления о них с Тэ в постели, ох, какие страстные! После той ночи вообще крышесносные. После таких выводов Чон не собирается отрицать свои желания и тягу к Тэхёну. Он собирается всё проверить, до чего доведёт его желание. Но никак не заставлять, ведь Тэхён в любой момент может послать куда подальше при этом оставив фингал. У Сонгука было достаточно времени чтобы понять какое у Тэ отношение к насилию. Ким резко останавливается, сжимая кулаки и всем своим видом показывая, насколько ему сейчас неловко. — Может... начнём с дружбы? — сам кусает нижнюю губу, всё ещё раздумывая о выпавшей из уст глупости. Мозг в голове моментально реагирует начиная упрекать: Какие друзья, Тэхён? О чём ты? Он — твой лидер. Он — мафия. Наверняка никому не доверяет, и тут он как дитё малое дружбу предлагает. А убийственный взгляд Чонгука добивает. И младший трусит, отступая назад. Ни разу в жизни он не отступал, разве что в стратегических целях. Было много опасных ситуаций, и он ни разу не трусил, а выходил победителем. А тут… отступил, нервно бегая глазами повсюду. Не из-за страха или обжигающего взгляда на себе, причиной стали собственные сомнения в сказанных словах. Ведь дружба не то, чего хочется сердцу, телу, и даже мозгу, тот был бы рад просто избавится от появившейся проблеме. Чонгук тот, о ком он грезит по ночам, тот, под которым гортанно стонет. А угольные глаза просто задали немой вопрос, заставляя ещё раз подумать. Чтобы скрыть трусость и позорный шажочек, Ви впивается ногтями в кожу ладоней, растягивая саркастичную улыбку, якобы твёрдо держась на ногах. — Ха-ха… забуд… — Мы не сможем стать друзьями, — ставит вердикт Чон, делая шаг ближе, ни на секунду не уводя взгляд от чужих. Для него Тэхён уже давно(даже не догадывается насколько) на другом уровне. — Да, всё понятно, — Тэ тоже не смеет увести глаза. Слишком опасно. Второй раз он не струсит, а ведь хочется, старший всё делает шаги накаливания атмосферы. — Я не смогу дружить с тем...с кем… — и глаза сами туда устремились. Весь контроль накопившийся за эти дни идёт к чёрту, старший еле-еле держится, на каких-то крупицах самообладания, и понимания, что необдуманными действиями может спугнуть. Понимания того, что это ничуть не нормально, но чёрт возьми: бледно-розовый цвет так манит, а на собственных губах мигом вспоминается их мягкость, что он с жадностью сомелье испивал все прошлые ночи, укутаный дымкой сновидений. Младший сразу проследил за движением глаз, понимая, куда они устремлены, следует примеру. Неосознанно и зря. Ой как зря! Желание бьёт через край не желая усмириться, температура пересекает черту, обливая щеки румянцем. Тело ищет успокоение, руководит владельцем без разрешения, ибо он находится чёрт знает где. Язык проходится по засохшим губам, в конце зацепив кончиком клык, опять этот чёртов клык, что заставляет старшего судорожно сглотнуть. Ну что за пытливая привычка у него такая... Младший тоже тяжело сгладывает и, кажется слишком громко, так как глаза лидера сразу проследили за данным действием. И как тут сдержаться? Почти никак. Даже самый натуральный натурал не устоит. Ни один из них не заметил, как оказались около стены. Холодная поверхность обжигает своим холодом лопатки младшего, позволяя дрожи усугубить ситуацию. Хочется вздохнуть, но риск слишком большой, слишком близко. Нестабильные нити контроля старшего могут лопнуть в любой момент, и Ким какимто чудом это понимает. Чтобы не пересечь черту, он опирает руки о стену, по бокам Тэ, холод ничуть не чувствуется, или просто не до него сейчас. С позволением или без он стирает последние миллиметры между ними. Голова падает на плечо Тэхёна, от чего тот ещё больше напрягается, забыв как дышать. — Позволь остыть, — Чон судорожно сглатывает, упиваясь сладким запахом чужого тела. Он понятья не имеет какого чёрта Тэ балуется фруктовыми гелями для душа. Каким бы опытным он не был, но это что-то новое, необъяснимое и по-настоящему безумное. Чтобы от одних воспоминаний, фантазий или вида губ сходили с ума? Никогда такого не было. Ему ничего не стоит просто взять и начать терзать их. Однако, сам же боится, что будет дальше. Ну, по крайней мере, тюремный коридор не для нагой красоты Тэхёна был создан. А Гук уверен, если доберётся до этих губ, то не сдержит желание дотронуться и до кожи, в чём он уверен. Прямо сейчас дрожит, как осенний лист в объятиях ветра. Ким плавится. Готов стекаться по полу и уверен, что через секунду это произойдёт. Лоб Чона по весу, как метеор, а температура ничуть не уступает. Этот чёртов метеор врезался именно в него, проделал чёрную дыру и остался на дне, не позволяя ей закрыться. В мыслях он ругает старшего: «Блядь!! Нашёл себе глыбу льда, чтобы остыть…», а внешне он смотрится, как новичок солдат. Якобы осанка, а по правде дрожь и изгиб в пояснице, якобы лишь малое волнение, как в первый раз, но в реальности — цунами, что смывает все маски и утаскивает с собой в просторы океана. Да и вообще он дрожит, как мышь под наблюдением. Боится вздохнуть, пошевелить пальцем, даже моргнуть, но то, что он