***
— Голова болит, живот урчит, но впихивать в себя эту имитацию пищи не хочется... Не буду, — Тэхён с высшим уровнем омерзения смотрит на подобие каши, потом со звоном бросает ложку и отодвигает поднос, — не буду, — Юнги усмехается. Ив правду: чистая душа ребёнка. — Может выйдем из тюрьмы? Это не составит труда, — заманчиво предлагает Шуга. — Оо!! Не часто ты улыбаешься, — с удовольствием подмечает младший, — но нет. Чонгук сказал, что выйдем вместе, — челюсть сама по себе скрипнула при упоминании Кроуна. — Тэтэ, куда-то собрался? Без меня? — на шею Кима легко легли холодные руки, от чего парень вздрогнул. А потом и вовсе крепко обняли. Чимин коснулся своей щекой о щеку Тэхёна, трясь об неё и нежно мурлыча, — выходишь? Вроде не должен ещё, — горячий шёпот впритык с кожей возбуждает стайку мурашек, что быстренько прочертили контур позвоночника. — Чимин, да? — устало спрашивает Ви. — В точкуууу… — игриво отвечает парень, пока Ким набирает воздух в лёгкие. — ТЫ МОЖЕШЬ НЕ ЛИПНУТЬ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ? — Пак отодвинул голову в сторону, из-за звона в ушах, вызванного громкостью. Рядом с усмехающимся Шугой присел какой-то парень и начал наблюдать за происходящим, как и Мин. Что кстати, даже не возмутился присутствию незнакомых парней. — И чего орать-то? — возмущается Чимин, прикрыв уши. — А ты по нормальному не понимаешь… — хмыкает Тэ, зачем-то опять взяв недавно брошеную ложку. — Чёрт… — Пак начал стучать по уху, чтобы звон прошёл. Вздохнув и успокоившись, посмотрел на Мина, — О! Шуга. Давно не виделись, — опять с улыбочкой сел рядом с Кимом. — Знакомы? — поинтересовался Тэ. — Нет, я не завсегдатый вечеринок, — старший покачал головой, бросая короткий взгляд на русоволосого, и продолжил есть. — Врун. Откуда тогда знаешь, что я там постоянный клиент? — не скупясь на высокие ноты, надувает губы Пак. — А то по твоей космической шевелюре не понятно… — усмехается Юн, а Тэ в догонку. — Чего? — ещё больше возмущается Чимин, смешнее чем прежде надувая щёки. Тэхён отправляет в рот одну ложку так называемого обеда. Со всем своим "не хочу" и "не нравится", но организм требует, и ему надо. Бровь дёргается в очередной раз, но он молчит и терпит, всего лишь бросая короткий взгляд на севшего рядом со старшим, и обратно. Шуга с Паком начали спорить, сразу показывая, что разного поля ягоды. Так как прошла всего минута, а они уже придираются друг к другу. А Ким всё чувствует, как на него пялятся, и вроде терпения у него ещё хватит. Но для чего усложнять ситуацию? — Послушай, ты меня знаешь? Мы знакомы? — Чимин замолкает и поворачивается к Ви. — Я же говорил, я сын... — опять начатая шарманка Пака была перебита. — Я не тебе, ему... — Тэхён кивнул на парня рядом с Мином. Старший тоже повернулся к нему, а незнакомец обыденно улыбается. — А ты не помнишь? — Ким посмотрел на его лицо и, естественно, что и в глаза тоже. Видения уже становятся похоже на кадры из фильмов. Будто Тэ просто вспоминает тот или иной момент. Экшен, драма, банальность, возможно эротика. Даже не обращает внимания, если на то нет надобности. Теперь он может нормально рассмотреть лица людей. Без боли и страха перед ней, просто как библиотекарь сортирует всё по полкам. После случая с Шугой всё стало в разы легче. Он столько раз смотрел в глаза Мину, видя обычные шаги безделья из его тюремных дней и падений головы на подушке, что сейчас может с уверенностью рассмотреть и сказать: что данная персона перед ним ему точно не знакома. — Нет, я тебя не знаю, — даже не моргнув, кидает Тэ. — Ха-ха... Обломили тебя Бан, — Чимин прыснул со смеху, да и Мин тоже. Тэхён умеет ставить в замешательство, что даже сам незнакомец усмехнулся. — Верно. Сейчас ты смотришь людям в глаза, а в старших классах