не может не делать — не чувствовать запах старшего. Из-за перевозбуждения даже не может определить, что за запах именно, химический или собственный. Но крышу сносит без вопросов. И опять сглатывает, опять таки слишком громко. — Хааа… — Чон протяжно вздыхает чувствуя каждой клеточной волну дрожи, что переходит к нему от горячего тела перед собой. Всё кричит и толкает к тому, чтобы сжать это тело до боли в собственных конечностях. Всё настолько бредово и сказочно, что он не может не спросить у себя: Не сдох ли он, и сейчас над ним издеваются? Под давлением желания он позволяет себе маленькое утешение. Невесомо касается губами плеча Тэхёна. Конечно через ткань, но… Ким сейчас чувствует всё как голый нерв. Наконец, закрыв глаза откидывает голову назад к стене, томно вздыхая. В какой уже раз — зря. Ощущения стали ещё чётче. Ноги предательски хотят оставить своего хозяина, а вот руки тянутся к телу перед собой. Сильно сжал тюремную ткань на плечах лидера, уже поняв, что слишком всё это странно. Что за реакция на таком же мужчине, как и он сам? Шутки шутками, но это всё превышает лимиты обычных прикосновений. Нельзя скинуть всё на девственность и неопытность, что-то странное происходит, и это факт. Старший ведь просто коснулся, просто вздохнул. Да, Боже мой, через ткань. Да, дыхание горячее. Пиздец как. Обжигает. Подчиняет чёртово тэхёново тело. Но с какой стати? С каких пор он настолько чувствителен? Парень же постоянно был глыбой льда, неподвижной горой, непокоримым парнем, которого даже молния не удивит или застанет врасплох. Так какого хрена сейчас происходит? Почему тело не подчиняется и не может оттолкнуть от себя? Почему его притягивает нереальной силой. Какого блядь хрена всё бьёт в голове парня невыносимым желанием. Почему? Почему? Почему…? Так сильно сжал чужие плечи, будто хочет сломать к чертям и успокоиться наконец. Но... укус старшего рассекает все его старания. Что он вообще творит? Чем думает, вонзая клыки, облитые лавой, в тонкую кожу младшего? Разве тяжело заметить зажмуренные до боли глаза, десятки морщин, сбитое дыхание, обессиленность? А всё просто – он не видит. И чувствует себя не лучше. Каким-то грёбаным малолеткой перед голой бабой, да и тогда не было такого. Его первый раз был жёстким, он просто выебал какую-ту бабу по пьяни. Жёстко брал, без спроса, даже не запомнив. А сейчас такое чувство, будто это его берут. Ещё жёстче чем он может. Дёргают за каждый нерв и путают в тугом узле внизу живота, больно оттягивают куски плоти и выбрасывают. Такое вообще возможно? Чувствовать себя так? Хватка Тэхёна обжигает. Так сильно, так больно, так приятно. Что-то внутри него требует дать. Хочется, хочется, хочется. Дай бляяяяядь….. — Ни какой дружбы Тэхён… — еле дыша обжигает он слух уже потерянного парня. Тэхён не может дышать. Кислород забыл дорогу к нему, ноги реально отказали, голова не думает, про разум вообще говорить тут не к месту. Тело блядь сдалось. Не соображает. Не понимает. Забылись все дни жизни. Всё стёрлось. А ещё он чувствует, как маленькая, микроскопическая частичка себя, того, что было с ним с пяти лет, помахало ручкой и белым платочком. Но он не видит. Не слышит. Всё теряет смысл. А сам он теряет сознание. — Нар… коти… т.. ики… — последнее, что он произносит, и то еле-еле, хрипя. Да, Тэхён. Это похуже наркоты будет. В разы. Ни ты, ни Гук не смогут объяснить. Нет слов, чтобы объяснить такое. Не существуют. Всё кружится, опять и опять, самое чистое и неуловимое. Нету спасения... Чонгук ловит обмякшее тело в свои объятия. Кажется, навсегда.***
Голова забита тысячами новых вопросов и самоуничтожением . Вообще, вокруг начала происходить какая-то хрень. Попытавшись разобраться с данной ему задачей, детектив погряз в то, с чем раньше не встречался. Обычная слежка за тюремным автобусом привела к огромному источнику проблем. Наркота. Оружие. Китайцы. Новое лицо. Убийство лидера второй банды мафиозного мира. Перестрелка. КИМ ТЭХЁН. Что блядь творится? Детектив сидит в машине у подъезда новой квартиры семьи заключённого 9595. По крайней мере, этот адрес ему дали на прошлой квартире кимов. Больно ударившись головой о руль и ещё больнее его сжимает. Перед глазами летят пули, брызги крови и его достоинство, что махает трусливым флажком порожения. За свои тридцать с чем-то лет он впервые почувствовал себя ничтожным, беспомощным. Мусором. Мужчина не смог выйти из засады и хоть чем-то помочь. И ежу понятно, что он бы ни с чем не помог бы. Расстрел состоялся между двумя сильнейшими группировками, одна из которых вообще не корейская. Чем бы он смог тут помочь? Один против тысячи. Он не грёбаный супермен. Его бы сравняли с землёй, упал бы, как гильза от патронов. Но зато не трусом. Вот сейчас, детектив чувствует себя мёртвым, даже если дышит. Для него полицейский значок – (был) доказательство того, что имеет право вмешаться в преступный мир и рвать глотки. Повязать всех за шкирку и на пожизненное утопить в тюрьме. Но три дня назад он потерял право его носить. Тогда, когда струсил и ноги слились с землёй