не смотрел, — снисходительно кивает он, даже не обидевшись или ещё чего, вроде удивления. — Я не помню своих одноклассников, — хмыкает Тэ, отводя взгляд. — Я уже понял. В любом случае, будем знакомы, можешь обращаться ко мне Бан Чан, — как-то понимающе и просто продолжает, уже вроде новый знакомый. — Кличка что-ли? — усмехается Мин. — Он просто моя няня, — все замолкли после слов розоволосового. Шуга потому что пофиг, Тэ посмотрел на Бана, задумываясь: не оскорбляет ли его такое отношение? Судя по спокойному лицу — нет. Возможно тоже параллельно. Пак опёрся подбородком на приставленную ладонь и уставился на Тэхёна. — А ты и вправду красивый... — рукой убрал волосы Ви за ухо, не отказывая себе ни в чём, от чего Мин напрягся. Ещё чуть-чуть понаблюдаю мысленно утешает себя Чимин гладя русую прядку. — Придумай что-то новое, — Ви отстранился от чужой руки. — Лишний раз не помешает напомнить, насколько коварна твоя красота, — сладко тянет Чим, наблюдая с искрами в глазах. Ещё чуть-чуть понаблюдаю, разом за разом всё повторяет, утешая свой гнев. — А ты довольно весёлый, для того, кто похоронил отца, — Мысленые утешения Чимина были прерваны Хосоком с Чонгуком, что подошли к ним. И на них в миг обрушились несколько пар глаз. — Чей отец? — переспрашивает Тэхён. Так как от скорби по своему отцу он давно отошёл. Но Хосок кивнул в сторону Чимина. Младший повернулся, встретившись с раскрасневшимся лицом и явно не добрым блеском в глазах. Видно, ярость заполняет каждую венку. — Молчи лучше... — еле слышно произносит Чимин, и не понятно к кому он обращается. — Это правда? — ещё раз спрашивает Ви. — Замолкни я сказал… — одним рывком Пак схватил Тэхёна за шею и, встав вместе с ним, приложил лопатками к стене, — заткнись… заткнись, заткнись… — всё повторяет сильнее, сжимая шею младшего. Ким схватился за его руки, пытаясь отдёрнуть от себя, но ни как... — Лучше отпусти, — Шуга, Чонгук и Хосок сразу оказались возле, предупреждающе сотрясая воздух. — Захлопнитесь… — орёт Пак. Ким, закрыв глаза, собрался с силами и ударил Чина ногой в живот, тем самым отодвинув. — Кхааа… — Тэ согнулся, прерывисто дыша. — Ты как? — Юнги подошёл и похлопал по спине, на что Чонгук сузил глаза. — Это из-за тебя.... ты во всём виноват… — со слезами на глазах кричит задыхаясь Пак, который быквально за секунду преобразился, из лапочьки в раненого безумца, привлекая внимание всей столовки. Хотя и так всё внимание было к ним приковано. Те ещё персоны собрались вместе. — Вышли все отсюда, — крик Чонгука оглушил всех, — повторить? — рычит он вновь, после чего помещение стало значительно пустее. Против силы не попрёшь, — а ты остынь. — это уже обращение к Чимину. — Пошёл ты, Кроун, — огрызается Пак, даже не шелохнувшись от властного тона, как это бывает с остальными. Ким восстановил дыхание и выпрямился, похлопав Юнги по руке, показывая, что уже всё хорошо. — П… кхм.. почему я виноват? — хрипло спрашивает Тэ, смотря на Пака не видит обычный сценарий, а бешеные глаза. Выглядит настолько потерянным, что даже не описать. Слёзы катятся по дрожащему лицу, видно, что он не в силах их сдержать. Губы раскраснелись, распухли, не прекращая трястись. С таким видом делает маленький шажок в сторону Тэхёна. — Почему? — просто бесцветный взгляд, пугающий, на грани безумства человека, что не лишний раз напрягает наблюдавших. — Спрашиваешь почему? Ха-ха.. — парень сухо усмехается. — Эй, остынь... — ТВОЯ... — Пак вскрикнул, и Юнги замолк. Младший всхлипнул и вздохнул, — твоя фотография, это единственное, что оставил отец. — Что? — Тэхён не понимает о чём он говорит, — о чём ты? — Сам подумай, мой отец ушёл, забрав с собой пол клана, а это знаешь ли не мало. Никому не сказал куда. В итоге в час ночи, я, пьяный в ничто, пошёл