за баками бензина, на брошеном складе на забытой богом поляне. Да какой к черту Бог, когда на его глазах умерли пятьдесят(плюс минус, подсчитать не было времени и сил) человек? Среди которых и хороший старик. Да, хороший. Несмотря на сферу деятельности. Что теперь делать? Остаться и дальше трусом? Забить на всё происходящее и забыть? — Нет. Может он больше не сможет чувствовать себя человеком закона, но и не собирается так всё оставить. Не тогда, когда умерли столько здоровых мужчин, особенно те, из клана Пака. Да, они из преступного мира, они убивали — это факт. Но ещё факт и то, что они никогда не принижали, убивали или переступали права обычных граждан. Все это знают. Самое жестокое могло быть игнорирование, толчок в грудь или жестокий взгляд, но не более. Поэтому совсем этим надо разобраться. Забиться в угол и класть руки на свою карьеру он ещё успеет, после того, как разберётся со всей этой хренью. И что бы даже запаха не осталось. Надо найти с чего начать. Во-первых, нужно зацепиться за то, что имеет. Так как прошло два дня и ни в новостях, ни в просторах полиции, даже не веет новостью о найденных трупах, Ким боится представить, что сними сделали. Надо бы пойти всё обыскать, проверить, собрать улики. Для этого нужно получить ордер и открыть дело, сообщить в полиции, но Джин уверен, что ему не поверят. Почему не позвонил сразу в полицию? Не сразу, но после притихшего шума и отступления ужаса, позвонил, вот только его слова приняли за розыгрыш. После того как он назвал свое имя и соц. номер звонок вообще определили как голосовой фишинг и мошенничество. Он хотел бы связаться с своей командой, но у него не на столько большая власть в своей сфере. Просто энергичный детектив, который чаще всего становиться занозей в одно местечко. Раз — у него нет доказательств и свидетелей. Сейчас, думая об этом, он понимает что не мог даже до мобильного дотянуться. Пусть и трусливо было бы так поступать, но заснять это на видео не было бы лишним. Два — сто процентов в полиции есть крыса. И чувствует детектив, что довольно жирная. Он вернётся туда, но не один, сообщит всё Наму и вместе решат что делать. А пока что продолжит и дальше разбираться и начнёт с самого малого, то есть — с Ким Тэхёна. По завершению перестрелки и после того, как остались только он на пару с кучей безжизненных тел, на дрожащих ногах подошёл к умершему Паку. Рядом с тем, испачкавшись в крови лежала фотография. ФОТОГРАФИЯ КИМ ТЭХЁНА. Заключённого 9595. Почему этот паренёк замешан в такое большое дело? Он же такой молодой. Может ли быть, что он был справедливо обвинён? Тот фонд и наркотики принадлежат ему? Его семья ведь переехала в элитные хоромы. Откуда такие деньги? Видя всё это, в мозгу ставится вердикт, что ДА. Ким Тэхён — преступник. И довольно серьёзный, раз смог заставить даже детектива поверить в обратное. Но мозг это одно, а внутренний голос и интуиция другое. Они кричат, что младшему надо верить. Чему вообще верить? Что дальше делать? Плюс ко всему этому, что это за старик был во главе китайцев? Ещё одна загадка, из-за произошедшего лицо не смог рассмотреть. Появился из ниоткуда и убил Пака. И Тэхён во всём этом замешан? Надо раставить всё по полочкам, если конечно получится. Две бессонные ночи в обнимку с головной болью и всем говном этого мира. Да, попытайся тут всё по полочкам раставить. Закурить не помешает. — Хааааа… — устало проводя рукой по лицу наконец поднимает голову и открывает глаза. Из кармана куртки вытаскивает пачку сигарет и быстро сжимает одну между губ. Ещё раз хлопает себя по карману и, не найдя зажигалку, устало начинает крутить голову по всему салону в её поисках. В конце-концов та находится возле лобовой. Тянясь за ней, мажет взглядом по подъезду. Как нельзя кстати. Забывает, что хотел курить, и всматривается в фигуры, что вышли из подъезда. Девушка и какой-то парень. Девушку он узнал, так как уже давно ознакомился с биографией Тэхёна. А парень рядом это какое-то новое лицо. Никого не напоминает, в знакомых или друзей Кима его точно не было и явно не знаком детективу. Парочка довольно мило общается и девушка даже допускает мимолётную улыбку. Брат в тюрьме, а она тут кокетничает с каким-то парнем. Может это ещё одно доказательство, что Ким преступник? Но нет, Тэхён же попросил не говорить о его заключений, возможно девушка и не догадывается где её старший. Появилась ещё одна зацепка. Нужно узнать, что это за парень. И, кажется, пришло время позвонить директору тюрьмы.***
Тюремный матрац так себе. Спина болит, позвоночник скрипит при каждом движении. От стен блевать тянет, запах лишения свободы так себе на вкус. Больше не пахнет алкоголем, свободой, потом, азартом, сексом. Нет вечеринок. Макларен ждёт за воротами, а в нём и искусно заточеное лезвие катаны, что мечтает о крови виновной собаки. Получит. Жадные друзья забылись вместе с многочисленными безаботными ночами, бассейны алкоголя и наркоты, похмельные утра в постели с блондинками. Бессмысленные драки и издевательства над слабыми. Сколько трупов переступили эти ноги, а скольких гордынь и несостоявшимся будущим вытирались? Ничего больше не имеет значения. Сосуды лопаются от ярости, и только месть держит на ногах. Вспоминаются все споры с отцом. Минуты мольбы остановиться. Остепенится и стать нормальным человеком, чтобы не было слишком поздно. Все отказы на просьбы поговорить хотя бы минуту. Пообщаться как отец с сыном, рассказать, чем занимается, чем интересуется. Даже если бы такой разговор состоялся, то закончился бы ссорой. Кто бы стал гордиться сыном-хулиганом? Поэтому и не было таких разговоров. Старик всячески просил прощения за то, что не уделял должного внимания сыну, винил себя за то, что не живёт обычной жизнью, и теперь ребёнок идёт по его стопам. А что толку? Он не слушал, не понимал, как можно жить по-другому, если есть возможность брать всё лучшее(как раз-таки наоборот) от жизни, топтать остальных и считать себя королём. Не думал, что настанет такой день. Что добровольно сует руки в наручники, что забудет про всё, кроме одного человека. Про того, что больше не дышит. Отца больше нет. Что будет думать только про одного парня. Источник его ненависти и яда, с недавних пор смысл каждой мучительной секунды существования. Ким Тэхён заплатит. Кровью. Слезами. Семьёй. Всем и всеми. Ради этого можно потерпеть жёсткость тюремного матраца, это ничто по сравнению с жестокостью, что скоро выльется из его глаз. — Не достало ещё? — грубый тон разрушает мрачную тишину. — Чертовски. Понаблюдаю ещё чуть-чуть — отвечает парень и поворачивается на другой бок дёргая ушами от скрипа кровати. — Повторяешься... — не забыв усмехнуться, выходит, явно не друг.***
— Выяснил причину нападений китайцев? — Они всё не перестают говорить, что мы украли у них наркотики. — Наркота? — между бровями образовалась складка, явный жест замешательства. — Ага. Я тоже не имею понятия о чём они. — Либо это подстава, либо мы ещё что-то упускаем. В шкафчиках мед-кабинета, есть много чего интересного, но если открыть инструкцию, то явно заболит голова. Уже по три раза успел прочесть названия всех препаратов и даже догадаться для чего некоторые из них. Обвёл серые стены снисходительным взглядом, лучше бы потратили деньги на неё, а не на никому ненужную качалку. Несколько минут следил за лучиками солнца, что стремились к лицу мирно отдыхающему Тэхёну, и улыбался с его милых сморщиваний от теплоты гостей. Кое-как получилось раставить мысли по пунктам. Слишком много всего странного произошло за месяц нахождения в тюрьме. Начиная с внезапного нападения ночью. Они просто дразнились, убивая несколько человек, после быстро исчезая. Ясное дело, что боялись и не могли идти на пролом против Кроунов. Но ждать в засаде, ловить по одному из молодых подчинённых банды, самых слабых, мучить до смерти, потом бросать недалеко от Главного Дома? Это были одни из подростков что только недавно примкнули к клану. Бедные мальчишки. И всё без причины. Да даже с причиной, такое не прощается. Потом началась утечка информации. С каждым днём всё больше крыс. Сорванные сделки. Украденный товар. Нападение и уничтожение Главных Домов. Адская неделька тогда была. Всё пришло сразу, волной, как будто все знали за ранее. Лидер без раздумий пустил зачистку так как больше ждать нельзя было. Нельзя было допустить ещё больше смертей. Крысы ещё хорошо отделались. В мафии предательство искупается жизнью. Потому что клан – это семья, братьев не предают. Но Чон не такой добросердечный. У него другой подход. Смерть? Ха, слишком легко и добродушно. Каждому вырвали столько ногтей, сколько документов он слил и, конечно, были те, что остались без ногтей. Кроун самолично вырывал. По одному, как можно медленнее, наблюдая за каждым отделяющимся куском плоти. Ухмылялся и плевал на их страдания. Так как они смеялись на могиле младших братьев. Как они вообще могли именно их убивать? Совсем юные беспризорники, что наконец нашли место, чтобы выжить. Чон помогал так, как помогли и ему когда-то. Последний лидер заботился об этих крысах, кормил и доверял. Хотел, чтобы они поддерживали следующего лидера- юнца, помогали, направляли, если что. И это всё было бы на благо клана и их семьям. А они что? Бросили горстку земли над гробом и всё забыли? Продались врагу за деньги? Убили своих. Должны провести остаток жизни на коленях перед могилами усопших. Впрочем, так оно и есть. Бедный охранник кладбища устал, наверное, затыкать их скулёж каждый день. Неверных собак надо на поводке держать, им бы ещё и намордник, но тогда не будет чем грызть собственную плоть в попытке освободиться. Это будет уроком для всех из клана. Клан это семья. Одна кровь на всех. Своих не предают, а помогают, поддерживают и спасают. А эти китайские проныры, кто бы ни был их лидером, поплатится сполна. Чон обещал себе это в тот день, когда вступил за ворота тюрьмы. Не зря же он тут торчит. Из-за того, что боялись его силы, противники действовали исподтишка, вот он и решил затаиться как бы из страха перед ними. А эти дебилы при его аресте ещё и не хотели отправлять в первую тюрьму. Та была поближе к