забирать труп своего отца из какой-то дыры. А рядом с ним твоя грёбаная фотография. Как ты думаешь… кто виноват? — Чимин ткнул пальцем в его сторону, — Ответь мне, кто? Ким всё ещё не понимает, что происходит. Старик Пак умер? Его убили? И что ещё, его фотография? Он виноват? Почему он? В чём его вина? Почему Пак умер? Что происходит? Вихрь вопросов накрывает его разум, заставляя морщиться и смотреть полными непонимания глазами. — Почему меня не было дома? Почему... — у Пака началась явная истерика. Слёзы сопровождаемые дрожью покатились градом, — я бы пошёл с ним. Защитил бы. Почему я его не слушал? Почему не поговорил с ним, когда просил? Почему он умер? Почему? Чем он заслужил… чем… аааа.. — не мудрено что после пережитого у парня аж голова с плеч падает. Отец и вправду старался, а он просто махал рукой. Забивал на родное и развлекался в чужое и далекое от его души. А сейчас трясётся, уже даже не чувствуя крупные капли слёз на щеках. Парень рос почти не видя отца, когда это ему было нужно. Повзрослев, начал во всём обвинять его и просто игнорировать, пользоваться снисходительностью и правом сына, в любой момент мог упрекнуть в отсутствии права указывать ему на что-либо и реально считать его виноватым, а себя жертвой. А сейчас? Сейчас просто тонны сожаления, тонны из того говна, в котором сам же закопался. Ребёнок, что толком не знает и не понимает смысл любви, семейной, теплоты отцовской, просто начал корчить из себя невесть что и плохиша, якобы бунт. И всё для того, чтобы его заметили, потому что он не мог кричать, но мог провоцировать. Проблема стара как мир, но всё ещё не решённая. Возможно, там отцу лучше, чем рядом с таким вроде родным сыном, а вроде и не совсем. И что толку от этого осознания, если некому выговориться? Он просто дрожит в одиночестве, разрываясь в слезах боли и потери. Мысленно уже скитается по небесам в поисках шанса попросить прощения. Такое горе добивает и лишает сил похлеще любого чистого спирта. И нет опоры. Дома не спалось из-за прозрачного присутствия хозяина, его тёплого облика мелькаюшего тут и там, всего того, что Пак потерял. Просто жестоко упустил и позволил исчезнуть. НАВСЕГДА. И лишь тюрьма стала ему спасением. Все воспоминания становятся холодным лезвием собственной катаны, что режет, пуская густую кровь, и он просто загибается от боли, считая это справедливым. Сдался. Тэхёну больно смотреть на Чимина. Вспоминается момент, когда он увидел смерть отца. Он ведь точно также плакал и злился на весь мир. На бога, на самого себя. Ким отчётливо помнит, что ему тогда хотелось, какие мысли приходили и сколько раз он видел, как собственноручно толкает отца с окна. Чего ему не хватало, чего ему не давали. Нельзя, чтобы Чимин и дальше винил себя. — Успокойся и обясни мне, — Тэхён стойко держится что-бы тоже не подать волю слёзам. Сейчас Чимину нужен тот кто сможет поставить плечо и даже щеку, а не ещё одна размазня. Хоть он и не понимает в чём его вина, и Чимин ему знаком не больше сутки, от чегото хочется показать этому незнакомцу что он не один. Что есть кто-то кто может разделить его боль. Сейчас Ким делает маленькие шаги на встречу, которые для кого-то должны оказаться широким прыжком в будущем. — Не подходи, — орёт Пак, сгибаясь ещё сильнее. Чужая жалость ни к чему ему, он виноват и не заслуживает какого-либо сочувствия. Только вот не в том он себя винит. Маленькие шаги достигают дрожащего Чимина и Тэ мягко сжимает его плечи словно боясь поранить. Душа старшего сейчас настолько хрупка и беспомощна, настолько отчаянная, что просто немо кричит. В тюрьме, где даже лучика надежды нет, перед преступниками. Немой крик об утешении, даже не надеясь быть услышанным. Погладив и осторожно стерев слёзы, Тэхён крепко сковывает в свои лечащие