их Главному Дому. Но нет, отправили куда подальше. Ожиревшие скотины. Ну да ладно, в итоге, потеряв бдительность и расслабившись, начали нападать в открытую, захотев большего, стали ещё жаднее. Вот поэтому теперь они закрыты на складе. Все до единого покалечены, чтобы даже встать не могли. Что бы дождались Кроуна. И что еще они там говорили? Наркотики? Нахуй они сдались Чону, когда у него есть свои? Мог бы и им одолжить, если бы попросили нормально, а не обвиняя, якобы в воровстве. Смешно блин. И из-за этого отнимать жизни? Сучары. Их лидер точно поплатится. Всю оставшуюся жизнь будет лизать наркоту с трупов своих же людей. Всему пришёл конец. Пора выйти и идти в нападение. Показать, где их место, и что означает гуманность. Доигрались твари. Пришло время Кроунов. — Ещё что-то известно? — голова бы давно взорвалась, если бы не тихое сопение младшего, каким-то образом Чона это успокаивает. И с этим тоже надо бы разобраться. Позже. — Я знаю точно, что наркотики, про которые они говорят, существуют. И они правда куда-то пропали, — Хосок всё смотрит на спинку стула. Всем своим телом чувствует, как грядёт что-то. Их юный лидер ещё ни разу не убивал по собственной воле или из развлечения. Но чувствует старший, что пришло всему конец. — И какого черта именно на нас попали подозрения? — кресло повернулось и Хо чуть не зажмурил глаза от бешеного вида лидера. Удивительно, что он вообще ещё держится. — Ухх... страшно! — старший потряс плечами, будто отгоняя мимолётный страх, — Кто-то из наших сказал, что они у нас, — Гук поднял одну бровь. — Я надеюсь он сейчас лает на могиле старика… — Хосок отрицательно покачал головой. — Увы, его мы не смогли найти. — Левый помощник старика… — задумчиво выдаёт младший, — хотя бы что и сколько? Если они убили наших из-за нескольких килограмм миксованой хрени, то в живых ни один не останется. То зрелище, когда лидер самолично вырывал ногти предателей, упиваясь их криками, а потом впихивал их же им в глотку, чтобы поперхнулись и замолкли, останется навсегда как знак того, что не зря он наследник. — Не в этот раз. Товар и в правду достаточно серьёзный, — Гук смотрит выжидающе «Удиви меня» — Кокаин, героин и ЛСД. Знаю точно, что ЛСД где-то 60, а остальное ещё больше, — Чона это не удивляет, однако напрягает. Такое количество, и видимо качественное. Хорошо что их план сработал и китайцев усмирили достаточно быстро, ведь из-за такого товара неудивительно что возникли проблемы. — Откуда у них такой товар? — А вот этого мне не сказали. Умер посередине допроса (пытки). — Чонгук вздохнул. — Всё равно всех порешу. «Не сомневаюсь». Взгляд лидера падает ниже подчинённого, останавливаясь на лице Тэхёна. Парень спит уже пол дня, наступила ночь, а он так и не открыл глаза. Всё ли с ним хорошо? Лицо выглядит хорошо, даже расслабленно. И вся злость Чона улетучивается, не то чтобы прям совсем, но утихает, отступая в укромный уголок. Вот поэтому он ещё не вышел из этого омерзительного места. Только тяга к этому сверхъестественному парню держит. Чонгук намерен всё разузнать и про него. Хоть он и вроде верит в его так называемую способность, но всё же парень чертовски странный. И их реакция друг на друга тоже. Может это из-за его способности? Вот на это и нужно найти ответ. Пока что пусть будет рядом. Пусть будет драться, защищать Кроунов. И целовать Чонгука. От этой детской мысли лидер улыбнулся. Не оскал, ухмылка или фальшь, а искренняя улыбка. Только вспомнить, насколько невинен этот беспроигрышный боец, и сразу на смех тянет. Хосок стоит в ахуе. Вот он, брутальный, беспощадный , желающий по быстрей сломать шеи китайцев, и вот его нету. Улыбается, расслабив брови. Гук встаёт и, подходя к кровати младшего, убирает пряди со лба. Потом осторожно проверяет, нет ли температуры. Лоб Тэ тёплый, но не превышает норму, и старший облегчённо вздыхает. Хо чуть не охает от милоты, не переставая задаваться вопросом: что тут происходит? — Тсссс, — Чон вдруг отдёргивает руку от парня, его только что ударил ток, он отчётливо почувствовал электричество. Ким резко открывает глаза, заставляя врасплох парней. — Я знаю где наркотики, — уверенно выдаёт Тэ, смотря на растерянных старших. Чонгук медленно двигает пальцами, отгоняя неприятное ощущение, и одновременно пытается понять, что происходит. О чём говорит младший? Какие наркотики? Хоть до лидера и не доходит, но Хосок быстро начал строить догадки. — Твоё обвинение… так ты и правда наркоторговец… — старший приблизился. Тэхён поднимается в сидячем положении, устало закрывая глаза. — По-моему, смысл сказаных мною слов и твоё понимание, немного разнятся. Понимаешь? — младший смотрит на Чона, почти никак, тоько с крупицей упрёка в глупость. Гук рядом улыбается, с дерзости паренька. А ведь и в правду, он не это сказал. — Чего? — возмущается Хоуп. — Я. Знаю. Где. Наркотики… Что из этого говорит о том, что я ими торгую? — не меняясь во взгляде повторяет Ви, и это чертовски раздражает Хосока. — Ты… — сделанный шаг в его сторону был остановлен рукой лидера. — Остынь, — утешающе похлопал по руке под насмешкой младшего. — Так о чём ты? — повернулся обратно к Тэ, встретившись глазами. Последний не отвернулся как обычно, только чуть смущённо смягчил его, смотря с какой-то нежностью, которая почти что кричит о себе. Хотя в этом и нет надобности, лидер прекрасно читает его. — Кхм… простите, я всё слышал. Было интересно, вот я и не прервал, — оба старших сгибают брови. Этот малец совсем не волнуется о том, что говорит. Это всё-таки не обычный разговор, после которого можно свободно признаться в подслушивании. — Короче, я знаю где наркотики. Те, что украли у китайцев... — старшие спросили в унисон «ОТКУДА?» — Видел собственными глазами, — Тэ моргнул, как бы показывая какими именно глазами. Внезапно в голове что-то щёлкнуло. Не очень понятный звук. Будто что-то упало или какое-то шуршание. Следующий стук сердца был совсем лёгким, а глаза будто вернулись в детское состояние. Всё вдруг стало таким лёгким, даже накаченное тело, Ким даже дышит по-другому — Объясни, — Чонгук опёрся о стену, скрещивая руки на груди и не позволяя себе отпускать взгляд младшего. Глаза напротив будто стали на тон светлее и дыхание слышится по-другому. «Что происходит?» лидер рассматривает лицо Тэ. Вроде всё как обычно, кроме излишней нежности в его сторону, и обычная дерзость в сторону Хоупа. Так что это за чувство будто в нём что-то изменилось? Оба застыли, пытаясь понять что это. — Ну так что? — вмешался Хосок, который не понимает их переглядок. — Ах, да... Тэхён рассказал про свою утреннюю прогулку, про тупик и охранника, секретную комнату с шестью тумбочками, упустив детали, как они туда попали. Оба Чона внимательно слушали, а когда услышали про найденное, то переглянулись, кивая. Видимо, это и вправду тот самый товар. — Кто охранник, ты посмотрел на его лицо? — Гук спросил аккуратно, так как знает про способность младшего и вероятность того, что мог и не смотреть. Ким обдумывает, правильно ли он сделал, рассказав? Всё ли будет хорошо? Может стоит сохранить личность директора в секрете? Пока что... — Ты ему что-то сделаешь? — с опаской обращается к лидеру. — Если он китайский шпион, то всё возможно, — старший ответил серьёзно. Нет смысла скрывать что-то от Тэ. Пока он согласился вступить к ним, Чонгук не позволит себя предать. Сам младший облегчённо вздыхает. Потому что нет. Не шпион. — Директор этой тюрьмы, — Тэхён опять доверился своему чутью, что говорит верить Гуку. — Тот дряхлый старик? — удивляется лидер, срываясь на насмешливые ноты. — Нет. Этот новый — Ким Намджун, — старшие опять переглянулись. — Высокий, загорелый, с ямочками на щеках? — уточняет Хоби. — Верно, похоже на него, — изумлённо кивает Ви, слыша знакомые черты. — Ха-ха, — Гук рассмеялся, а Хосок наоборот ругнулся, — вот ему, мы точно ничего не сможем сделать. — Это точно, — Хо повернулся спиной с рукой у лба, тяжело вздыхая, — сколько он нам доставил проблем, когда ещё был детективом…. Хааааа, — кажется, будто все прошлые грехи опустились разом на его плечи. — Вы знакомы? — интересуется младший, и оба поворачиваются к нему с громким ДА. Тэ аж дёрнуло назад от громкости. — Ок, разберёмся, — медленно шаркая тюремной обувью Хосок подошёл и сел на столе, начиная всё обдумать. Выходит, их братьев убили из-за подставы, кто-то их жёстко подставил. Но непонятно с какими намерениями. Чтобы самому скрыться? Чтобы просто избавиться от сильнейшей группировки? Чтобы захватить клан? А может месть? Что бы ни было из всего этого, но они не на тех напали. Не зря они сильнейшие. Потерпевшие потери, это вина их расслабленности. Под руководством Гука всё шло очень хорошо. Никто не совался, не было ни споров, ни нападений. Все боялись. И естественно, что и Кроуны расслабились. В итоге парнишек убили. Это непростимо, как для самих Кроунов, так и для убийц. И ещё один вопрос: Как они спрятали такое в тюрьме? Такую большую партию было бы трудновато не заметить при перевозке. Преступный мир не допустил бы пройти свободно перед их носом. Слухи, свидетели, по-любому что-то да всплыло бы. Возможно, наркотики тут накапливались напротяжении какого-то времени, если перевести маленькими партиями, то можно остаться незамеченным. А потом появились проблемы, и всё скинули на них? Да, это вероятнее всего. — Ты знаешь точно сколько там килограмм? — задумчиво спрашивает Хосок. — Ммм, — Ким кивнул, — 140кг героина, 125кг кокаина и вроде как 70кг ЛСД, — перечислил всё, сгибая по пальцу, чтобы точно ничего не упустить. «Понятно» Сколько же времени надо, чтобы столько накопить? А ещё источники? В Китае столько нет. Зарубежные? На накопление понадобилось бы где-то три года, с максимальной скоростью. Но какой же авторитет тут нужен, чтобы всё так гладко провернуть. Кто блядь такой тот человек, что всё это провернул? У него наверняка ещё те связи. — Сложно, — Вздыхает Чонгук. Старший Чон посмотрел на него, видимо не один он тут думает. — Тэхён, может, ещё что-то? — Я согласился помочь директору в расследовании, и ещё какой-то детектив, — выпаливает Тэ и брови старших взметнулись верх. — Ты