объятия. — Прости, пожалуйста, — да, возможно, Чимина жаль. Но что в этом такого? Тэ хочет помочь, и это он искренне, несмотря на то, что перед ним дрожит совершенно незнакомый человек. Он понимает, насколько это всё тяжело и больно, насколько всё рискованно. Чимин сейчас балансирует на краю безумия. Это те секунды, когда его может не стать, как прежней личности. А его отец этого бы не хотел. Если судить по тому что Пак Кину успел показать при тех двух встреч, ту заботу о совсем незнакомом Киме, озорство нехорактерное возрасту и спокойные слова лучащие теплоту, Тэхён уверен. — Отпусти, — Пак пытается отодвинуть Кима, но тот не ослабляет обьятия, — пусти я сказал… отпусти, — еле показывая сильный голос, старший начал бить кулаками по крепким бокам. Но откуда у него силы, когда еле на ногах держится, весь дрожит и плачет? — Не вини себя, Чимин, лучше вини меня или Чонгука, — этот, что до сих пор просто снисходительно наблюдал, сейчас выгнул бровь в недоумении, — кого угодно, но только не себя, — Тэхён мягко погладил по голове, замечая прекращение ударов. Пак просто начал рыдать на взрыд и мять в руках футболку Кима, пока тот не переставал гладить и шептать слова о прощении. Пока Чимин не успокойтся можно взять вину на себя и просто утешить, так как когда-то было и с ним. — Как? Как не винить себя, когда отец умер из-за меня? — сорванными нотами и всхлипами хрипит Чимин. — Ты не виноват, — кричит Ким так, чтобы оглушить, прогнать все плохие мысли, — Разве ты в него стрелял? Ты его туда отправил? — Чимин просто вылупил красные глаза, слушая поток яростных слов. А по-другому и никак. Сейчас все чувствуют себя Чимином. Потому что таков Тэхён, словно злая мать. Хотя он сам в ней нуждается больше всех. — Ты виноват лишь в том, что не хватило времени извиниться и сказать о своей любви, но ещё не поздно, — уже сбавив тон нашёптывает Тэ, обжигая правдой и теплом, — отец всегда с тобой, ведь он любил и любит, — добивает Ким, склеивая последний кусочек собранного по новому сердца. И Чимин вздыхает взахлёб со слезами, смягчается к себе и льнёт ближе к младшему. Чимин не мог убить Тэхёна, потому что он единственный, кого оставил ему отец, тот, что напоминает о нём своей теплотой. Единственный смысл увидеть завтрашний день. Четыре зрителя облегчённо вздохнули, сев за стол. Каждый из них хотел вмешаться, но не знал как. Не знали, как надо утешить. Потому что их тоже никто не утешал. Не было кому, и они ожесточились к себе. В их окружении не было кого-то, похожего на Тэхёна. До этих дней.***
Пак выпил стакан воды и шмыгнул носом, облегчённо вздохнув. Когда нашёл отца мёртвым, когда его кремировали, развеяли прах над озером, он не плакал. Просто не мог, посчитав себя недостойным. Из всех сил мял перепачканую кровью фотографию Тэхёна и держался на ненависти и чувство вины перед отцом. Всё твердил себе: "Ещё чуть-чуть", и он отомстит. Встретив Кима, твердил, что ещё чуть-чуть понаблюдает, потом отомстит. Тэхён не выглядел виноватым или злым чёртом, что может кого-то убить (кроме избиения тех паршивцев, что сами чересчур наглели, да и тех маленько пожалел). Но Чимину был необходим мотив жить ещё один день. Ещё чуть-чуть понаблюдаю. И даже пол часа назад, когда кричал на младшего и выплёскивал весь яд, что накопился, всё равно не верил, что он виноват. В итоге он сидит сейчас и жмётся к его боку, всё ещё успокаиваясь. Рядом с его сердцем так тепло. То же самое чувство, что и при первой встречи, когда играл дурачка и лез с объятиями. Тогда тоже самое было. Хотелось находиться как можно ближе к этой части тела Тэ. Юнги, Чонгук, Хосок и Банчан сидят напротив и смотрят, как Пак жмётся к Тэхёну. И не сказать, что все довольны картиной. — Может отлипнешь от него наконец? — хмыкает