чем думал? — повышает тон Хосок. — Это сложно объяснить, — младший опустил голову под наблюдением Чонгука, — он просто смог убедить. — И чем же интересно? — всё напирает Хо. Тэхён молчит, не зная как ответить. А что он скажет? Увидел, что в будущем я соглашусь и даже недослушав принял решение? — Хосок, всё уже сделано. Возможно это нам даже на руку, — лидер почти что догадался в чём проблема молчания Ви. — Чонгук, я предлагаю чтобы вы сотрудничали… — нерешительно предлагает Ким. Эти слова вызывают смех, но стоят того, и старшие понимают этого. — Возможно… с его связями быстрее добудем нужную информацию. — Я тоже об этом, — Тэ облегчённо вздохнул. На него не наорали, а серьёзно обдумали сказанное. Чонгук вздохнул, смотря на Кима. Парень выглядит уставшим, возможно, перегрелся в центре этих раздумий. Вряд ли раньше думал столько и о таком. — Хосок, идём, — старший посмотрел на Тэхёна и потом кивнул, шагнув к двери. — Чонгук... — лидера останавливает бархатный голос Ви, он останавливается и вопросительно смотрит на младшего. Тот сначала бегает глазами по комнате, к окну и лучикам, что пронзают его, а потом на свои руки, что сжимаются под пристальным взглядом старшего. Он вспомнил, о чём хотел спросить, дело с доверием к Чону или нет разрешено, и с довольно хорошим исходом. Факт, что наркотики не принадлежат Гуку очень радует и успокаивают его, нет причин усомниться в нём и не доверять, скрывать что-то, что больше всего не любит делать Ким. Просто осталось узнать ещё один ответ. — Меня сегодня назвали одним из лидеров, объясни, — довольно громко и даже чуть сердито спрашивает Тэ, подняв взгляд на Чона. Гук секунду думает, будто повторяя в своей голове ещё раз заданный вопрос, а потом усмехается. Услышав, как младший зовёт его по имени, у него сердце приятно кольнуло, сразу начиная задумываться, что тот хочет спросить, а вообще он надеялся, что его попросят ещё остаться. Это не совсен то, но и такой вопрос его устраивает, а вид и якобы суровость младшего только радует глаза. — Недавний бой, — заговаривает лидер спокойно и достаточно громко, чтобы был услышан, Ви всецело сконцентрировался, чтобы всё хорошенько понять, — ты дрался за авторитет, — Ким непонимающе выгнул правую бровь. Одно место внутри тюрьмы? Как старший узнал о его заинтересованности в этом? Гук усмехнулся, будто прочёл его мысли — не в тюрьме, в моем клане. Теперь ты один из лидеров в моём доме, — довольно улыбается Чон объяснив. Тэ ещё больше расширяет глаза, всё ещё не понимая, — я потом объясню, — говорит тот, видя потерянность во взгляде напротив, который через секунду устремился на свои руки. Лидер снова шагает к двери, но остановился у края кровати. — Тэхён, посмотри на меня, — тихо приказывает. Это явно приказ, так как Тэ не может ослушаться и как контролируемый поднимает голову, тело само. Глаза сами жаждут внимания чёрных глаз, так что обращать внимание на тон даже не хочется, а просто посмотреть. «Что?» В голове опять прозвенело, мелодичный звон летних колокольчиков, одинаково приятно и совсем капельку отвлекает, уши сами по себе дёргаются, реагируя на слишком реалистичный звук, Тэ чуть не спросил: Ты это слышал? Чон жадно смотрит, будто возобновляя запасы кислорода, необходимые для жизни, но вот Ким смотрит слишком удивлённо и устало. — Отдыхай, — Гук выходит, решая, что младшему необходим отдых. Ким легко коснулся правого глаза после того, как услышал хлопок двери. — Что… это…? — обрывисто раздалось в пустоту. Сердце схватило удар, что парень прогнулся, — ах… — ладонь смяла ткань футболки, правый глаз накрыло белой пеленой, а внутренний мир лёгкостью и потерей. Словно пёрышко на ветру, тело пугающе расслабляется, подвергая сердце пыткам страха и беспокойства. Неизвестность любую бесстрашную душу заставит колебаться. Тэхён – не исключение. Самое чистое и светлое всегда страдает больше всего. Будто что-то покидает его. Так сильно чувствуется внутренняя пустота, необузданная, горькая, как боль, когда она есть, то хочется, чтобы исчезла, когда отпускает, то её не хватает. Аж заплакать захотелось.***
— Ты что тут делаешь? — Чонгук остановился спиной к двери мед-кабинета. — А сам? — Шуга стоит с руками в карманах, оперившись о стену по правую сторону двери, явно стерев уже её от дешёвой краски. — Чего забыл лидер мафии рядом с этим пацаном? — голос Юна полон раздражённости. Взгляд переводит на спокойного Хосока, что стоит рядом и мысленно хмыкает. — Он принадлежит мне, — твёрдо отвечает лидер, смотря с высока. — Твой? — глаза младшего налились гневом. Это зацепило Хосока. Красивый взгляд однако, как он и представлял, жаль только что не он его причина, — не зазнавайся Кроун, Ви не может кому-то принадлежать, — раздражённо процедил Юнги и, развернувшись, зашёл в кабинет, последний раз бросая короткий взгляд на Хоупа. — Куда пошёл? — повышает тон Чон, намереваясь остановить его, но Хо схватил его за плечо. — Оставь. Тэхёну не до ваших сор, — А ведь правда. Лишний шум ни к чему младшему, пусть насладится этими редкими минутами, которым скоро