Чонгук, скрежа зубами, чуть ли не хватая того за шкирку. Это уже перебор, ни на секунду не отлипает. А у него внутри всё темнеет от ревности. — Ни за что, — на зло улыбается Чимин, даже не посмотрев в сторону Чона. — Я не против… — тихо говорит Ким, всё так же гладя розовые локоны и избегая смотреть на лидера. — Слышал, Кроун? — Пак высунул язык, дразнясь, как дитё малое. — Ты у меня доиграешься, — старший рычит, обещая не самое светлое будущее. — И всё же, почему моя фотография была там? Чимин, ты ничего не нашёл по этому поводу? — Пак поднял голову и сел нормально, кое-кому на радость. — Я особо и не искал. Просто, увидев парня на фотографии, сразу начал винить его, — хмуро выдаёт Чим, только сейчас осознавая всю свою необдуманность и глупость. — Типичный малолетний пацан… — ухмыляется Юнги, и Чонгук готов ему руку пожать за озвучивание такого неоспоримого факта. Чимин злится, обижается, но не отрицает. Он и вправду всё решил сгоряча, даже не обдумав. — Мы это выясним, — к ним подошёл высокий заключённый, судя по одежде, лицо скрывает кепка. — Ты конечно же не торопился… все как раз в сборе. Можем начинать, — все посмотрели на лидера, и тот усмехнулся, — вы же не думаете, что я зря наблюдал вашу драму тут, да? Нам надо обсудить план. Собравшиеся вскинули брови. Кто-то намекал, что не всё тут ясно про драму, а кто-то не понял часть с планом. Парень снял кепку, и Тэ удивился, увидев перед собой Намджуна. — У тебя хобби к переодеваниям? — Ким следит за тем, как садится директор. — Всему есть причины, — пока что спокойно отвечает Нам. — И наверняка они очень убедительные, — язвит Тэ. — Тэхён, хватит, нам и без этого есть о чём поговорить, — Ким замолк, сразу как услышал голос Чонгука. — Говори, — моментано отвечает Ким, опять не смотря в его сторону. Между ними почему-то напряжённая атмосфера, и все это заметили. — Для начала, меня интересует, намерены ли вы найти и разобраться с зачинщиком всего этого бардака? —напрягает ещё больше атмосферу лидер, но, как никак, остальные почему-то облегчённо вздыхают. — Я с Тэхёном. Мне обязательно нужно встретиться с тем кто убил отца, и видимо ищет этого милашку... — Чимин сразу ответил, почти что влюблённо улыбнувшись. Старший кивнул, не ожидая другого и закрыв глаза на открытый флирт. — Я тоже, — Юнги присоединяется к ним, Чон, конечно, и так это знал, но от этого ответ Мина не показался менее раздражающим. — Куда Чимин – туда и я, — отвечает Банчан, что и так было понятно. Чонгук посмотрел на Джуна. — Я тоже с Тэхёном, — директор усмехнулся, мягко говоря, издеваясь. Только слепой не увидит, насколько Чонгук раздражён от того, что у Кима столько обожателей. Ну и сам Ким не видит, так как не смотрит. Джун обнажил ямочки на щеках, на что Чон изогнул одну бровь и посмотрел на Ви. Тэ бы задумался, что ответить, но тут не над чем думать: всё решилось тогда, когда он вступил в группировку. — Сейчас я один из Кроунов, — Ким чуть смущённо смотрит куда угодно, только не на лидера. А Чонгук на эти слова улыбнулся. В конце концов такие слова из уст Тэ, впервые сказанные, радуют его до мурашек. У остальных в голове при виде такого Чона, просто читается в глазах "парень, да ты как открытая книга." И даже Юнги немного смягчается в своих взглядах, когда видит такую простоту. — На этом всё решилось, — все дружно кивнули, пытаясь не обращать внимания на глупую улыбку лидера, которого прямо сейчас таковым не назовёшь, — и так, думаю ясное дело, что нужно охранять и держать у себя наркотики. Либо охраняем их тут, либо перевозим незаметно. — Держать тут и пересечь все пути к ним, — озвучивает Нам, — только в другом месте и под надёжным замком. Так не появятся подозрения. Да и я на другое не соглашусь. — Джун пришурившись посмотрел на всех поочерёдно, оставив не сказоным, знаю я таких как вы. — А ещё надо разобраться с вторым директором. Понятное дело что он крыса, — парни с согласием кивнули. Пока что всё правильно сказано, а последнее вообще очевидно. — Вряд ли он проблема, разве не так? — лениво усмехается Чим, опять приклеившись к Киму под раздражёнными взглядами Юна и Чона, а Тэ просто вздыхает: вот неугомоные. — А дальше что? — пытаясь привлечь внимание к себе, а не к липучку, спрашивает Ким. — А дальше разберёмся на свободе. Завтра выходим, — Тэхён повернулся к Чону, как только услышал последнюю фразу. Впервые за эту их встречу, старший даже чуть усмехнулся. — А что не сегодня? — озадачено интересуеттся Юнги, привлекая внимание Ви к себе. — Думаю сегодня нам всем не помешает хорошенько всё обдумать… — протяжно вздыхает Хосок, больше желая заполучить взгляд Юнги, чем просто сказать очевидное. Мин почему-то тоже прикидывается Тэхёном и избегает присутствия кое-кого. Сейчас сделал тоже самое. — Эх, не долго я тут пробыл… — слышится где-то из района груди Ви. Ким ошеломлён тем, насколько все спокойно это обсуждают, ну прям очень спокойно. Разве так оно должно быть? — Директор, вы ничего не скажете? — обращается младший к Наму. — О чём? — и голос директора прозвучал непонимающе. Ким тут явно чего-то не догоняет. — Разве выход трёх шишок из тюрьмы не привлечёт ненужное внимание? — озвучивает терзающий его вопрос Тэ. Парни посмотрели на Тэхёна, промолчали секунду. Задали немой вопрос «Ты серьёзно?» и, видя всё ещё не понимающее лицо парня, дружно хмыкнули. Ну а Ким до сих пор не понимает. — Кхм.. Ви, фактически нас тут нет. Мы как бы тут отдыхаем, — объясняет Юн. — Я всё ещё не понимаю... Разве ни у кого нет глаз или ушей? Я про власти, — качает головой младший. — Мы зашли без разрешения, и выйдем так же. Будто постучали в дверь и нам открыли. Мы — призраки. Вот и всё. А власти не смеют противиться, так как без наших денег не выживут, — более доходчиво объясняет Мин. — Отдыхаете? — саркастично спрашивает Ви, направляя свой взор на лидера, тот выгибает одну бровь. — Не смотри так. Я тут выманиваю китайцев, — оправдываться тот не пойми почему. — Я за тобой сюда пришёл, — радостно заявляет Пак, — ни чуть не сожалею, — Чан и Хосок понятно почему тут, и младший снова смотрит на Шугу. — Ладно, только я тут отдыхаю, — тот поднимает руки в жесте "сдаюсь". Хосок единственый усмехнулся посчитав такой жест милым, на что получил колючий взгляд от первого. Ну, хоть какой-то знак внимания. — Это конечно не лучшее решение для отдыха, но тут много полезной информации, конечно же для нашей деятельности, — все повернулись к Бану. Мин удивился от того что успел позабыть о нём, на столько тихо тот себя вёл, но говорит дельно. — Плюс, не плохое развлечение в виде боёв, где можно набрать себе парней, — добовляет Чан. — Значит, ради информации... — задумался Тэхён и оставил недосказанным ...жалко вас, ребята. Он ведь был уверен, что боссы преступного мира, живут себе припевающе покупая девушек своими миллионами. Да что уж там, всё покупая, не только их. А оказывается они в тюрьме отдыхают, не пропуская мимо ушей полезную информацию и потенциальных дуболомов. И девушками тут не пахнет.***