придёт конец. С Мином можно и потом разобраться. Слишком он часто ошивается рядом с Ви. Тут уже не то что он не из его клана, а то, что Чона раздражает взгляд, которым он смотрит на младшего. Явно не дружеский. Странное чувство забрать всего Тэхена себе покрывает разум. Это одновременно и нравится лидеру и нет. Не хотелось бы, чтобы у него появилась слабость. До этого не было и желательно, чтобы так и осталось. — Чёрт. Надо бы с Пак Кину поговорить, устрой встречу, — Гук дёрнул плечо и зашагал вперёд. — Да, — Хосок наклонился. Выпрямившись, устремил взгляд на дверь. «Может зайти?» отрицательно покачал головой. Мысль исчезла так же быстро, как и появилась, но чувство ревности нет. Мин говорит о Тэхёне как об особенном человеке для него. Это даже слепой заметит. А у Чона зрение ещё лучше и чувствует он всё острее. Не хочется, что бы Мин открылся кому-то другому, но предъявить какие-то права на него тоже слишком рано. Надо подождать пока он сам не позволит себя обласкать.***
Юнги вздыхает, закрыв дверь. Из-за этого наглого лидера его маска пофигизма потихоньку смывается. А ещё становится всё сложнее притворяться перед Хосоком. Его взгляд вышибает все плохие слова, и Мин не может нормально злиться, держать позицию. Трещины всё расползаются по фарфоровой коже. —Хаа.. — раздражённо чешет затылок, повернув голову к кровати. На него уставился Ви, схватившись за сердце со слезами на глазах. — Тэхён? — Юнги быстро обходит кровать. — Эй, что болит? — Тэхён следит за ним взглядом, точнее смотрит прямо в глаза. Старший не может не удивиться, так как никогда ещё не было такого. Слишком долго смотрит будто ищет чего. — Ви? — Ким схватил его руку, притянув к себе, всё так же уставившись в его глаза. «Что происходит? Почему?» голова совсем не болит и видения тоже нет. Хотя прошли уже десять секунд. Парень моргнул пару раз, и опять посмотрел. — Аа… — как будто ущипнули за кожу на висках. Тэ отвернул голову. Картинки появляются одна за другой. — Я позову врача, — обеспокоенно говорит Юн, сдвинувшись с места, но Тэ сжал запястье, чтобы тот не ушёл. — Нет, всё нормально. Это из-за переизбытка сна, — Ви своими пальцами чувствует сомнительность старшего. — Правда, — тише добавляя, отпустил запястье. — Хааа… — с этим парень всё так сложно и запутанно. Шуга сел на стул, наблюдая за тем, как младший уравновешивает дыхание. — Зачем ты здесь? «И зачем спрашивать, если знаю ответ? Сейчас он промедлит с ответом…» Тэхён посмотрел уголком глаза в сторону Юна. Как и ожидалось, тот отвернулся, чуть покраснев. — Бес.. «Переживал» мысленно предсказывает Тэ. — Переживал, — очень тихо отвечает Мин. «Давай же, спроси быстрее…» Ви начинает считать секунды в своей голове, пока старший не прогоняет неловкость. — Ты один из Кроунов? — по нерешительному голосу можно понять, что за ответ ждёт Мин. Нет. — Да. Недавно стал, — тихо ответил младший смотря на свои руки. Возможно, стоило сбиться с сценария его видений и обходить диалог, что должен состояться. Хотя он не весь его увидел, только до первой фразы Почему? Вот только Ким хочет узнать Шугу получше, а для этого нужно быть честным и самому открыться и ничего не скрывать. Больше он не собирается избегать людей, раз уж вступил в новый этап своей жизни, постарается сделать её менее бесполезной. — Почему? — Потому что он помог моей семье. — Тэхён, это не повод приклониться перед ним… — Я и не клонюсь, — Твёрдо отвечает Тэ. — Буду в клане до того момента, пока не верну долг. — Ты понимаешь чем тебе придётся заниматься? — старший повысил тон. — Это тебе не сказки, а реальность. А если должен будешь убивать? — с упрёком смотрит старший. — Не должен. Я не сделаю ничего против своей воли, — спокойно отвечает младший. — Откуда такая уверенность? — с искренним непониманием усмехается Мин. — Потому что это я. Я решаю, что мне делать, — тишина и спокойность сказанных слов раздражают и успокаивают неспокойную минову душу. Старший почему-то хочет сказать, что он тоже может помочь, и лучше, если он будет рядом с ним. Ничего не потребуется делать, просто остаться таким же невинным. Шуга давно не встречал такой израненной, но в то же время чистой души. Среди всех насмешек, колючих слов, прошлом бойца и многочисленных маск безразличия и холодности. Ни в одной из всего этого старший не видел правды, лишь фальшь. Просто скрывает что-то личное, ограждаясь от боли и лишних проблем, Тэхён не должен запятнать свои руки. Ни в коем случае. Ребёнком Юнги уже потерял одну такую душу. Больше это не повториться. Сам будет умирать в луже чужой крови, но не допустит такого с младшим. Он хочет защитить и сохранить. Но если скажет об этом младшему, Юн уверен, что его ответ не изменится. — Ты уже всё решил? — уточняет старший. — Да, — ответ поступил незамедлительно и без колебаний. «Я тоже.» Утверждает для себя Мин. — У меня голова болит. Поможешь дойти до нашей камеры? — Тэхён улыбнулся, закрыв глаза. Юнги вздохнул и, встав со стула, подошёл, смущённо смотря на эту неповиную улыбку, протянул руку. — Помогу. «Буду оберегать этот свет.»