— 9595, на выход, — однотонный голос, как обычно, отвлекает Тэхёна от складывания вещей. Сейчас он как раз ставил последнюю книгу в коробку, что любезно предоставили тюремщики. Даже прочитать не успел. Невыспаный из-за раздумий, но за то освежившийся под холодным душем. Чтобы смыть всё напряжение после бетонной ночи, даже не задумываясь о том, что будет мыться один. Да и Мин спал, наслаждаясь последними минутами спокойствия, и младший не позволил себе нарушить этот ритуал. На его радость, в душе никого не было, ну или на их радость. В таком напряженном состоянии он мог и ненароком ушибить, как напоследок. Вот-вот выйдет на свободу, и, если честно, верится в этом с трудом, даже руки немного трясутся. После вчерашних обсуждений, всё вообще кажется нереальным и в голове не укладывается. В его жизни начались слишком крутые повороты, такие, что он не поспевает за ними. И даже душ принял холодный, чтобы по быстрее отрезвится. По возвращению, Юн немного проворчал, что тот пошёл один, видите ли такой беззащитный, но в итоге тоже пошёл освежится. — К тебе пришли, — Тэ удивлённо изогнул правую бровь на внезапный голос тюремщика. Посетителей он не ждал. Парень твёрдо посмотрел в глаза старшего. Он видит как его провожают до камеры, там говорят заходить и остовляют. Тэхёну его способность была бы полезнее если он мог бы видить собственное будущее. Сейчас он бы увидил что ждёт его в той камере. Поставив книгу, Ким пошёл за тюремщиком. Конечно парень боялся что его может ждать сестра, которая не должна была узнать чем он занят. Камера оказывается пустая и совсем не похожую на ту для встречь, больше на допросную. Приглушоный свет, тёмно серые стены как и массивный стол в центре со стульями. Тэхён заходит не думая садится и просто осматриваясь, направив взгляд на стол замечает кое-что поблескивающе. Тэ берёт визитную карточку светло серого цвета. Та оказывается почти чистая, всего-лишь три крупных букв уже тёмно серого цвета и покрытые глянцем. На ошубь очень качественная и интригующия, если судить по выбору цветовой гамы. Следующие десять минут он задумчиво крутит карточку в руке ждя своего посетителя. — Шутки шутят что-ли? — Ким, раздражённый такими выходками со стороны тюрьмы, выходит, захватив с собой карточку. От чего-то захотелось. Возможно из-за минималистичного и довольно привлекательного дизайна. Не найдя препятствия, так как за дверью ни один тюремщик не следил, парень возвращается в камеру.***
Рядом с его камерой стоит оперившись о стену Кроун. — Готов? — ровным тоном спрашивает Лидер у подходящего с опущенной головой младшего. Ви поднимает на него взгляд, но быстро его отводит, сунув карточку в карман, будто спрятав. — Да, всё собрал, — отвечает тот, заходя внутрь. — После того как переоденешься, оставь вещи у тюремщика при выходе, их возьмёт один из наших парней, — говорит Чон, остановившись в дверном проёме с руками в карманах. — Ладно, — без лишних вопросов соглашается младший, чуть задумываясь о сказанном наших, общий. Он и в правду один из них. Сколько ещё доказательств ему надо, чтобы окончательно в этом убедиться? — где Юнги? — задаёт Тэхён вопрос, не замечая вещей ворчливого друга. — Возможно, уже на выходе, — отвечает Гук, разглядывая кровати, и уже сообразив на какой спал Тэ. Мину явно было бы лень каждый раз подниматься и спускаться, тут и думать не о чём. Переводя взгляд на младшего, видит, что тот какой-то обеспокоенный и напряжённый. — Что-то не так? — Чон явно старался держать непоколебимый тон как обычно, но всё же нотки беспокойства промелькнули. Младший вздрогнул, но повернулся к нему. — Просто не выспался, — тихо отвечает, чуть улыбнувшись, закрыв глаза, для намыливания очей старшего. Как будто это сработало бы. Внутри Чона всё сжимается, когда с младшем что-то не так. Иногда сильнее, иногда чуть-чуть, зависимо от серьёзности испытуемых переживаний. Сейчас как раз второй случай, и это его немного успокаивает. Хотя не должно было бы. Ведь сам факт того, что у него срабатывает какой-то сверхъестественный радар при малейшей тревоге Тэ, должен, по крайней мере, ошеломлять. Но Чон просто принимает это как побочный эффект, от знакомства с младшим. Который не менее сверхъестественный. Сейчас в поведении Ви он видит лишь смущение, значит надо дать ему просто привыкнуть и разобраться в себе. — Скоро сможешь спать спокойно. Встретимся на выходе, — говорит Чонгук, утешающе улыбнувшись, прежде чем уйти. Тэ сжимает край коробки, от чего-то чувствуя себя неловко. Странный разговор получился. Почему-то он осознанно избегает взгляд Чона, другое дело, если бы как раньше, по привычке, а сейчас он всё осознаёт. Просто внутри него всё как раз наоборот. Слишком сильно хочется смотреть, и от этого мозг работает в обратную сторону, поступая так нелепо. Ким вздыхает и отпускает коробку. Какие же у него банальные и до жути девчачие мысли, аж становится стыдно от этого. Как бы то ни было, скоро он сможет спокойно об этом раздумывать, а сейчас пора идти.***
Ветер приятно бьёт в лицо, взъерошивая волосы. Даже глаза не хочется открывать. Ночка была той ещё. Тэхён ни глаза не сомкнул. Ему не верилось, что через несколько часов выйдет из тюрьмы. Однако он только что шагнул за её пределы. Всё было настолько легко, для лидера, Юнги, Чимина, всё оказалось настолько просто. Просто стук в дверь, и тюрьма для них, как проходной двор. А для Кима лишь одно упоминание об этом месте кажется дырой без дна. Из-за своей наивности чуть ли сам туда не спрыгнул, отрезав канат. Оставив семью, сестру и всё то, что он ещё мог бы сделать. Возможно, стоит поблагодарить Чонгука за то, что открыл глаза, что позволил выбрать. Возможно, не лучший выбор, но это позволило ступить за порог тюрьмы. Подарил шанс набить морду Ли. Он ему так врежет, что тот забудет, как выглядят наркотики, да вообще всё забудет. Тэ сжимает кулаки в предвкушении. Всё же он открывает глаза, так как почувствовал запах зелёной травы. Когда его привезли, то кроме каменной дороги под своими ногами ничего не запомнил. Оно и понятно, тогдашний груз на его плечах мешал поднять голову. Оказывается, перед заборами тюрьмы застелен ковёр коротко стриженной травы, рассечённый в двое широкой каменной дорогой. Он поворачивается к забору, который оказывается кирпичным. А на нём гордость Кореи — флаг, явно слишком больших размеров. Возвращая взгляд обратно, видит пять автомобилей и двое мужчин. Один из них в сером костюме. Русая чёлка падает на голубые глаза, подчёркивающие белоснежного цвета рубашку, что можно с расстояния заметить, значит иностранец. И зелёный галстук, что кажется немного не в тему. Если бы расстегнул две пуговицы, то было бы просто вау без слов, но увы и ах. Высокий и, кажется, в одной руке поблёскивают прозрачные стёклышки очков – типичный офисный работник. Но явно лучше второго, что похож на бандита. Внешность достаточно выразительная: тёмные волосы расчёсаны назад, открывая высокий лоб, даже издалека заметны скулы и красивая короткая борода, сигарета, зажатая меж губ. Под чёрным пиджаком рубашка алого цвета, будто только что брызнувшая кровь, и чёрный галстук. На руках чёрные кожаные перчатки, а внизу такого же цвета брюки с лакированными туфлями. Тэ даже допускает, что это достаточно круто. Догадываясь чей это подчинённый, бросает короткий взгляд на Чонгука, что стоит недалеко и возвращает обратно, пока тот не заметил. Три суперкара развеивают тоску этого места своими плавными, острыми и довольно замысловатыми изгибами, ослепляя сиянием под игривыми лучиками солнца, что врезаются в лакированное покрытие и бьют прямо по глазам парням. Ким впервые видит такую красоту, по-другому это никак нельзя назвать, и в прям ослепляющие, что даже не описать. По сравнению с ними, два чёрных мерседеса выбраны, как будто в компании: "Всё для секретарей", кажутся дешёвками. Хотя это совсем не так, их стоимость явно бы заставила открыть рот. Просто не такие эффектные рядом с остальными. У младшего чуть глаза не вылезают, руки чешутся потрогать каждый металлический сантиметр. Кажется в нём проснулся давно забытый мальчик.